Школа

Был день 1 сентября – начало нового учебного года, когда все дети возвращаются с каникул в школу.
Ольга Викторовна вела урок. Она поприветствовала 6 «А» класс, в котором была руководителем, и поздравила учеников с Днем знаний.
- Сегодня мы напишем сочинение на тему «Как я провел лето». Открываем тетрадки, ставим сегодняшнее число, «классную работу», тему сочинения, начинаем писать. Заодно проверим, не забыли вы за лето правила русского языка. Это вам задание до конца урока.
Ольга Викторовна уже тридцать лет работала в школе. Дети боялись свою «классную», не шумели, пытались выудить из памяти самые яркие события прошедшего лета, которое, судя по погоде, еще не закончилось. На улице было солнечно и жарко, ребят из нового микрорайона тянуло на воздух играть.
Урок подходил к концу. Ученики начали сдавать тетрадки. Неожиданно руку поднял Игорь, кудрявый мальчишка с круглым лицом и хитрыми голубыми глазами.
- Ольга Викторовна, можно я дома допишу и завтра вам сдам?
Вопрос прозвучал неожиданно. Сколько учительница себя помнила, еще никто из школьников не изъявлял желания доработать сочинение дома.
- Сдавай, что есть. Я посмотрю и поставлю оценку.
Игорь неожиданно помрачнел и вызывающе уставился на училку.
- Мне времени не хватило дописать! Я должен рассказать вам все, что со мной было этим летом, это очень важно!
Такого поведения от шестиклассника Ольга Викторовна совершенно не ожидала. Тем более – от Игоря. Этот мальчик раньше не проявлял особого интереса к учебе, рвения в выполнении заданий тоже не выказывал. У Ольги Викторовны на секунду мелькнуло в голове: «Может, с ним летом что-то случилось, и Игорь хочет поделиться с ней, из-за того, что боится рассказать другим?» Тут прозвенел звонок, и дети повставали с парт, в классе началась суматоха. Все хотелось поскорее закончить урок и пойти играть.
- Ладно, Садовников, приноси завтра. Но учти: я знаю твой почерк, и ошибки твои тоже. Если сочинение напишет кто-то за тебя, поставлю «двойку» даже не читая!
На лице Игоря засияло счастливое выражение, он кинул тетрадку в портфель и уже через секунду был на школьном коридоре.
На следующий день ученик, как положено, сдал тетрадь с сочинением. Весь день мальчика не было видно и слышно, что сильно противоречило традиционному для него поведению. Раньше он только и делал, что проказничал, дергал одноклассников и мешал им заниматься, даже иногда срывал уроки.
Вечером Ольга Викторовна пришла домой и взялась проверять тетради. Большинство сочинений она уже просмотрела прошлым вечером, осталось только Игорево и еще нескольких детей.
Работу Игоря учительница отложила напоследок. Когда остальные тетрадки были проверены, Ольга Викторовна, наконец, взялась за Садовникова. К удивлению преподавательницы, тетрадь была исписана почти до конца. Видимо, Игорь долго сидел над заданием и, действительно, хотел сообщить что-то важное. Как это было не похоже на вчерашнего сорванца и раздолбая, который с трудом переходил с «двойки» на «тройку»!
Ольга Викторовна принялась читать.
«Сочинение. Как я правел лето».
«Ну вот. Первое предложение – и уже ошибка! Сколько их еще будет впереди,» - подумала Ольга Викторовна. Она представила, что придется все это читать и исправлять до самого утра. Хотя учительница жила одна, не имела детей и даже домашних животных, перспектива просидеть за ученической работой и лишить себя сна ее совсем не радовала.
«Надо было сказать Игорю, чтобы не писал романов, - подумала Ольга Викторовна – и тут же решила, что прочитает только первые нескорлько страниц. За сочинение ставилось две оценки – за содержание и за грамотность. «Если ошибок буде слишком много, поставлю «два» за орфографию и «отлично» - за содержание, мальчик старался как-никак. В итоге все равно выйдет «удовлетворительно», а на большее Игорь и не претендует».
Но, начав читать, Ольга Викторовна уже не могла оторваться.
«Это лето было самым чудесным и необычным в моей жизни. Я провел его в деревне Боброво, куда приехал на автобусе, это около часа от города. В деревне я получил много впечатлений. Мы ходили с друзьями купаться на речку, выбирались с палаткой в лес, ночевали, разводили костер, ловили рыбу».
Начинался рассказ, как обычное сочинение шестиклассника, впечатленного летним отдыхом вдали от города и кучей впечатлений, из которых сложно выбрать главное и описать. Но дальше стиль изложения менялся.
«Наша деревня Боброво стоит на самом краю леса. Лес здесь большой, можно сказать, огромный, он тянется во все стороны на десятки километров. Места у нас абсолютно дикие, природа чистая, нетронутая.
В паре километров от деревни, в густой чаще, течет небольшая речка Волковка. Она мелкая, перейти можно вброд, зато очень красивая, с чистой вкусной водой. Здесь, у самого берега, мы заняли место для лагеря. Мы – это я, Игорь Садовников, мои друзья Вадим и Паша.
Взяв с собой из дома инструменты, соорудили на дереве, над самой рекой, домик, внизу, на земле, устроили место для костра, чтобы ночью было тепло, и чтобы зверей отгонять. К нам иногда волки подходили, но, испугавшись огня, шли прочь.
В домике можно было неплохо жить втроем. Мы часто ночевали здесь, готовили еду на костре, особенно любили рассказать перед сном разные страшилки. С них-то все и началось.
Как-то раз Вадим сказал, что в нашем лесу, километрах в пятнадцати от лагеря, есть место, откуда никто не возвращался. Вообще, ту часть леса в наших местах не любили. Взрослые не ходили туда, даже опытные охотники держались стороной. Места там были совсем глухие, неизведанные. Может, поэтому там люди и исчезали.
Конечно, в страшилках Вадима все объяснялось по-другому: что в запретном лесу живут духи, ведьмы, призраки. Что есть там болотные чудовища, способные проглотить человека целиком, ну и прочая дичь. Мы не поверили, хотя вокруг была ночь и темный лес, и от любого упоминания о сверхъестественном мурашки бежали по спине. Паша предложил сходить в этот лес и посмотреть, что там и как. Если мы вернемся живыми и невредимыми – значит, всем эти байкам грош цена. Мне идея понравилась. Хотелось отправиться в рискованное путешествие за неведанным. Бабушки, у которых мы жили, уже привыкли к долгим отлучкам, хотя каждый раз  устраивали взбучки, как только мы возвращались домой. Решили выдвигаться на следующий день с утра, чтобы успеть засветло вернуться назад. Путь был неблизкий – тридцать километров туда-сюда, к тому же идти предстояло не по дороге, даже не по лесной тропе, а продираться сквозь чащу, ориентируясь только по компасу, ну и по GPS-навигатору, который в этих местах не всегда работал.
На следующее утро двинулись в путь. Еды и воды с собой взяли побольше, на случай, если путешествие затянется. Идти сквозь лесную чащу – задача не из легких. В таком походе глазу не за что зацепиться, все деревья кажутся одинаковыми. Иногда создается впечатление, что никуда не движешься, а стоишь на месте, или ходишь кругами. К тому же, лес забирает влагу, постоянно хочется пить.
Короче, нужное расстояние мы прошли, сильно устали. Присели отдохнуть. Вадиму путешествие явно не понравилось. Он ожидал увидеть что-то необычное, а вокруг был один лес. Я тоже мечтал набрести хотя бы на какую-нибудь полянку, или заброшенную кварталку, чтобы надоедливый пейзаж немного сменился. И тут Паша, самый старший и опытный из нас, указал в сторону и заявил, что там лес редеет, виднеется просвет. Мы обрадовались и, забыв про усталость, кинулись туда. Решили, что посидим на полянке, передохнём, а потом двинемся назад, чтобы не блукать по лесу ночью.
Действительно, через пару сотен метров лес закончился, мы вышли на поляну, но то, что предстало нашему взору, никого не обрадовало. Скажу больше – испугало. Этого здесь, в дикой глуши, в десятках километров от цивилизации, никак не должно было быть. Посреди поляны стояла школа!
Она представляла собой большое, как в городе, трехэтажное здание с вытянутыми окнами, построенное в виде четырехугольника с внутренним двориком. Интересно, что та школа, где я сейчас учусь, очень похожа на стоявшую в лесу, хоть она и выглядела более старой, но не заброшенной.
Мы стояли, как вкопанные, и разглядывали здание, не решаясь подойти ближе. Теперь я вспоминаю, что трава на поляне вокруг школы была выкошена, а не росла в человеческий рост. Стекла в окнах также были на месте. По-видимому, зданием, неизвестно кем и зачем построенным здесь, активно пользуются. Вот только кто?
Пока мы наблюдали и решали, не мерещится ли нам, из глубины школы раздался звонок. Это был такой же звонок, какой обычно включают в школах, когда урок заканчивается или начинается. Мои друзья от неожиданности попятились назад, к лесу, я же сделал шаг вперед.
Мне, хоть и было страшно, все же хотелось узнать, что находится в этом необычном здании в невероятном для него месте. Не знаю, что я ожидал увидеть, но благоразумнее всего было делать ноги оттуда и ни когда не возвращаться в запретный лес.
Я сказал товарищам, что подойду и посмотрю - и сразу назад. Они ничего не ответили, да я и не ждал, что меня будут отговаривать. Подошел к крыльцу, поднялся на ступеньки.
Вокруг стояла тишина. Про себя я заметил, что крыльцо, хоть и было старым и не красилось много лет, периодически чистилось и подметалось. Ни грязи, ни мусора, ни пыли я на нем не увидел.
Я подошел к двери и потянул на себя. Дверь открылась. Я не без опаски заглянул внутрь. Если бы на меня заорала какая-нибудь вахтерша или техничка, то я мигом слетел бы со ступеней крыльца и помчался бы с друзьями в лес, но этого не произошло. Жаль.
Я прошел внутрь и закрыл за собой дверь. Вокруг было обычное школьное фойе с выцветшими стенами. Вдоль стен заметил движение теней. Через пару мгновений можно было различить, что это были ученики. Обычные, простые ученики, как и я сам.
Школьников становилось все больше, и я влился в общий поток. Толпа понесла меня по широкой лестнице на второй этаж. Я пытался одернуть учеников и заговорить с ними, но они совершенно не реагировали, будто меня среди них не было.
Мы зашли в просторный класс и уселись за парты. Я, как всегда, устроился сзади, чтобы меня не было видно за головами других.
Вошел учитель – обычный с виду, ничем не отличавшийся от тех, которые работают в нашей школе. Сказал что-то непонятное. Ученики ответили хором. Наверное, поздоровались. Учитель взял мел и принялся выводить каракули на доске. Что именно он выводил, я так и не понял. Вообще, все говорили на странном и непонятном языке. Я сначала пытался разобрать их речь, а потом решил забить и просто, по своему обыкновению, лег на парту и заснул.
Сколько я спал, не помню, но меня разбудил звонок. Дети повскакивали с мест и ринулись в коридор. Я поспешил за ними. Прошелся по школе и заглянул в другой класс. Там был урок, наверное, химии. Учитель выставил на столе колбы и склянки с шипящими реактивами и показывал опыт. Все смотрели завороженно, и я тоже смотрел.
Я был еще на нескольких уроках в этой необычной школе. Странно, но все время, пока я там находился, о своих друзьях, оставшихся снаружи, на поляне, даже и не вспоминал. Хотя они, наверное, ждали меня. Вообще, чем дольше я ходил по классам и коридорам, тем больше мне казалось, что все окружающее естественно, что так и должно быть, что я всегда сюда ходил, и буду ходить впредь. Местами ловил себя на мысли, что понимаю, о чем говорят ученики и учителя вокруг.
Был последний урок, видимо, обществознания. Вел его несуразный и смешной учитель с круглой лысой головой, похожей на тыкву или арбуз, только без полосок. У учителя были крохотные глазки-бусинки, расположенные практически на самом лбу.
Когда мы зашли, учитель неожиданно глянул на меня и сморщился. Это был первый раз, когда в этой школе на меня обратили внимание. Сначала ничего не произошло. Учитель-арбуз взялся вести урок, что-то говорил на своем тарабарском языке, затем достал с полки книгу (видимо, классный журнал), открыл и принялся там что-то искать. Не найдя, он вновь уставился на меня. Во взгляде чувствовалась агрессия.
Учитель открыл рот и жутко завопил. В вопле послышались знакомые слова.
- Новенький! – орал он.
Все ученики бросили ручки и уставились на меня. «Новенький!» - орал весь класс. Это слово я отчетливо слышал и понимал.
А дальше произошло самое жуткое из всего, что пришлось пережить в тот день. Учитель-тыква подскочил ко мне (хоть я и сидел за последней партой, но расстояние это он преодолел в пару прыжков – такие у него были длинные ноги), стал почти вплотную. Затем его рот раскрылся… Нет, скорее, верхняя часть головы-арбуза отделилась от нижней, будто его разрезали пополам, и откинулась назад. Вот только внутри, вместо красной мякоти, я увидел кучу острых зубов по краям и зияющую черноту.
Раскрытая пасть все увеличивалась в размерах, так что через мгновение моя голова и плечи могли уместиться туда целиком. Зубастая бездна приближалась. Краем глаза я заметил, что у всех учеников вокруг пасти раскрылись таким же образом, готовые меня проглотить целиком или по частям. Еще пару секунд – и конец!
В этот миг в школьное окно постучали. Я обернулся и увидел, как снаружи в него заглядывал Паша. Мои друзья не забыли обо мне и пришли на помощь! Медлить было нельзя. Я схватил стул, размахнулся, врезал им по тыкве учителя (мне показалось, что арбуз от удара треснул и разлетелся ошметками в разные стороны), затем кинул стул в окно. Раздался звон стекла, я вскочил на подоконник и прыгнул вниз, где стояли Паша и Вадим. Не оглядываясь, схватил друзей, и мы кинулись в лес, прочь от этой проклятой школы.
Бежали очень долго, пока совсем не выбились из сил. Только когда убедились, что погони нет, решили перевести дух.
Я спросил у Паши, долго ли меня не было. Он сказал, что минут пять, не больше. Когда я вошел  в школу, друзья решили посмотреть, что там происходит, и пошли к окну, за которым им померещилось движение. Паша стал на цыпочки, Вадим поддерживал его сзади. Разглядеть они ничего не успели, зато звон стекла, вылетевший стул и мой прыжок их невероятно напугал, так что вся наша компания ринулась с поляны прочь, как угорелая.
Естественно, все хотели услышать, что со мной произошло, но я, чтобы не пугать друзей, пообещал, что расскажу дома. И вообще, не стоит пока ходить в лес.
В деревню мы вернулись вечером. Получили нагоняй от бабушки за долгое отсутствие. Само собой, пообещали впредь не отлучаться, на сей раз решив исполнить обещанное.
Наутро я рассказал друзьям о том, что видел в школе. Мне сначала не поверили, но, осознав, что не просто так я выбивал стекло и выскочил из окна, стали белыми, как мел. Мы договорились до конца лета даже близко к лесу не подходить – развлечений хватало и в деревне. Бабушки с тех пор не могли на нас нарадоваться.
Забыл сказать. Родители, отправляя меня в деревню, дали для связи старенький кнопочный телефон «Нокиа». Я брал его в лес (мобильник долго не разряжался, в нем был фонарик), но практически не пользовался – у меня был новенький смартфон. О старом телефоне я вспомнил только через пару недель, когда приехали родители и пожаловались, что никак не могли дозвониться мне на тот номер.
Я долго искал мобильник. Когда понял, что потерял его в лесу, мне стало немного не по себе. Бог с ним, с телефоном – его давно пора было выкинуть. Но идти в лагерь и искать по требованию родителей мне не хотелось. Однако с утра в тот злополучный день мобильник был при мне. Я побелел, как мел, когда понял, что потерял телефон в тот самый момент, когда убегал из школы!
О пропаже скоро забыли, но при всяком воспоминании о старом мобильнике мне делалось дурно.
Все произошло в один из последних дней перед отъездом в город. Зазвонил смартфон. Номер не высветился (я решил, что пользовались антиопределителем). Взял трубку. Сначала ничего не было. Через пару секунд услышал странные слова и чуть не упал в обморок от ужаса. Это была тарабарщина из лесной школы.
Я нажал «отбой». Звонили еще несколько раз, причем весьма настойчиво. Пришлось отключить мобильник. Стал обдумывать случившееся. В лесной глуши связи не было, это я помнил точно. Выходит, те монстры где-то поблизости, и они ищут меня!
Вот тогда я и запросился домой. Родители сначала ничего не поняли, но решили меня забрать. Дома я выбросил симку и поставил новую.
Звонков больше не было, но пришли сны. Засыпая, я видел учителя-тыкву с помятой физиономией и детей с разинутыми ртами вокруг него. Они обступали меня и кричали:
- Новенький! Новенький! Вернись! Мы ждем тебя в нашей школе!
Что самое ужасное, вскоре я перестал бояться этих уродов. Меня потянуло к ним с большой силой, будто это были мои родные и близкие люди, среди которых я и должен жить.
В такие моменты, которые я считал помутнением сознания, я начинал собирать деньги, клянчил их у родителей и друзей (Паша и Вадим жили в другом городе, с ними я мог теперь общаться только по телефону). Несколько раз приходил на автостанцию, чтобы купить билет до Боброва, но в последний момент что-то останавливало меня.
Да, Ольга Викторовна, я понимаю, что как только попаду в лес, погибну. Твари разорвут меня на части или откусят голову. Может быть, я останусь учиться в этой школе насовсем. Ведь откуда-то взялись эти странные ученики и учителя в лесной глуши. Мне кажется, это дети и взрослые, заблудившиеся в лесу и оставшиеся там, или их неприкаянные души.
Но я должен, Ольга Викторовна, быть там, быть вместе с ними. Завтра я после уроков не пойду домой, а куплю билет в Боброво и поеду в ту деревню, где так чудесно прошло мое лето в этом году. Не сердитесь на меня за шалости, плохое поведение и двойки. Наверное, мы больше не увидимся. Это все, что я хотел рассказать в своем сочинении. Прощайте!»
На последних словах у старой учительницы екнуло в груди. Она вспомнила, каким был Игорь, не лучший ученик в классе, но зато сильный, смелый и независимый. Каким бы он ни был, это был ее ученик, и она, классная руководительница, несла за него ответственность! Только ей, а не кому-нибудь другому, даже не родителям, решил Игорь Садовников, школьник из 6 «А», доверить свою душевную тайну. Наверное, он ждал чего-то от нее. Сочувствия. Понимания. Помощи!
Да, именно помощи. И она должна помочь ему, чего бы ей это не стоило. Помочь прямо сейчас, пока не случилось страшное. Ольга Викторовна открыла записную книжку на странице, где был записан номер Садовниковых, и принялась набирать дрожащими пальцами цифры на телефоне. Только бы он был дома! Только бы не поздно!
Поднял отец Игоря. На вопрос, где его сын, мужчина ответил: «Гуляет». Ольга Викторовна нажала отбой. В секунду немолодая женщина оделась и выбежала на улицу. Она точнознала, где сейчас находится ее ученик. Тормознула такси и крикнула водителю: «На автостанцию!»
Уже на подъезде к станции Ольга Викторовна издалека рассмотрела светящееся табло. На нем был указан последний автобус, который отходил как раз на Боброво. До отправления оставалось минут пять. Расплатившись с таксистом, учительница выскочила из машины и кинулась на платформу. Там никого не было. «Неужели уехал?» - мелькнуло в голове.
Ольга Викторовна принялась отчаянно звать, уже не надеясь на благополучный исход.
- Игорь, ты где? Отзовись, миленький! Прости меня, если сможешь! Не уезжай, пожалуйста! Я сделаю все, что ты захочешь! Хочешь, я не буду больше никогда вызывать тебя к доске? Так будет, клянусь тебе всем, что у меня есть! А хочешь, у тебя будут только хорошие оценки и «отлично» в четверти? Я все сделаю, только не уезжай, прошу тебя!
В этот момент от колонны отделилась небольшая фигурка ребенка и вышла из темноты к Ольге Викторовне. Это был Игорь.
Старая учительница, еще не веря своему счастью и тому, как благополучно все обошлось, кинулась к ученику и обхватила его, будто это был ее, Ольги Викторовны, родной сын. Своих детей у учительницы не было, семьи – тоже, поэтому все ее тело и разум пронзил материнский инстинкт, полный заботы и тепла, столь неожиданно проснувшийся в недавно злой и черствой женщине.
Так и стояли они, обнявшись, на перроне ночного автовокзала, - старая учительница и ее маленький ученик.

- Здорово мы провели классуху! – сказал Игорь Виталию, своему двоюродному брату, приехавшему к Садовниковым погостить.
- И не говори! - ответил Виталий, студент местного колледжа. Он и сам был рад, что наконец-то наказал свою старую училку, из-за плохих отметок которой по русскому языку не смог поступить в вуз.
- А она держит слово, - продолжил Игорь. – Вот уже кончается четверть, а меня ни разу не вызвали к доске. Пару раз русица дала легкие задания, за которые поставила «отлично», даже не проверяя! От контрольных освободила! Так что, похоже, у меня в четверти по русскому будет вовсе не «тройбан»!
- Да, это стоило того, чтобы весь вечер писать сочинение под диктовку! – согласился Виталий.
- А ведь мог бы и сам мне тогда написать, в новой тетрадке. Почерк у нас похожий, могла не заметить…
- Дурак ты, Игорёш! Я пишу без ошибок, а твои ошибки она знает, сам сказал мне. Сразу бы поняла старуха, что водим ее за нос. Может, и читать бы не стала.
- Это верно, - согласился Игорь. – Вот только я все не пойму: ты сам такую классную историю выдумал, что классуха аж прослезилась, или в фильме увидел?
- В фильме… Не помню, как называется, - ответил Виталий, а про себя горько усмехнулся: «Если бы!»
- А, ну ты красавчик тогда! Гений!
… Виталий спускался вниз на лифте, а про себя думал: «Да уж! Как было бы хорошо, если бы это была просто история! Придумал… Пусть считает, что так. Мал еще. Плохо будет, если поверит, начнет искать то место, сам, не дай Бог, поедет в эту чертову деревню».
Виталий вспомнил, как перед отходом задал двоюродному брату вопрос:
- А если бы Ольга Викторовна не пришла тогда? Что бы ты делал? Сел бы на автобус в Боброво?
- Да я что, дурак, по-твоему? Надо оно мне? Постоял бы немного и пошел домой!
«Да, хорошо, все-таки, таким, как Игорь! Живет себе, катается, как сыр в масле, ничего его не волнует, не колышет… А вот как мне забыть все, что было?»
Виталий рассказал Игорю не всю правду. В школе в лесу он пробыл не пару уроков. Даже не пару дней. Он успел отучиться целый год, пока его не стали искать. Для друзей это было всего пару дней в лесу. И, что самое необычное, - школа приняла его, как своего.
Не рассказал Виталий о любви к девочке-подростку, из-за которой он и решил остаться там. Не рассказал, какую цену пришлось заплатить в обмен на свободу и возможность выйти из этого проклятого леса. Пусть малой думает, что все решил разбивший окно стул. Черта с два! Паша и Вадим до сих пор числятся в розыске, и только Виталий знает, где они сейчас и что с ними!
С недавних пор та, уже почти забытая, любимая стала приходить к Виталию во снах. Она звала его к себе. Вот и хорошо! С девушками у Виталия никогда не ладилось, сейчас он один, в колледже с учебой не ахти, грозит отчисление. Ничего! Есть в мире учебное заведение, где ему всегда рады и ждут.
Именно туда Виталий сейчас и держит путь. Билет на автобус в один конец уже лежит в кармане.