Кавказский след в генофонде европейцев
Надежда Маркина.
Секвенировав три древних генома (верхний палеолит и мезолит) из Грузии и Швейцарии, генетики не обнаружили существенных изменений в генофондах Кавказа и Европы при переходе от верхнего палеолита к мезолиту. Они предполагают, что популяция кавказских охотников-собирателей могла быть четвертым источником европейского генофонда. А ее генетический вклад был передан в Европу, Южную и Центральную Азию через миграции степной ямной культуры.
Исследуя древние геномы, специалисты узнают все больше неожиданных фактов о генетических корнях современных европейцев. Новые данные, опубликованные в журнале Nature Communication коллективом под руководством D. Bradley (Ирландия), указали на существование еще одного потока генов из прошлого, добавив очередной – четвертый – элемент в паззл генофонда Европы. Авторы назвали его кавказскими охотниками-собирателями. К таким выводам привело секвенирование трех древних геномов: верхнепалеолитического (13 300 лет назад) и мезолитического (9 700 лет назад) из Западной Грузии и верхнепалеолитического (13 700 лет назад) из Швейцарии.
Чуть больше года назад появилась статья Иосифа Лазиридиса и соавторов, в которой были обозначены три древних популяции, ставшие источниками формирования генофонда европейцев: западные охотникисобиратели (WHG), ранние неолитические земледельцы с Ближнего Востока (EF) и некая загадочная ветвь древних северных евразийцев (ANE). В последующих за этим работах с привлечением новых данных по древним геномам исследователи уточняли эти выводы и пытались связать абстрактные потоки генов с конкретными археологическими культурами. Так, в работах Дэвида Райха, Вольфганга Хаака и Мортена Аллентофта поток генов с востока ассоциировали с носители ямной культуры бронзового века, которые жили в понто-каспийских степях и около 3000 лет назад мигрировали в Европу. В данной же работе ученые пошли еще дальше и выдвинули гипотезу кавказских генетических корней самой ямной культуры.
Кавказский след через «ямников» дошел до Европы и Азии.
Дальнейший анализ показал, что популяции кавказских охотников-собирателей внесли вклад в генофонд ямной культуры и, таким образом, в миграционные потоки из понтийских степей на запад в Европу и на восток в Центральную Азию. Эти потоки описаны в статье Аллентофта. С ними связывают распространение технологий металлургии и разведение лошадей. По-видимому, генофонд носителей ямной культуры сформировался из потомков кавказских охотников-собирателей и восточноевропейских охотников-собирателей.
Кстати, исследователи нашли, что кавказские охотники-собиратели, как и ранние земледельцы, но в отличие от западных охотников-собирателей, имели в генофонде аллельный вариант SLC24A5, ассоциированный со светлой кожей. Так что есть основания считать их светлокожими.
Резюмируя, авторы пишут, что кавказские охотники-собиратели и ранние земледельцы – это потомки ранних переселенцев из Африки, которые остановились на юге Кавказа, в области, простирающейся на юг до Леванта и, возможно, к востоку до Центральной и Южной Азии. С другой стороны, западные охотники-собиратели – вероятно, потомки той миграционной волны, которая отправилась заселять Европу. Определяя место кавказских охотников-собирателей в формировании генофонда Европы, они приходят к выводу, что эта популяция составила четвертый источник генофонда (помимо трех, упоминаемых ранее). Он был перенесен в Европу миграцией скотоводов-ямников из евразийских степей. По такому пути передачи кавказский предковый компонент был донесен до многих европейских популяций, в том числе и на северной части континента. В современных популяциях исследователи не только нашли выраженный след кавказских охотников-собирателей на Кавказе, но и проследили распространение его влияния как в Европу, так и в Центральную и Южную Азию.
file:///C:/Users/User/Downloads/genofond_article37832.pdf
Открытие древнего степного вклада в генетику европейского населения – успехи и сложности.
Лев Самуилович Клейн – Вольфганг Хаак
ЛСК. Др. Хаак, Ваше имя стоит первым в списке соавторов статьи, положившей начало сенсационному выводу. Выводу о геномном вкладе ямной культуры в генетический облик культур шнуровой керамики и последующих культур Центральной и Северной Европы, а это связывают с распространением индоевропейских языков. Что побудило Вас затеять этот проект и двинуться в сторону ямной культуры – ведь среди археологических и лингвистических гипотез о происхождении индоевропейцев степная гипотеза была не самой весомо обоснованной. Есть и были и другие – анатолийская, северно- или центрально-европейская, дунайская, индийская (ныне возвращенная к жизни). Так почему же именно степная гипотеза?
WH. Ну, в первую очередь, мы исходили из попытки понять последующий период после перехода от мезолита к неолиту. А когда в 2013 году Гвидо Брандт с коллегами опубликовали результаты исследования митохондриальной ДНК, мы увидели, что в конце позднего неолита, на переходе к бронзе, в композиции Центральной Европы добавился фрагмент, который мог прийти откуда-то с востока.
ЛСК. А как всё-таки Вы пришли к ямной культуре?
WH. Когда мы получили временной срез мтДНК образцов от раннего неолита до позднего неолита и бронзы, мы увидели, что нечто случилось около 4500 лет назад, какой-то приток предположительно с востока, но никак не последний.
ЛСК. Мой второй вопрос. Как могла бы осуществляться передача генетических характеристик от ямной к культурам шнуровой керамики? Ведь, прежде всего, ямная культура четко придерживается степных условий.
В сущности, есть две ямных культуры (если не больше). Одна – Нижнее Поволжье, Дон и значительная часть Украины, другая – Западная Украины, Молдавия и Венгрия с Румынией. При одном погребальном обряде и антропологии мужчин керамика совершенно различная. Возможно, у женщин это было не так. А за пределы степей из ямной культуры не идет вообще ничего, кроме кургана. Это может быть передача религии. А генетика тут при чем?
WH. Очень хороший вопрос. Я думаю, всё дело в том, что генетика безусловно присутствует. Когда мы сравниваем древние образцы из культуры шнуровой керамики и ямной, мы видим драматически сильное взаимное перекрытие генетических предковых компонентов. Как они попали сюда, это еще остается для нас большим вопросом. Конечно, есть различия. Есть аналогии, есть сходства, но есть также и различия в материальной культуре, как я понимаю. И образ жизни также очень различен, потому что это самая западная часть степей, она кончается, возможно, чуть западнее Лейпцига. Район Средней Эльбы – Заале.
ЛСК. Тогда один конкретный вопрос: говорили ли ямники на протоиндоевропейском языке?
Это ведь не показано. Если они говорили, то где-то рядом должны быть хетты, которые потом продвинулись в Анатолию.
Никакого движения из степей в Анатолию нет. Даже с Кавказа движения в Анатолию не прослеживается, только противоположное движение – из Анатолии на Кавказ. Что Вы можете сказать о хеттах? Если ямная культура была протоиндоевропейской, то хетты должны двигаться в Анатолию от нее…
WH. Это, скорее, вопрос к археологам. Если они действительно знают, откуда…
ЛСК. Трудностей нет, если хетты двигались…
WH. Я не могу ничего сказать про хеттов, это утверждение неких фактов. Но давайте предположим, что мы имеем древнюю ДНК из Анатолии до определенного периода времени, который мы можем приурочить к экспансии из степей, и до некоторой степени они будут нести степной сигнал. Как Вы могли бы это интерпретировать?
ЛСК. Ну и я не знаю, что было бы…
WH. Исходя из перспектив генетики, если мы получим образцы древней ДНК из Анатолии без степного сигнала, значит они предшествовали распространению индоевропейцев. Если мы посмотрим на лингвистическое дерево, то видим отделение хеттов, которое, по-видимому, возникло до некоторой степени в Анатолии. А если мы получим древние образцы из Анатолии, и они будут нести степной сигнал, — будете ли Вы тогда всё еще верить, что не было миграции, инвазии или экспансии?
ЛСК. Если, при условии, предположительно… А реально что? Видите ли, мы имеем в Анатолии большой блок культур с баденскими аналогиями, по времени близкими к появлению там хеттов. Мы имеем большой массив данных, конечно археологических, из Анатолии, которые очень близки к дунайской традиции, к баденской культуре. Они могут быть именно хеттами и этнически. И это реально; мы можем видеть это движение на большом количестве материала. Но из Подунавья, не из степей.
WH. Но какой путь вел из Анатолии к…
ЛСК. Нет, из Подунавья в Анатолию!
WH. Нам нужна древняя ДНК из обеих крупных культур.
ЛСК. Я посмотрел текст Вашего доклада на миллеровской конференции, и меня поразила одна вещь. Вы выдвинули там идею, что у ямной культуры — кавказские корни (по нашей терминологии это значит закавказские). Вы связали эту идею с наличием степного геномного пула у современных армян. Для меня этот аргумент сомнителен по следующим основаниям.
Современные армяне — прямые потомки древних армян, а те (как показал покойный Игорь Дьяконов) получили свой индоевропейских облик от фригийцев, пришедших (по Геродоту) в Анатолию с Балканского полуострова в конце II тыс. до н. э. А археологи хорошо знают, что в III тыс. до н. э. большая часть Балканского полуострова была захвачена ямной культурой.
Так что, оказывается, не от древних армян происходит ямная культура, а, наоборот, ямная культура является одним из корней современных армян. Что Вы могли бы сказать по этому поводу?
WH. Основной ответ содержится в новой статье. Коротко – ямная получала долю предкового компонента с Кавказа (с южной его части), и этот же компонент также найден у современных армян.
ЛСК. Я предвидел Ваш ответ: я уже видел эту новую статью, которую Вы упоминаете. Да, она объясняет чуждый компонент в ямной культуре как кавказский. Но ямная культура выглядит на таблицах в этой статье полу-кавказской, полусеверной (или полузападной). Современные армяне тут ни при чем.
file:///C:/Users/User/Downloads/genofond_article39706.pdf