Древние и современные тюркские народы Сибири
На юге Сибири живет несколько родственных народов, говорящих на языках тюркской группы,- татары, алтайцы, хакасы. Они всегда славились как хорошие скотоводы, ремесленники и земледельцы. Это их предки создали первые в Сибири государства – Тюркский каганат и Сибирское ханство.
Якуты (350 тыс. чел.)
Саха ( самоназвание). Основное население республики Якутия-Саха. Расселены также в бассейнах Средней Лены, нижнего Алдана и Вилюя, низовьях Олекмы, рекам Оленек, Анабара, Яна, Индигирка, Колыма. Говорят на якутском языке (северо-восточная подгруппа тюркской группы алтайской семьи). Занимаются скотоводством, рыболовством, охотой. Развиты ремесла. Развит фольклор, особенно героические сказания о богатырях (олонхо), исторические предания, часто достоверные. Сохранились традиционные верования - шаманизм, промысловые и скотоводческие культы.
Тувинцы (207 тыс. чел.)
Основное население Тувинской республики. Расселены также в Монголии (20 тыс. человек). Говорят на тувинском языке (алтайской семьи). Письменность на основе русского алфавита. Занимаются скотоводством, рыболовством, охотой. Традиционные верования - шаманизм, ламаизм.
Татары (100 тыс. чел.)
Сибирские татары. Язык татарский. Древняя письменность на основе арабского алфавита, современная письменность на основе русского алфавита. Традиционная религия – ислам, распространены также шаманизм и христианство. Их предки создали первые в Сибири государства - Тюркский каганат и Сибирское ханство.
Хакасы (80 тыс. чел.)
Хакасы, хакас, народ в РФ (Хакасская АО, Красноярский край, Тува). Говорят на хакасском языке тюркской группы алтайской семьи. Традиционные занятия - кочевое скотоводство, охота. В районах, где утвердился оседлый быт, занимались земледелием и скотоводством.
Алтайцы (60 тыс. чел.)
Основная территория расселения - Горно-Алтайская автономная область Алтайского края. Коренное население по этническому происхождению, языку и прошлой культуре делится на несколько племен ( северные алтайцы, южные алтайцы). Язык относится к алтайской семье. Виды хозяйственной деятельности : скотоводы-кочевники (южные алтайцы) и оседлые охотники и звероловы (северные алтайцы).
Шорцы (16,7 тыс. чел.)
Живут по отрогам Кузнецкого Алатау, в среднем течении реки Томь и ее притоков на юге Кемеровской области. Говорят на шорском языке северо-восточной подгруппы тюркской группы алтайской семьи. Традиционные занятия - охота на пушного зверя и крупнокопытных, земледелие носило подсобный характер. На севере Шории высокого развития достигло кузнечное дело. Шорцы официально считались православными с 19 в., но сохранили анимизм, шаманство, культы гор и лесов, промысловые культы.
Тофалары - 800 человек. (прежнее название — карагасы, самоназвание — тоъфа, тофа, топа, тоха, множ. число — тофалар) — тюркоязычный малочисленный народ России, проживающий в Восточной Сибири. С конца XVII века до 1925 года численность тофаларов неизменно составляла от 400 до 500 человек. Как полагают исследователи, тофалары сложились в результате смешения древнего кетоязычного и самодийского населения с племенами дубо, переселившихся в регион Саяно-Алтая. Традиционно дубо (туба, туха) отождествляются с древними тюркскими племенами теле. Название тофалары закрепилось относительно недавно, в 1930-х годах, и происходит оно от самоназвания тофаларов тофа, по-тофаларски — тоъфа (в отличие от других народов Севера, использующих самоназвание со значением «человек», у тофаларского слова тоъфа как такового значения нет. «Человек» на тофаларском — киши). До 1930-х годов этот народ имел другое, тотемическое название — карагасы, что предположительно переводится как чёрные гуси. Религия -шаманизм, анимизм, православие.
Предки современных тюркских народов появились в середине II тыс. до н.э. Первыми среди них были современных якутов.
В 4 тыс. до н.э. часть древних тюрков, покинувших свою историческую прародину в поисках новых пастбищ, переселились на территорию Кумо-Манычской впадины. Здесь, по мнению некоторых археологов, они прожили около одного тысячелетия, а затем новые поколения древних тюрков для освоения новых пастбищ приступили к освоению всей Евразийской Степи.
Российский археолог Н.И.Шишлина в своей докторской диссертации «Северо-Западный Прикаспий в эпоху бронзы (V - III тысячелетия до н.э.), защищённой в 2009 году, пишет, что «носителей ямной культуры можно считать первыми кочевыми пастухами эпохи бронзы. Скотоводческое хозяйство основывалось на подвижном овцеводстве. С развитием новой экономической модели носителей ямной культуры – кочевого хозяйства – началось полное освоение степного Евразийского пояса… Главный результат сопоставительного анализа - исследуемый регион развивался не в изоляции от сопредельных территорий. Он являлся частью «большой Ойкумены», куда входили долины крупных рек - Волги и Дона, побережья великих морей - Каспийского и Черного… Представленный широкий сопоставительный фон позволил, полагаю, оценить специфику местных вариантов многих культур, носители которых поначалу были в Прикаспии лишь пришлыми переселенцами…Зеркальным отражением постоянного притока инокультурных переселенцев с юга является погребальный обряд и инвентарь ямных групп Кумо-Манычской впадины… Ранние восточноманычские памятники связываются с южными районами… Интерьер могильных ям – растительные циновки на дне, стенах и перекрытиях могил. Стены укреплялись деревянными решетчатыми конструкциями в виде плетня или короба; на дно укладывали подушки, набитые травами; сложные деревянные конструкции. Возможно, как и в ямной культуре, для перекрытий и обкладки стен могил могли использоваться борта повозок или деревянные «двери» жилищ. Основное положение скелетов – вытянуто на спине, руки протянуты вдоль туловища… Краниологический материал из погребений Северо-Западного Прикаспия имеет соответствия в палеокраниологических материалах Кавказа и Ближнего Востока, представляя южных европеоидов… Схема освоения Северо-Западного Прикаспия и развития природной среды рассматривается в хроноинтервале 4500-2000 лет до н.э.». Итак, мы можем предположить, что предки древних тюрков -«таримцев», начав свой путь с Южного Кавказа, идя далее на север, дошли до Кумо-Манычской равнины. Здесь предки будущих «таримцев» нашли прекрасные пастбища. Но через некоторое время новые волны южных переселенцев, их дальних родственников, заставили часть из них переселиться на новые территории на Востоке.
Необходимо отметить, что аналогичное движение скотоводов из Южного Кавказа продолжались и в последующие эпохи. По словам С.А.Григорьева: «Формирование носителей протоскифского диалекта проходило в Закавказье на основе комплексов севано-узерликского (читай гёкча-узерликского-Г.Г.) типа, близких по ряду параметров синташтинской культуре. Сохранение этой традиции в Закавказье отмечено могильниками у Ханлара и Артик. В начале второй половины I тыс. до н.э. из закавказско-переднеазиатского региона осуществляется миграция в Центральную Азию, что приводит к формированию в Саянах, на Алтае и Тянь-Шане культур карасук-ирменского культурного блока».
Как известно, древних тюрков всегда привлекал Восток, место, где каждое утро рождается Солнце. Для древних тюрков это было святое место на земле, ведь именно там они могли наиболее близко приблизиться к своему божеству- Солнцу, которому они поклонялись. Необходимо отметить, что в языке древних тюрков слово «илгеру» одновременно обозначало два понятия - вперед и на восток. Данное понятие сохранилось у современных якутов. Так слово «илин» у якутов до сих пор означает эти два понятия - вперед и на восток.
Казахский исследователь Бисенбаев А. К. пишет, что «Символом Тенгри был круг – Солнце…По воле Великого Тенгри возник мир, состоящий из Верхнего – Неба, Среднего – Земли и Нижнего – подземного. Верхний мир стал крышей – голубым небосводом. Здесь обитает Тенгри и другие боги. Здесь каждое утро рождается Солнце – воплощение Тенгри. На смену ему по ночам приходит отражение лика Тенгри – Луна. В знак уважения к великому богу двери юрт великих правителей тюрков – каганов – всегда были направлены на восток, туда, где рождается Солнце. Тюркские каганы и их предки, хуннские шаньюи утром выходили из юрты приветствовать восходящее Солнце, а вечером – поклониться Луне... Многие тюркские племена считали своим предком быка. Бык связан с Солнцем, поскольку по поверьям тюрков оно располагается на спине быка».
А вот что об этом пишет Л.Н.Гумилев: «Основные сведения о древней религии тюркютов, дошедшие до нас, содержатся в китайских летописях "Вэйшу" и "Суйшу". "Вэйшу" отмечает следующие обряды тюркютской религии: "Вход в ставку хана с востока из благоговения к стране солнечного восхождения
Известный российский археолог и этнограф В. Д. Кубарев пишет, что «На камнях Каракола (плиты из могильников, стелы и т. д.) чаще всего изображены «солнцеголовые», «быкоголовые» и «птицеголовые» существа, которые имеют свои аналогии в Хакасии, Казахстане, Туве, Монголии. После Солнца в зверином пантеоне древних людей значительное место занимал могучий бык. Образы солнечного божества и лунного бога сливаются воедино в образе быка. В стелах имеются чашечные углубления, которые являлись изображениями небесных светил и звезд».
Итак, мы можем предположить, что предки сибирских тюрков, покинув историческую прародину на Южном Кавказе, какое-то время прожили на территории Кумо-Манычской впадины, а затем под натиском вновь прибывших дальных родственников с юга, в поиске новых пастбищ решили идти на восток. Но их путь на восток в поисках лучших пастбищ для скота оказался очень долгим. Они прошли бескрайние сухие степи, безводные реки и высокие горы. Некоторые из них, устав в дороге, хотели остаться у первой попавшейся речки, довольствуясь даже небольшими клочками земли, со скудной травой. Но их предводитель говорил им, что расслабляться нельзя и надо двигаться вперед и, что там, где каждый день рождается солнце, их ждет благодатная долина с обширными степями с богатым травостоем, с многочисленными полноводными реками.
И вот в один из переходов, которые они совершали на своих неуклюжих повозках, перед ними открылась залитая солнцем обширная степь, окруженная горами, с которых в долину стекали прохладные ручьи и реки. И было необычно для них, что на таких богатых травой пастбищах не видно было не одного стада коров, табуна лошадей или отары овец. Они попали на землю, доселе не заселенную скотоводами, где обитали только разрозненные племена охотников и рыболовов. Наконец сбылись предсказания их мудрого предводителя и они обрели новую родину– Алтай. А затем они открыли для себя Якутию, Туву и Хакасию.
Это произошло в середине III тыс. до н.э., когда на территорию Южной Сибири с запада пришли европеоидные племена, разводившие домашний скот и занимавшиеся примитивным земледелием. В археологической литературе культура этих западных мигрантов известна как афанасьевская. Дальше на восток, поближе к месту восхода Солнца, древние скотоводы, правда, так и не смогли пройти. Так как впереди были болотистые долины, мало пастбищ и много леса, а в горах простиралась непроходимая тайга.
Первоначально на новых землях их постоянно окружали враждебно настроенные племена, с которыми происходили стычки. Аборигены не только говорили на непонятном языке, но и внешне сильно отличались от них. Ведь пришлые скотоводы были европеоиды, а местные - монголоиды, занимавшиеся охотой и не знавшие, что животных можно разводить. Но затем пришлые скотоводы нашли общий язык с аборигенами и женились на местных красавицах. Таким образом, со временем пришлые и аборигены перемешались.
Антропологический тип древних тюрков Сибири
Единый европеоидный антропологический тип древних тюрков Сибири изменился в результате смешения с аборигенами, при переселении на новые земли на Востоке.
Об изменении антропологических типов при переселении на новые территории в книге "Антропогия" пишут известные российские антропологи Е. Н. Хрисанфова, И. В. Перевозчиков:" Хорошим примером эволюционного хода событий при смешении является образование южносибирского антропологического типа.
На рубеже II—I тысячелетия до н. э. территория евразийских степей от Днепра до верховьев Енисея была заселена популяциями с европеоидным антропологическим типом. Примерно с середины I тысячелетия до н. э. в краниологических сериях этого населения начинают появляться отдельные черепа с ясно выраженными монголоидными особенностями (стадия механической смеси). На рубеже новой эры в большинстве краниологических серий более половины черепов несут следы европеоидномонголоидного смешения, но встречаются еще черепа без малейших следов смешения (пазырыкские и таримские мумии-Гумбатов Гахраман). К раннему средневековью практически все население данной зоны стало смешанным, но при значительной вариабельности в проявлениях особенностей исходных вариантов у отдельных индивидов в чистом виде они не встречаются.
Такая же ситуация сохранилась и в современном населении. Весь процесс занял около 1000 лет, или 50 поколений из расчета 20 лет на поколение.
Монголоидные особенности в этом населении преобладают, так как на протяжении последних полутора тысяч лет направление генного потока шло из монголоидных групп более восточных районов, но наличие значительного процента смешанных оттенков глаз, ослабленность монголоидных особенностей в области глаз, некоторое усиление третичного волосяного покрова и другие особенности, в том числе и наличие Rh-отрицательных индивидов, свидетельствуют о былом смешении.
Теперь предположим, что мы не обладаем антропологическими данными о предыстории современного населения южносибирского антропологического типа. В этом случае возникли бы альтернативные смешению гипотезы. Первая заключалась бы в том, что европеоидные черты в данном населении возникли за счет распространения нескольких мутаций, произошедших внутри этой группы без европеоидного влияния. Вторая гипотеза обосновывала своеобразие морфологии сохранением в данной группе популяций древних, «недифференцированных» особенностей периода формирования современных расовых комплексов. Сторонники третьей гипотезы утверждали бы, что «псевдоевропеоидные» особенности возникли благодаря отбору и адаптации в условиях приледниковой зоны, в верхнем палеолите. Подобные или близкие гипотезы существуют по поводу значительного числа популяций и антропологических типов. Обычно рассматривается первая дуаль — «смешанный — недифференцированный». Выбор делается на основании географического положения группы, внутригрупповых корреляций, исторических и археологических источников, лингвистической принадлежности и т. д. (алтайская гипотеза происхождения тюрков-Гумбатов Гахраман).
Нахождение группы в зоне контакта предполагаемых исходных для нее типов и обычное направление корреляционных связей между признаками трактуются в пользу смешанного происхождения. Обратное положение рассматривается как возможность сохранения древних особенностей.
При отсутствии достаточных палеоантропологических сведений на выбор объяснения оказывают влияние взгляды исследователя на общий ход дифференциации современного человека (моно- и полицентризм, принятие даты образования основных расовых комплексов, признание адаптивности расовых признаков или их селективной нейтральности) и на частоты признаков, не входящих в классический набор, но имеющих ясные географические градиенты в своем распределении. К ним относятся некоторые группы крови (в примере с южносибирской расой это была система Rhesus) или другие признаки внутренней среды (системы HLA, Ар, Gm и т. д. ), дерматоглифика и др. Но по мере увеличения числа признаков мы незаметным образом переходим от решения одной проблемы — происхождения антропологического типа, к другой — происхождению конкретной популяции или системы популяций". (Е. Н. Хрисанфова, И. В. Перевозчиков. - 4-е изд. - М.:Изд-во Моск. ун-та: Наука, 2005. )
Я ранее уже писал о том, что в СССР исследователи в качестве наследников скифов и других европейских тюркских народов древности в соответствии с «алтайской» гипотезой сперва объявили небольшой ираноязычный народ осетин, а затем решили осетин заменить на индоариев или на славян-ариев.
Этот их шаг был напрямую связан с тем, что в данные генетики окочательно доказали лживость алтайской гипотезы.
В результате генетических исследований западных учёных было выяснено:
- древнейшее скотоводческое население Евразийской степи, создавшее уникальную курганную культуру, имели гаплогруппу R1a1;
- аналогичная гаплогруппа была выявлена у всех современных тюркских народов;
- данная гаплогруппа была выявлена также у некоторых восточноевропейских народов (в том числе и у русских, населяющих южные области России);
- у современных осетин эта гаплогруппа практически отсутствует.
Как известно, начиная с древних времен и вплоть до 15 века нашей эры большинство народов (угро-финны, восточные славяне), проживающих в Евразийской лесостепной зоне, иногда силой оружия, а иногда путём мирных переговоров, были объединены с тюрками (скифы, гунны, авары, хазары, булгары и др.) в различных государственных образованиях. При этом согласно заключённым договорам тюрки брали на себя обязательство защищать своих соседей от каких-либо нападений со стороны, а их соседи за это им выплачивали ежегодную дань (в том числе женщинами). Как мне кажется, что гаплогруппа R1a1 у русских, живущих в южных областях России, а также у марийцев и венгров, появилась в результате многолетних контактов с тюрками. Необходимо отметить, что у северных русских превалирует гаплогруппа N, характерная для финно-угорских народов.
В последние несколько лет в Интернете большой популярностью пользуются научно-популярные тексты ученого-биохимика А.А. Клёсова. Именно с легкой руки А.А. Клёсова Y-хромосомная гаплогруппа R1a1 получила наименование «славянской» и «арийской».
Чтобы любым путём отдалить древних тюрков от курганной культуры Евразийской степи Клёсов и его единомышленники в дополнение к «алтайской прародине тюрков» сочинили теорию родства древних тюрков с предками басков. Вот как её описывает А.А.Клёсов в статье «Основная загадка во взаимоотношениях индоевропейской и тюркской языковых семей и попытка её решения с помощью ДНК-генеалогии»: «Тюркоязычная» гаплогруппа R1b продвигалась из Южной Сибири, где образовалась 16 тысяч лет назад, через территории средневолжской, самарской, хвалынской (в среднем течении Волги) и древнеямной («курганной») археологических культур и культурно-исторических общностей (8-6 тысяч лет назад и позднее)… Имеется большая вероятность того, что баскские языки представляют собой древнетюрские языки гаплогруппы R1b, принесенные на Пиренеи около 4 тысяч лет назад, после большого кружного пути с Алтая, через Волго-Уралье и южные степи, через Кавказ, Анатолию и Ближний Восток, через Северную Африку далее в Иберию».
Российский учёный Д.Г.Савинов пишет: «В памятниках пазырыкской культуры Горного Алтая впервые появляется ряд элементов древнетюркского культурного комплекса. Это — сопроводительные захоронения коней, расположенные в могильной яме на приступке с северной стороны, и вертикально вкопанные камни с восточной стороны некоторых больших и малых пазырыкских курганов — прообразы будущих камней-балбалов…В настоящее время таких материалов уже «накоплено» вполне достаточно для того, чтобы поставить вопрос о выделении «скифского» и «хуннского» пластов (или компонентов) в древнетюркском культурогенезе. Целый ряд предметов материальной культуры и искусства, зародившись в эпоху ранних кочевников, продолжали существовать без значительных изменений и позже, органически «вписавшись» в культуру эпохи раннего средневековья… Долгое время, главным образом, благодаря неоднократному упоминанию в письменных источниках, установка камней-балбалов считалась одним из наиболее характерных элементов древнетюркского погребально-поминального комплекса. В настоящее время установлено, что камни-балбалы как вид культовых памятников появляются ещё в конце эпохи бронзы. Ряды камней-балбалов, отходящие на восток, установлены у больших и малых курганов пазырыкской культуры на Алтае. Так, С.И.Руденко писал, что в Пазырыке «у первых четырех курганов в восточном направлении поставлен ряд вертикально вкопанных в землю камней». Вереницы вертикально вкопанных камней отмечены у курганов скифского времени и в других районах Горного Алтая…Такая преемственность специфической детали погребально-поминального обряда, несомненно, свидетельствует о непрерывной традиции представлений, существовавших у местного населения весьма длительное время — от эпохи древних кочевников до раннего средневековья включительно. Таким образом, на субстратном уровне в древнетюркском культурном комплексе выделяются два основных компонента или пласта — «скифский» и «хуннский».
С. А. Плетнева в книге «Кочевники средневековья» пишет, что «наиболее яркой и выразительной чертой половецкого времени являются каменные «бабы» — статуи, изображающие половцев — мужчин и женщин. Даже сейчас по прошествии 600 лет, после многих бурных событий, происшедших в степях, после уничтожения массы статуй, использования их в кладках фундаментов и т. д., в южнорусских музеях сохранилось более 700 каменных изваяний. В древности они ставились на высоких курганах скифского времени или эпохи бронзы, чаще всего на проезжих степных дорогах. Статуи изображали умерших — богатых и знатных ханов, беков и их жен. Они становились объектами поклонения, своеобразными дорожными и родовыми жертвенниками. Еще до XVII в. все степи были усеяны каменными половецкими статуями, в настоящее время их осталось не более полутора тысяч в музеях и селах Украины и Ростовской области. Однако и это сравнительно небольшое количество позволило нам классифицировать их, установить относительную хронологию отдельных типов и затем картировать эти типы в степях. В результате мы получили полную картину расселения половцев в южнорусских степях, поскольку ясно, что святилища предков, как и курганные могильники, могли возникать только в тех землях, которые были полностью освоены половцами, вблизи от их постоянных зимовищ, на путях ежегодных перекочевок. Судя по типам вещей, изображенных на статуях (кресал, зеркал, серег, ожерелий, гривен, сабель, колчанов со стрелами), основная масса половецких изваяний датируется XII — первой половиной XIIIв».
Как известно в курганах скифского времени на плоскогорье Укок были обнаружены мумифицированные тела с татуировкой. Эти находки стали основой для историко–генетических исследований. Однако мумифицированные захоронения на территории Горного Алтая встречаются не только в памятниках пазырыкской культуры. Английская исследовательница Тамара Райс в книге «Сельджуки» пишет, что «Иногда, как, например, в случае с сыном Сарухана или с эмиром Амасьи Турумтаем, сельджуки покойников бальзамировали».
Грузинский историк, академик И.А.Джавахишвили в книге «История грузинского народа» пишет, что «На основании измерений всех черепов, обнаруженных в древнейших захоронениях Кавказа, – было установлено, что ранее в нашей стране жили длинноголовые, т.е. долихокефалы. Профессор Вирхов (известный немецкий антрополог-Г.Г.) отмечал, что нынешние армяне и грузины не имеют ничего общего с древнейшим населением Кавказа. Следовательно, по сути, армяне и грузины не являются первыми местными поселенцами. Когда они пришли в эту страну, здесь уже жили потомки другого народа».
Известный советский антрополог М.Г.Абдушелишвили в статье «Характеристика населения союзной территории Дели по антропометрическим признакам» пишет, что «В палеоантропологических материалах из Восточного Закавказья нет данных, свидетельствующих о появлении каких-либо иных форм, отличающихся от местных, наоборот, все свидетельствует о преемственности населения, проживающего с незапамятных времен на данной территории. Поэтому мы не находим в палеоантропологических материалах оснований для утверждения, что каспийский тип сформировался в процессе заселения Кавказа с юго-востока…Типологическое сходство между древним и современным населением Восточного Закавказья отмечалось и Г.Ф.Дебецом: «В древнейших погребениях Самтаврского и Мингечаурского могильников находят резко выраженные длинноголовые узколицые европеоидные черепа, по типу сходные больше всего с представителями современных длинноголовых вариантов каспийского типа».
Ведущий советский антрополог В.В.Бунак в журнале «Советская этнография» № 1 за 1956 год в статье «Человеческие расы и пути их образования» писал: «В степных пространствах Средней Азии и Южной Сибири в глубокой древности сложилась особая группа типов, отличающаяся от средиземной группы более широким и высоким лицом, узким носом, массивным надбровьем, более прямыми волосами, -евразийская ветвь. К ней следует отнести древнейшие типы, известные по краниологическим материалам афанасьевской и андроновской культур, и, вероятно, некоторые другие, более западные. В современную эпоху евразийская группа представлена каспийским типом у туркмен и азербайджанцев ... В древности евразийские варианты имели большое распространение и в составе скифских и сарматских племён продвинулись в Переднюю Азию, на Кавказ и Восточную Европу вплоть до Нижнего Дуная».
Российская исследовательница Тур С.С. в статье «Современные потомки носителей пазырыкской культуры» пишет, что «Появление в данном регионе долихокранного европеоидного типа, именуемого также гиперморфным восточносредиземноморским, связывается с миграцией скотоводческих племен из Средней или Передней Азии. Современные популяции североалтайского антропологического типа, к которым относятся северные алтайцы, телеуты, горные шорцы, а также барабинские татары позднего времени, являются потомками носителей пазырыкской культуры. Характерный для них краниологический комплекс формируется на территории Горного Алтая в результате длительного смешения и нивелировки особенностей двух основных компонентов различного происхождения - брахикранного, с умеренно выраженными монголоидными особенностями и низким, по монголоидному масштабу, лицом и долихокранного европеоидного, с высоким и широким лицом. Первый из них встречается на территории Горного Алтая с эпохи энеолита (пещеры Нижнетыткескенская-I и Каминная), второй появляется в эпоху ранней бронзы в результате миграции скотоводческих племен предположительно из Средней или Передней Азии».
Необходимо отметить, что большинство тюркских народов Сибири и Алтая до начала нашей эры сохранили свои европеоидные черты. Так, например, известный российский антрополог Чикишева Татьяна Алексеевна в статье «Динамика антропологической дифференциации населения юга Западной Сибири в эпохи неолита-раннего железного века.» пишет о предшественниках современного населения южной Сибири: «В горных районах Алтая и Саян (в Центральной Туве) антропологическую основу ранних кочевников составила автохтонная протоморфная антропологическая общность, восходящая к южной евразийской антропологической формации. Изменения в антропологическом составе населения происходили в основном со второй половины VI в. до н.э. В антропологическом составе носителей пазырыкской культуры Горного Алтая выявляется европеоидный компонент, генетически восходящий к скотоводческому населению северных районов Передней Азии и южных районов Средней Азии».
Что же касается антропологии древних тюрков, населяющих в давние времена центральную часть Великой Степи, то антропологи утверждают, что они были европеоидами. Так, например, известный казахский антрополог О.Исмагулов в книге «Этническая антропология Казахстана» пишет, что «основная масса местных насельников тюркского периода Казахстана характеризовалась европеоидными чертами. Если сравнить формирование лингвистической и антропологической общностей, то население, прежде всего стало говорить на тюркских языках и лишь значительно позднее стало монголоидным. Преобладание монголоидных элементов в разных пропорциях в физическом облике местных насельников наблюдается главным образом в монгольский период».
Особенности лексики сибирских тюрков.
Если, исследуя прошлое тюркских народов, мы будем все более и более углубляться в древность, то сможем убедиться в том, что чем древнее эпоха, тем больше сходства обнаруживается между отдельными тюркскими языками, и тем ближе они окажутся между собой по звуковому составу и словарю. Когда-то в дал;ком прошлом существовал единый тюркский праязык, на котором разговаривали общие предки всех современных тюркских народов. Затем прошло некоторое время, и начался распад древнетюркской общности, то есть отдельные древнетюркские племена стали постепенно покидать территорию прародины. В дальнейшем, покинувшие прародину тюркские племена, обретя для своего существования новую территорию, при этом в некоторых случаях смешавшись с аборигенным населением, стали со временем создавать новые тюркские языки.
Таким образом, появлялись новые тюркские языки, которые отличались от древнетюркского языка, но были понятны соседним тюркским народам. Так родилась ареальная тюркская лексика, то есть лексика, которая известна не всем современным тюркским народам, а только отдельным тюркским группам, проживающим на определ;нной смежной территории. Например, ареальная поволжская тюркская лексика, характерная для народов, проживающих в Поволжском регионе (татарский и башкирский языки) или ареальная сибирская тюркская лексика, лексика тюркских народов, проживающих в Сибирском регионе (якутский, алтайский, шорский, тувинский, тофаларский и хакасский языки).
Кроме того, у большинства сибирских тюрков, кроме ареальной сибирской лексики есть слова, которые неизвестны другим тюркам Сибири. Так, например, в языке тофаларов есть слова, отсутствующие в языке тюркских народов Сибири, Сибири и Восточной Европы. Небольшой список таких слов приводит российская исследовательница Мельникова. Л. В. в книге «Тофы: Историко-этнографичесний очерк»:
«Аза — один из духов нижнего мира, обитающий в огне, ассоциируется с дьяволом;
Ай — сарана;
Аллы-чеш — ровдужная покрышка чума, сшитая из пяти изюбриных или лосиных шкур;
Ангарчак — вьючное оленье седло;
Арангас — открытый лабаз (настил), другое название — времянка;
Аргамтилап-ойна — игра с ремнем (веревкой). Ремень (веревка) связанными концами
образовывал круг, где находился водящий, остальные, держась руками за ремень,
располагались за кругом. Водящий должен был задеть кого-либо. Играющие убегали по
кругу, не выпуская из рук ремня (веревки);
Аргиш—связка оленей (один за другим), обычно связывают до пяти оленей;
Ахтангаа — фигурный деревянный круг для подвешивания колыбели;
Аяк — широкая деревянная миска для замешивания хлебной лепешки;
Бабам тос — берестяная (летняя) покрышка чума;
Баш — медный котел для приготовления чая;
Бога — металлический браслет (украшение);
Бурдук — сладкое блюдо, приготовленное из корней сараны;
Борика — глухарь;
Ганза — курительная трубка с длинным чубуком;
Гуринек — деревянная лопатка для отгребания снега во время установки чума и приготовления костра зимой;
Даг-Ези — горный хозяин, которому подчинялись духи-хозяева отдельных хребтов, распадков, останцов;
Джалама — священная ленточка или матерчатая полоска красного, желтого, голубого цветов, привязываемая к веткам деревьев (кустов) с целью задабривания конкретного
божества, духа-хозяина места;
Джар — бык;
Дозор — кора;
Итых — зимняя меховая обувь с длинными голенищами; Каапчак — сумочка для пуговиц, иголок, ниток; Кайяк — деревянная ложка для жидкой пищи; Кастарма — отжимки, выжимки, узорочье;
Корог — намордник для подросшего олененка. Представлен деревянной рамкой с
восемью выступающими концами, четырьмя острыми верхними и четырьмя тупыми
нижними;
Кыргы — металлический скребок с загнутым лезвием для обезжиривания (первичного
очищения) шкуры от жира и остатков мягких тканей;
Мунгуй — специальный деревянный намордник для олененка;
Мургу — труба-манок, применяемая для подзыва на охоте изюбря, имитируется рев самца
Нинги — стеклянные бусы (украшение);
Оргэн — вбитый в землю деревянный колышек (вариант оленьей привязи); Паллар-неш — пенек, фигурно приостренный в нижней части для петли длинного ремня (веревки), вариант оленьей привязи Секать — кормить духа-хозяина места;
Со — берестяное ведерко конусовидной формы, применяемое для хранения жидких и сыпучих продуктов; Солбак — длинная жердь (5-6 м) с тремя-четырьмя прямоугольными сквозными
отверстиями для ремня (веревки), вариант оленьей привязи;
Сотек — детское берестяное ведерко, употребляемое вместо чашки; Сун-Ези — водяной хозяин, которому подчинялись духи-хозяева отдельных рек, ручьев, ключиков, озер;
Суглан — ежегодный съезд, большой праздник, проводимый дважды в году (зимой — 19 декабря и летом — 15 августа). На суглан съезжались охотники всех родов для сдачи пушнины и совместного решения хозяйственных и административных дел; Сууг-сук — металлический наперсток; Сыран — центральная несущая жердь остова чума;
Такта — небольшая круглая кружка для чая, выдолбленная из капа или дерева; Талан — хлебная лепешка; Талхан-булхар — мучная жидкая болтушка, корм для охотничьей собаки;
Тангуш — своеобразные козлы, где основой является толстое бревно иногда жердь), у которого один конец вкопан в землю, другой поднят , при помощи двух врубленных стоек над землей от 0,5 до 1,5 м;
Тахан — деревяннаяпута на одну ногу для взрослого оленя, выполненная из березы;
Таш-орбам — «моя каменная колотушка», обращение шамана во время камлания к колотушке
Тер — ловить
Тетка — сеть для ловли рыбы
Томук — небольшая берестяная коробочка подквадратной формы, применялась для сбора
молока в процессе доения оленухи;
Тооп — кожан, зимняя меховая (мехом внутрь) верхняя одежда;
Тулуп — кожаный мешок для хранения пушнины
Тэбэк-тойна — игра, в которой маленький мячик подбрасывают внутренней стороной щиколотки;
Улусе — большой;
Унчжиек — сумочка для рукоделия;
Ун-итык — унты домашние;
Утуршак — вьючное оленье седло;
Уунгушек — кисет;
Хааш-уруух-итык — унты детские;
Хаптагай-одо — общественный костер на суглане, который разжигался в центре круга
поставленных чумов. Горел три дня, на протяжении всего суглана;
Шомр — мелкая трава;
Шэйгабэ — небольшой кожаный мешочек с матерчатым верхом для хранения чая;
Цыжнек — игольник;
Эрилгы — деревянный станок для мялки больших кусков кожи (кожемялка)
Эрмеш — специальное детское седло на оленя с высокими крестообразными луками;
Эптын — большой молоток для добычи кедровой шишки;
Ээрен — онгон в виде пояса. Украшен цветными лентами, лоскутками, железными и костяными подвесками, звериными шкурками (белка, хорек, росомаха, медвежьи лапы), деревянными антропоморфными и тереоморфными фигурками;
Ыдык — «шаман олень». Посвящался шаманом в случае постигших людей или животных
неприятностей;
Ырглер — дневка;
Ыттер — бегаться, гон».
Вот небольшой список индивидуальной «сибирской» лексики в языке шорцев:
Айас участок свободный от леса
ас;абыча; заплечный мешок среднихразм
К;нек берестяная бадья
К;н; неглубокий участок реки
к;;ме снегопад
к;;ме пороша
к;;н; неглубокий участок реки
к;рчек лыжная палочка
;ар родниковая чистая (вода)
;астры; шелуха шишки
;астры; лыко
;ыр;ыш нож для скобления
Сой;а кусок коры
Сой;а волокнистая ткань некоторых растений
Сра хворост
С;р;м без деревьев
сынма рябчик
Российские исследователи Шишкина Т.А. и Стрельцова М.И. в статье «Этноязыковое пространство Сибири» рассматривают заимствованную лексику в языке русских переселенцев Сибири: «Язык – одна из форм сохранения и восстановления того исторического пути, который прошли этносы вследствие культурного взаимодействия в пределах одного географического пространства.
Одним их способов проследить историю взаимодействия различных народов на территории Сибири служит изучение языков коренных жителей этого пространства и русских переселенцев. Описание заимствованной лексики жителей среднего Приобья позволило установить характер взаимодействия между разноязычными народами: основными занятиями русских и предметом контактов на новом месте стала охота и рыбная ловля; в области земледелия, скотоводства, искусства и многих других сторонах жизни русские не испытывали влияния других народностей – заимствованной лексики, отражающей контакты в этих областях, в русских говорах среднего Приобья не отмечено.
И хотя группа лексики тюркского происхождения является одной из самых значительных по объему групп иноязычной лексики, термины охоты и рыболовства представлены в ней не многочисленными единицами. Причиной такого скудного отражения языком контактов в промысловой сфере, очевидно, является позднее заселение территории».
И вот что по данной прблеме пишет российский исследователь Л.П.Потапов: «Едва ли можно сомневаться, что аборигенами в северном Алтае были малоподвижные горно-таежные охотничьи племена с культурой и бытом, приспособленными к местным природным условиям. Но также несомненно, что какая-то часть древнетюркских скотоводов-кочевников по тем или иным конкретным историческим причинам вынуждена была оседать в горной тайге, смешиваться с аборигенами, усваивать от них таежный охотничий быт и вследствие этого менять свой этнографический облик, утрачивая традиционные черты кочевого скотоводческого образа жизни или сохраняя их лишь как пережитки».
О том, что тюркские народы являются пришлыми на территории Сибири, пишет также известный российский тюрколог В.И.Рассадин: «Данные тофаларского языка показывают, что тюркский язык существует у тофаларов давно, еще со времен орхонских тюрков…Древнеогузский язык первоначально усвоили, возможно, какие-то кетоязычные группы, внесшие в огузскую фонетическую систему свои специфические звуковые особенности. Иначе невозможно объяснить специфику тофаларской фонетики, состоящую в своеобразном переплетении огузских черт с кетскими…В системе лексики современного тофаларского языка, помимо слов, имеющих тюркское происхождение, заимствований из средневекового монгольского, бурятского и русского языков, лексических элементов самодийского.кетского и тунгусо-маньчжурского происхождения, обнаруживается значительный лексический слой, генезис которого установить пока не представляется возможным. Показательно, что многие из этих слов, подчас в ином фонетическом оформлении, представлены, кроме тофаларского, и в других сибирских тюркских языках; алтайском, тувинском, хакасском, шорском, якутском…Общеизвестно, что этногенез современных сибирских тюркоязычных народов весьма сложен, а их языки в большинстве образовались в результате тюркизациисамодийско-, кето- или угроязычных групп… Слова неизвестного происхождения охватывают в основном лексико-семантические группы, включающие названия различных особенностей местного ландшафта, местную флору и фауну, названия частей тела, явления природы, занятия оленеводством, собирательством, различные инструменты и приспособления, то есть отражают характерный для тофаларов охотничье-оленеводческий таежный комплекс материальной культуры, который в некоторых его чертах присущ и для других тюркских народов Саяно-Алтая. Анализ этих лексико-семантических групп наводит на мысль, что предки тофаларов искони обитали в таежной, местности, занимаясь охотой, рыболовством, собирательством и оленеводством еще до их тюркизации, так как тюрки были степняками-скотоводами и не могли соответственно отражать своим языком специфику местной географической среды и материальной культуры. Поэтому эти жизненно необходимые термины остались и ужились в том тюркском языке, который пришел на смену языку аборигенного населения Саян…
Выявляется группа тюрко-монгольской лексики, являющейся в тофаларском языке тюркской по происхождению. Она представляет собой лексику, общую для древнетюркского и древнемонгольского языков, и уходит обоими корнями в более древнее время, чем период орхоно-енисейской письменности. Особого внимания заслуживают слова, имеющие параллели в самодийских и кетских языках. Наличие этих слов кетского фонетического субстрата, а также топонимики, восходящей к самодийской и кетской, указывает на какие-то связи предков тофаларов с самодийцами и кетами…Кроме того, в тофаларском языке выделяется большой пласт лексики неизвестного происхождения, отражающей специфику кочевой жизни тофаларов, их занятия оленеводством, охотой и собирательством. В нем обнаруживается подробно разработанная терминология для растений, животных и рыб, названий для некоторых частей тела. Все это наводит на мысль, что первоначально предки тофаларов не были тюркоязычными».
Хазанов А.М. пишет: «Очевидно, район Саян и Алтая, где оленеводство практикуется до сих пор и где в древности жили предки самодийских народов, был если не единственным, то древнейшим центром оленеводства…Только когда под давлением тюркоязычных народов самодийцы стали продвигаться на север, в тайгу, смешиваясь при этом с аборигенным населением, началось распространение практики разведения домашних оленей в западной и центральной частях таежной зоны…До сих пор не ясно, появилось ли оленеводство у тунгусов самостоятельно, хотя и под влиянием коневодов тюрок, или в результате заимствования у самодийцев…Таким образом, несмотря на знакомство с домашними животными и разведение их в ограниченных количествах обитателями таежной и тундровой зон Евразии, они на протяжении многих веков продолжали вести в основном прежнее присваивающее хозяйство… Там, где номадизм возник самостоятельно, он сперва появился в отдельных локальных центрах и лишь затем распространился по всему соответствующему региону
Итак, как мы убедились, гипотеза о том, что Алтай является прародиной всех современных тюркских народов, и что именно здесь сформировался первоначально язык древних тюрков, не может быть принята.
В результате сравнительного анализа мы
выявили, что в словаре древних тюрков (орхоно-енисейская письменность -5 - 9 века и словарь Махмуда Кашгари - 10-11 века), а также в языке современных тюркских народов, живущих западнее Сибири, отсутствуют слова, входящие в ареальную сибирско-
тюркскую лексику. Живущим западнее Сибири древним и современным тюркам никогда
не были известны названия основной сибирской флоры (кедр сибирский, калина, черемша, кедровая шишка, боярышник) и фауны (кабарга, росомаха, ласка, бурундук, тетерев, кедровка, таймень, хариус, налим и др.), а также ареальная сибирская бытовая лексика. Как мы убедились сибирская тюркская лексика выявлена только в словарном фонде тюркских народов Сибири (якуты, алтайцы, хакасы, тувинцы, шорцы, тофалары и др.), тюркские предки которых свыше 3 тысячелетий тому назад заселили эти земли, а в
дальнейшем смешались здесь с аборигенами региона. В «западных» тюркских языках (уйгурский, узбекский, киргизский, казахский, каракалпакский, туркменский, ногайский, башкирский, татарский, чувашский, караимский, гагаузский, крымскотатарский,
карачаево- балкарский, кумыкский, азербайджанский, турецкий) нет тюркской лексики, характерной для тюркских народов, живущих в настоящее время в Сибири (алтайцы, шорцы, тувинцы, тофалары, хакасы, якуты).