Виктор.
С землёй здесь туго. Я в Баварии организовал пасеку для племянника Ларисы. Но он сам договаривался с Бауэрами о выделении для него места. А здесь, в районе города Карлсруэ, дочь Наташа пробовала поговорить за меня с одним Бауэром. Но видно было по его глазам, что он не терпит нас русских, в том числе и немцев из России. Я не могу говорить на немецком языке, поэтому дети или супруга за меня ведут какие либо переговоры.
А я так, существую, если только что-то спросить, или что-то коротко сказать. А выслушать кого либо, основная надежда в понимании на интеллект. Много таких наших людей, возможно, сейчас изменится к нам отношение, на фоне заполонивших Германию беженцев. Вчера мы ездили в Карлсруэ, на главном вокзале такой бардак, брошенные бумаги, пачки, стаканчики от мороженного. Раньше такого не было. Кругом урны стоят, и работники каждую бумажку или окурок подбирают. Но в этот день большой пылесос ходил, примерно как на базе нашего КамАЗа.
Иногда вспоминаю, что с тем хозяйством, что было у меня в Казахстане, я здесь за это время был бы уже тоже бауром. Здесь бауэры не бегают с бидончиками и молочными банками к супермаркетам, мелким базарчикам как у нас. Так же нет вшивой полиции, которая разбивает куском арматуры стеклянные банки крестьянам с их трудовым молоком. Такими бандитскими действиями лишая трудовое, разорённое наше крестьянство последней надежды на жизнь. Всё больше и больше появляется пустующих посёлков, разграбленных колхозов, совхозов. С неимоверной силой поднимаются цены на продукты, да и на всё, в чём нуждается наше человечество.
А под этими действиями кроется очередная ступенька к нищенскому вымиранию простого народа страны. На следующей ступени, как в звериных джунглях, растёт бандитизм.
Мне остаётся сравнивать мир тот, в котором я родился, жил трудился, и познавать этот, к сожалению по действиям того или другого человека, и в целом суждения страны.
У этих (бауров) стоят молочные автоматы на местах, там же могут продаваться куриные яйца, сало солёное и копчёное, имеются свои магазинчики на территории. Это я видел и пользовался их продукцией сам лично. А в нашем народе поговаривают, (имею в виду Российских немцев) проверка продукции происходит такая, что хозяева узнают только результаты о проверенной продукции в письменном виде. Они не знают, кто у них брал анализы на продукцию и когда. Всё делается честно, по совести. Кроме того их продукцию постоянно закупают супермаркеты. Говорят, что бауэры здесь все миллионеры и тоже иногда бастуют, требуя повышения закупочных цен. Ко всему прочему у них выкуплены земли для сенокосов и туда ни кто не может уже залезть с косой и тем более с трактором. Пастбищные угодья огорожены и по периметру электро - пастух в дневное время, а на ночь весь скот в фермах.
Первое время нам здесь было очень трудно, Лариса чуть не умерла в переселенческом лагере. Скорую ей вызвали, после скорой она немножко пришла в себя. Но потом ей опять стало плохо. Персонал лагеря согласился повторно вызвать скорую помощь, но после долгих телефонных переговоров со своим главным шефом.
Мне пришлось дать обещание возместить плату за вызов скорой помощи, три тысячи евро, когда мы прибудем на постоянное место жительства.
Кроме этого было необходимо всем сдавать на водительские права. Туда тоже уходят последние сбережения.
И далее, работы нет, денег нет и страна чужая, такое положение, что впору выходи на дорогу и мычи как рогатый скот. Моими документами заинтересовались, такие специалисты были нужны. Но тут опять беда, чертежи на немецком языке. А время неумолимо бежит и требует расчёта.
Пришлось поработать у евреев, они и здесь все злачные места занимают. Работал три недели туалетным работником. Организаторы должны были платить мне зарплату 450 евро, но её не было, (они её брали себе) увезли меня за Вену, назад пешком не уйдёшь, да и спросить как? Страна чужая, говорит много и на разных языках, а мой русский не слыхать. Зарплата моя от посетителей была пятнадцать центов, да и то, косвенная за посещение туалета, женского или мужского.
Работать можешь хоть сутками, но кроме всего этого 300 евро за неделю должен отдать этим еврейским рекитёрам, а что останется это уже твоё. Я конечно, понимал что любая работа это не смертельно, но ведь нужно было ещё сломать себя внутренне.
Что поделаешь, для выживания нужно было чем-то жертвовать: Вот и сломал! Но не сломался в целом и продолжал искать выходы из создавшегося положения. А таких как я было у них человек 30-40. По истечении трёх недель, я им отдал только половину медяков, сославшись на незнание языка и обещав исправить этот изъян к следующему заезду. В их сумку, то есть в которую я им собирал монеты, вложил свой стих об их деятельности. Зная о том, что многочисленные сумки они смотрят только у себя дома. А пока они не торопятся. По дороге к вокзалу остановились в какой-то деревеньке у придорожного гаштета, заказали себе ужин.
А мы, как рабы, терпеливо ждали их на улице. Да! Какие они бы небыли, но они в данный момент жизни являются нашими хозяевами, И я их решил отблагодарить в стихотворной форме.
Простите вы!
Что не был я в Одессе.
Но фирму ту, я повидал.
Там в белом фраке стюардессы.
Стоял как нищий у принцессы.
С душой, обгаженной до слёз.
Как богата ты Европа.
То унижение сам я перенёс.
Там в туалетах драил унитазы.
Стены, кафель, и полы.
Надомной стояли, две заразы.
С шипящим змеем, у полы.
Справляя нужду свою в кокошник.
Надо мною каждый чмошник.
Может топать и кричать.
И я за это, должен отвечать.
Не платили здесь зарплату.
Я подневольно жил, подачкой.
Таких же нищих, дикарей.
Богатый гордо шёл бесплатно.
С высоко поднятой, головой.
Я в след смотрел, с надеждой без ответов.
Он знал закон - бесплатных туалетов.
И наплевать ему, кто я такой.
Да не шипите вы змеюки.
Я вам на хвост, не наступал.
Здешний мир, наслышан, что вы злюки.
И на себе я, яд ваш - испытал.
Все ходят в туалеты, все знают туалеты.
И тузы, и все валеты.
Но знают ли об этом,
Мне б, под собрать для шефа миту.
Чтобы он - вскормил свою элиту.
И век бы всех вас, не видал.
**** Австрия.
За три недели привёз домой 1800 евро, больше не поехал, они меня осторожно хотели выманить, звонили, приглашали, но я не поехал. Одна женщина, тоже бывшая россиянка, предупредила меня, что могут похоронить, в лес вывезут и закопают. Через год прошёл слух, что их посадили, фирму разогнали, а злачные места перешли к полякам, что там дальше было, я уже не знаю. Как мне удалось такую сумму заработать, могу тоже поделиться опытом. Хотя табличка с платой пятнадцать центов за посещение туалета стояла на столе.
Но где-то на третий день моей работы, приоткрывается входная дверь, и вижу черноголовую мордашку. Подумал: возможно турчонок? В следующую секунду эта мордашка поворачивается назад и кричит на немецком --
Maman! Dort file geld!
Я понял, что он смотрел на стол, где я решил не вовремя посчитать свои доходы. И еще заметил, что при виде на столе монет большего достоинства, посетителям неудобно бросать медяки или проходить вовсе мимо без чаевых. Тут мне пришла в голову поговорка," деньги, деньги делают." с этого дня, я стал убирать медные монеты сразу с глаз долой и разбросал на столе среди двадцатьников, полтинники. Три монеты по два евро, штук пять по одному. Дело пошло резко в гору. Но я на этом не успокоился и продолжил эксперимент, раскидал монеты под столом на освещённых участках кафеля, отошёл к входным дверям, чтобы посмотреть, как это выглядит. Блестят блин! ( Аж глаза слепит.) Посетители заходят, глаза на лоб и руки их сами тянутся к кошелькам, стыдно ведь показать себя дешевыми и нищими, на фоне туалетных стен. Персонал магазина тоже оживился и стал заглядывать по одному, все на нервах, заходят у них глаза выворачиваются, видно, что столько денег они ни когда не видели здесь, а я весь работе и дурачком прикидываюсь, вроде мене некогда даже деньги собрать. Видно, что доложили и начальству, и оно пожаловало: Жадно - завистливо косым взглядом прошлось оно по серебристому столу, пальцем деловито смакуя стены, но всё было в порядке. Вытерев пальцы туалетной бумагой – удалилось. А я стал, дальше дурачиться, стал стопками по достоинствам раскладывать на столе монеты. В общем, у меня пошли крупные деньги, даже бывало, по пять евро кидали. Видать монет в их кармане не было, а не заплатить неудобно. А может деньги у них дармовые водились. Они же видят что серебро валяется под столом и на столе. И вместе с тем богатством стал наживать себе завистливых врагов из местного персонала. Зашла в моё заведение заведующая или кто она в этой иерархии не знал я, но убрала со стола табличку с ценником за использование туалета пятнадцать центов. После неё подходили какие-то типы, со щедрым звоном бросали монету, когда я был не возле стола, а забирали три. Одному я крикнул строго ( Zeigen! ) но он поспешно выбежал и больше не рискнул появляться в моём заведении. Но время нещадно! И щипачи, время от времени всё таки появлялись! И стали появляться на моих серебряных россыпях и другие подозрительные личности, которые на очень плохом русском спрашивали, когда и на чём я поеду домой. Я им отвечал, что за мной вертолёт обещают прислать.
В общем, правда говорят, смех и горе рядом ходят. Как домой поехал это уже другая история. На прозу давно ни чего не писал, идиоты надоели, всплывающие окна устрашения, предупреждения, такая вот канитель. Вот после тебя зашёл один и написал мне, Предъяви метрики Путина или ответь за свои слова. Перевернул мои слова и требует ответа, при этом красуясь торсом и оружием. Можешь посмотреть на него он в одноклассниках в разделе гости рядом с тобой. Да что и говорить с таким быдлом, которое уже изначально являлось подлое по натуре и с наличием сгустков чёрной, завистливой крови в челе. Вот такая жизнь у меня начиналась в Германии. Проработал я несколько месяцев и возраст мой пришол до пенсионного. И навалились болячки одна другой краше. Пищу принимал по принуждению супруги. Ну больше всего страдал от онкологии. Пока то да сё, в больницу попал с четвёртой стадией. Здесь мне повезло, врач был русско язычный. Отношение ко мне было хорошее но страдание плачевное. Стремительно рак пожирал мой организм разбрасывая метастазы. Капельницы гирляндами висели над моей кроватью. Не работал кишечник, меня раздувало. Я молча и мучительно прощался с жизнью отсчитывая часы, минуты. В муках ждал, когда это наступит - когда - когда же на конец. В безразличном бытие к жизни желал, скорее бы это наступило. Теряя сознание очнулся с облегчением, но, подо мной, болото.
Сейчас я Инвалид, передвигаюсь на костылях или с инвалидной коляской. живём с супругой на социальном обеспечении, но нам старикам хватает этого. Немного дети нам помогают. Они все работают и внуки один за другим начали втягиваться в трудовую жизнь. Вот такие у нас дела в другом государстве. Спасибо этому государству, ведь я для него ничего не сделал, а оно меня кормит поит и вылечило от страшной болезни, при том - бесплатно! А моя трудовая жизнь с шестнадцати лет и до развала страны, потерялась где то там - в обломках разрушений Советского Союза, спровоцированного еврейскими идиотами прорвавшимися в Российскую власть и другие республики. Это моё личное мнение, которое ни кому не навязываю.