В начале лета 1909 года Собинов выступал в симфоническом концерте Сергея Кусевицкого в Лондоне. Этот концерт остался у меня в памяти. Мы ехали в театр под проливным дождём. Было неприятно холодно. Леонид Витальевич всю дорогу молчал, боясь лондонской сырости, и мне казалось, что он немного волнуется. Громадный театр был переполнен чопорными спокойными англичанами. Собинов выступал во втором отделении. Он вышел на сцену спокойный, серьёзный и величавый. Наступила гробовая тишина, публика словно замерла. Поднялась палочка Кнусевицкого и полились звуки собиновского голоса. Когда отзвучала последняя нота, казалось, зачарованная публика хочет уловить эхо. Но после мгновения полнейшей тишины вдруг раздался настоящий взрыв рукоплесканий, таких долгих, казалось, бесконечных. Публика ликовала, аплодируя, а вместе с ней и я, впервые видевшая Собинова перед иностранной, чужой аудиторией. Но я и раньше не сомневалась, что он везде, где бы ни стал петь, будет тем же Собиновым, каким он был в России и для России...
Леонид Витальевич любить ездить и ездил всегда с большим удовольствием в Италию. Италию он называл страной солнца. Он любил итальянский язык, прекрасно владел им и говорил:"Итальянский язык один из самых красивых по своей звучности".
Выступая неоднократно в Ла Скала, он был там очень популярным и любимым певцом.
В 1911 году состоялись его гастроли в Ла Скала. Останавливался Собинов всегда в одном и том же небольшом отеле "Милано", совсем близко от театра.
Никогда не забуду его забавную встречу с хозяином этого отеля. Он был небольшого роста и довольно кругленький. Зная о приезде Собинова, он стоял уже в дверях гостиницы и при виде Собинова, покатившись, как шарик, повис у него на шее."O, Madonna, o, Madonna", - повторял он без конца. Леонид Витальевич, довольный и расстроганный, смеясь, хлопал его по плечу и говорил: "Ну, как живём,caro tortellino? Так - "дорогой пирожок" - он его всегда называл. "Плохо, плохо, а вот теперь приехал мой дорогой господин Собинов, и у меня будет праздник!"
В "Ромео и Джульетте" партнёршей Собинова была совсем молодая певица Бори с прекрасны голосом, лучшая певица Ла Скала. Красивая, тоненькая, миниатюрная, она как нельзя лучше подходила Собинову в роли Джульетты. Но характер к неё был больше чем неприятный, и сразу возникли всякие недоразумения. Артисты острили, что у неё лихорадочное состояние и сильный испуг от красоты собиновского голоса. Она боялась быть оттеснённой на второй план. Собинову сказали об этом, но он и сам видел это по её растерянному и даже исказившемуся лицу во время репетиции.
С репетиций он приезжал прямо взбешенный, т.к. Бори не соглашалась ни с одной мизансценой. Он говорил:"Вот бы в партнёры ей Шаляпина, он бы так зыкнул на неё, что она своих бы не узнала. А я вот это не умею делать и церемонюсь".
Лихорадочное состояние у Бори было не напрасно. Привыкшая к успеху и, к несчастью, не терпевшая успеха других, она действительно отошла на второй план. Успех Собинова был грандиозен! Старая запетая опера благодаря собиновскому Ромео с его неподдельной юностью и жизнерадостностью, с его романтическим обликом оказался гвоздём сезона. Бори с трудом всё это переносила."Вот ведь несчастье попасть на такую партнёршу", - говорил Собинов. А артисты острили, говоря, что Бори, наверное, много бы дала, чтобы Собинов немедленно охрип, и на всю жизнь.
Все спектакли проходили в какой - то буре восторгов, под нескончаемый гул аплодисментов, о них говорили, как о давно невиданном в Ла Скала триумфе.
Но, несмотря на неприязнь между Бори и Собиновым, когда я видела их в спектакле, мне казалось, что это именно те Ромео и Джульетта, о которых Шекспир написал свою бессмертную трагедию.
Может быть, я утомила вас, мои дорогие? Передохните и продолжим.
P.S. На фото - Собинов - Ромео.