(предисловие к авторскому сборнику статей о Мещере)
В самом начале девяностых, вернувшись в Приозёрную Мещеру после своих «университетов», я работал простым сельским учителем, общался с жителями окрестных деревень и, слушая их рассказы «про старину», вынужден был взяться за перо, чтобы записывать услышанное. Так, вдобавок к занятию эколого-биологическими проблемами мещерского края, я стал заниматься писательским делом и с головой окунулся в историю и лингвистику.
Многие загадки этого удивительного края мне помогли разгадать профессиональные занятия палеонтологией и геологией, когда я, еще со студенческой скамьи, работал препаратором в Палеонтологическом институте АН СССР, участвовал в научных экспедициях, раскопках, реставрировал черепа плиозавров меловой фауны Среднего Поволжья.
В музее ПИН АН СССР мне довелось познакомиться с академиком, всемирно известным писателем-фантастом Иваном Антоновичем Ефремовым, с Константином Константиновичем Флёровым - академиком, прекрасным художником, впервые оживившим для людей на своих картинах, мир динозавров и ландшафты минувших эпох, подружиться и поработать в экспедициях с доктором биологических наук Петром Константиновичем Чудиновым, открывшим для мира фауну древних рептилий Пермского
периода.
С 1992 по 1997 годы, работая в составе Российско-Британской группы, проводившей по гранту Королевского научного общества международную
экспертизу проекта создания Национального парка «Мещера», я познакомился с известными британскими учеными – этнографом, общественным деятелем Джефри Стилли и профессором Хартфордширского университета (Восточная Англия) гидробиологом Энн Смит и её коллегами.
Они внесли неоценимый вклад в оценку международного экологического и историко-культурного значения Мещеры: провели тщательный гидробиологический и гидрохимический анализ речных и озёрных вод, почвы, споровый анализ озёрных иловых отложений в масштабе 1000 лет.
Уже в 1992-1995 годах этнографами Британской группы был сделан вывод, что Среднее Поочье и Мещера являются территорией, на которой зарождалась государственность России. К сожалению, основная часть их научных отчетов, так и не была переведена на русский язык, кроме небольшой брошюрки «Впечатления о Мещере» (1994). В этой брошюре впервые был оценен большой потенциал Мещеры для развития индустрии туризма, что должно способствовать развитию и процветанию Национального парка «Мещера» и всего мещерского края.
Джефри Стилли, как этнограф, в некоторых моих записях рассказов мещерских жителей, нашел сходство с древнейшими эпосами, в том числе и с карело-финским эпосом Калевала. Этот эпос, являющийся сокровищем мировой культуры, был собран по глухим деревушкам российской беломорской Карелии, в древней Олонии. А Мещера – чем не Олония, только русская? Так родилась идея собирать «мещерские сказы», которую поддержали Игорь Игоревич Исаев – директор Института лингвистики РГГУ и заместитель директора НИИ Русского языка им. Виноградова Елена Яковлевна Шмелёва.
В 2016г. идея переросла в проект по выпуску серии книг «Сказы
Мещеры».
Общеизвестно, что «первопроходцем и первооткрывателем» мещерского края для широкой публики стал знаменитый советский писатель К.Г.Паустовский (кн. «Мещорская сторона» 1939 и др.). Романтическую восторженность писателя «мещорским краем» отмечал еще М.М. Пришвин. Прочитав рассказ «Кордон 273» он писал автору: «Сумашедший! Что Вы делаете? Теперь все «любители природы» ринутся туда всей оравой, всё затопчут, забросают консервными банками, пустыми бутылками от водки и оставят вместо полянок одни кострища». Во многом он оказался прав…
Весомый научный вклад в изучении растительного мира мещерского края внес выдающийся ученый – ботаник В.Н. Тихомиров, профессор, доктор биологических наук, заведующий кафедрой Ботаники МГУ, под редакцией которого вышел двухтомный «Определитель растений Мещеры» (1986-1987). С Вадимом Николаевичем мне посчастливилось поработать в его последней экспедиции по Владимирской Мещере в июне1995г. С тех пор я бережно храню маленькую книжку его стихов «Звенящие ландыши», посвященную мещерской стороне:
« За судьбы моей поворотами,
В звоне летнего комара,
За борами и за болотами
Простирается Мещера –
Километрами троп исхоженных,
Неоглядьем своих полей,
Ароматом лугов нескошенных
И курлыканьем журавлей…»
Вклад в формирование образа Мещеры, как уникального историко- культурного и природного комплекса Центральной России внесли: писатель и журналист Василий Михайлович Песков («Мещерское половодье» и др. очерки и статьи разных лет), писатель Алексей Попов (кн. «По Мещерскому краю» 1966), Владимир Панков (кн. «Иду Мещерой»1984). В 2004г. вышел и мой интегрированный справочник «Заповедными тропами Мещеры» о природных комплексах, флоре и фауне, об истории и людях мещерского края, который разошелся по всей России и получил хорошие отклики у специалистов и любителей природы.
Мещера хранит много тайн и загадок, которые предстоит еще разгадать. Кроме того, в настоящее время это «Мекка» для туристов, писателей и романтиков. Обратимся же к её далекой истории. Поверьте, она хранит не только множество тайн, но и множество ответов на вопросы, разрешение которых для нас – вопрос жизни.
Феномен Мещеры.
«Мещера» - это слово, завораживающее современного человека своей сакральностью. Красота природы Мещерского края: знаменитые заливные луга под лазурью неба, величавые сосновые боры и приречные дубравы, светлые берёзовые рощи, зеркала озер и речных протоков в обрамлении плакучих ив и зарослей камыша – всё это элементы нашего русского национального сознания и впиталось в нас ещё с молоком Матери. Недаром ещё Лев Гумилёв писал: « Этнос – это продолжение ландшафта…»
Бытует мнение, что земля мещерская в прошлом – древний, дикий лесной край, с небогатой историей, служивший укрытием для шаек разбойников, беглых каторжан и староверов, который начал осваиваться только с начала или середины 17 века. Однако это далеко не так. Здесь не плелись заговоры и не свершались дворцовые перевороты, но здесь творилась история народов, а это не менее интересно, чем история престолов и династий!
Принято считать, что название «земля Мещеры» - «Мещерский край», берет от самоназвания (этнонима) фино-угорского племени «мещера», обитавшего здесь с начала железного века. Хотя с этим не согласны многие этнографы, считая, что предки мещеры могут иметь тюркские корни, а также общие корни с мадьярами. Над всеми этими теориями «витает тень» выдающегося ученого и мыслителя Л.Н. Гумилева, располагавшего территорию племени «Великая Венгрия» в Среднем Поволжье и современной Башкирии. Согласно его теории часть населения Малой Мещеры изначально – остатки близкородственного мадьярам племени, переселившегося в Окско-Клязьминское междуречье и ассимилированного русской мещерой.
По мнению финского языковеда Микколы (06.07.1866-28.09.1946) – специалиста по сравнительной грамматике славянских языков, слово «мещера» толкуется как meshkar – «пчеловод». Во время раскопок мещерских поселений было обнаружено много предметов, свидетельствующих о том, что люди, живущие в этих краях, владели сложной техникой бортевого пчеловодства, за что действительно могли получить свое прозвище «мещера», т.е. «пчеловоды», «мещерские бортники»
Слово «meshkar» тождественно названию народа Imniscaris, упомянутого в «Гетике» готского историка Иордана (Иордан, Get. 22). В списке «arctoi gentes» - северных народов, подвластных Германариху - королю остготов в IV веке н.э. Однако, вокруг этого утверждения ведутся споры. Что же собой представляли «северные народы», покоренные Германарихом? К ним относились гольте-скифы, тиуды, инаунксы, васинабронки, меренс, морденс, имнискары, роги, тадзанс, атаул, навего, бубегены, колды. Из них наиболее для нас узнаваемы: «меренс» - меря и «морденс»- мордва. А за народ «имнискары» (Imniscaris) идет борьба. Кто его называет самым восточным германским народом, кто считает праславянским народом, близким к народу ругов, кто переводит выражение «mordens imniscaris» как «мордва в мещере» На слово «имнискары» серьёзно претендует народ Мари.
Некоторые исследователи считают, что самого племени мещера не существовало вообще, а так назывались у славян-вятичей глухие заболоченные леса левобережья Оки и прозвище - «мещеря», «мещеряки» получали жители этого края независимо от их этнической принадлежности – большинство которых занимались плотничеством, бортничеством, выплавкой железа из болотных руд, промышляли пушнину…
Сразу стоит объясниться по поводу версии написания слова «Мещора», «Мещёра», «Мещера». Константин Паустовский называл край со вторым «о» – «Мещора» (1939), но в послевоенных изданиях произведений писателя и в энциклопедических словарях это слово стали писать с «ё» - «Мещёра» (год?). Однако, поскольку это слово древнее, а буква «ё» стала использоваться в написании лишь в 20 веке, то остаётся версия со второй «о» или «е». Старинные письменные источники указывают на написание «е». В манускриптах 16-17 веков мы находим названия - «Мещерск», «Мещерка», а в этнографических очерках начала 20 века – «мещерский край», «Мещера», «мещеряки». В словаре В.И. Даля можно найти «проверочное слово» с ударением на второе «е»: «меще'рник (ряз.) - боровая, кислая земля, негодная ни в покос, ни под пашню». Так что более вероятна изначальная версия написания топонима «Мещера» со вторым «е». Спорным остаётся и расстановка ударения: на второе «е» или на «а». В Рязанской области и в Подмосковье предпочитают делать ударение на «а», а во Владимирской – на второе «е».
Общеизвестно, в древности и буквы, и слоги языка славян несли смысловой образ, а многие из букв имели числовое значение. Слово «Мещера» писалось через похожую на «трезубец» букву «шта»-«ща», которая несла образ «пространства, ограниченного каким-то рубежом, пределом», где «мест», «меща» - «мешта» -корень слова (место, поместье, помещение) . Полностью слово «Мещера» на старославянском означает реально существующее пространство, ограниченное рубежом, выполняющим защиту живущих здесь людей. Не случайно так назвали часть залесского края Руси – Залещины. Мещера – это древний заболоченный «речной мешок», сакральное место Центральной России, со всех сторон окруженное великими, труднопреодолимыми в древности полноводными реками: Окой, с её притоком Москва-рекой и Клязьмой. Недаром древние арабские путешественники и византийские купцы называли эту землю «островом Уртаб» – что в буквальном смысле означает «Земля священного запрета», на которую под страхом смерти запрещалось ступать ноге чужеземца. Мещеряки торговали сами, о чём свидетельствуют арабские и византийские источники.
Согласно другой версии: «Мещера» - «Мештера» - озёрный край, где жить можно «мештеря на твердях», т.е. на твёрдой земле между узких протоков- ериков (слов. Даля). Ерики соединяли озёра, заливы, протоки и рукава рек между собой. Передвигаться по этой местности можно было только на лодках - однодревках, управляя одним веслом – «гребком». Отсюда и прозвище жителей мещерских лесов и болот – «мещеряки» или «мещеря». Сами мещеряки называли своих соседей, жителей побережий больших рек - «ягутки». По Далю «ягутки» – бурлаки, «для тяги судна бечевою».
Версия о происхождении слова «мещера» от слова «мшара» (глухие заболоченные места), происходит только от близкого созвучия. Большинство болот мещерского края - низового или переходного происхождения и когда-то были обширными озёрами. Древнее название края возникло гораздо раньше, чем эти озёра превратились в болотную трясину.
В середине и конце XIV века Мещерой стали называть также земли,
расположенные в низовьях р. Мокши и Цны, притока Мокши. По мере расселения по этим землям мещёрских городских и вольных казаков, защищавших пределы быстро развивающегося Великого Московского княжества. Вот эти земли стали именовать «Большой Мещерой», а её жителей – мещеряками.
Но к исконной Мещере-Залещине, получившей название – «Малая Мещера», земли Большой Мещеры никакого отношении никогда не имели.
У Малой Мещеры и Большой Мещеры свои отдельные истории! Но «горе-мещероведы», изучающие историю по «википедии», их, как правило, объединяют и в результате происходят недоразумения.
Так о близости языка жителей Мещеры к языку мордвы, судят по записке князя А.М.Курбского, который, проезжал с войском через мещерские земли, « иде же есмь мордовский язык…» Эта, вырванная из контекста фраза, вводит в читателей в заблуждение уже на протяжении более пятидесяти пяти лет. Впервые она прозвучала в книге писателя Алексея Попова «По Мещерскому краю» (1966) и с тех пор переписывается «мещероведами» из статьи в статью, считаясь «абсолютной истиной».
Если же прочитать весь документ, рассказывающий об участии князя в защите войска Ивана Грозного с восточного фланга от нападения Ногайской Орды, во время его похода на Казань в 1552году - сразу становится ясно, что речь идет о землях, лежащих южнее земель рязанских, где действительно говорят на мордовском языке и что князь ни в коем случае не имел ввиду землю Малой Мещеры, как известно лежащую в междуречье Оки и Клязьмы: «...а нас тогда послал царь, со тремя-десять тысячей люду, через рязанскую землю, а потом через мещерскую, иде же есмь мордовский язык. Потом перепроводясь, аки за три дни мордовские леса, изыдохом на великое дикое поле и идохом от него по правой руце, аки в пяти днях конем езду; понеже мы заслонища его тем войском, еже с нами шло от заволжских татар (бояше бо ся он, да не придут на него безвестно те княжата нагайские). И аки бы по пяти неделях, со гладом и с нуждою многою, доидохом Суры реки великия...
У тех же, кто хотел поселиться в этих местах, было только одно спасение – стены крепостные да служба сторожевая. Поначалу сторожа охраняли мещерские земли и потому прозвали их мещерскими…»
Из текста хорошо видно, что князь объясняет так же и причину - почему же земли южнее Рязани вплоть до реки Суры тоже назывались мещерскими.
Вообще вокруг Мещеры существует масса вымыслов, многие «исследователи» выдают желаемое за действительное, переписывая друг у друга «надуманные» факты. В то же время, интересные находки, обнаруженные ранее во время археологических раскопок, остаются невостребованными. Новых археологических исследований никто не проводит из-за недостатка финансирования.
Исследовательская работа проводится пока благодаря энтузиастам-краеведам. Наиболее повезло, в исследовательском плане, Шиловскому району Рязанской области, благодаря активной деятельности специалистов Шиловского краеведческого музейного комплекса и территории НП «Мещера», где на побережье рек Поль и Бужа, на мещерских озёрах проводят раскопки Ивановские и Рязанские археологи.
Другие территории Мещеры никем не охраняются, несмотря на существующие законы и постановления, на протяжении многих лет подвергаясь методичному разграблению «чёрных копателей». И это не только «любители» покопаться с помощью металлоискателей, но и «профи» с лопатами! Они тщательно отслеживают краеведческие публикации и пользуются ими как путеводителями.
С весны и до первого снега ведётся планомерная выемка из могильников и курганов драгоценных исторических артефактов, которые уходят в частные коллекции за «хорошие» деньги. В 90-е годы для развала курганов использовали колхозную технику – экскаваторы и бульдозеры. На средства от продажи артефактов строили дома, покупали машины… Подобные явления происходят и сейчас. Дошло до того, что музейщики вынуждены объявлять сбор денег - суммы немалые, чтобы выкупить у таких «горе бизнесменов» артефакты, необходимые для исследований.
Более всего я склоняюсь к тому, как и писал еще в 2004г. в книге «Заповедными тропами Мещёры» - мещерский "речной мешок"- это остывший этнографический котел, в котором формировались многие этносы. А племя мещера - это не самоназвание, а прозвище полиэтнического населения этого «мешка» по имени Мещера. Славяне - пахали, уральцы - охотились, бортничали, занимались металлургией, а пришлые сармато-гото-аланы, а позже и варяги-русы - пиратствовали, торговали пушниной и людьми, контролировали Волжский торговый путь, собирали дань, были наёмниками в армиях Византии, Рима, а после падения Рима - королевства франков. Вот откуда в древних могильниках мещерской земли, наряду с медными и бронзовыми украшениями, находят римские динарии и ауреусы, арабские дирхемы, сарматские мечи и конскую сбрую, комплексы римского и готского вооружения ...
Ещё со времён написания книги «Заповедными тропами Мещеры» (2004), я начал пользоваться «географическим» методом исследования происхождения топонимов. Благодаря этому методу, я нашел «географические тёзки» мещерских рек и озёр в Польше, Белоруссии, Западной Украине, Восточной Пруссии, Чехии (Моравия) и даже на Севере Испании. Это помогло установить пути переселения народов, давших им такие названия. А, вот топоним «Мещера» - «Мештера» - Mestera (Mesterchasa) я нашел на границе Румынии и Венгрии. Так называется населённый пункт (деревня) в Западном Задунайском крае (округ Муреш, координаты: 47 ° 22'25 "N 16 ° 51'47".)
Так что загадку слова «мещера» ещё предстоит разгадать. Это слово объединило в себе природную, историческую и этнографическую составляющие и неразрывно связано с судьбой России.
Статьи, публикуемые в данном сборнике, появились в разные годы (1994-2021) и по разным поводам. Но все они посвящены феномену Мещеры и, думаю, будут полезны сегодняшним и будущим её исследователям.