Пациент оказался сорока пяти лет от роду. Лицо в стиле Чезаре Ломброзо не оставляло шансов для избытка интеллекта. Маленькие глубоко посаженные глазки были почти не видны из-за отёков, обусловленных длительными возлияниями. Со слов пациента, он был «тверезовым», так как почти сутки воздерживался от приема алкоголя. Такой подвиг был совершен по настоятельному совету жены (о чем свидетельствовал весомый аргумент в виде багрового синяка над правым глазом). Мне для научной статьи необходимо было выявить расстройства слуха на разных этапах белой горячки- от выраженного посталкогольного похмельного синдрома - до начинающегося алкогольного делирия. Дело это не легкое, и не только из-за постоянных просьб дать опохмелиться. Для таких пациентов характерна повышенная отвлекаемость и непредсказуемость поведения, когда происходит смена одного состояния на другое, и больной подпадает под влияние галлюцинаторных, либо бредовых расстройств.
Сконцентрировав взгляд нетронутым женой глазом на оборудовании, пациент с легкой вымученной ухмылкой, собрав остатки алкогольного юмора в кулак, поинтересовался- «Пытать будете?». Тем не менее, после объяснений, что ему будет проведено исследование слуха, в силу повышенной внушаемости, без малейшего сопротивления дал свое согласие на процедуру, не поинтересовавшись- а, собственно, зачем ему это нужно.
Надев наушники и выслушав краткую инструкцию по проведению обследования, пациент сосредоточился на процедуре исследования. Уже была изучена и воздушная и костная проводимость, составлены графики аудиограмм, но в заключении необходимо было проверить восприятие слуха в легком, так называемом «белом» шуме, который по моим предположениям мог провоцировать слуховые галлюцинации.
При низком уровне шума пациент ничего кроме шума не отмечал, но при нагрузке в двадцать децибелл, морщины на лице его внезапно разгладились, на нем появилось какое-то блаженно-восторженное выражение. Пациент явно к чему- то прислушивался, от чего с трудом удалось войти с ним в контакт. На вопрос, чем он так сильно увлечен, сообщил, что слушает музыку- «Что-то из классики, точно не скажу – толи Шульберт, толи Бреховен!». На мой удивленный взгляд, пациент хитро подмигнул- «Мы тоже не пальцем деланные, у меня шурин в музыкальную школу ходил!». И, видимо, с целью расставить все точки над «i», с гордым выражением добавил- «Шульберт, точно Шульберт!».
Огоньки на оборудовании помигивали, в окно тихо билась сонная муха, рискуя попасть в лапы крупного зеленого богомола, застывшего в позе боксера на оконной раме. Тем временем пациент заметно возбудился, нотки ажитации в его поведении стали превалировать. Все говорило о том, что похмелье начинает перерастать в белую горячку, а это уже более серьезное состояние, которое требует срочного проведения лечебных мероприятий.
Рабочий день подходил к завершению, после назначенного пациенту лечения, осталось буквально четверть часа, поэтому можно было побездельничать и немного расслабиться. Вспомнилось блаженное лицо испытуемого, в связи с чем возникла идея- «А не послушать ли и мне «белого» шума, чем черт не шутит…?!».
Да, кстати, для пациента все закончилось благополучно, по крайней мере, в этот раз! Через пару деньков, оклемавшись, он даже начал посмеиваться над собой при поступлении. Однако, переубедить его в том, что звучание музыки явилось следствием его болезненного воображения, так и не удалось. Даже при выписке заверял, что "Шульберт" не только задорно "отыграл", но и два раза "спел", правда, какая жалость, слов из песен он не запомнил...!
Вадим Захаров, сентябрь 2021.