Жанна яркая индивидуальность. У неё дорогие, эксклюзивные тату на плече и ягодицах. На левой – «полюби меня», на правой – «и меня тоже». Нет, она не какая-нибудь там… выпускной класс, почти отличница. Она стоит у зеркала, неистово трёт губы розовой помадой и курит сигарету, хотя Минздрав и не советует ей этого, всё равно она затягивается безудержно и зло. С какой стати радоваться – мир холоден и несправедлив, куда ни глянь, одни корыстные, лживые гордецы и нарциссы! И чего ради она так катастрофически похудела? Чтобы этот крендель Валери уколол напоследок: «Ну, ты отощала… доска… уже и подержаться не за что… надоело… разбегаемся!»
«Ладно, – распаляется Жанна, – ладно, Валерка! Не надейся, изменник, не видать тебе счастья с хитрой гадюкой Симоновой! Этим вечером уж я оттянусь на дискотеке по полной, загружусь химией и… да, да, увидишь – сниму пару самых крутых парней и буду танцевать с ними до упаду! А потом… пусть они вдвоём делают со мной всё, что захотят!..»
Родители на выходные уехали на дачу. К гадалке не ходи – оттуда мать снова притащит отца пьяного вдрызг. У своей разведёнки заночует сегодня брат. А она? Нет, конечно же, она никогда, ни при каких обстоятельствах не пойдёт танцевать с двумя, она вообще никуда не пойдёт. Вот и тушь растеклась по щекам и помада размазана аж до подбородка. Цирк! «Смейся, Паяц, над разбитой любовью!» Жанна пробует улыбнуться. Как получается, она вроде бы симпатичная пусть и неформалка, но лучший математик в школе, победитель многих школьных олимпиад, отчего тогда личная жизнь под звёздами андеграунда идёт наперекосяк, не по формулам? Хватит?! Сейчас же закрасит пёстрые волосы мамкиной хной и отдерёт с ноготков «Языки Дракона»! Она же знает, что невероятно талантлива и обязательно поступит в лучший из Вузов, закончит физмат… потом кандидатская… вспомнила, кажется, назавтра Дима Логинов робко предлагал пойти вместе в институт на встречу с молодыми поэтами… Ну?!! На душе чуть светлеет, Жанна успокаивается. Всё будет хорошо! Х-о-р-о-ш-о! Она уже жарит яичницу, подпевая cтарине Дэну Маккаферти:
Gloria-a-a-a-a,
Gloria-a-a-a-a...
Это из «Nazareth» - папкино ретро. Вот-вот разогреется и вспенится колумбийский кофе в джезве, а на подносе ждут толсто нарезанные ломти белой булки с маслом и все пирожные из холодильника.