К счастью, мы, все же, не разругались в хлам. Безвременье немножко подкрутила время Пети на будущее, когда он уже был здоров, с тем, чтобы мог работать уже сейчас. Потом всех вернула в прошлое, до того, как взялись за нынешние поиски. Поспешно распрощались и вернулись к коту докладывать об успехах своих и недругов — союзников.
— Нет, вы молодцы, конечно, — Штаб облизал лапку и принялся умываться, — однако, постоянно забываете об основной работе. Никто не отменяет поиски ключей, но и за игрушками присматривать надо, чтобы преступность не распускалась. А то, что есть вы, что нет, никакой разницы. Пока не отпатрулируете все территории и не остановите хотя бы, нескольких опасных злодеев, никакого вам очередного подвига, и умолять бесполезно.
— Да мы, вроде, и не собирались ни о чем таком просить, — я нахмурился, — сделаем, конечно. Хотя, можно как-то по-другому подавать такую информацию. Звучит так, словно мы не напряжённо трудимся, а отдыхаем на курорте, игнорируя свой долг.
— Ну, согласись, ситуацию с высшим злом, пусть отчасти, вы создали сами, чтобы потом эпично её решить, вернуть любовь и уважение игрушек, — напомнил пушистик, — может, так и правильно, но отбирает столько полезного времени и сил. Вот идите, и постарайтесь заработать уважение и симпатию классическим способом. Вас сюда с этим пригласили и силой наделили.
— Ладно — Ладно, Хватит распыляться, — отмахнулся я, — съездим, устроим зачистку, так сказать. Ох, уж эти игрушки, никак они не могут так, чтобы без уголовщины, мирно и спокойно жить.
Прежде в его, мы обнаружили, что нескольких «наших» правителей немножечко свергли, а парочку даже убили, пришлось снова позвонить Безвременью и попросить выручить. Как минимум, вернуть павших. Революционеров побили, в тюрьму поместили и напомнили, что, пока мы тут, бузить не стоит, а то, вместо трона, можно получить электрический стульчик. По сути, мебель одинакового назначения, с обоих слезают только для того, чтобы лечь в гроб, но на втором куда менее комфортно сидеть, да долго и не протянешь. Закончив с большой политикой, занялись преступностью. Банд, к сожалению, все ещё хватало с избытком. При любом режиме находятся недовольные, не способные пристроиться в жизни. А что делать, если ты работать не умеешь и не хочешь, а деньги любишь и про совесть слышал, лишь от других, а на тёплое местечко пристроить некому? Разумеется, грабить и убивать тех, кому больше повезло или трудолюбив. А наша задача подобных шалунов останавливать. Но, не всегда приходилось бить именно на бандитов. Дошла до нас молва, что один волшебник, самый настоящий, погрузился в какие-то сложные исследования, а чтобы никто не мешал, окружил своё жилище особым защитным барьером, кто к нему приближается, превращается в неподвижное изваяние, и, что самое печальное, кто-то пустил слух, что чародей прячет несметные сокровища у себя и кто сумеет прорваться, сделается сказочно богатым.
И вот собрались преступники со всей округи, возжелали штурмовать жилище и позамирали. Потом прибыли стражи их арестовывать и так же рядом встали. Ну, и без зевак не обошлось, многие любопытствующие приблизились не на то расстояние, какое следовала. А там местные фанатики решили совершить небольшой крестовый поход областного значения, и поджарить мага. Но, свящённые реликвии им немножко не помогли, просто толпа пленников стала гуще. Пора было со всем этим кончать. А мы знали лишь один способ, как разрушить преграду. Не подходя близко, принялись в неё разные камни и брёвна кидать, надеясь, что разрядиться. Многое просто замирало, не долетая, кроме осиновых брёвен. На этих чары не действовали. К очередному веревку привязали и принялись шалить, раз за разом. Наконец, раздался громкий звон, и перед нами явилась призрачная серая фигура с большим двуручным мечом на плече.
— Кому больше заняться нечем, в этой жизни, как только меня беспокоить? — поинтересовался незнакомец, не слишком любезным тоном.
— А вы посмотрите вокруг, — посоветовал я, — ничего не замечаете? Мы очень уважаем частную собственность и покой граждан, до тех пор, пока их попытки добиться этого не вредят другим. Нельзя ли отменить замораживающее заклинание и заменить другим, не менее эффективным, но не столь вредоносным, без толп пленников?
— Вообще-то, я к себе никого не приглашал и не звал, — чародей хмыкнул, — более того, пример первых пострадавших должен был напугать остальных, а не приманивать, как огонь бабочек. Если военную базу, беспрестанно, атакуют враги, это повод убирать вокруг неё минные поля, снимать ограждения из колючей проволоки и увольнять часовых?
— Все так, — согласился я, — хотя, вы, как раз, лицо гражданское. На моей исторической родине был такой случай, когда гражданин, желая уберечь свою дачу, поставил в холодильник бутылку с отравленной водкой. К нему забрались воры, решили её опробовать, умерли в ужасных муках, и кому потом дали за них срок? У самообороны так же есть свои ограничения, привыкать которые не стоит. Как минимум, отпустите всех на волю и ограничьтесь классическим барьером. Чем надежнее защита, тем в большей степени всякого рода негодяям кажется, что за ней нечто вправду ценное.
— «Бесценное», — возразил собеседник, — от моих исследований зависит будущее всего игрушечного мира.
— И что это такое? — спросил я.
— «Датчик грешности», — пояснил волшебник, — подносишь к человеку и сразу видно, насколько он злодей. И полиция сможет сразу преступников вычислять, и на работу станут брать достойных, и в брак вступать лишь с подходящими.
— Не хотелось бы вас огорчать, но такая вещь — полная чушь, — я передернул плечами, — крайне мало истинно праведных людей. И я много слышал о случаях, когда закоренелые преступники оказывались лучше, чище и порядочнее, чем обычные гражданские. Скажем, грабит он богатеев, а часть денег переводит детским домам, благотворительным фондам и вообще, содержит большую семью из десяти человек. Игрушка может не убивать, не грабить и не насиловать, но оказаться безжалостным домашним тираном, начальником с диктаторскими наклонностями и вообще прирожденной сволочью. Или, скажем, работать бизнесменом, банкиром. Официально, законов не нарушают, даже налоги платят, а посмотреть по совести, не грех к стенке поставить за подобную деятельность. Ибо заработать много, так чтобы честно, физически невозможно, если ты не спортсмен, учёный, режиссёр, артист, художник, или писатель. А если личность просто ленива? Официально, лень — смертный грех. Но, если речь не о плохом выполнении своих обязанностей и игрушка никому не вредит, то недостаток довольно простительный. А датчик все одно покажет, что создание дурно. Вы лишь покажите девяноста процентам обитателей этого мира, что их, после смерти, гарантированно ждёт ад. Подобное же либо превращает людей в религиозных фанатиков, а эта категория страшнее любых уголовников, либо окончательно снимает все ограничения. Мол, раз я все одно грешник и обречён, то чего себя хоть в чем-то ограничивать? Понеслись скакать по кочкам. Да и не допустит никто, чтобы ваши устройства вышли на рынок. Это что начнётся, коли все будут с такими датчиками ходить? В магазин не сунешься, сплошные лгуны, продающие некачественный товар. На работе ни с кем не поговоришь, или сплетники, или завистники, или лжецы. В монастырь или храм не пойдёшь, чтобы не заделаться воинствующим атеистом, потому как и там праведность далеко не во всем и не везде. Правителя себе не выберешь, поскольку в политику идут вообще сплошь негодяи и властолюбцы. Телевизор не включишь, там всегда сплошная пропаганда, реклама хлама и тупая чушь. Да что говорить, в семье мира не будет никогда, то сын двойку скроет, то дочь из кошелька деньги вытащит, то жена заначку потратит, то муж изменит. Нельзя показывать грешникам их истинной сути. В общем-то, покажите, что и так все знают, но вызовите потоки ненависти и ярости в свой адрес. Мало кто, способен признать, что с ним чего-то не то, проще сказать, что проблема в приборе или изобретателе. И уж точно, ради такой вещи, не стоит устраивать грандиозного шоу с массовым стоянием. Если только вы, потихоньку, не тестируете на несчастных своё устройство. Ибо здесь представлены злодеи разных видов. Истинное лицо игрушек, так сказать. Жадность с завистью, болезненное любопытство, заставляющее лезть туда, куда не следует, религиозный фанатизм, ненависть к тем, кто на тебя не похож, и все в том же духе. Надеюсь, замораживание не эффект действия датчика, а то почти вся планета превратится в парк со статуями.
— Я обо всем этом думал, — маг опустил голову, — но, нельзя же не делать совсем ничего, если можешь хоть попытаться исправить?
— При этом надо быть уверенным, что готов предложить лекарство, а не яд, который всех окончательно добьёт, — я погладил подбородок пальцами, — но, мы можем друг другу помочь. Скажем, вы освобождаете пленников, даёте нам свой прибор, на время, протестируем и доложим о результатах. Злодеи нам постоянно попадаются. Если датчик реально выявляет негодяев и показывает невинных, сделаем так, чтобы внедрили. Коли то, что я думаю — прекращаете заниматься ерундой. Лучше охранные системы создавайте, на базе своего механизма. Попытается кто-то забраться в чужую квартиру или иное помещение, а датчик его намерения почует, и давай завывать.
— Полевые испытания действительно необходимы, — согласился собеседник, — но, насколько вам можно доверять?
— А вы с нас проверку и начните, — посоветовал я, — как-никак, супергерои, эталон порядочности и доброты.
Колдун, вернее, иллюзия, его изображавшая, исчезла, а, вместо неё, явился реальный персонаж, оказавшийся картой игральной, тузом, с изображённым на ней волшебником. (Оказалось, есть колоды и в стиле фэнтези, тузы — чародеи, короли — Морской Царь, глава цвергских старейшин, представлял мир подземный, повелитель горных троллей: соответственно, горы, и Зевс, как хозяин небес, вместо дам — эльфийки, русалки, феи пикси и гоблинки, валетами — гномы, сатиры, кентавры и кобольды). И принёс некий диск с четырьмя шкалами, разделенными полосочками на деления, — соответственно, белый, голубой, красный и чёрный. Поднёс его к каждому из нас, Стрелка замирала на границе между красным и голубым, кроме Юли, в её случае качнулась почти к белому отделению, как и следовало ожидать.
— Все предельно просто и максимально понятно, — изобретатель начал тыкать пальцем, — белый показывает истинных праведников. Голубой, соответственно, обычных игрушек, ни в чем не замеченных. Красный — преступники, или, как минимум, негодяи. Чёрный — безумные чудовища и маньяки.
— Но, вы же видели, даже мы балансируем на грани между добряками и уголовниками, — я постучал пальцем по лбу, — а как насчёт тех, кто не совершает добрых дел, по велению долга? В общем, обещанное сделаем, но результат окажется так себе. А теперь отпускайте, но не всех, а группами, лучше если одинаковыми. Фанатиков к фанатикам, бандитов к бандитам и все в том же духе. Чтобы не случилось неприятных инцидентов.