Глава 6. Сейф со способностями
Близилась к концу неделя пребывания Карин в клинике Эдгара Кейси.
На занятиях в тренажерном зале она заметила, что владелец необычного медицинского учреждения подходил к каждому пациенту и что-то говорил. После этого человек начинал энергичнее крутить педали или двигаться по дорожке. То же самое происходило и с ней – она смелее ступала по деревянной лестнице, постепенно уходил страх перед ступеньками.
Она поделилась мыслью с Робертом:
— Эдгар словно гипнотизирует пациента, отдает ему частицу своей энергии.
Роберт кивнул в знак согласия.
В кабинете офтальмолога Карин спросила Кейси:
— Вы активизировали мою шишковидную железу, запустив программу восстановления организма? Я быстрее выздоравливаю.
— Как узнала о шишке? – он лукаво улыбнулся.
— После инсульта со мной происходили странные вещи. В книге Блаватской прочитала интересный эпизод, сравнила со своим непонятным случаем, так узнала о железе.
— Вечером продолжим разговор. Думаю, Роберту будет интересно послушать твою историю.
К концу рабочего дня Карин поместили в томограф, засняли весь организм. Внимательно рассмотрев снимки, друзья: Эдгар и Роберт, объявили, что ее проблемы не так страшны, как ей казалось.
— Со многими из проблем справился волшебный коктейль Кейси. Чем смогу отплатить за проделываемую вами работу и заботу обо мне?
Друзья, переглядывались и загадочно улыбались. Иногда они уединялись с ноутбуком, демонстративно отгораживались от нее.
«Наверное, Роберт оплачивает процедуры, — догадалась пациентка. – Какая помощь ему требуется, он до сих пор не обмолвился».
После всех процедур обитатели палаты устроились в гостиной. Наступали сумерки, в комнате становилось темней.
— Роберт, включи нашу песню, потанцуем, — попросила Карин.
Она ждала у стойки. Он нашел в Интернете нужный клип, включил, подошел к ней, подал руку, как тогда, в юности. Полилась волшебная мелодия, заполнила комнату. Они двигались по помещению, прижавшись друг к другу, словно находились в толпе танцующих пар.
Доктор неслышно зашел в палату, сел в кресло, с улыбкой наблюдал за ними:
«Достаточно окрепли, чтобы танцевать».
Песня закончилась, пара остановилась. Роберт заметил друга, улыбнулся, подвел подругу к дивану. Она села, он уселся рядом, закрыл ноутбук.
— Спасибо! Я вновь почувствовала покой и блаженство, — прошептала взволнованная Карин.
— Мы с Анжелой не раз танцевали под эту песню. Как к вам за железный занавес попадали наши песни? – поинтересовался Эдгар.
— Мой родич получил посылку с пластинками, и для меня записал выбранные мной мелодии на бобину магнитофона, — пояснил Роберт. – Впервые танцевали вместе под эту песню в гостях у одноклассницы, затем я организовал вечеринку у себя дома.
— Значит и к вам проникали наши хорошие песни. Я остался в клинике, чтобы услышать историю Карин о шишковидной железе, — устраиваясь в кресле поудобнее, Кейси напомнил о разговоре в кабинете офтальмолога.
Свет фонарей осветил заинтересованные лица мужчин. Каждый из них считал, что полумрак располагает к откровению. Она начала рассказ.
*
Как только меня выписали из больницы, стали звонить родичи. Бодро говорили: поправишься, а думали: когда похороны? Чёрные мысли били по нервам. От них возникает другая головная боль. Расстояние и телефон этим мыслям не помеха. Нашла выход, мозг вспомнил анекдот:
Идет старый ростовщик по городу. Ему навстречу спешит прохожий.
— Соломон Абрамович, как здоровье?
— Не дождетесь.
Кто спрашивал о здоровье, тем рассказывала анекдот. Чёрные мысли перестали меня терзать, анекдот отвлекал собеседника. На самом деле пессимисты не верили, что от такого тяжелого инсульта можно оправиться, ждали худшего в ближайшие дни, не понимая, что психологически давили на больного человека.
Чёрные мысли – это негативная часть телепатии, одной из способностей, скрытых в шишковидной железе. Расскажу о положительных сюрпризах.
Спустя 40 дней после инсульта, неподвижные мышцы начали работать и меня терзала жуткая боль. Я плакала постоянно беззвучно, слезы лились непроизвольно. Лекарства не помогали. Папа нервничал. Мама успокаивала – гладила больную сторону.
Брат рассказал одну интересную вещь: доказано, что новорожденный плачет сорок дней не потому, что капризничает, ему очень больно, ведь мышцы — все сразу, приходят в движение.
— Когда пройдет боль? – спросила Зограба.
— Пройдет, — все что сказал лечащий врач.
Раз новорожденный плачет сорок дней, значит и мне больше этого вряд ли придется страдать. Мое предположение оказалось верным.
Таких, как Зограб, папа называл «партизанами» — лишнего слова никогда не скажет, даже при допросе с пристрастием.
В то, что хочу рассказать, трудно поверить. На эту мысль меня натолкнула статья, где фантасты прогнозируют, что человек в будущем научится управлять своим телом – прямая дорога к долгожительству и бессмертию. Уровень Бог.
Есть один существенный момент: когда шишковидная железа активна, можно попросить у нее что угодно, ни в коем случае нельзя отменять собственную просьбу неверием или сомнением.
У меня все начиналось как бы с чистого листа.
О чем речь? Все кто меня хорошо знал раньше инсульта, наверняка помнят, что на моей левой руке – сгиб указательного пальца и кисти, с раннего детства существовал нарост четыре мм в диаметре. Когда он появился и какова его природа, не знаю. Чего только я не делала с ним, чтобы вывести – жгла химией, лекарствами, резала, грызла. Нарост высыхал или трескался, из него вытекало несколько капель крови, он вновь восстанавливался. На нем часто сама по себе без причин возникала трещина.
Может, Роберт помнит о ней, ведь целый год он сидел за моей спиной. Его парта была выше моей, учитывая рост парня, думаю, он видел не раз мою левую руку.
*
Она умолкла в ожидании реакции друга.
— Помню, на кисти была не заживающая трещина, — вставил одноклассник.
— Будучи парализованной, подумала: «Словно начнется обновление организма. Хоть бы эта бяка на руке исчезла, надоела уже. Эх, еще бы волосы вспомнили свой природный цвет». Волосы были дивной красоты – тёмно пепельные, всегда блестящие, густые, кудрявые.
— Это правда, — улыбнулся одноклассник. Рассказчица продолжила.
*
— Многие завидовали. В 15 лет появился первый седой волос. Завистницы гудели: крась, некрасиво школьнице ходить с сединой. Краска сгубила волосы – они стремительно потеряли цвет и качество, стали тоньше паутины.
После моей просьбы прошло несколько дней, на месте нароста образовалась розовая кожа, как после свежей раны и ничего лишнего. Кожа долго оставалась розовой, нарост исчез навсегда, словно его никогда не существовало.
До инсульта мои волосы лишь закрывали уши и чуть шею. В лежачем положении росли стремительно. Лекарство, которое пила, частично растворяется в организме, частично выводится через кожу. Убирая пряди с лица, непроизвольно под головой сформировала камень, обмазанный клеем – остатки лекарства. Четыре месяца спустя смогла сидеть полчаса, папа постриг мои волосы настолько коротко, насколько смог. После мытья головы, он удивился: волосы темнеют.
Я возмутилась: что такое говоришь? Это невозможно.
Три года спустя мои волосы стригла мама. Остриженные кудри складывала в полиэтиленовый пакет. Тогда я заметила на седине тёмную ровную полосу размером в два миллиметра.
Почему тогда я не прикусила язык? Что мне стоило промолчать? Может, действительно, организм восстанавливался по существующей программе.
— Попробуй еще раз: попроси вернуть волосам прежний вид, — посоветовал Кейси.
— Рискну. Эти странные случаи и ночное видение со светящимся тором не давали мне покоя. Подруга принесла диск с разными видео. Что-то там было про Атлантиду — мифический остров-государство. Стала искать в Интернете информацию об острове, и наткнулась на книги Блаватской. До того о ней ровным счетом ничего не знала. В ее книгах много историй похожих на сказки, потому некоторые умники нос воротят от ее произведений. Не считают женщину серьёзной, а книги достойные внимания. Я люблю сказки, читала с интересом описанные ею истории. Тем более, что автор указал на источник. Тогда одно из происшествий поразило. Чем? Долгое время не могла понять, что меня смущает в том эпизоде, и вспомнила свое видение со светящимся тором, когда два агрессивных лекарства вошли в конфликт.
В приведенном Блаватской примере генералу привиделся человек, ответивший на его вопросы.
Утром генерал спросил у слуги: кто приходил?
Слуга удивился: ночью никто не приходил и дверь до сих пор заперта.
Блаватская эпизод объяснила так: перед генералом возник его личный ангел-хранитель.
Так узнала о шишковидной железе. Прочитала много разной литературы. Думаю, в момент стресса у человека появляется видение, о котором отчаянно просишь. Я просила луч света.
Получается, что шишковидная железа — это сейф со способностями, главная задача – вскрыть его.
*
— Ты подобралась к разгадке ближе остальных, — Кейси загадочно улыбался.
— Думаю, вы нам помогаете умением действовать на шишку. В этом заключается ваш особый метод лечения – самый лучший в мире. А коктейль – прикрытие замысла. Вкусный напиток – правильный набор витаминов и минералов, помогает работе внутренних органов.
— Что еще узнала о шишке? – Кейси рассмеялся.
— Французский философ Декарт и Леонардо да Винчи считали железу ‘местом души’. Думаю, они правы. После инсульта мысли с трудом ворочались в голове. Не я думала и решала, что делать. Рассуждать, как обычно, не могла. Сильно травмированный мозг не работал полноценно, не он руководил мной. Подозреваю, то что все называют подсознанием и есть душа. Не зря человек пользуется такими выражениями: душа поет, душа плачет, душа радуется, душа тоскует, душа ликует, душа мечется, душа упала в пятки и т.п. В определенных ситуациях поведение и реакцию человека диктует душа – мозг бездействует.
Повторюсь, мысли в моей травмированной голове передвигались со скоростью черепахи.
Логика – одна из функций шишковидной железы. К такому выводу пришла будучи лежачей больной. В те дни чувствовала себя ужасно, снились кошмары. Я не могла рассуждать. Вне сомнения, мозг оказался в незавидном положении, работала лишь память. Подсознание приводило причины моего плохого самочувствия. Трудно вспоминать такое.
Еще в шишке находится Ген памяти. Он хранит наиболее значимые события в жизни предыдущих поколений.
— Необычная мысль! – воскликнул Кейси.
— Когда писала статью о Гавазане – качающийся столб в Татеве, ясно представила себе статуи Знаков Зодиака. Однако в Интернете не смогла найти снимков – их не существует. Фанатики-христиане уничтожили статуи, остались лишь шарниры. Тогда первые христиане заявили, что на шарнирах стояли 12 апостолов. Чушь. Куда делись статуи? Думаю, мой далекий предок видел Гавазан новым и запомнил восхитительное сооружение: качающиеся столб и статуи. К сожалению, Ген памяти не хранит дат.
Еще одно доказательство. Когда писала сказку о Караундже – торчащие камни в Сюнике, для главного героя придумала друга льва. Задумалась: разве в тех краях жили львы? Искала петроглифы на горе Ухтасар – те же края. Оказывается, на них изображены львы. Петроглифы выбивали местные жители. Если они не видели хищника, откуда могли знать, как выглядит зверь?
Мало активизировать шишковидную железу. Кто-то должен научить пользоваться способностями, как учат нас ходить и говорить. Методом тыка можно случайно не то сделать, не туда попасть. Может, я ошибаюсь.
Мне однажды мысленно влепили пощечину. Человек был слишком зол на меня, но рукой никак не мог дотянуться. Да и в присутствии однокурсников не решился бы.
Я умела лечить себя руками. На больное место клала ладонь, иногда боль проходила. До инсульта могла мысленно остановить кровь.
Переходы из одного в иное место – одна из способностей. Вы, Кейси, сумели перенести Роберта и меня выкрасть из моей спальни, — Карин улыбнулась. – Это самое сложное из известных мне даров шишковидной железы.
Эдгар пожелал парочке спокойной ночи и ушел.
Роберт увел Карин в спальню. Она легла на своей кровати, он потянул ее к себе.
— Что говорит тебе шишковидная железа обо мне?
— Ты добрый, в тебе нет ни капли высокомерия. Когда увидел старуху, мог бы отвернуться и уйти, но обнял и поцеловал.
— Почему у меня должно быть высокомерие?
— Многие, став богатыми, презирают бедных. Тебе до сих пор нравится мой голос.
— Спой что-нибудь.
— Смотри, влюбишься. Услышав песню Азнавура «Yesterday», влюблялись в мой голос.
— Я не боюсь.
Роберт терпеливо ждал.
Yesterday when I was young,
The taste of life was sweet as rain upon my tongue,
I teased at life as if it were a foolish game,
The way the evening breeze may tease a candle flame.
The thousand dreams I dreamed, the splendid things I planned
I always built, alas, on weak and shifting sand.
I lived by night and shunned the naked light of day
And only now I see how the years ran away.
Yesterday when I was young,
So many drinking songs were waiting to be sung,
So m any wayward pleasures lay in store for me
And so much pain my dazzled eyes refused to see.
I ran so fast that time and youth at last ran out,
I never stopped to think what life was all about
And every conversation I can now recall
Concerned itself with me, me and nothing else at all.
Yesterday the moon was blue,
And every crazy day brought something new to do,
I used my magic age as if it were a wand,
And never saw the waste and emptiness beyond;
The game of love I played with arrogance and pride
And every flame I lit too quickly, quickly died.
The friends I made all seemed somehow to drift away
And only I am left on stage to end the play.
There are so many songs in me that won't be sung,
I feel the bitter taste of tears upon my tongue,
The time has come for me to pay for yesterday
When I was young... young... young