эскиз предисловия к исследованию школ в фигурном катании
Одна из первых трудностей в восприятии моих текстов. Всмотритесь в заголовок!
Школы и школы. Казалось бы всё просто.
Но всё уже очень непросто.
Первое слово написано с Большой Буквы.
Потому что я в этом тексте ниже даю различение «школ» и «Школ» - то есть школ с маленькой буквы и Школ с большой буквы.
Если на здании мы видим вывеску: «Школа номер сорок шесть города Севастополя», то для меня это школа с маленькой буквы. Обычное учреждение образования. Общеобразовательная коробка до отказа набитая обычными школьными проблемами. Ремонты летом. Расписание занятий. Нехватка педагогов желательной квалификации. Проблемы родителей и детей.
На крылечке этой школы с маленькой буквы давным-давно уже я написал свой Севастопольский вальс:
«Бархатным ветром Артбухта пропитана
Август укутался в бриз…»
Именно это событие во мне и для меня делает это крылечко этой самой школы великим местом!
Но само учреждение остаётся для меня просто «школой».
А вот Школа Зингры для меня и во мне это Школа с большой буквы, ибо это подлинная, настоящая, великая Школа, свет которой будет литься в человечество ещё миллионы лет. И мне абсолютно не важно, как именно официально именуется это собрание Личностей. Вообще это было абсолютно неформальное объединение людей влюблённых в русский язык, русскую литературу и особенно в русскую поэзию. Но Личность в неспешном общении «глаза в глаза» преображает и формирует Личность. «По образу и подобию» образуется Личность от Личности. Моя мама была одной из Учениц Зингры. Одной из немногих лучших её Учениц. И именно она возглавила этот союз педагогов, литераторов, писателей, журналистов и поэтов, когда Зингры не стало. И десятки лет после ухода Основателя Школа продолжала жить. Она продолжает жить и сегодня. Пока бьётся моё сердце. И я верю, что ещё очень-очень долго её свет будет добрым маяком всем, кто любит русскую словесность.
О Школе Зингры (Зинаиды Григорьевны Петровой) я подробно рассказывал и рассказываю в других местах. Здесь мне важно пояснить, чем для меня и во мне «Школа» отличается от «школы».
Чисто теоретически я много лет исследую Школы Востока и Запада. В первую очередь философские Школы, Школы религиозные, Школы мастеров различных искусств. Искусства эти самые разные.
Каждая Школа настоящего Мастера создаётся именно самим Мастером, и как правило, носит его Имя. Подлинные Школы как правило не имеют ни статуса государственного, ни официального оформления, какой бы институциональности не придерживалась община её созидающая. Настоящая Школа никогда не создаётся чьим бы то ни было решением, указом, приказом или выделением из. Школа возникает там и тогда, где и когда подлинный Мастер берёт к себе в ученики первого своего Ученика. Ученик и ученик. Ученик с маленькой буквы, это просто посещающий занятия (упражнения, рабочее место Мастера) человек (не обязательно ребёнок). Учеником с большой буквы он становится тогда, когда Мастер признает в нём своего последователя. Обычно это происходит через несколько лет занятий и касается очень немногих Избранных. Нигде в мире нет такого жёсткого отбора Учеников как в подлинных Школах.
Обычно срок пребывания в Школе длится от 12 до 30 лет, после чего только самые лучшие из лучших Учеников становятся Мастерами и начинают выращивать свои Школы. Имена самых сильных Школ мира остаются в истории. Имена входивших в них Учеников сохраняются как неотъемлемые в описании Школ. Великая Школа – это три имени минимум.
Учитель (Мастер) и Два Ученика. Редким Мастерам посчастливилось достичь такого уровня. Их единицы на историю! Но были Мастера, прославленные именами трёх и даже четырёх Учеников.
Всё это – величайшие имена, и за ними стоят их грандиозные достижения.
Школа – это всегда грандиозные свершения в искусствах, в технике, в сооружениях, в достижениях.
Попасть хоть на час хотя бы в одну Школу – уже величайшее событие в жизни любого ребёнка.
Посещение оставляет глубочайший след и это уже немного другой человек. Если ребёнку посчастливилось лично посетить две Школы – это фантастика! Это очень богатый духовно ребёнок.
Его «рейтинг» равен двум! А если он посетил три школы – то это уже Дар Божий!
У нас полностью девальвировано понятие Школы. Представьте себе, что ваш ребёнок смог побыть часик рядом с Микеланджело, творящим своё очередное произведение. Или вдруг на часок заглянул в мастерскую Шухова. Да проще и ближе. Сорок минут общался лично с Королёвым или побеседовал с Гагариным.
Подлинная Школа это не просто редкость, а это запредельно редкая редкость.
Мы люди простые и порой спешим объявлять «мастерами» тех, кто больше, чем на подмастерье не тянет.
Великие Школы запредельно скромны.
Они себя не афишируют.
Мастера в них неспешно занимаются собственным творчеством и никого не подпускают к своим секретам. А секретов там тьмы и тьмы. Настоящие Школы просто сотканы из миллионов секретов и секретиков. Помните улыбку Джоконды? Это только один из них!
Вот так я лично воспринимаю и улыбку Этери Тутберидзе. Секретик! Тайна за семью печатями!
Но к изучавшимся мною школам.
В первую очередь я лично обходил город за городом, регион за регионом и в каждом стремился посетить как можно больше обычных школ с маленькой буквы. Потому что я был методологом школьного образования и обычные школы с маленькой буквы исследовались мною в чисто прагматических целях подготовки и формирования проектов больших современных технологий общеобразовательного потока.
Из этих посещений (но не только из них) родились проекты «модульной школы», «мультиплетной школы», «маточной школы» облака микрошкол, облака семейных школ, «жёсткого модуля», «гибкого модуля», «полужёсткого модуля», частных колледжей и вузов. Большинство моих проектов в той или иной мере апробировались на Всесоюзной экспериментальной площадке в Урае и фрагментарно в ряде других мест бывшего СССР.
Мне лично посчастливилось учиться у нескольких Мастеров в самых разных городах России: у Геннадия Александровича в Краснодаре и в Москве, у Валерия Петровича в Санкт-Петербурге, у Ивана Васильевича в Качканаре, у Льва Михайловича в Архангельске, у Бронислава Прокопьевича в Уссурийском краю.
Мне повезло лично видеть целый ряд величайших мастеров современности, общаться с ними, и таким образом прикасаться к их Школам. Огромное влияние на меня оказала Школа Бориса Павловича Никитина. Довелось пообщаться с Эдуардом Днепровым и Шалвой Амонашвили, поспорить с Геннадием Куцевым, пообщаться с Михаилом Клеандровым. Довелось соприкасаться с Родионом Щедриным, Стасом Намином и Виктором Николиным. Я здесь назвал только несколько имён. Понятно, что в силу моего специфического поискового движения по школам России я соприкасался с огромным числом талантливейших педагогов и мастеров самых различных искусств. И всё это с целью углубления собственного понимания и школ современности и великих школ прошлого. Вот только краткий список городов и территорий, которые посчастливилось изучать в указанном тематизме и где довелось поработать и даже проводить свои игры.
Находка, Владивосток, Реттиховка. Черниговка, Хабаровск, Комсомольск-на-Амуре, Ванино, Советская гавань, Холмск, Южно-Сахалинск, Чита, Слюдянка, Иркутск, Братск, Красноярск, Зима, Тайга, Новосибирск, Омск, Тюмень, Екатеринбург, Пышма, Тавда, Камышлов, Нижний Тагил, Качканар, Югорск, Советский, Нягань, Приобье, Ханты-Мансийск, Радужный, Нижневартовск, Томск, Киров (Вятка), Пермь, Казань, Волгоград. Краснодар, Сочи, Ялта, Феодосия, Севастополь, Ласпи
Ленинград, Череповец, Вологда, Архангельск, Котлас,
Ильинско-Подомское, Москва, Дмитров, Переяславль-Залесский, Загорск, Пенза, Ульяновск, Красновишерск, Киев, Херсон, Минск, Брест, Лида, Варшава, Гродно, Калининград.
Понятно, что я вырос на Урале, и довелось поработать и в Челябинске и Челябинской области, и в Свердловской области, и с геофизиками исходить Средний Урал. Посчастливилось поездить и по Краснодарскому краю от Варениковской и Динской до Анапы и берега Азовского моря. Объехал и Западную Украину и многие города Белоруссии.
Понятно что жил и в Старом и в Новом Петергофе, исследовал все Киевские рынки и прошёл все Херсонские и Николаевские Школы.
Немного, согласен. Но всё-таки личный опыт не сравним с теоретическими исследованиями.
В Энгельсе и Саратове, в Сан-Донато, в Архангельске, Северодвинске, Новодвинске, с Светлом, в Серове, в Гарях в ряде закрытых уральских городов (та же Нижняя Тура или «семёрка») и ряде других я исследовал места заключения и даже проводил занятия с зека. Конечно эпизодически. Поэтому у меня есть глубоко лично выработанная система взглядов на наше образование и его системообразующие структуры. Мне посчастливилось в своё время посетить и поработать с решением вопросов в целом ряде министерств и ведомств и Союзного и республиканского уровня. Специально я исследовал опыт управления образованием в Ленинграде, в Свердловске, в Тюмени.
Поэтому, когда я утверждаю, что до Школы Тутберидзе в фигурном катании мира Школ не было, я основываюсь не только и не столько на своих впечатлениях от просматривавшихся мною по телевизору прокатов разных соревнований, и на впечатлениях от посещавшихся мною разнообразных ледовых шоу, сколько на системно выработанном и преломленным через личный опыт представлении о том, что такое Школа и чем она отличается от школы.
Нет моей вины в том, что действительно великие Тренеры ни Жук, ни Мишин, ни ТАТ не создали своих Школ. Между понятием «великий тренер» и «Школа» лежит дистанция огромного размера. Во многом Этери крупно повезло, что именно в женской одиночке у нас был многолетний вакуум. Конкуренты её серьёзно не воспринимали, и потому не смогли своевременно организовать системное сопротивление. Таланты не любят нигде. Каждая настоящая Школа, это всегда Чудо прорыва Личности. И можно подробно отрефлексировать причины, по которым гениальные Мишин и Москвина остались без собственных Школ. Среди прочего им бы в советском Союзе никто не дал бы этого сделать. Жук двигался к Школе и его системно задавили. Елене Водорезовой довелось пережить это лично. И она единственная, кто не предал своего Учителя.
Можно всесторонне показать, почему нет своих Школ в Китае, Японии и Канаде. Я имею ввиду естественно фигурное катание. Японцы и китайцы лучше многих понимают насколько ценны именно Школы и что попало таковым не называют. У них в своих культурах тысячелетние традиции подлинных Школ.
Какому давлению со всего мира подвергается Школа Этери Тутберидзе сейчас, не передать словами. Как она пройдёт эти испытания – покажет будущее, но для меня несомненно одно: перед нами расцвет Первого подлинного Мастера фигурного катания в мире. Мастера сумевшего создать свою Школу.