17.
После отбоя, блок временного задержания на "калоше" запирался снаружи. Почтовой с гулким грохотом хлопнул дверью и лязгнул засовом. Через десяток секунд в камере потух свет.
Максим остался один в разгороженном на четыре арестантских пенала и дежурку помещении. Стало совсем тихо. Кроме ставшего привычным отдаленного гула реакторов и потрескивания коронных разрядов антигравов, в блоке не было слышно никаких звуков. Сквозь миллиметровое железо переборок легко различался шум дыхания, не говоря о прочих признаках присутствия: шуршании одежды, топоте ног, скрипе мебели.
Максим долго и внимательно вслушивался в тишину, отмечая малейшие признаки чужого присутствия. Действительно он был один. Тогда Нарушитель нырнул под койку и после недолгих поисков на ощупь отыскал вещмешок. Эту стандартную армейскую торбу в упор не хотели сегодня видеть надзиратели.
В мешке оказались: пара пластиковых бутылок с жидкостью, шуршащие упаковки чего-то похожего на еду, продолговатый предмет и пара книг.
Макс аккуратно ощупал этот самый предмет, обнаружив гладкие участки плоских поверхностей на прорезиненном корпусе и пару кнопок. Максим решил, что это источник света и, пожелав себе удачи, замкнул контакты. Загорелся свет. Опасение, что конструкция взорвется при включении, оказалось ложным.
Фонарь имел несколько вариантов использования, включая режим кемпингового светильника, регулировку яркости и индикацию заряда батареи.
При свете все стало на свои места. Неизвестный доброжелатель передал ему пару бутылок газировки из офицерского буфета, сухари, галеты, шоколад, пару книг по тактике боя и руководство по эксплуатации штурмовика "Шмель-М".
После матраса, одеяла и подушки на нарах, Максим этому набору не слишком удивился, впрочем , как и отсутствию в арестантской Удава.
Максим подумал, что этот человек дал ему возможность комфортно выспаться перед боем, а заодно прояснить слабо понятые вопросы, если такая надобность возникнет.
Естественно, Максим нырнул в раздел дистанционного управления аппаратом. Искать ничего не пришлось - между страниц торчала закладка, нужный параграф руководства отмечен галочкой.
Вскоре Макс обнаружил крайне обидную вещь - при наличии компьютера со специальной программой и мастер-кода, внешний оператор мог не только управлять самолетом, но и маскировать реальные, вводить ложные цели, менять картинку в ШВР и подделывать показания приборов.
- ****ь! - в сердцах произнес Максим.
- Что, прочитал? - донеслось из-за стены.
Голос был знаком, но Варенцов со страху не разобрал, кто это.
- Кто там? - крикнул Максим.
- Да не нервничай ты, Нарушитель, - устало предложил ему визитер. - Не съем я тебя.
Максим с ужасом услышал, как за перегородкой пробухали шаги и заскрежетал замок в двери его камеры.
На пороге стоял командир отряда лейтенант Иванов.
- Привет Варенцов, - сказал он. - Я хотел прислать Удава, но после того, как ты его чуть не убил, подумал, что самому подойти лучше будет.
- Здравия желаю, господин старший лейтенант военвспом авиации.
- Здравствуй, коли не шутишь, - ответил офицер. - Ты наверное хочешь знать, как я сюда попал?
- Да.
- Секрет на миллион - усмехнулся Иванов. - Не скажу. Считай, что прошел сквозь стену.
- А где Удав? - не нашел ничего лучшего, спросить Макс. - Вы его на пять суток посадили.
- А Удав, - командир отряда усмехнулся - стойко искупает у себя в каюте. Я ему шлюшку хотел выделить, но он отказался. Хранит верность тебе.
- Господин старий лейтенант!
- Шутка говеная? Ну да... Поговорить я пришел, а вот что-то хожу вокруг и не решусь.
- Может хотите присесть?
- Спасибо, не откажусь - произнес Улей, приземляясь на нары, рядом с Максимом - Набегался сегодня, ноги устали.
Они так сидели довольно долго, старлей молчал. Потом взял руководство и уткнулся в книгу.
- Господин старший лейтенант... - напомнил ему Максим.
- Классно сидишь, Нарушитель. Тепло, светло, жрачки полон стол. Матрас, одеяло, подушка. А ты ведь человека чуть не убил. Почти друга.
- Он первый начал.
- А ты нарушил правила боя и пытался нанести вред имуществу Федерации. Тебя следовало судить и в тот же день отправить поближе к мысу Горн. Там так хреново, что о Намибе только мечтают.
- Готов стойко искупить.
- Да ну тебя, - вздохнул Иванов. - Знаешь ведь, - завтра бой, оттого ничего тебе за сегодняшние художества не будет. Если только не проиграешь, конечно.
- Вам тоже ведь достанется? - поинтересовался Максим.
- Да ты мальчик, думай, что говоришь. Это прямо про мужика, который назло барину руки отморозил, чтобы тот знал, как варежки зимой в лес не давать. Ну поорет "папа", ну капитана не дадут. А тебе... Я даже рассказывать не буду. Сам знаешь. Нынче на тонну кимберлита пара трупов приходится.
- Я не про то, - поправился Максим. - Вы ведь приказали Удаву меня готовить, сами со мной нянчитесь.
- Правда?
- Да. - Максим обвел рукой стол.
- Ну хорошо, это так. Только не думай, что от большой любви. Нарушитель, мы все в такое дерьмо с играми генералитета попали... Я объяснять не стану, не дай бог, сболтнешь кому.
- Это и не надо. Вы другое скажите...
- И что ты хочешь узнать?
- Вы мне объясните, зачем приказали Михаилу меня спровоцировать!? - почти выкрикнул Максим.
- Я обязан отвечать? - серьезно и зло спросил Иванов, проткнув Максима взглядом.
- Знаете, я давно один, - сказал Макс и на глаза его заблестели слезы. - До меня никому не было дела. Не сдох и хорошо, норматив выполнил, вообще прекрасно. Пошел вон, не отсвечивай. Один... Сам по себе, голь перекатная. Никому не нужный. Когда вы с Удавом стали готовить меня в бою, вдруг показалось, что хоть кто-то отнесся ко мне по-человечески. Я конечно понимал, что насчет меня есть интерес, но...
- И к чему ты клонишь?
- Я за вас готов глотки был рвать.
- О как... - поразился Улей. - А чего ты чудила три часа рассказывал, как кота от креозота отмывал!? Я уж подумал, что ты, мальчик, с Поцем прямо в воздухе побратаешься.
- То Барковский. Порву гада... С радостью, с удовольствием!
Иванов долго молчал.
- Извиняться не буду, - сказал он. - Что сделано, то сделано. Потом спасибо кажешь. Не верь никому и держишь своей стороны. Иначе будешь как собачонка шарахаться, ища кто за ушком слаще почешет.
Помни, что жизнь - это всегда сам по себе, в горку и против ветра.
- Вы ведь не только это хотели мне сказать?
- Ты ненависть чувствовал, когда Удава громил? Настоящую, без тормозов, до холода в теле?
- Да.
- Запомни это ощущение, Варенцов. Пригодится. Только не увлекайся. Голова долна быть ясной.
- Понятно.
- Не нарушай правила. Можешь ответить по всей строгости. А если нарушаешь, делай это незаметно. Однако, лучше сделать так, чтобы их нарушил твой противник. Не стесняйся показать его слабость. Пусть потеряет голову от ярости.
- Понял.
- Не хера ты не понял, - недовольно оборвал его Улей. - Это со временем приходит, методом проб и ошибок. Запомни хотя бы.
Кстати, дистанционным управлением могут воспользоваться и на крейсере Воздушной Стражи. На закладке есть код. Потеряешь локаторы, связь, но зато избежишь внешнего контроля.
- А как без локатора?
- Средство крайнее, для безвыходной ситуации. - отрезал старлей. - Засиделся я у тебя, пора спать. И ты спи. Пусть приснится тебе победа.
Глава 18
18.
Утром завертелась неостановимая цепь событий, не давая опомниться и испугаться. Завтрак принесли в камеру, потом приперся фельдшер проверить здоровье. Поскольку тонометр и пульоскиметр медработник давно пролюбил, он ограничился просьбой вытянуть вперед руки, оскалиться, показать язык и проследить глазами за указательным пальцем.
Признав пилота годным, эскулап попытался вколоть Максиму противоперегрузочную смесь, но тут появился Удав, пихнул фельдшера за дверь.
- Привет, Нарушитель.
- Здорово, Удав, - хмуро ответил Максим.
- Тебя бы драться научить, - заметил Михаил. - А то огребать люлей будешь вагонами.
- Начнешь прямо сейчас?
- Слетай, а там посмотрим, - ровно ответил Михаил. В голосе прозвучали нотки угрозы, но как-то равнодушно, скорей обозначая ее. - Вытяни руку.
Максим закатал рукав и положил на стол. Промелькнуло, что Удав непременно сделает какую-то гадость, пропорет вену или что похуже. Но бывший напарник уколол незаметно, без боли, и только волна жара дала знать, что лекарства попали в кровь.
- Посиди пока, - сказал Удав. - Будет 5 раундов боя по 3 минуты. После второго - третьего ШВР старайся не пользоваться. Нарисуют глюков. Если начнешь всерьез одолевать противника - включат внешнее управление и поставят под выстрел.
- А как ..
- Код получил? - также ровно поинтересовался Михаил. - Заведи команду на свободную кнопку и держи в готовности.
- Понял. Извини за вчерашнее.
- Старайся не светить машину. Прикинься везучим увальнем. А извиняться не надо. Вдруг мне вечером прикажут с "калоши" тебя сбросить.
Удав собрал ампулы и подошел к двери.
- Удачи, Нарушитель, - пожелал он напоследок.
- Спасибо, Михаил, - ответил Макс.
Варенцову на бой выделили новую амуницию, чистую, но совершенно дубовую, неразношенную, воняющую затхлостью склада длительного хранения. После долгого и неприятного надевания противоперегрузочного комплекта, Максима привели к месту старта. Там, под железным сводом перекрытия, на продуваемой ветром палубе разворачивалась очередная будничная драма из "нагнутой" жизни.
Для боя "Шмель" Максима заляпали маслом и краской. После этих манипуляций воздушный разведчик стал выглядеть в хлам убитым "пылесосом" черной "шамоты". Неправдоподобно чистый, блестящий лаком и хромом "белый" транспортник стоящий рядом, лишь подчеркивал его убожество.
Военлет, инспектирующий аппарат условного противника, не рискнул подходить к грязному, сочащемуся маслом самолету. Он брезгливо проверил маркировки учебных ракет и посмотрел по ведомости загрузку снарядных бункеров.
Свежие потёки под горловинами бачков противообледенительной жидкости привлекли его внимание.
- Слили? - обратился он к ближайшему технику.
- Никак нет , вашбродь господин капитан! - выдохнул тот пары густого перегара.
Военлет стрельнул ему прямым в челюсть. Техник палубной команды смешно всплеснул руками, выписал сложную кривую, пытаясь устоять на ногах и рухнул.
- Гниды! Бесстыжая рвань! - крикнул военлет, добавляя "шамотнику" по ребрам.
Старший команды попытался вмешаться:
- Господин капитан, осторожней.
- Что-что? - угрожающе спросил военлет.
- Испачкаетесь!
- Кто такой?
- Начальник стартовой команды, техник-лейтенант военвспом авиации Козлов, - бодро отбил "шамотник".
- Суки вы, песье семя, - в крайнем раздражением, заметил военлет. - Нет, чтобы сказать - "нет сметь бить моего подчиненного!". Ну, получил бы в морду, но не пресмыкался, честь офицерскую не марал.
"Белый" смачно харкнул на палубу.
- Давай Козел, слизывай.
- Простите, не понял.
- Бегом, - начал заводиться военлет. - На четыре мосла и, - языком, языком. Будете знать, как спирт сливать. Ваш человек за честь подразделения будет выступать, а вы из его машины "шило" ****ите. А если на полет не хватит?
- Это ведь не я, не я, - срывающимся на плач голосом стал уверять командир техников. - Вы не имеете права. Нет.
Он кинулся бежать и скрылся, нырнув за маленькую железную дверцу в стене.
- Сука ссыклявая, - крикнул военлет ему в спину. - Я знаю твою фамилию, лишенец.
- Что тут происходит? - полковник Борисов неожиданно появился из ворот ангара в сопровождении охраны и старших офицеров корабля. Он все видел.
- Полковник, ваши подчиненные...
- Во-первых: не "полковник", а "господин полковник военно - вспомогательной авиации" - прервал его командир "калоши". Во-вторых: не сметь самоуправствовать на моем корабле! Кто позволил распускать руки?! Я о вас командующему эскадрой доложу! Самому генерал-майору!
- Да кто вы такой... - начал было офицер.
- Мы с твоим командующим в одном "пылесосе" летали, вместе нигеров давили. Да по одному моему слову тебя быстро в черное переоденут, щенок!
- А, а... - захлопал ртом военлет и не придумав ничего лучшего, закончил совсем по другому. - Простите, господин полковник военно-вспомогательной авиации. Виноват! Превысил свои служебные полномочия!
- Осмотр аппарата окончен?
- Так точно! - звонко ответил "белый" офицер, прикладывая руку к фуражке.
- Подпись в акте есть?
- Так точно!
- Бумаги отдал и шагом марш! - рявкнул полковник.
Военлет сунул папку подошедшему технику, приложил руку к голове, развернулся и четким строевым шагом отправился к транспортнику с "Барковского".
Офицер прошагал половину пути, прежде чем сообразил опустить руку и перейти на обычный шаг, чем вызвал ехидные замечания в кабине "Осы-2" . Летчицы потешались над обделанным капитаном, пока тот не поднялся на борт.
Тут внимание девушек привлек новый объект.
- Смотри-ка, твой, - сказала Ольга, пихнув Машу в бок. - Смотри как вырядился. Все новое, муха не сидела. И в этом он в грязную развалюху полезет.
- Правда этот мальчик, - удивилась ее напарница и вдруг порозовела от смущения.
- Да ладно тебе, - подбодрила ее Ольга Валерьевна. - Дело молодое. А он и вправду ничего. Светлый, лицо породистое, глаза голубые. Класс. Много девушек о нем вздыхать будут. Ему бы пару больших звездочек, да капитала тысяч двести. Я бы его осчастливила.
- Все ты на деньги меряешь, - недовольно заметила Маша.
- Пилоты, взлетаем немедленно, - приказал взошедший на борт офицер.
Он прошел вглубь салона, упал на диванчик, схватив со стола бутылку газировки.
- Господин капитан, а вы ноги вытерли, когда вошли? - со стервозными нотками в голосе поинтересовалась Ольга.
Ответа не последовало.
- Все понятно. Мария Ивановна, по прибытию выдайте пассажиру совок, веник и тряпку. Пусть уберет за собой.
Капитан промолчал, но побагровел от злости.
Тем временем "Шмель" начал прогрев турбин. Из сопел с ревом потянулся поток горячий поток, закручивая воздух в прожилки вихрей, удушающе запахло оксидом азота. Находиться рядом стало некомфортно. Транспортный глайдер ловко проскользнул мимо атмосферного разведчика и покатился на взлет.
Ольга не удержалась и послала пилоту "пылесоса" воздушный поцелуй.
"Шмель" негромко гудел турбинами. Максим как мог имитировал подготовку к старту старой модификации. Автоматического режима прогрева у двигателей не было, оттого звук плавал, становясь то разреженным и плоским, то подбираясь к трубным басам. Казалось, аппарат спрашивает у пилота, какого черта он копается, заставляя изображать раздолбанную ломачу.
Но Максим строго следовал инструкции. Вдруг пискнул вызов внутренней связи.
- Нарушитель, слышишь меня?
- Удав, ты где?
- У тебя под ногами, - со смешком ответил Михаил.
Макс нагнулся, пошарил на полу, обнаружив прямоугольную коробочку трансивера.
- Вижу.
- Закрепи, а то убьешься этой штукой при перегрузке.
- Понял. А зачем это?
- Передача идет по закрытому каналу на систему внутренних переговоров. Переговорники скафандров не блокируются данным тебе кодом. Я сижу в ЦУПе у локатора и буду твоими глазами.
- Понял.
- Скажи, отчего так ярко снаружи?
- Иллюминацию устроили. Запусти систему затемнения.
- Ясно.
Удав отключился.
Выждав положенное время, Максим связался с руководителем полетов:
- Я Шмель-4. Прошу разрешения на взлет.
- Я Улей-2! Шмель, активировать автоматический систему затемнения.
- Улей-2! Есть активировать.
- Шмель-4! Взлет разрешаю.
Максим добавил газу. В факеле выхлопа турбин побежали огненные кольца. Бронированная машина легко двинулась с места и вылетела навстречу сиянию света в выходном створе палубы.
Глава 19
19.
Во внешнем пространстве сиял нестерпимо яркий свет, просвечивая зелено-голубую глубины прозрачной воды и белый фарфор айсбергов.
Воздушная стража подготовилась к мероприятию с размахом. В небе повесили осветительные реакторы полного распада. Огромные конструкции из двух частей, связанных силовым полем, удерживали в магнитных ловушках сгустки плазмы. Ближний пылал совсем рядом, остальные сияли над горизонтом. Искусственные солнца озаряли пространство, разгоняя туман и очерчивая место воздушной дуэли.
Арена для поединка скоростных маневренных самолетов не могла быть маленькой. Однако, даже в нарезанном квадрате 100х100 км противники, летя из углов на полном ходу, могли добираться в точку контакта за 35 секунд. Впрочем, для маневренного "Шмеля" это было на пользу. А вот сшибающий углы скоростной "Арлекин" был здесь как в клетке.
На разных эшелонах висели и двигались транспорты судей и ВИП - зрителей, сновали аппараты трансляции, давая картинку на экранах для прочих, непривилегированных смотрельщиков. Где-то высоко плыл антигравитационный глайдер с тарелками ДРЛОиУ, готовясь отслеживать перипетии боя.
Подчиняясь командам руководителя полетов, Максим стал барражировать вдоль границы квадрата, отмеченной в ШВР как уходящая в высоту полупрозрачная плоскость. Сейчас она имела красный цвет, говоря о том, что вход в зону полетов закрыт. Громадные, до неба, цифры обратного отсчета показывали сколько оставалось времени до начала боя.
Что-то говорил Улей, но Максим его не слушал, зная, что командир не скажет сейчас ничего важного по открытому каналу.
С появлением четырех нулей поверхность границы зоны стала зеленой. Максим не мешкая пробил туманную пелену, которая снова приобрела красный оттенок.
Противник болтался где-то за пределами зоны обнаружения бортовой РЛС, но Удав по секретному каналу шепнул куда нужно двигаться.
Барковский давно нашел его "пылесос", видный издалека по инверсионному следу, и мчался навстречу на полной скорости.
Максим потратил оставшиеся секунды чтобы вспомнить ощущение лютой боевой ярости. Это ему удалось - мир стал четче, из желудка ушел предательский холодок. Он плавно прибавил тягу и увеличил тангаж, выводя свой самолет в кабрирование.
- Давай, Нарушитель, - подбодрил его Удав. - Сделай вид, что пытаешься уйти.
- Зачем?
- Подлети ближе к границе зоны, развернись, дай атаковать себя на сходящемся, уклонись. Пусть выскочит.
"Шмель" Максима заложил вираж, будто пытался оторваться. Отметив, что противник прибавил газу, начал делать уставной боевой разворот. Барковский взял чуть правее, вносят поправку для перехвата. Через мгновение расстояние между противниками сократилась до дистанции огневого контакта. На истребителе заработали пушки, раздирая пространство фейерверком горящего магния.
Максим, опираясь на антигравы, сделал глубокий вираж с перегрузкой до темноты в глазах, миновав очередь противника и проскочив на встречном курсе мимо "Арлекина".
Барковский на полном ходу вылетел за границу зоны.
- Молодец! - крикнул Михаил. - Первый раунд за тобой. Ты бы слышал, как поца кроют.
- Я Улей-2. Первый раунд окончен. Противнику засчитано поражение за выход из зоны полетов. Продолжать пилотирование в квадрате.
- Есть.
Включился Удав:
- Нарушитель, заберись повыше. Поучим придурка хорошим манерам.
"Шмель" стал понемногу набирать высоту, забираясь в облака.
Барковский вошел в зону и пользуясь тягой и скороподъемностью аппарата взмыл вертикально вверх практически в центре квадрата.
- Удав, где он? - с тревогой спросил Максим. - Вижу десяток целей на догонных, встречных и сходящихся курсах.
- Немедленно дроби ШВР и связь! - приказал Михаил. - Запустить диагностику системы управления!
- Есть! - крикнул Макс, тыкая кнопки. - ВР кончилась, локатор сдох, канал связи задушен до предела, попытка подключения к компьютеру самолета заблокирована. Где Поц?
- Идет сверху. Пикируй, отрывайся. Противоракетный маневр немедленно!
Барковский выпустил пару ракет и с мстительной радостью наблюдал, как уходит вниз противник в напрасной надежде оторваться. Простенькие учебные "Чижи ", хоть и меняли направление полета, но требовали удержания прицельной марки на объекте атаки.
Поэтому Барковский пошел за "пылесосом". В сплошной облачности ничего не было видно, кроме метки противника и атакующих ракет. Высота стремительно уменьшалась, но ее запас для выхода из пикирования оставался приличный.
"Чижи" почти догнали "пылесос", но вдруг аппарат противника странно, против законов физики стал выполнять широкие и быстрые перестроения, превратясь в размытый вихрь на экране, не давая навести ракеты. Пропустив "Чижей" вперед, встал на дыбы, едва не столкнувшись соплами с кокпитом его истребителя, сбив "Арлекин" с курса газовой струей, а потом налетел сверху.
...Максим знал, что сейчас ему никто не поможет, даже Удав. Слова слишком медленны для маневров в доли секунды.
Но он помнил про звук продольной волны от настигающей ракеты. Когда в ушах защелкали пространственные двигатели, завертел джойстиком руля, раскрыл крылья и добавил тяги антигравам.
Сделав "кобру", Максим атаковал сверху, паля из пушек перед носом "Арлекина". Барковский инстинктивно подал ручку вперед. Он попытался выдернуть истребитель из-под "пылесоса", но тот разогнался в падении и не отставал, курсовыми поворотами блокируя попытки противника выбраться и грозя ударом бронированного брюха в остекление пилотской кабины.
Наконец, Максим отпустил "Арлекин", не дав разбиться о воду, но располосовав очередями от носа до хвостового оперения и напоследок вкатив "Чижа" в задницу.
- Граница! Вираж! - крикнул Удав.
Максим не раздумывая круто отвернул влево. В глазах потемнело, челюсть отъехала вниз, упёршись в основание гермошлема. Какое-то мгновение Макса просто не было. Сознание плавно переместилось на холодную дощатую террасу, где в запотевшем окне хлопотала на кухне женщина.
Максима тут же выбросило обратно, в пространство над холодным океаном. Тревожно пиликал зуммер высотомера, говоря о критической потере высоты. Указатель авиагоризонта мотало вправо и влево по шкале поперечных кренов, в окошке указателя поворотов змейкой пробегали цифры.
Максим какое-то время удивлялся , что за неумеха сидит за штурвалом самолета, пока не сообразил, что пилот он сам. Глаза сами зацепились за далекий огонь искусственного солнца, руки вспомнили правильное положение манипуляционных джойстиков. Турбины завыли, набирая обороты, рулевые плоскости заняли нужное положение. Вращение прекратилось. "Пылесос" тяжело поплыл над холодной водой, медленно набирая скорость.
- Я Улей-2! Шмель-4, ответите.
- Я Шмель-4.
- Шмель-4 , доложите!
- Улей-2! Выполняю учебно-боевое задание, ситуация под контролем!
- Шмель - 4. Второй раунд окончен, противнику засчитано поражение. Добавлен штрафной балл за выход их квадрата полетов. Общий счет 3:0. Ждать начала третьего раунда.
- Улей-2, принял. Есть ждать.
- Ты что, вырубился? - спросил Удав, когда старлей закончил.
- Да... Надолго?
- Примерно 2 секунды. Озвучь перегрузку.
- Скомпенсированная - 9g.
- Надо будет поработать над выносливостью. А вообще ничего, выше среднего.
- Барковский где?
- За пределами зоны. С начальством объясняется.
- Ругают?
- ***ми кроют. Ты с ним поосторожней сейчас. Как бы на таран не пошел.
Максим добавил кислорода в дыхательной смеси, справляясь с последствиями обморока.
- Макс, смотри не усердствуй, поплывешь, - предупредил Удав. - Запущен обратный отсчет. Противник войдет в зону с севера - северо-запада через пять, четыре...
- Мне снова ходить по стеночке и подставлять под пересечение? - быстро спросил Варенцов.
- Не клюнет. Противник в зоне, идет к тебе. Раунд начат. Двигай навстречу. Теперь все от тебя зависит.
Барковский не церемонился. Под крыльями "Арлекина" замелькали вспышки. Ракеты одна за одной сорвались с подвеса и надсадно завывая двигателями устремились к "пылесосу".
- "Раиса", - в ужасе закричал Михаил. - Сваливай.
Максим круто дернул влево вниз.
- Я ее не вижу! -закричал он.
- Вспоминай как мы от самоваров уходили.
- Без радара?
- Услышишь движок - уклоняйся.
Мгновение спустя в голове раздались вой и пощелкивание. Крылья встали на максимальное раскрытие, дурниной завыли моторы, импульс энергии из резервной батареи слился с потоком генератора. "Шмель" швырнуло вверх на полсотни метров, едва не расплющив пилота.
Внизу мелькнул смазанной быстрым движением корпус ракеты. Скорость сближения была больше 6М, оттого на мгновенный отскок мишени в сторону автоматика среагировать не успела.
Максим знал, что него лишь несколько секунд, пока блок самонаведения развернет умный снаряд. Тем временем Барковский, видя что противник не уничтожен, пошел в лобовую, двигая перед собой стаю "Чижей".
Но маневр, который накануне получился у Максима, не удался у отпрыска династии. Напротив, необходимость распылять внимание между истребителем и управлением ракетами не позволили пилоту "Арлекина" эффективно навестись на цель.
Максим обошел всех "Чижей" и выскочил прямо перед противником. Сзади кровожадно выла и щелкала "раиса", выходя на последний разгон перед ударом, спереди бил очередями "Арлекин", заставляя крутиться и маневрировать, уклоняясь от огненных струй.
Когда столкновение казалось неизбежным, "Шмель" Максима подскочил над истребителем противника и рухнул за него, прячась от самонаводящейся ракеты на хвосте.
"Раиса" ударила в самолет Барковского. Несмотря на систему безопасности, подрыв ракетного снаряда произошел в непосредственной близости от борта "Арлекина".
Вся масса обломков на скорости почти в 2 км/сек ударила в истребитель, разрывая обшивку в клочья и ломая двигатель.
"Арлекин", оставляя дымный след пошел вниз.
Барковский понимал, что все кончено, и лучше ему разбиться вместе с аппаратом.
"Я не буду бояться" - закричал он, убеждая себя проявить немного храбрости, чтобы с честью уйти из неласкового мира.
Но тут перед глазами возникла картинка из детства: пластиковая моделька, красиво планирующая перед неизбежным ударом о стену ревущей воды.
Рука сама нашла рычаг катапультирования.