Глава 2
- ...Открой глаза... - словно чей-то голос. - Открой...
Легкое дуновение коснулось ее лица.
-Просыпайся! Пора... Открывай глаза...
И она послушно открыла глаза. Ничего... Темно. Только темнота странная - нестрашная. И запах. Влажный, сладковатый. Она протянула руку вперед, над собой, ухватила что-то и притянула к себе. Листья. Прохладные, душистые. А за ними звезды. Мигающие. Множество звезд, таких ярких...
Люси села. Вокруг нее шевелилась и трепетала на ночном ветру высокая трава и молодая поросль кустарника. Где же она?! Но почему на душе так легко и совсем, совсем не страшно?.. Вскрикнула, вспорхнула потревоженная птица... Что это? Голоса или ей показалось? Она изо всех сил прислушалась и поняла, что не ошиблась - к ней приближались чьи-то голоса. Громкие, не приглушаемые, открыто и весело смеющиеся. Среди деревьев замигал огонек, еще один, и вот Люси поняла, что люди, которых она услышала, идут прямо к ней. Кто они? Сердце ее заколотилось.
Огни, целая вереница факелов! Люси замерла, ухватившись ладошками за траву, чувствуя, как колотится ее сердце. Колотится, заходится, но не от страха, нет! Она глядела во все глаза и не верила им – на большую поляну, всего в нескольких шагах от нее вышли и прошли мимо… Люди ли это?? Распевая песни, вышагивая и приплясывая, украшенные золотом масок, разноцветных перьев, в бархате и шелке, золоте и самоцветах, мимо Люси прошли… наверное, люди… Люди, разодетые для маскарада, для веселого праздника. Слегка опомнившись, Люси разглядела женщин в странных костюмах с едва прикрывавшими грудь декольте, в полупрозрачных туниках, таких откровенных, что Люси невольно смутилась, глядя, как женщины эти в роскошных масках льнут к своим спутникам, как те обнимают их и слышится смех… Звенела музыка гитар и мандолин, бубнов и рожков. Кто-то бил в барабан. Процессия удалилась по широкой тропе в глубь леса, в ночной мрак, и Люси внезапно поняла, что не может оставаться здесь, в темноте. Где она? Что произошло? Это сон? Но она вовсе не хочет, что бы этот странный сон превратился в кошмар! Тогда надо идти! Идти за ними и… понять… понять, хотя бы, почему ей так хочется идти за этими развеселыми, разнузданными гуляками, за этими красивыми женщинами, оставившими ароматы духов и… томления, желания такого откровенного, что Люси едва решалась идти. Сладкая тайна! Вот что тянуло ее. И она поднялась и пустилась вслед процессии, боясь лишь одного – что ее заметят.
…Ей не во что было спрятать свое лицо, и Люси пришлось просто… войти. Войти в ворота, в большой двор, освещенный факелами, а следом – в распахнутые двери. Столько людей! Яркие, удивительные костюмы и маски, запах вина и фруктов, всюду свет и музыка, и она идет среди всего этого, едва чувствуя ноги под собой. Ее видели, оборачивались, провожали взглядами, но никто не останавливал, не заговаривал с нею. Странная Золушка в странном замке, которая явилась, как есть, чужая…Внезапно музыка стихла. Люси оказалась в дверях большого зала, наполненного гостями, украшенного цветами. Прямо напротив входа, через зал начиналась широкая мраморная лестница, крытая алым ковром, и вот на ней…
-Фрэнки… - пролепетала она, растерявшись, наверное, перепугавшись, и не в силах поверить, успокоить сердце свое, замершее сначала, а следом заколотившееся, затрепыхавшееся, как напуганная птичка. – Неужели… это ты, Фрэнки??
В белых брюках и белоснежной рубахе с распахнутым воротом и широченными рукавами, стянутыми пышными манжетами, он стоял на рдевших среди светлого мрамора ступенях, слегка прищурившись, пряча улыбку в усы. И тут рука его, державшая бокал с вином, протянулась в ее сторону.
-А вот и Люси! Моя новая гостья!.. Иди же сюда, дорогуша, не стесняйся!
Все гости разом обернулись к ней – сотня масок наверное!. Странные, размалеванные красными улыбками и румянами, они улыбались ей… Но ведь то были лишь маски… Напудренные парики, шляпы и украшения с перьями – они все разом колыхнулись в легком кивке – приветствии… Глаз не видно… Только руки с бокалами протянулись к ней, и Люси почувствовала себя крохотной белой мышкой на «шахматном» полу огромного, пропахшего до приторности духами, шоколадом, вином и… перележалыми фруктами зала. Но Фрэнки все еще протягивал руку к ней, он улыбался, и бисеринки пота поблескивали на его лбу и скулах, он позвал и ждал теперь и он улыбался. Единственной настоящей улыбкой среди всех… И тогда она пошла. Босыми почему-то ножками по прохладному мраморному полу ему навстречу, все быстрее и быстрее… Побежала…
-Не упади! – послышалось ей.
-Нет! – вскрикнула она. – Ни за что!!
И… подбежала к нему, взлетела на мягкий ковер ступеней…прямо ему в объятия.
-Тише!... Тише, милая!... – громко прошептал он. – Ну, что ты?! Все хорошо!.. Ты не должна бояться…И я рад, что ты здесь. Но пойдем отсюда. Пойдем, пойдем!.. Я покажу тебе этот странный дом.
Люси ухватилась за его руку, совершенно уже ничего не понимая, растерянная, на грани… удивительного безумия. Фрэнки здесь, живой!.. И она бежала за его стремительными шагами, изо всех сил чувствуя тепло его ладони, слышала, как он что-то говорит ей, не понимала ничего, пока Фрэнки резко не остановился перед открытой дверью одной из комнат.
-Донни, Гай! Вы здесь? – крикнул Фрэнки.
Люси осторожно заглянула в комнату, пышно убранную, как и все в этом замке или дворце. Там на диване сидели Барроу и Дрейк. Гитара лежала на коленях Гая, он пил вино из большого бокала, говорил что-то Донни, расположившемуся рядом с ним и поджав одну ногу под себя. Оба в чудных костюмах – Гай в чем-то черном с пышными белыми манжетами из рукавов и серебряными пуговицами по бархату. Донни держал в руках странную маску Единорога, одетый в парчовое серебро. Оба они обернулись и улыбнулись Фрэнки.
-Уже уходим? – спросил Гай, и поднялся было, с дивана.
Фрэнки обернулся к Люси, нежно прихватил ее двумя пальцами за щеку и снова посмотрел на Гая.
-Погоди!.. Сидите здесь, а мы поищем Робби и вернемся. – Да, Люси?
-Д-да… - пролепетала она. – Хорошо.
И Фрэнки поволок ее дальше по коридору, огибая гостей, парочки за драпировками, чудных лакеев в красных шутовских нарядах, разносивших вино и фрукты по комнатам. Фрэнки же смеялся, распахивая двери комнат, громко звал Роберта, оттуда слышался смех или визг, двери захлопывались, и Фрэнки вел Люси дальше. И наконец, открыв очередную дверь, они услышали женский хохот и голос Робби:
-И какого дьявола?? Я здесь.
Не мало не церемонясь, Фрэнки ворвался в комнату, протащил за собой Люси, и ее глазам предстала огромная кровать под невероятным балдахином белого бархата с огромными золотыми кистями, на которой в синих бархатных брюках и распахнутом синем камзоле, расшитом серебряными ромбами, лежал Роберт, а возле него с обеих сторон две полуголые девицы. Одна из них явно собиралась заняться его брюками, а вторая гладила его обнаженную грудь, припав губами к его шее возле самой мочки уха. Робби был молод и пьян. Лет тридцать, не больше, и его полные лазури глазищи сейчас метали ленивые от вина искры.
-Фрэнки, поди к черту!! – рявкнул он, хватая одну из девиц и притягивая к себе. – Мне слишком хорошо здесь, что бы идти куда-то еще… А это кто??.. Да, погоди ты!
Он решительно отстранил ту, что присосалась к его уху, сел на кровати, вглядываясь в перепуганное, смущенное и… разочарованное личико Люси, уставившейся на него во все глаза в своем вовсе не маскарадном костюме.
Вторая девица справилась с пуговицами на брюках Роберта и недвусмысленным жестом провела ладошкой по его паху, ниже. Робби схватил ее за запястье.
-Кто это, Фрэнки? Откуда она взялась?
-Узнаешь, если пойдешь с нами… Хотя, какое тебе дело?? - рассмеялся Фрэнки. – Простите, дамы, что прервал ваше уединение с этим красавчиком!
И, развернув Люси к двери, он быстро вышел в коридор, захлопнув за собой дверь.
Люси не помнила, как они снова оказались в комнате с Гаем и Донни. Помнила лишь, как пила вино из огромного бокала, как Гай играл на гитаре, Донни сунул ей в руки своего Единорога, а Фрэнки, улыбаясь, уселся за оказавшийся здесь клавесин и стал подыгрывать Барроу.
-Вкусное вино? – спросил он, слегка перекрикивая музыку. – Тебе хорошо, детка?
Люси залпом допила, отдала бокал Донни.
-Да…
-Что «да»?
-Вкусное… Где я, Фрэнки?
Он встал из-за клавесина и уселся перед ней на корточки, положил ей руку на колено.
-Не бойся ничего, Люси. Не бойся и все. Здесь тебе ничего не грозит… Но мы поговорим обо всем потом, я обещаю… Ну, ну, перестань глядеть на меня так, будто привидение увидела!.. Гай, скажи ей!
Тот поднял свою курчавую голову, еще без единого седого волоса, погладил мягкой лапкой своего серого взгляда и кивнул, качнув копной кудрей.
-Он – не привидение! – ответил за друга Донни. – Вовсе нет!.. Здесь странно, красиво и… слишком много вина. Кажется, оно сейчас по стенам польется!.. Ты как себя чувствуешь?
-Хорошо… - пролепетала Люси. – Все хорошо, но…
-Значит, не так уж все хорошо! – заметил Фрэнки. – Ничего, поправим! Еще вина? Будешь?
-Я… буду. Да! – ее голос внезапно окреп. – В конце концов, кто мне запретит!
Фрэнки расхохотался, нисколько не смущаясь своих выпирающих белоснежных крупных зубов.
-Никто! Никто тебе здесь ничего не запретит. Здесь нет запретов! Только желания, только удовольствие и… много-много цветов. Чего бы ты хотела помимо вина? Скажи-ка мне?
Он сел рядом с ней, и Люси почувствовала тепло и солоноватый запах его оголенной вырезом рубахи груди. И он… он так нежно глядел на нее, будто, на ребенка.
-Ты так хотела попасть… ко мне… Ты рада?
-Я… я не знаю… Прости! – вскрикнула она. – Прости, Фрэнки! Я знаю, я хотела, я всегда… всегда так любила тебя! Но я не понимаю… как…
-И не надо. Просто не надо… На-ка, выпей вина!.. Хочешь знать, наверное, что же дальше?.. Я и сам не знаю. Пока…
Люси приняла из его рук бокал, выпила. Еще и еще. Дурман заволакивал ее взор, она видела лишь улыбку Фрэнки, едва слышала, что он говорил, кивала чему-то, даже смеялась, и постепенно все поплыло перед ее глазами.
-Фрэнки!.. Фрэнки, я…
-У-у! Все, напоили ребенка! – подхватил ее, падающую на диван, Донни. – Ее бы на воздух…
И ее несли на руках по длинным коридорам в проблесках свечей и факелов, в мелькании ярких пятен драпировок и нарядов, запахах духов и пота. Ее голова лежала на плече одной из пары сильных рук, глаза ее никак не открывались до конца, и Люси уже не отличала голоса Фрэнки среди других голосов, смеха, вскриков…Воздух!! Свежий воздух ворвался в ее легкие, втек в них, как родниковая вода в горло бедуина, и она приоткрыла глаза. Ее несли по лестнице – она чувствовала это по шагам несшего ее… Но это был не Фрэнки. Она увидела его впереди освещавшим дорогу факелом. Белый шелк его рубахи рдел на ночном ветру, и она не могла ошибиться – он оборачивался, смеялся, что-то говорил. Но кто же… Люси почувствовала щекой бархат плеча и…
- Свети-ка получше, слышишь? Говорун! – услышала Люси голос прямо над собой. – Ведь если она хлопнется о ступени, ты мне спасибо не скажешь!.. Куда нести-то?.. Фрэнки!!
-Неси, неси! Раз взялся… Тут недалеко.
-Тут недалеко только лес. Ты хочешь оставить ее под елкой?
-Нет! – Фрэнки смеялся. – Я хочу окунуть ее в воду… Там, дальше, вниз по лестнице фонтан. Только и всего, дорогуша!
-Ну, стало быть, утопить! – прорычал несший ее.
Люси почувствовала, как его руки слегка подбросили ее - тяжесть ее тела тянула их вниз - и она инстинктивно ухватила несущего за шею.
-О… Ты уже можешь хвататься за шею! – промычал он. – Так лучше, легче нести.
-Роберт? – пролепетала Люси. – Но…
-Что «но»?? Тебя не устраивает, что несу именно я? Да? Не волнуйся – я только сброшу тебя в фонтан!
Раздражение в его голосе усиливалось.
-Нет… Роберт, нет!
-Да, что теперь «нет»?? – вскричал он и остановился. – Пить меньше надо… ребенок!
И он двинулся дальше.
-Фрэнки?
Люси обернулась на этот оклик Роберта и увидела, как Фрэнки остановился и внезапно побежал обратно, оставляя их, похоже в темноте.
-А?..Чего?
-Ты куда?? – крикнул Роберт. – Мне что с ней делать?
-Сказал бы я тебе!.. – усмехнулся Фрэнки, но спохватился и подошел к ним. – Прости, дорогуша, мне надо вернуться. Роберт справится!..
Он наклонился к ее лицу, нежно поцеловал в щеку, у самого уха и прошептал:
-Я рад, что ты здесь, Люси!.. Что бы это ни значило… Не прощаюсь!
Последнее он крикнул, взбегая по лестнице.
-Черт бы все это побрал! – прорычал Роберт, снова подбрасывая Люси на руках.
-Можешь опустить меня на землю, - тихо сказала она. – Я смогу идти.
-Точно? А то ведь Фрэнки мне за тебя голову оторвет!
-Точно… - выдохнула она, и, очутившись на ступенях, больше не чувствуя рук Трента, внезапно почувствовала, как радость уходит. Пустота…
-Ты… оставишь меня здесь?
Роберт, потягивавшийся после напряжения, резко обернулся к ней.
-Что?? Оставлю? С чего это??
-Ведь тебя там, наверное, ждут…
-Кто?
-Те… те дамы… гостьи…
Роберт громко хмыкнул, отвернулся, рассмеялся и снова поглядел ей в лицо. Темнота не была полной, и она увидела его глаза. Он неожиданно внимательно глядел ей в лицо.
-Странно, - пробормотал он. – У меня странное ощущение, что где-то я тебя видел…А там…
Роберт расстегнул застегнутый камзол и провел ладонью по оголившейся груди, потом по волосам.
-Там, детка, меня никто не ждет! А даже если и ждет, это меня не интересует настолько, что бы бросить забавного найденыша в незнакомом месте одного. Я не настолько идиот!.. Ладно, пойдем к фонтану, если ты уверена, что сможешь идти.
И он взял ее за руку.
Они шли в полной тишине глубокой ночи, слыша лишь собственные шаги по мрамору ступеней. Кажется, у Люси вспотела ладошка, ее это смутило и захотелось вытереть ее, но как вынуть руку из ладони Роберта? Как… как оставить эту ладонь?..
-У тебя ладошка влажная… - произнес вдруг он, Люси вспыхнула, а он продолжил. – Ты чего-то боишься? Меня?
-Нет, я тебя не боюсь… - сказала она и незаметно глянула на него.
-Тогда, может быть, хочешь меня до невозможности, а?
Роберт резко обернулся к ней, она вздрогнула, замерла от неожиданности его предположения…
-Только не ори!! – расхохотался он, увидев е лицо. – Ради Бога! Я же шучу! Я, представь, понимаю, что есть еще такие индивидуумы среди женщин, которым наплевать на мое беспримерное обаяние и ангельскую красоту! К сожалению…
-А ты хотел бы получить абсолютно всех?! – осмелела Люси.
Роберт смолк, уставившись ей в лицо, а потом медленно произнес:
-Нет… Вовсе нет… - и словно, опомнившись, добавил. – Хотя, конечно же, развлекаюсь, как могу! Пошли уже!
Фонтан оказался на широкой мраморной площадке, округлой, отгороженной от казавшегося совершенно диким парка мраморной же оградой из пухлых, сосудообразных стоек и широких, плоских перилл. Люси отпустила руку Роберта и медленно двинулась к круглой чаше фонтана, посередине которой на мраморном постаменте, будто, на скамье, сидел мальчик. Словно, просто присел, поджав под себя одну ножку, а вторую опустив в воду. В сумраке быстрой летней ночи Люси видела белую статую очень хорошо. Он был, точно, живой, совершенно живой мальчик в тунике, игравший на тоненькой свирели. Струи воды падали на него, его плечи, голову и стекали по его личику. Казалось, ребенок плачет… Один, среди ночи и леса, уставший, он играл свою песню на свирели, кажется, только для себя, что бы успокоить испуганное, подавленное горечью одиночества сердечко. И на какие-то удивительные мгновения Люси, будто слившись с ночью молчанием, услышала тихую, нежную мелодию. Грустную и…светлую, как непрошенные слезы умиления, которые немедленно и выступили на глазах Люси. И тогда она опустила ладонь в воду, смущенную брызгами, и омыла лицо.
-Ты в порядке? – Роберт подошел так неожиданно, что Люси невольно вздрогнула. Обернулась.
-Да… почти…
-Ты не плачешь?
-Почему я должна плакать? – удивилась Люси, непроизвольно отвернувшись от Роберта и снова глядя на мальчика.
-Не знаю… Не могу сказать… Но мне кажется, ты не станешь купаться здесь. Если вообще все еще этого хочешь…
-Хочу. Но ты прав – здесь не буду. Вода… она нагрелась за день. Хочется где-нибудь, где вода холоднее. Есть такое место?
-Есть. Пойдем!
И Роберт снова схватил ее за руку и повел за собой вниз, по одной из двух лестниц, ведших с площадки прямо в дебри парка.
Вот тут, в чаще деревьев стало совсем темно. Люси пыталась разглядеть хоть что-нибудь на тропе, по которой они шли. Но тщетно.
-Ты можешь идти быстрее? Или тебе все еще не хорошо после выпивки? – спросил Роберт, которого, видимо, раздражала ее медленная, неуверенная походка.
-Мне не плохо, но я ничего не вижу! – ответила Люси, уже пожалев о своем желании купаться.
Ей уже очень хотелось вернуться к Фрэнки, в этот пусть странный, но дом, где его можно было найти… Но сказать об этом Роберту, после всего пройденного пути… Невозможно!
-Да тут и видеть нечего! – воскликнул он, и Люси показалось, что он сейчас просто бросит ее среди дороги и убежит подальше от такой дуры, как она.
Но вместо этого Роберт снова подхватил ее на руки.
-Я не могу плестись, как ты! – объяснил он, не известно, зачем.
Скоро они свернули куда-то совсем в глушь, потом деревья слегка расступились, и Люси увидела… озеро, в которое сверху, с выступа среди камней падала вода, образуя небольшой водопад. Из озера же шумным потоком вода сбегала куда-то вниз, во мрак, исчезая среди деревьев.
Роберт подошел к воде и осторожно опустил ее на влажную, прохладную землю.
-Тебе помочь раздеться?.. О, только давай без лишних мыслей, ладно? У тебя в голове и так, должно быть, полный кавардак.
-Ничего я не думаю, кроме одного – поскорее оказаться в воде! – ответила она, еле справляясь с задрожавшими вдруг губами.
-Отлично! – выдохнул Роберт, отошел в сторонку и уселся на большой камень, торчавший из травы. – И не проси меня уйти! Я отвечаю за тебя перед Френки, так что… Но я могу закрыть глаза на минуту. Пока ты не окажешься в воде. И весь вопрос будет в твоем доверии!
-Закрывай! – усмехнулась она.
-Так ты мне доверяешь?? – рассмеялся он.
-Не очень… Но, похоже, другого выхода у меня нет.
-Ладно… Я закрыл! Честно…
И вода приняла ее, обнаженную, до дрожи, до слез счастливую, точно, фея она, рожденная, взращенная этой самой глубиной леса, его тенями и тайнами, вечными, как время деревьями, душистыми, прекрасными цветами, живущими лишь день... Холодная, свежая, пахнущая травой и мокрым песком вода. Кругом шептались кусты, перекликались спугнутые птицы. И Люси видела, как блестит поверхность озера. Волшебный, непонятно, откуда взявшийся блеск - лишь звезды, проглядывавшие сквозь густую листву, освещали этот затерянный уголок, дороги к которому нет. Только на руках, только в объятиях... И ночь нежна, чуть тревожно на душе и…сладостно… Люси поплыла. Вода подхватила ее, понесла - ей даже не надо было двигаться. А впереди шумел водопад. Люси подплыла к нему, нащупала дно и встала по пояс из воды на мягкий, нежный песок. Под падающую воду. Она чувствовала, как холодные струи омывают ее лицо, волосы, грудь. Ничего приятнее она никогда не чувствовала!.. Люси пила воду, наслаждалась ею, ласкавшей ее, пробуждавшей, дарившей жизнь. И музыка... Откуда она звучала? Может, это плеск воды, может, ветер и птицы несли ее на своих крыльях. Прятавшиеся в ветвях, они пели в звездном свете, отражавшемся в воде, и та казалась лилово-серебряной. У ночи особый свет. Странный, еле ощутимый, но глаза видят все. Все, что солнцу не осветить. Волшебство, тайну, сладкую, как благоухание жасмина перед грозой, выпускает этот ночной свет. И сердце бьется, дрожа, тело трепещет... Кто коснулся ее?
Люси открыла глаза. Тень обозначилась перед ней. Плечи в капельках воды, влажные волосы.
-Это я, - тихий голос Роберта. – Тебе легче теперь? Ты много выпила, милая леди!.. Но вода поможет.
Она провела ладонью по лицу, смахивая воду с глаз и ресниц, а он подошел к ней ближе. Так, что она чувствовала его горячее дыхание на своем лице.
-Ну что, поплыли назад? К берегу?
-Я еще побуду. Так хорошо здесь!
-Не замерзнешь, милая леди?
-Почему ты не зовешь меня по имени?
Роберт поднял руку и медленно, осторожно провел пальцами по ее мокрому плечу.
-Я... не знаю... Люси. Почему-то боюсь.
-Боишься?! Ты?? – вырвалось у нее. - Как это?
-Мне кажется, - Роберт, точно, и не заметил вырвавшейся у нее иронии, - если я буду называть тебя... звать тебя, ты придешь...
-Что?! Я не понимаю...
Он шумно, прерывисто выдохнул, ладонь его скользнула по ее груди, взлетела, и одним рывком он прижал ее к себе. Как горячи, как сладки от родниковой воды были его губы! Сердце Люси зашлось... Она чувствовала Ричарда, как будто, и не в воде среди глубокой ночи были они, а... в постели, на прохладном льне, когда в открытые окна льется ночная прохлада вместе с шорохом сирени за окном и... звоном колокольчиков где-то в глубине небес. Может, так звенят, мигая, звезды... И его тело, молодое, гибкое, сильное на ней. Его глаза, большие, блестевшие слезами единственной, непереносимой нежности и страсти...
Видение мелькнуло и исчезло. Она оторвалась от него, бросилась в воду и поплыла прочь.
-Люси! Куда ты??
Но она плыла не оглядываясь, выбралась на берег, оскальзываясь на мокрых камнях, чувствуя боль в ступнях. В темноте Люси схватила что-то из вещей, валявшихся на песке, и побежала через траву и кусты. В руках у нее оказался бархатный камзол от костюма Роберта. От него исходил его запах... Но делать было нечего, и Люси на бегу напялила его, разревелась и побежала еще быстрее. Не зная, куда...
Темнота обступила ее со всех сторон. Глухой, кромешный мрак самой глубины ночи. Птицы молчали, ветер стих, Люси спотыкалась и пребольно била босые ноги о корни, торчавшие из глинистой, плотно утоптанной почвы тропинки, по которой она бежала. Наконец, наверное, корень попался слишком большой, Люси ударилась, не удержалась на ногах и упала. Боль, обида сломили ее, и она расплакалась, разрыдалась так, что сердце рвалось из груди.
-Фрэнки!.. Прости, Фрэнки! Где ты?!.. Где?.. Как же... Господи, опять одна!..
Но вот рыдания ее стихли. В холоде и отчаянии она скрючилась на земле, слушая глухую тишь.