Почти Авиационный роман. Авиационные истории
ЧИТАТЕЛЯМ: любителям читать об авиации, особенно из
числа авиационных специалистов – эта работа не НПП,
не инструкция по самолётовождению, не наставление по
авиационной технике - это ХУДОЖЕСТВЕННОЕ произведение
. о трудностях в военной и гражданской авиации и
конечно о любви, без которй ничего в мире не
происходит.
Прошу учесть, что упростил многое и посему коллег
и знатоков прошу отнестись к тексту с пониманием.
. АВИАЦИОННЫЕ ТЕРМИНЫ И АББРЕВИАТУРА:
- "Отдел УВД" - отдел Управления Воздушным Движением
. - " Шкраб" - прозвище пилота-инструктора среди
курсантов лётных училищ.
. - "4204" - позывной самолёта(пилота) при радио обмене.
. - "Пайпер" - легкомоторный самолёт американского
. производства.
. - РП - руководитель полётов
. - "Тремировать самолёт" - уменьшение усилий в системе
. управления, снятия нагрузки на штурвале самолёта.
. - "Закрылки" - часть механизации крыла самолёта,
. "Закрылки 30" - угол, на который выпускаются закрылки
. - КВС - Командир Воздушного Судна.
. - Тангаж - "Угол тангажа" - угол между продольной осью
. летательного аппарата и горизонтом.
. - "Прошу «предварительный» - запрос на руление к "ВПП"
. - "Исполнительный" - запрос на разрешение выруливания
. на взлётную полосу и на сам взлёт.
***
- Стрельцов! Ей Богу – это Стрельцов!
Денис оглянулся – на встречу ему устремился Шувалов – однокурсник по Ейскому лётному училищу. Обнялись.
- Пойдём в ресторан, хоть разгляжу тебя как следует. Я уже отказался от пагубной привычки – "не пить", - басил Шувалов. – Смотри-ка – китель, галстук – красава! Как ты умудрился стать пилотом – ведь ты «истребитель» до мозга костей! Когда ты ушёл из военной авиации?
В аэропортовском ресторане было немноголюдно – цены регулировали наплыв посетителей лучше любого вахтёра. Сели, сделали заказ.
- Как ты на счёт вискаря? – улыбнулся Стрельцов.
- Да запросто. В авиации, как мы знаем, не пьёт, только «автопилот» и то не всегда. Как говорится – "дайте мне виски, и я покажу, как рождается философия". Я через месяц в отпуск собрался, в Турцию с женой. Путёвку поменяли – вылет перенести надо. Жена уехала домой, а я тут пытаюсь поколдовать над билетами – эти сдать, а на другой рейс купить. А тебе, пилот, виски не противопоказано?
- Как раз – «показано». Я только вылез из кабины, иду в гостиницу на все восемь часов – так что можем отметить. Ну и где ты, как ты?
- Заслуженная пенсия, Денис, государством не обижен. И работаю ещё в «Чкаловском» – сменным руководителем посадки. Получаю не плохие деньги – так что в Турцию – без проблем. Ты-то как попал из лётчиков в пилоты?
- Расскажу после «третей», - улыбался Стрельцов, разливая виски по бокалам.
– Ну, за встречу!
Закусили лимоном. Подняли второй тост:
– Традицию нарушать не будем. - За женщин!
Третий тост – За тех, кто не вернулся из полёта! (это молча и не чокаясь)
- Рассказывай – как ты перебрался на гражданское судно. На чём летаешь и кем – судя по нашивкам – «капитан».
- КВС Гена. В отличии от тебя, Гена, - Москва мне не светила. Попал в Украину, при чём в Западную, во Львов. Когда авиация в Украине стала разваливаться, я уже был «кандидатом на заместителя комдива», но сыграла национальность.
Присягу украинскую не принимал и отрыто сказали, что мест для меня нет, «можешь, москаль, ехать в Москву искать там должность», а в Украине будут командовать украинцы. В России, кадрах ВВС, тоже места не нашлось – «мы тут лейтенантам не можем должности найти, а Вы полковник. И выслуги у Вас – столько люди не живут, и «налёт» – в летной книжке страниц не хватает…» - предложили вернуться. А во Львове отправили «на пенсию». Кое-как перевёл личное и пенсионное дело в Смоленск, семью перевёз к родителям, львовскую квартиру продал, а на вырученные деньги поехал в Штаты переучиваться.
Там уже давно живёт школьный товарищ – программист. Уехал сразу в девяностых. Он и прислал приглашение. Определился в школу пилотов в Денвере, это штат Колорадо. Там посмотрели лётную книжку – сказали берём, только как с английским? Пошёл на курсы – четыре месяца жил у приятеля-программиста как в кошмаре. Учёба на пилота Боинга обошлась в 32 тысячи баксов – почти всё что за квартиру выручил.
- Почему «в кошмаре»?
- А ты пробовал в 42 года выучить иностранный язык?
- Пробовал – меня тоже обязали сдать на четвёртый уровень. Но у меня жена преподаватель английского – тоже месяца три дома общались только на «Инглиш» – экзамены сдавал прямо в постели.
— Вот и мой американский друг тоже устроил пытку английским – везде общались только на английском. Дома – всё по-английски. Ходили по магазинам, по кабакам – только на английском. Потом специальные курсы «авиационного английского». Теперь всё нормально – летаю.
- Форма у тебя не Аэрофлотовская.
- Китайская авиакомпания «Хайнан Эалайнс». Сначала полетал в Штатах линейным пилотом два года, там же в Майами сдал на «инструктора», «шкрабом» стал.
– А что Америку бросил?
- Искал лучшей жизни на Родине. Взяли на ТУшку «вторым», но после Боинга – это отстой. Кабинный экипаж пять человек, когда на Боинге уже давно два пилота! Приборная панель – сплошь «будильники». Попросился на американский самолёт – но оказалось, что для этого нужно или лапу иметь, или заплатить куда-то и кому-то. Переругался со всеми.
- А почему в Китай?
- Вакансии в Китае на Боинг открылись. Держать меня не стали, а зарплата в Китае совсем не российская. Потом – сосед наш, ну и менталитет – не американский. Китайцы добродушные и доброжелательные люди, хотя терпеть не могут, когда их ругают, даже за дело (обижаются и могут в ответ тайно напакостить).
- Ясно как божий день. Слушай, нельзя насытиться воспоминаниями о прошлогоднем банкете - поехали ко мне, в семейном кругу посидим, повспоминаем…Ты ведь так и не женился после Светланы. Полезно будет посидеть в семейном кругу, может и потянет создать новую.
- Не могу, Гена, у меня тут полный экипаж 737-го Боинга - второй пилот китаец. Завтра вылетаем – предполётная подготовка, брифинг с салонным экипажем… Лучше ты ко мне в гостиницу.
- Тоже не могу. Нужно уладить с билетами, а жена будет «места себе не находить». Обменяемся телефонами и до встречи?
- Помогу тебе с билетом – на какой рейс надо?
Расстались уже под вечер. Шувалов звонил жене, но та его не отпустила – отпуск тоже требует мужского внимания.
*
Стрельцов перекинул ремень сумки-чехла с ноутбуком через плечо. Второй пилот, китаец Цзей Чунь, послушно, молча следовал за «капитаном», чувствуя себя «не в своей тарелке» среди этих здоровенных русских. Его попытки общения натыкались на повальное незнание русскими английского, а русский суржик при объяснениях с продавцами магазинов, вызывал улыбки.
В отеле и ресторане его английский с китайским акцентом, сносно понимали, поэтому он и не пытался усугублять положение «отклонением от лётных правил», при этом упорно пытался освоить русский.
Они быстро прошли через зал Домодедовского аэропорта.
- Я за документами – ты купи хорошей воды пару бутылок, - Стрельцов специально говорил своему помощнику на русском – тот его просил, чтобы освоить язык.
Получив документацию на самолет, Стрельцов засел в комнате предполётной подготовки, просматривал маршрут, документацию. С бутылками в руках подошёл Цзей Чунь.
- Captain-we need to look at one person - he needs help.
Стрельцов знал, что, если Цзей заговорил на английском – значит вопрос важный и китаец боится, что на русском не найдёт нужных слов или его не верно поймут.
- Who needs us - the dispatcher?
- No, Captain, there's a Russian girl there. She needs our help.
Стрельцов продолжал молча изучать карту метеосводок – она не радовала – по пути грозовые фронта. Перевёл взгляд на Цзей Чуня.
- Мы не скорая помощь, отведи её в медицинский пункт.
- Капитань – она плакать, сильно плакать. Никто к ней не ходить.
Русская речь вывела Стрельцова из магии метеосводок. Оглядев помощника, улыбнулся. Он уже изучил китайский менталитет, и чтобы китаец, вот так, запросто пытался помочь какому-то, русскому человеку, в чужой стране...
- Где эта девушка?
- Зала, капитан, где вода покупать. Пойдём бистро, она сильно плакать, а я плохо русский…
Подошли к киоску – сбоку, у киоска, стояла девушка и рыдала. Навзрыд. Стрельцов остановился, наблюдал пару секунд. Видно, что с девушкой что-то стряслось - тяжкое событие, но оно нисколько не волновало посетителей аэровокзала – у каждого свои заботы, своё горе…
- Thank you, Zhey, go take care of the documents, especially check the download. - Обратился Стрельцов к помощнику на английском, чтобы тот всё понял.
- Что с вами? – уже к девушке.
Та, продолжая всхлипывать, промакивала глаза. Взглянула на Стрельцова. Лётная форма несколько обнадёжила её.
- Вы по-русски понимаете?
- Не только понимаю, я на нём думаю. Я русский. Что с вами произошло?
Девушка отреагировала не сразу, прикрывала глаза платком, из-под которого продолжали выступать слёзы, пыталась говорить. Стрельцов положил руку девушке на предплечье.
- Что произошло? Вам плохо, нужна медицина?
Сквозь рыдания и всхлипывая Стрельцов наконец с трудом понял, что её брат попал аварию, что он в реанимации в Новосибирске. Родителей у них нет – отец умер от рака, а мать, очень любившая отца, не перенесла утраты и через год тоже скончалась - горе убило её.
А девушке не удалось купить билет, и никто не идёт ей на встречу – пыталась уговорить пару пассажиров сняться с рейса. В глазах девушки было такое безграничное отчаяние, что Стрельцов задумался.
- Как Вас зовут? Имя Ваше как?
- Ирина, – выдавила та из себя.
- Садитесь в это кресло Ирина, ждите меня тут. Попытаюсь вам помочь. Только прекратите рыдать, ведь слезами горю не поможешь, - улыбнулся он.
Умоляюще заглянула в глаза, схватила его за руку. Стрельцов присел рядом, освободил руку, положил свою ладонь на дрожащие пальцы девушки.
- Я постараюсь помочь, не рыдайте и ждите меня здесь.
Она кивнула. Широко раскрытые глаза засветились такой надеждой, что у Стрельцова в душе всё перевернулось. Порой безразличие окружающих, ранит душу человека в горе сильнее самого горя. Выяснив в диспетчерской, что рейс на Новосибирск «под завязку» и других не будет, вернулся в комнату предполётной подготовки.
- Какая загрузка? – к помощнику.
- Девяносто два человека и чуть больше двух тысяч фунтов груза, капитан.
- Недогруз. Мало народу летает в Китай. Девушке нужно в Новосибирск. У неё брат попал в авто аварию и находится в реанимации в Новосибирске. Их родители умерли, помочь ей некому. Ты, Цжей, нашёл эту девушку – ты и решай теперь как можно помочь? Думай, а я пока центровку самолёта проверю.
Их маршрут конечно же пролегает рядом с Новосибирском. Более того, Новосибирский «Толмачёво» заявлен в документах как «запасной» по маршруту, но посадка там не предусмотрена. Второй пилот нахмурился и с минуту думал.
- Моя знаю, капитань. Девочка человека, нужна помогать. Можно сидеть Новосибирск толко по «emergency landing»(вынужденная посадка).
- А ты согласен на «вынужденную»? Руководство Компании нас не поймёт, ругать будут.
- Девочка самолёт сказать, что врача надо, она болеть – скажем «emergency landing» – улыбнулся китаец.
Стрельцов тоже улыбнулся. Не часто на его пути попадались чуткие и отзывчивые люди, да ещё с менталитетом китайца. Вернулся в зал. Ирина вскочила со скамьи.
- Идите берите билет на рейс в Китай, до города Харбин, аэропорт «Тайпин». Посадим Вас в Новосибирске.
Ирина вцепилась в рукав кителя. Опять ручьём брызнули слёзы.
- Я не могу купить билет…
Её подбородок дрожал, умоляюще смотрела, покусывая губы.
- Что мешает?
- У меня в аэропорту украли сумку с деньгами и документами…
Стрельцов, с известным только русскому человеку выражением, где упоминалась чья-то мать, опустился на скамью. Без документов не оформят - ясен хрен. Оставлять эту несчастную на произвол судьбы без документов, без денег… Ну деньги, положим не проблема, тройку сотен баксов вообще не проблема, не обеднею. Но паспорт…
До вылета было ещё четыре часа. Он набрал телефон Шувалова. Тот выслушал, спросил, как выглядит девушка и сколько лет - по-военному коротко ответил – Сейчас решим, буду через час. Вскоре он появился в аэропорту, нашёл Стрельцова в комнате предполётной подготовки.
- Новый паспорт ей не скоро дадут, но в полицию заявление подать нужно.
- Она уже там и даёт операм пояснения. Ребята там понятливые, всё оформят. Сделать то, что можно?
- Идёмте покупать билет – там поймёшь. Я привёз её двойника с заграничным паспортом.
Внизу их ждала симпатичная брюнетка, совсем не похожая на Ирину. Но стрельцов всё понял, похлопал друга по плечу. Взяв брюнетку под руку, провёл в билетную кассу и оформил билет.
- Меня зовут Татьяна – представилась подставная Ирина.
- А для Гены вы кем являетесь?
- Соседка по площадке. Но учтите – у меня жутко ревнивый муж, - улыбалась она.
- И как же Вы с ним живёте, с ревнивцем?
- Ой, и не говорите, уже четвёртый год мучаюсь. Но он – любимый.
- Здорово! А Гена Вам объяснил, что тут происходит?
- Ну так это не впервые – так уже покупали билеты хорошим людям. Но вот в Китай – впервые. Дальше без меня, я в машину.
- Спасибо и до свидания. А мы - решать вопрос пограничного контроля.
Прошмыгнуть к самолёту – тут нужна помощь нашего опытного диспетчера.
— Это вообще не проблема, - сообщил Геннадий. - Моё удостоверение авиадиспетчера позволит пройти к РП, на территорию аэродрома. Вашу несчастную проведу на грузовую площадку. Ну а там - твоя забота. А ты, кстати, уверен в девушке? Не мошенница?
- Судя по тому, как она, без вопросов, согласилась идти в полицию, не должна. Идём в участок спросим у полицейских...
Ирина сидела в кабинете сотрудника транспортной полиции, слёз уже не было. Но видно, что девушке было трудно себя сдерживать. Стрельцов подошёл к столу опера.
- Что там с её паспортом?
- Новосибирск подтверждает её документы, ну а оформлять будет по месту жительства. Справки ей выдал - всё в порядке, можете её забирать. Воришку, конечно, если и найдём, то не скоро. Возможно, деньги вытянут, а паспорт подбросят, но могут и продать мошенникам.
Однако сложности у них уже будут – инфа пошла по инстанциям, могут попасться как раз на попытке использовать документ. По нашим справкам ей продадут билет. До свидания, гражданка Брунова, - опер работник протянул документы Ирине. – И будьте осторожны с незнакомыми советчиками.
- Спасибо старлей – за скорость и объективность. Мне уже нужно к самолёту, подготовку к вылету проводить. Ирина, - обратился он к девушке, - идёмте с нами.
– Когда вышли, пояснил, - у нас рейс за рубеж, по милицейским справкам билет не продадут, тут "консульская" помощь требуется. Не волнуйтесь – вот вам билет, фамилия другая, но это не важно.
Выйдя в зал, передал девушку Шувалову. Тот взял её под руку и повёл к стойке киоска.
- Выберите себе какую-нибудь вещицу в дорогу – типа лёгкой сумочки. Потом мелочёвку – платочек, расчёску, помаду… пару конфет, шоколадку. Девушка всегда должна что-то иметь в руках.
- Но у меня…
- Не переживайте – Денис дал триста долларов, я их уже конвертировал, это вам на дорогу.
Глаза Ирины распахнулись. Замешкавшись у прилавка, взглянула на деньги.
- Но я же не смогу такую суму вернуть - билет... эти деньги... У меня зарплата меньше.
- А кто сказал, что нужно возвращать? Авиаторы тоже могут заниматься благотворительностью – улыбался Шувалов. – Не задерживайтесь, посадка на рейс уже объявлена, нам нужно на аэродром. Ваша задача – через два часа полёта подозвать бортпроводника и сообщить, что вам плохо, что болит сердце, изобразите предобморочное состояние. Сможете?
- Вообще-то я врач, мне это легко сделать, но…
— Давайте без «но». У Дениса будут основания сделать посадку в Новосибирске. Вы меньше там спрашивайте, сидите тихо и сделайте как сказал. Или в Китай собрались?
- Нет, конечно. У меня с братом беда…
Пропуск Шувалов оформил - прошли через служебный ход. Охрана порта претензий не высказала – обычное явление с диспетчерами, с пилотами, с техниками… Магнитную рамку прошли – всё в порядке. У грузового терминала их поджидал Стрельцов. Прощаясь, Шувалов кивнул на стоявшую поодаль Ирину.
- А девушка хороша. Ты уже давно вдовец – может подумаешь?
– Только и можно, что «подумать». Мне через год пятьдесят, ей двадцать восемь. К тому же выяснилось, что я, к сожалению, однолюб.
- Денис, жизнь продолжается. Понимаю твою память и любовь к жене, это прекрасно. Вот что ты ценишь в женщине? Правильно - то, что отличает её от мужчины. Вот поинтересуйся у этой Ирины - почему она, красивая женщина, до сих пор не замужем. Проблема современности, Денис. Хоть тебе и пятьдесят, но ты выглядишь молодцом. А у женщин выбора нет – кругом одни пидоры и алкаши. Подумай. Как гласит народная мудрость – «Не стоит возвращаться в прошлое. Там уже никого нет», а тут у тебя может быть перспектива.
- Какая перспектива, Гена - два раза увиделись. Для "отношений" нужны месяцы, годы, а ты предлагаешь с незнакомым человеком "с головой в омут".
- Тебе уже можно и не рассуждать об этом - в "пятьдесят" можно сразу разглядеть "кто есть ху". Но оптимальный выбор, Денис, всегда где-то посередине между разумом и чувствами. В жизни обязательно нужно попытаться влюбиться и пойти за чувствами. Вот боимся мы признаться себе, как порою нам хочется обнять кого-то и уткнуться носом в щёку. Жизнь ведь прекрасна, когда чьей-то щеке нужен твой нос.
Стрельцов улыбнулся другу, обнялись.
- Успешного полёта. А к Ирине присмотрись.
Началась посадка. У трапа Ирина предъявила билет стюарду. Поднявшись на борт, у входа, встретила Цжея. Китаец улыбался так, что глаз не было видно. Провёл Ирину в бизнес-класс, указал место. Пассажиров рядом не было – цены на билеты здесь «кусались». Цжей скрылся в пилотской кабине. Вскоре в самолёт вошёл Стрельцов. Ирина поднялась навстречу.
- У Вас вопросы? – в присутствии старшего бортпроводника-китайца, Стрельцов сделал вид, что они не знакомы. Ирина от неожиданности замешкалась.
- Я не знаю, как поступить…
- Всё в порядке, - бортпроводник занялся другим пассажиром. - Садитесь и устраивайтесь. С бортпроводниками общайтесь только как простой пассажир, нас не вспоминайте. И не стесняйтесь – если голодны, например, поинтересуйтесь, когда подадут покушать. Английский знаете?
- Немного. Объясниться смогу.
- Счастливого полёта.
Оставив Ирину «с открытым ртом», Стрельцов прошёл в кабину пилотов, снял китель, устроился в кресле, достал планшет, стал вводить программу в бортовой компьютер.
- Ты брифинг с бортпроводниками провёл?
Цжей утвердительно кивнул головой, достал карту контроля и на английском начал озвучивать предполётные мероприятия. Стрельцов уже закончил возиться с компьютером, коротко бросал второму пилоту очередное «чек»(проверено). Надел наушники, включил микрофон для связи с салоном, на английском провёл брифинг с пассажирами.
- Второй пилот, - обратился он к Цжею, - Проведите брифинг на китайском.
Минуты три Цжей «мяукал» в микрофон, потом снова взял чек-лист.
Бортпроводники доложили о готовности к полёту. Попросил запуск двигателей, запустились, попрощались с наземной командой, вырулили на «взлётку», взлетели штатно. Попрощались с «Домодедово», легли на курс, включили автопилот. Через час полёта Цжей обратился к Стрельцову.
- Проверил погоду по маршруту - в Харбине грозы и сплошная стена дождя. Аэродром не принимает, отсылают на запасные. Прогноз плохой. Осталось три часа полёта, нужно принимать решение. Капитан, поговори с диспетчером пункта «УВД» - можем спокойно садиться на запасном в Новосибирске – топливо сэкономим. Компании будет хорошо.
- По сути — это удача. Не совсем хорошо - пассажиры будут ворчать, но Новосибирск для нас самый лучший вариант. Бери управление – я пойду в салон скажу девушке, чтобы не разыгрывала спектакль с болезнью.
Стрельцов отложил наушники, прошёл в салон. Бортпроводников в бизнес-классе не было. Сел в кресло рядом с Ириной.
- Кое-что изменилось - болезнь разыгрывать не надо. Всё хорошо, садимся в «Толмачёво». Вы уже пришли в себя, доберётесь к брату до больницы?
- Вы прямо гору с плеч сняли – мне так стыдно было думать, что мне, врачу, придётся симулировать – там приехали бы тоже врачи. Спасибо. А как Вам удалось договориться?
- Удалось, - улыбнулся Стрельцов. – Господь Бог помог. Откиньте спинку кресла и поспите. Тяжёлый день у вас был. Вы кушали?
- Да спасибо. Денис, но я не знаю, как мне быть – эта ваша забота… эти деньги… мне очень неудобно, я не смогу вам быстро вернуть, ведь очевидно многое понадобиться брату.
- Не берите в голову – считайте это безвозмездной благотворительной помощью. Понимаю, что зарплата врача вас не радует, но вы врач, помогаете нам, больным, вот и считайте это благотворительным взносом. Отдыхайте, Новосибирск через 2 часа. Продиктуйте свой номер телефона – вдруг с вами опять что-то случиться.
Он поднялся и скрылся в кабине пилотов. Сажал самолёт Цжей. Сели в «Толмачёво» штатно.
Пилоты прошли в комнату подготовки, углубились в метеосводки – Харбин закрылся надолго. Минут через сорок, вышли в зал. Прямо посреди зала стояла Ирина, ища кого-то глазами. Увидев Стрельцова, быстро подошла к пилотам.
- Мы не попрощались, мне так неудобно, я не знаю, как вас благодарить…
- Что с братом узнали? – прервал её Денис.
- Звонила в больницу – сейчас ночь, дежурная медсестра ответила, что он не приходил в сознание. Состояние тяжёлое, но стабильное. Как мне дальше быть?
- Поезжайте к брату, поезжайте домой. Брат женат?
- Нет, мы оба не женаты.
- Вы то почему? И врач, и красавица, и умом Бог не обделил…
- Сейчас многие одиноки. Пока не встретила человека. - Ирина подняла глаза на Стрельцова. - А Вы почему не женаты?
— Это Гена проболтался? – Стрельцов отвёл глаза, осматривая зал. - Жена болела, не спасли, скончалась. Врачи были бессильны.
- Извините, мне неловко… Извините…
- Ничего, всё нормально. Поезжайте домой, если что-то… звоните.
Ирина подошла вплотную, поцеловала Цжея в щёку, повернулась к Стрельцову, привстала на носки. Он улыбнулся, наклонился и сам поцеловал её в краешек губ. Почувствовал, как она дрогнула, потянулась к нему, но он отстранился. Смутилась.
- До свидания Ирина. Не забывайте нас.
- Вы самые замечательные. Такое не забывается.
Стрельцов перевёл разговор Цжею на английский. Помахали ей вслед.
- Харошая девочка капитан, - ответил Цжей по-русски, - ты нравился Ирине, - уже почти правильно закончил он.
Смотри-ка, что делает с мужчинами красивая женщина - даже русский освоил - усмехнувшись подумал Стрельцов. К утру погода в Харбине улучшилась, и они вернулись в свой аэропорт.
Поднявшись в свою харбинскую квартиру Стрельцов, наконец растянулся на диване, отхлебнул виски из стакана, включил русский канал телевидения и заснул под русские новости. Впереди были заслуженные два дня отдыха, но скучные. В Китае податься русскому человеку, одному - просто некуда. Наблюдать в ресторанах как трудоголики-китайцы поглощают различные блюда, полагая, что это и есть наилучший отдых, ему давно надоело. А «великая китайская стена» давно осточертела. Ему действительно не хватает общения, лучше женского. Например, эта Ирина…
*
Ирина осмотрела показания аппаратуры, поправила падавшие на лоб брата волосы. Лечащий врач дал почитать историю болезни. Травмы тяжёлые, - но назначения все верные – претензий у неё не было - всё сделано по высшему разряду, как будто тут лежал крутой бизнесмен или видный чиновник. Подошла дежурная медсестра.
- Вижу, вы вымотались – лица на Вас нет. Поезжайте домой. Оставьте номер телефона, если, он выйдет из комы, мы позвоним.
Ирина молча кивнула, вышла из палаты, сняла халат, села в коридоре. Ехать предстояло через весь город. После смерти родителей они с братом попросили сестру матери Полину к себе, она и заменила им мать – Полина приняла Ирину с Максимом, как родных. А своих детей у неё не было - замужество не сложилось. Муж оказался с уголовным прошлым и на свободе гулял не долго. Она развелась с ним и после, ни в какую, не желала выходить замуж. Дети сестры и стали её семьёй.
- Ириночка… - всхлипывая тётя прижалась к девушке, - Как хорошо, что ты приехала, - я места себе не нахожу. Идём на кухню, покормлю. Ведь устала, голодная?
- Всё так, - наконец улыбнулась Ирина. – Что это было, тётя - не поверишь, просто, не поверишь. – Устало опустилась на стул. - И деньги, и документы украли, и на самолёт билетов не было… А прилетела.
Полина прижала руки к груди, испуганно смотрела на девушку.
- Не переживай, всё хорошо. Паспорт завтра поеду восстанавливать, но вот, как и кто мне помогал – просто чудесная история.
Ирина надкусила бутерброд, отпила немного чаю. Долго не поднимала глаз, рассматривая узоры скатерти, взглянула на тётю.
- До сих пор не могу поверить, что это было со мной. – Она снова отхлебнула из чашки, замолчала, как будто припоминала случившиеся с ней.
- Сначала мне отказали в билете – мест не было, а рейс был только один и следующий только через сутки. Я не выдержала, разревелась. Какие-то ребята предложили мне пройти к начальнику аэропорта и пока они меня, ревевшую, вели, я лишилась сумочки, документов и денег.
Полина всплеснула руками.
- Господи, как же это, Иринушка, - А дальше-то?
- А дальше, тётя, всё как в сказке… Извини, я уже больше суток не сплю – давай я высплюсь и всё тебе расскажу. Долетела – это главное.
Ирина проснулась только под вечер. Подмяв под себя подушку, долго лежала в тишине, вспоминая прошедшие события, улыбалась, порой утыкалась лицом в подушку. Вернувшись из ванной села на кухне. Тётя подала ужин.
Терпеть Ирина уже не могла – запивая жареную картошку с грибами томатным соком, взахлёб, периодически краснея и сверкая времени от времени глазами, рассказывала притихшей тетке как два пилота иностранной компании, обходя все препоны в аэропорту, не взирая на отсутствие документов посадили на китайский самолёт, летевший в Китай. Вот так запросто, ей, совершенно не знакомой, дали две её месячные зарплаты и сказали, что отдавать не нужно.
- И уходили, даже не попрощавшись…
- Ты их так и не увидела, не поблагодарила?
- Что ты тётя! Я не знала куда они ушли, где их ждать, ни толком фамилии пилота… осталась в зале, стою жду. Они через пол часа тоже появились в аэропорту.
Командир самолёта, или как он там называется, не знаю, был русский. Зовут Денис, а вот фамилию его не расслышала – когда взлетали он говорил на английском, а переспросить постеснялась – ещё подумает чего.
Мужчина очень интересный, ну очень… Второй китаец – симпатичный тоже. Очень трогательно попрощались. Постой, тётя, Денис дал визитку, - Ирина порылась в кармане. - На английском – написано – «Командир воздушного судна Стрельцов Денис, «Хэйлунцзянская авиационная компания. Хайнан Эалайнс». Есть его телефон…
Ирина замолчала, разглядывая визитку, что-то шептала по-английски.
- И что ещё там написано?
- Остальное про компанию – адрес, телефоны…
- А адреса этого командира нет?
- Нет, но есть телефон, можно связаться.
- Дорого, наверное, звонить в Китай?
- Конечно тётя, дорого. Дело не в этом - пока звонить - предлога нет. Мы попрощались, я поблагодарила, он сказал звонить, если со мной что-то случится.
- Так случилось уже – звони.
- Что случилось, тётя? – подняла глаза Ирина.
- Что случилось?! – воскликнула Полина. – Ты не заметила? Да у тебя глаза горят и щёки пылают. Ты же влюбилась! Надеюсь, не в китайца? Сколько этому Денису лет?
Ирина оторопело смотрела на Полину. Внезапно для неё тётка открыла ей самой то, что тревожно ворочалось в её душе, от чего периодически щемило сердце. Сколько ему лет? Да, он старше её, но сколько лет...Она не возражала тёте, она не стала задавать себе вопросы, она влюбилась…
- Не знаю сколько лет. Но он холост. Вернее вдовец – так получилось, что его друг об этом сказал мне.
- А как он выглядит? Ты же врач – можешь определить сколько ему лет?
- Думаю лет сорок пять, может чуть больше. Но не старик, не старый. Моложавый, подтянутый, стройный.
- Иринушка, я уже старая баба, жизнь не сложилась. Тебе уже двадцать восемь, а мужа нет, жениха нет. Ты красивая. Ведь не напрасно этот Денис тебя так опекал. Ведь наверняка ты ему понравилась. Это шанс - если он тебе по душе – звони.
Ирина не отвечала, периодически бросая взгляд на тётю, на визитку, на окно… - Звонить, но ведь что сказать? Что влюбилась? Такое разве скажешь… А влюбилась ли? - Ирина опёрлась подбородком на локти и долго молчала. Да, определённо Денис запал в душу. И поцеловал – почти в губы. – Пальцами коснулась губ , вспоминая чувство, которое охватило после поцелуя. – Да, - решила она, - нужно признаться себе, что он ей дорог, что влюбилась… Взглянула на Полину.
- Да, тётя, со мной такое впервые - кажется, ты права - влюбилась с первого взгляда. Теперь что делать, не знаю.
- Спрашиваешь! Звони! Да после того, как он помогал тебе, ты ему каждый день должна звонить и благодарить. Ведь и денег дал – значит не безразлична ему.
- Я в этом не уверена, тётя … Позвоню. Но не сейчас – сейчас неудобно, предлога нет. Посмотрю, что с братом, как выйдет из комы, позвоню, расскажу, в очередной раз поблагодарю.
- А если брат месяц будет лежать, а если год, как сказал мне тот врач. Так ты и будешь ждать вечность?
- Не знаю. Надеюсь на помощь брата, - улыбнулась Ирина.
*
Борт Стрельцова застрял в Индии - дружелюбные индийцы не торопились отправлять полупустой самолёт, надеясь за пару дней заполнить салон. С его китайской компанией они договорились – бизнес есть бизнес и Стрельцов пошёл отдыхать в свой номер.
Вернувшись из ванной комнаты, улёгся на диван, стал «листать» смартфон, надеясь определиться с развлечением. Не найдя ничего привлекательного, отложил телефон, повернулся на бок, но спать не хотелось. Опять вспомнил эту девушку из Новосибирска, Ирину – забавно получилось. Сам от себя не ожидал, что примет такое активное участие в её проблемах. Как она сейчас, что с её братом?
Позвонила бы что ли, ведь он старался понравиться. Не замужем, врач… Разве что с братом что-то серьёзное? Возможно, что серьёзное – раз не звонит. А почему вдруг, она должна звонить? Ему скоро будет "полтинник", ей двадцать восемь — это критически. А девушка понравилась. Если проблем с братом много, конечно, ей не до него. А если этих проблем много, почему бы ему самому об этом не спросить? Понравилась девушка? Да, понравилась и как-то запала в душу. Может последовать совету друга – много времени прошло после смерти жены. Смерть жены – вот эти воспоминания рвут сердце, после этого ничего не хочется – ни вспоминать, ни звонить...
Повернуться на бок - спать.
Через две суток вернулись в Харбин. Стрельцов заполнил документацию, попрощался со вторым пилотом, подумал, что в квартире вообще тоска и пошёл в ближайший ресторан. Заказал виски со льдом, лёгкую закуску, оглядел жующую публику – сплошная китайская обыденность – как всегда усердно чавкали за столом.
Достал смартфон, взглянул на телефонный список как вдруг, смартфон ожил, разразившись мелодичным сигналом. Звонила та самая девушка, звонок от которой он так ждал.
- Говорите Ирина, слушаю. Что-то случилось?
- Узнали. Спасибо. Случилось – мой брат вышел из комы и что важно, не потерял память – меня сразу узнал, тётю тоже. Я так счастлива!
- Здорово! Я очень рад за Вас, за Вашего брата. Часто вспоминал Вас, всё намеревался позвонить, но… как-то не решался. Мне очень хотелось, чтобы у Вас всё было хорошо и вот – я счастлив вместе с Вами.
На том конце замолчали. Слышно было как кто-то разговаривает в палате больницы, как даёт указания какой-то медик, но Ирина молчала.
- Вы меня слышите, Ирина?
- Да, слышу. Вы так выразились… что счастливы вместе со мной… это как-то неожиданно, что незнакомые люди принимают участие в нашей с братом судьбе.
Стрельцов переложил телефон с одной руки на другую, не зная, что сказать. Это его волновало – пилот с двадцатилетним стажем, прошедший через две горячие точки… сейчас волнуется от звонка девушки? Да волнуется, потому что ему пятьдесят, а ей двадцать восемь. Волнуется, потому что она ему нравится. Потому, что он часто вспоминает её… Но сказать это… доверить свои чувства телефону…
- Я очень рад за Вас. Расскажите, что конкретно с братом. Нет, подождите, Вам звонить очень дорого. Сейчас перезвоню Вам.
Ирина взглянула на тётю, зарделась улыбкой.
- Что так коротко, Ирина? Что он сказал?
- Сказал, что мне дорого звонить в Китай и что сейчас сам перезвонит. Вот звонит!
Они долго разговаривали - о брате, о том, как она, врач, помогает брату, что есть сложности с её работой в Москве, как погода… и многое другое. Когда отключила телефон, долго смотрела в окно, улыбалась.
- Поехали домой Ириша. Вижу, что очень хорошо поговорили. Дома расскажешь.
*
Отпуск без содержания, который ей дали, кончился. Брат восстанавливался, но ноги пока плохо работали. Нужно время и сколько – никто не определит. Она сама невролог, и понимала, что с братом могут быть большие сложности. Попрощавшись и оставив брата на тётю, вернулась в Москву.
В своей клинике можно попытаться устроить брата на лечение, но Москва живёт своими законами. К коллеге, заведующему отделением Сергею Баранову, обращаться не хотела – знала, что тот потребует взамен. Отношения у них были, но жена Баранова заподозрила и Ирина категорически отказалась от встреч. Баранов настаивал, требовал… Тем более теперь.
- Хорошо, что пациентов нет, - вошёл в кабинет Баранов. – Я очень соскучился и жду тебя в ординаторской.
Ирина, не отрываясь от бумаг холодно бросила: – Тебя ждёт жена, а меня не жди.
Баранов застыл в дверях.
- Не понимаю - что тебя останавливает. Разлюбила?
- А у нас была любовь?
- Конечно.
- Тогда почему ты не разводишься с женой и не даришь мне обручальное кольцо?
- Не понял претензий. Раньше тебя всё устраивало – и то, что я тебя устроил работать в Москве, и жена не являлась помехой...
- Вот-вот – ты, по сути, купил меня своей услугой, взял девушку из провинции после института работать в Москве. А я, Серёжа, хочу семью, хочу нормальную семью и мужа не на служебном диване в ординаторской.
- Когда успела перековаться? Но ты подумай хорошо, что для тебя сделано…
- И думать не хочу – ты меня за проститутку держишь, а я не желаю…
Встав за её спиной, взял Ирину за плечи, попытался притянуть к себе. Она вырвалась, отбросила потянувшуюся к ней руку.
- Зачем так грубо? Ведь всё было хорошо, нам обоим всё нравилось. Ну нет пока у тебя семьи, так может и не будет, а время уходит. Пошли.
- Серёжа, уймись, а то я тебя «пошлю». Скажу наконец, чтобы ты понял – я, как все женщины, хочу свою семью. Я встретила человека и полюбила, по-настоящему, он у меня вот здесь, - приложила руку к груди. - Прекрасного человека и ты, со своими притязаниями, мне просто противен. Ты понимаешь, что я не могу думать о нём и спать с тобой? Постарайся понять, что каждая женщина хочет личного счастья и найти человека, с которым можно будет прожить всю жизнь.
- Что за эмоции? Я ведь спал с тобой, несмотря что люблю свою жену. В наши дни, Иринушка, долгосрочные отношения являются скорее исключением.
— Вот и продолжай любить свою жену, а я буду любить своего лётчика.
- Лётчика? Эко куда тебя занесло – в небо потянуло. Романтика! Откуда появился? Женщина ты, конечно, красивая, могла увлечь мужика. Но учти - у лётчика, как и моряка, жена в каждом порту.
А в промежутке, со стюардессами развлекается. Не светит тебе женой быть. И кажется мне, что обманываешь. Ну, где лётчик и где ты? Лётчиков ещё в училищах расхватывают. Так что не набивай себе цену и пошли-ка в ординаторскую.
Попытался привлечь Ирину к себе. Такого Ирина от себя не ожидала - толкнула так, что Баранов вышиб дверь и вылетел в коридор. Там его подхватил проходивший посетитель.
- Спасибо, - только и выдавил из себя Баранов посетителю, поправил халат и, оглянувшись на закрывшуюся дверь, двинулся по коридору. – Ты у меня ещё наплачешься, - решил он для себя.
*
Денис звонил каждый день, и, чтобы она тоже могла звонить ему, положил на счёт её телефона «сумасшедшую суму». Говорили подолгу – она сама просто удивлялась, как находили темы для бесед. Но до признаний не доходило – по телефону сказать о любви…
Встретиться не получалось – у него не было рейсов в Москву. Наконец подошло время отпуска. Набрав её номер сразу не решился сказать и лишь в конце сообщил – «я скоро прилечу. Не "Капитаном" самолёта, пассажиром».
Такой счастливой она себя ещё никогда не чувствовала. Бросилась по магазинам – надо сменить гардероб, привести причёску в порядок, в квартире что-то обновить, что-то приготовить. А что он любит – спросить не догадалась, вот недотёпа. Но он наверняка позвонит перед вылетом…
Он прилетел обычным рейсом. Заранее позвонил Шувалову и тот встретил друга в аэропорту, отвёз домой. Оставив сумку с вещами, надел лёгкую форменную куртку, направился к дверям.
- Задела тебя девушка, задела. Даже кофе не выпьешь?
- Наливай, выпью. Девушку ты мне рекомендовал, вот и прислушался к тебе. Заодно подскажи, где цветы купить. Двадцать шестая больница далеко отсюда?
- Далеко. Я сегодня не на смене – отвезу. И букет купим. Она ждёт?
- Надеюсь, что ждёт. Но о приезде не сообщал. Сюрприз готовлю. Встреча прямо в Москве, прямо у больницы мне кажется лучше. Романтичней что ли. Да и срывать её с работы и «гнать» женщину в этот аэропортовский "муравейник"… Переодеваться не буду, поеду в форме - вдруг не узнает в гражданском костюме. Дурацкая мысль, конечно, но вдруг…
Шувалов улыбаясь, покачал головой. Быстро попили кофе и вскоре были у больницы. Машину остановил у ограды клиники, указал на знак, запрещавший проезд на территорию. Подхватив букет, прошли на территорию, подошли к главному входу. Стрельцов набрал её номер. Ответила почти сразу.
- Денис, извини, перезвони минут через десять – у меня пациент на приёме. Не обижайся.
- Конечно. Когда освободишься, лучше набери меня сама.
Сел на скамью, повертел в руках букет. Шувалов рядом.
*
Возвращаясь в основной корпус больницы Баранов, неожиданно заметил лётчика, сидевшего с букетом цветов на скамье у основного подъезда.
- Неужели не соврала? – Баранов остановился у двери, рассматривая Стрельцова. – Да, похоже это он – и лётчик, и с букетом. Однако хоть и хорош, но жених не первой свежести. Ну что же, тем хуже для тебя, – решил он и скрылся в здании.
Вскоре у Стрельцова ожил телефон. Шувалов с интересом смотрел на друга, переживавшего вторую молодость.
- Если ты сейчас не занята – выходи, я уже тут, жду у больницы.
У Ирины перехватило дыхание, растерянно бросила в трубку - «я сейчас» и бросилась к зеркалу. Сидевшая напротив медсестра, не раз слышавшая её телефонные диалоги, с улыбкой наблюдала за подругой.
- Надя, на сегодня приём закончен. Объяснись как-нибудь…
- Да беги ты уже, беги. Разберусь, не впервые. Беги.
Она выскочила на подиум подъезда, увидев поднявшегося со скамьи Стрельцова, бегом бросилась к нему. Она не остановилась, ничего не спросила, молча прильнула к нему, подняла счастливые глаза. Денис тоже не стал ничего говорить, перехватил её губы в поцелуе.
- Ну вы даёте! – подал голос Шувалов. – Я думал встретятся, поговорят, цветы обнюхают. А тут с размаха – залихватская любовь. Мне и делать нечего, мешать не стану. Я домой, а вы сами решайте куда и как.
- Поедем ко мне, - наконец ожила Ирина. Ты с дороги… нужно отдохнуть… Тут недалеко, рядом.
- Давайте я вас подвезу, заодно буду знать где его искать, если что. Какая квартира, если в другой раз приехать?
- Такая же как номер больницы, - улыбнулась Ирина, - Где твои вещи?
- Дома у Гены. Потом съездим если понадобится.
Они поднялись в лифте. Ирина открыла замок, распахнула дверь. Стрельцов прошёл коридор и застыл в дверях комнаты.
- Проходи в комнату, не разувайся. – подошла Ирина, бросила взгляд на потемневшее лицо Дениса, в комнату - на диване, с кривой ухмылкой на лице, сидел Баранов. У Ирины перехватило дыхание, прижалась к косяку двери – да, у Баранова давно был ключ от её квартиры.
- А Вы кто? - наконец нарушил молчание Стрельцов.
- Я-то - я её мужик. А ты кто, очередной любовник?
Стрельцов молча взглянул на Ирину. Не в силах что-то сказать - испуганными глазами смотрела на Дениса. Стрельцов положил букет на стол, прошёл мимо окаменевшей Ирины и вышел из квартиры. Спустившись вниз, набрал номер Шувалова.
- Ты далеко отъехал?
- Рядом, за углом ещё стою, тут прямо от выезда пробка.
- Стой, сейчас подойду.
Шувалов тоже изменился в лице, услышав объяснение друга. Долго ехали молча. Наконец Шувалов подал голос.
- Тут что-то не так, не верю в этот вариант – ну не может быть «такой» эта Ирина. Вспомни как она себя вела тогда в аэропорту - всё было естественно, как была счастлива у больницы, она вся какая-то правдивая, искренняя. Сейчас ехали – она ведь ничего такого не подозревала. Вот сердцем чую - не обманывала она тебя. Разобраться стоит.
— Вот и разберёмся. Виски дома есть? Мне сейчас этого лекарства не хватает.
У Ирины выступили слёзы, прижавшись спиной к косяку, она медленно сползла вниз. На Баранова не смотрела, она смотрела на закрывшуюся за Денисом дверь, смотрела в себя, в образовавшуюся душевную пустоту. Говорить ничего не могла, просто сидела.
- Вот и разобрались с твоим героем-лётчиком - не выдержал мужского разговора, - подал голос Баранов. – Вряд ли теперь вернётся.
Ирина молчала, закрыла глаза, вдруг стала медленно валиться на пол. Баранов бросился к девушке.
- Ты что… что с тобой? Где плохо, где болит?
Ирина была без сознания. Баранов бросился к серванту, нашёл аптечку, достал нашатырь. Нашатырь не подействовал, в себя не приходила. Схватил руку – пульс нитевидный. Рванул ворот кофты, приник ухом к груди – явная дефибрилляция сердца. Снова бросился к аптечке, порылся – поддержать сердце было нечем. Поднял выпавший из её рук телефон, судорожно набрал «скорую», назвал адрес.
- Тут рядом, - кричал он в трубку. Быстрее – приготовьтесь поддержать сердце, внутривенное готовьте.
«Скорая» действительно прибыла быстро. Врач неотложки выслушав Баранова, заполнил шприц, ввёл в вену.
- Забираем её. Есть документы.
- Всё есть. Я начальник отделения из двадцать шестой. Везите ко мне, я знаю, что и как нужно сделать.
- Согласен, - отозвался врач скорой. – Это лучший вариант. Выносим, - обратился он к санитару с фельдшером.
Весь вечер Стрельцов с Шуваловым молча пили виски, изредка перебрасываясь мнениями. Шувалов настаивал на очередной встрече, Стрельцов, рассказавший о наглой улыбке «мужика», отказывался.
- Здесь что-то подставное, Денис. Даже из твоего короткого рассказа видно, что этот мужик вас ждал. Значит он знал о том, что вы приедете и… и ведь он не сказал, что он муж, он сказал - «мужик». Это так? Это был какой-то спектакль. Не спеши с выводами, тем более с отъездом. Давай подождём немного, позвони ей, объяснитесь.
- Не стану я звонить. Не знаю, что сказать можно. Объяснений потребовать? Кто я такой и какой смысл – этот мужик ясно выразился, назвал меня «очередным».
- Ладно, ложимся спать, а то, уже перебор с коньяком. Утром будем думать.
Утром после кофе смотрели телевидение долго сидели на кухне. Шувалов в самых убедительных выражениях пытался «достучаться» до Стрельцова – вывод сделал в конце беседы – «дубина ты стоеросовая».
- Оторви, наконец, жопу от телевизора! На меня посмотри. Я не верю, что есть женщины, которые хотят быть одинокими. Я верю в то, что есть женщины, которым просто не всё равно, с кем делить жизнь. Тебе ведь она не безразлична, как я вижу, с самого домодедовского аэропорта. Вот сейчас скажи - почему ты бросился помогать ей тогда?
- Тогда...? - задумался Денис. - Я, Гена, девятый год мотаюсь по заграницам, кругом одни иностранные рожи и речь вокруг тоже не русская. А тут стоит русский человек, женщина и плачет. Горько плачет. Да я был счастлив просто помочь, просто помочь русской девушке. И уже потом, как-то всё завязалось, закрутилось...
- Ну так видишь - сам Господь, Иисус Христос, к которому ты, пару раз в неделю бываешь ближе на целых десять километров, сам Господь послал тебе эту девушку. Любовь, Дениска - единственная радость в жизни, но мы сами часто портим её, предъявляя слишком большие требования. Очнись. Жалеть будешь весь остаток жизни.
- Буду – не буду… Подумаю. Сейчас поеду в Смоленск, посмотрю, как мой дом строится. Помнишь Колю Ващенко, техника моего в Марах? Он там приглядывает за строителями, счета оплачивает. Построю себе бунгало к пенсии. Вернусь через неделю.
- Ты бы сначала семью "построил" - нахрен тебе дом без женщины? Сопьёшься и кони двинешь. Знай - к тебе на похороны не поеду.
Ирину разместили в палате интенсивной терапии в кардиологии. Сознание вернулось, но она не произнесла ни слова – ни дежурный врач, ни медсестра, делавшая инъекции, не услышали ни одной жалобы. Ирина лежала с закрытыми глазами, из-под век текли слёзы. Она не вытирала их, она их не чувствовала. Заведующий кардиологией Смирнов зашёл к Баранову. Тот сидел за столом, положив голову на руки, уставившись в стену.
- Ты привёз Брунову – что с ней случилось? Она в шоковом состоянии, сердце едва удалось вытянуть. Утром была нормальная, я с ней обсуждал нескольких пациентов – она была полностью адекватна.
- Спасли. А физ реакции нормальные? Я боялся, что она вообще не выйдет из комы. Что с физиологией?
- С физикой внешне нормально. А кома-то от чего?
Барабанов перевёл затуманенный взгляд на Смирнова, беззвучно шевелил губами. Встал, прошёлся к раковине, открыл кран, сполоснул лицо водой, осушил полотенцем, вернулся в кресло. Смирнов молча наблюдал за его манипуляциями.
- Тебе что? – поинтересовался Баранов.
- Мне нужны простые объяснения причин состояния Бруновой. Всем известно, что у вас были отношения. Скорую вызвал и доставил ты – значит ты был у истоков её нынешнего состояния. Мне было бы более понятно какие делать назначения, если известны причины шока.
Баранов опустил подбородок на скрещённые руки.
- Причина во мне – я идиот и полная скотина.
- Ну это всем известно. И Брунова это знала не один год. Ты причину назвать можешь?
Баранов перевёл взгляд на коллегу, усмехнулся.
- Всем всё известно, но молчали. Ладно, слушай – Ирина влюбилась, как я понял - влюбилась как девочка в 18 лет. Ты понимаешь, как врач, что такое чувства в восемнадцать лет? И как я теперь понимаю, чувство это глубокое, о котором писали Пушкин и Толстой… А наша медицина трактует как «древний коктейль из нейропептидов - молекул, которыми нейроны "общаются" между собой». Вот мы с тобой его не испытали, а Ирина этот коктейль испила. Хоть садись и пиши диссертацию на её примере.
- А проще не можешь пояснить?
Баранов замолчал, смахнул невидимые пылинки со стола.
- Ну раз тебе для диагноза... К ней приехал тот человек, в которого она влюблена. Они пришли в её квартиру, а там я. Я сидел ждал Ирину. Лётчик развернулся и ушёл. С Ириной случился обморок, я вызывал скорую. Всё.
- Ты дал себе верную характеристику. Пойду исправлять врачебные ошибки.
Баранов остался в кабинете, долго молча сидел. На глаза попался лежавший на столе мобильник.
- Мобильник. Где мобильник Ирины? – стал судорожно искать по карманам. Нашёл в кармане пиджака.
- Как же ты тут обозначен, лётчик… любимый… - листал он странички телефонной книги мобильника. – Вот! Лётчик! Только бы ты не уперся в свою гордость, только бы ты ответил…
Номер не отвечал. Набирал несколько раз, но трубку не брали. Баранов положил голову на руки, ругался матом как водитель-дальнобойщик.
Телефон молчал – была уже глубокая ночь и под воздействием коньяка Стрельцов спал глубоким сном.
Стрельцов давно не был в Москве и сейчас обнаружил что город сильно преобразился – значит у власти Москвы хорошие хозяйственники. Забрёл в ресторан, пообедал, выпил несколько чашек кофе. Тут обнаружил, что кончились русские деньги. Обратился к официанту, тот предложил пройти в ближайший банк, но оставить ему что-то в залог, для гарантии оплаты – ресторан в центре, цены запредельные и официант не хотел терять свои деньги.
Оставил смартфон, пошёл в банк. Смартфон начал подавать сигналы. Официант включил связь.
- Слушай, лётчик, это вчерашний мужик из квартиры Ирины…
- Извините, лётчика здесь нет. Я официант, он оставил смартфон и ушёл…
Связь прервалась. Баранов удивлённо посмотрел на свой телефон – лётчик оставил смартфон? Денег нет очевидно, расплатился трубой.? Ну теперь делу хана – как искать этого лётчика.
Лётчик, а без денег! Такого не бывает, может мошенник прицепился к Ирине? Нужно с ней поговорить?
Но в отделении кардиологии ему наотрез отказали.
Как и обещал – Стрельцов вернулся через неделю. На кухне Шувалов с другом пили кофе, жена сидела рядом, подперев подбородок руками.
- Я на работу. Едем со мной, посмотришь работу руководителя посадки.
- Руководителя полётов...
- Нет, друже, я как раз "руководитель посадки" и это должность в гражданской авиации. Руководит обычно чиновник рангом выше. Но там могут появиться нужные люди, через них может и работу тебе найдём в родном Отечестве. У нас ведь тоже иномарки есть.
- И зарплату такую же как в Китае?
- Ну ты не зверствуй – Китай, как ни как, промышленный гигант, а мы, так, бензоколонка, как сказал один темнокожий президент.
- Поехали. Так будет даже спокойней, - кивнул на супругу. – Расспросов не будет.
Шувалов принял смену, осмотрел экраны дисплеев - обстановка была обычной - московская зона кишмя кишела приземлявшимися и взлетавшими самолетами. Над «Чкаловским» всё было спокойно. В заявке было два военных борта из Хабаровска, тренировка пилотов малой авиации. Вошёл командир местного отряда.
- У нас телевидение работает с утра, под вышкой крутятся. Ждут прилёта министра, из Хабаровска. Будь повнимательней.
- Принято. Но самолёт министра ещё где-то за Уралом, часа четыре ещё. Обеспечим, товарищ полковник, и министра и телевидение.
Полковник вышел, Шувалов повернулся к Стрельцову.
- Ещё не решил, что дальше делать? Я бы ей позвонил, вот сердцем чую.
- 4204, стоянка 22, прошу запуск, - внезапно ожил динамик на столе руководителя полётов. Шувалов глянул плановую таблицу полётов – самолёт «Пайпер», одиночный полёт по кругу.
- Малая авиация полетать решила. - Осмотрел экраны, лётное поле. Нажал тангетку гарнитуры, - РП, 4204 – запуск разрешаю.
- Запуск разрешили, 4204.
Стрельцов молчал. Поднял глаза на друга.
- И хочется и колется. Ну а что спросить? Спросить «что за мужик там у тебя сидел»? Ну дикость Гена, согласись.
- Дикость не дикость, а выяснить отношения нужно.
- 4204 – разрешите «предварительный».
- РП, 4204 - разрешаю, по перрону, второй магистральный, на «предварительном» доложите.
Друзья стали наблюдать за рулением легкомоторного самолёта - пилот совершал самостоятельный вылет, полёт по кругу. Вырулил, попросился на старт.
- 4204 – прошу «исполнительный».
Шувалов осмотрел экран дисплея – отдал команду
- РП, 4204 – взлетайте. Курс 310, давление 760, ветер встречный 4 метра, после набора 100, на первом вправо, набирайте 400.
- 4204 – понял – курс 310, давление 760, ветер 4, после взлёта набор 100, после первого - набор 400.
- Шувалов повернулся к другу,
- Эти американские «Пайперы» на нашем аэродромном поле выглядят игрушками. Их тут аж четыре штуки. Разные «тузы» с толстыми кошельками тренируются.
Взлёт, посадка – это всегда интересно, даже если это такой «малыш». Самолётик быстро набрал скорость и оторвался от взлётной полосы. Стрельцов вдруг резко поднялся, впился глазами в набиравший высоту самолёт.
- Гена, кажется у него колесо шасси отвалилось. Поднимай наземные службы.
Шувалов схватил бинокль – у «Пайпера» отсутствовало правое колесо шасси.
- Мать твою… Вот напрасно согласились на эту аренду полосы – у них нормального техобслуживания нет. Колесо, блин...! Докладывать нужно. - Схватил телефонную трубку.
- Подожди с докладом Гена, только спокойно… только спокойно. Сначала свяжись с пилотом, узнай, что у него на борту, что он про себя знает. Не спеши поднимать бучу.
Шувалов взглянул на Стрельцова, взялся за микрофон, запросил «Пайпер» - пилот ответил спокойно, по его докладу – всё нормально. Шувалов взял стопку документов.
- Я уже забыл, что делать в таком случае с этими «мандавошками», кроме как доложить по команде. Дикость авиационная.
- Спокойно – я летал на таких. Дай ему команду пусть наберёт свои 400 и по "коробочке", до твоей команды. На третьем повороте дашь команду снизится до сотни, снова пройти над полосой, чтобы мы осмотрели шасси. Пройдёт полосу, расскажешь ему о колесе. Дальше ему снова по кругу и потом сажать. Пожарные и медики на месте?
- На месте. У тебя уже такое было?
– Не у меня, но я как раз дежурил на КП в Америке и сажал девушку. Лётная школа в Майами. Посадил как ребёнка на колени. Сам самолётик надёжный, остался цел.
- Сам Бог тебя послал. - Шувалов набрал телефон командира отряда, - Товарищ полковник, «Пайпер» взлетел, визуально обнаружил потерю правого колеса шасси. Сейчас пройдёт над полосой, убедимся. Команду медиками и пожарным дал.
- Мать твою... Ну это же надо – министр обороны летит, а тут это! Кто разрешил им сегодня летать?
- План полётов подписали Вы, товарищ полковник.
- Понял. Сажай его быстрее. Сможешь? Я сейчас подойду.
Появился запыхавшийся полковник, бросив взгляд на гражданского пилота, сел в кресло.
- Там телевидение оживилось – кто им сообщил?
- Не знаю, очевидно, медики или пожарники проболтались.
- А Вы что здесь? – обратился он к Стрельцову.
- Это мой товарищ по лётному училищу, вступился Шувалов, - Ныне КВС Боинга.
Полковник уважительно взглянул на Стрельцова, повернулся к окнам.
В комнату «РП» тихонько пробрался корреспондент телевидения и затих в углу. Шувалов взял микрофон, связался с пилотом «Пайпера».
- РП, 4204 – после третьего, снижение до 100, проход над ВПП, после - набор 400 и по кругу. У вас на борту не штатная ситуация – отсутствует правое колесо шасси. Осмотрим вас над полосой и на втором круге будем сажать. – Повернулся к Стрельцову, - что ещё?
- Всё. Спокойно, Гена, посадим в лучшем виде. Пусть кто-то поищет колесо на полосе, его тоже осмотреть нужно.
- 4204 – понял снижение после третьего 100, заход на полосу, проход над полосой.
Голос пилота выдавал волнение.
- Товарищ полковник, мой друг Стрельцов, - Шувалов кивнул на Дениса, - КВС, инструктор, обучался на этих самолётах в Штатах, в лётной школе в Майами. У него сертификат американский на этот тип есть. И говорит, что такой случай был у него и посадил нормально. Он русский, хоть и летает в Китае. Может доверим посадку, а то я с этим «конём педальным» вообще не знаком, в наших инструкциях ведь ничерта о них нет. – Кивнул на кипу бумаг контроля.
Полковник оглядел Стрельцова – доверить аварийную посадку незнакомому человеку, хоть и в форме пилота? А ведь шкуру с меня снимут, если что не так. Случай просто за пределом знаний, а этот «боинг» выглядит спокойным. Пилот «Пайпера» доложил о третьем развороте и снижении. И голос уже был дрожащим.
- Сертификат американский, говоришь… - Взглянул на Шувалова. - Сообщи этому "пайперу", что сейчас сажать его будет опытный инструктор, чтобы этот пайпер заранее не наложил в штаны. Берите микрофон, - кивнул он Стрельцову.
- РП,4204 – после "третьего", снижение как обычно.... Закрылки 30, самолёт оттремируй для скорости 80 узлов... выравнивай по приборам... угол тангажа и скорость пока сохраняй такими же. Прибери немного режим двигателя. После 4-го как обычно снижайся по глиссаде до 100 метров... Мы тебя наблюдаем, всё идёт хорошо, продолжай полёт как обычно.
Услышав чёткие команды Стрельцова, полковник успокоился. «Пайпер» плавно снижался и уже повис над торцом полосы.
Все трое вооружились биноклями – колеса не было.
- РП, 4204 – продолжайте полёт по кругу, после "третьего", доложите.
Полковник с Шуваловым смотрели как маленький «Пайпер» по командам Стрельцова борется за выживание.
- РП. 4204 прослушайте порядок действий - сажайте самолёт с небольшим левым креном. Тангаж и скорость пока сохраняй прежними. Перед касанием - штурвал на себя, левую педаль дайте до отказа. Держите педаль до остановки. Самолет может развернуть на грунт, не бойтесь. Используйте тормоз левого колеса максимально. Когда он остановится, откройте дверь и покиньте самолёт. Я буду подсказывать.
- Вас понял, иду по кругу, 4204.
- РП - 4204 – после "третьего", обороты 1200-1300. Оттремируй самолёт до скорости 70 узлов, ветер слева – это в твою пользу. Ты молодец, хорошо держишься. На полосе держись осевой. Жми левую педаль ещё до касания земли.
– Понял обороты 1200 уже установил, закрылки 30, оттремировал... понял сажать с левым креном, левую педаль до отказа и до конца посадки - 4204.
Самолёт очень плавно коснулся бетона, пробежался и когда накренился на правую стойку, завизжал метал, показался дымок.
- Только бы без пожара, мать его… - нервничал полковник.
Самолёт протащило по бетонке и круто развернуло на грунт.
- Отлично сел, парень. Перекрой топливо, выключи электрику. Покинь самолёт отойди подальше.
К месту посадки рванулись санитарка и пожарная машина. С «вышки» видно, как пилот вышел из кабины, отошёл от самолёта и сел на траву.
- Здорово, мать твою…! - Полковник повернулся к Стрельцову. - Отличная работа, пилот. Готов зачислить Вас в свою команду, - протянул он руку, — полковник Матыцин.
- Командир воздушного судна Денис Стрельцов, - с улыбкой представился Денис. – разрешите пока остаться в большой авиации, ещё не готов к земле.
- Идёмте ко мне, по рюмке коньяка. А ты, - обратился он к Шувалову, - заканчивай с этой малой авиацией и срочно убирай всё с полосы – министра принимать будем, часа три-четыре осталось.
- На плане пока никого нет. Команда этих «пиджаков» уже бьётся над «Пайпером» - с самолётом и пилотом пусть сами разбираются. Автокран на полосе. Минут через тридцать взлётку освободим.
- Идёмте ко мне, Денис, посидим, снимем стресс.
Когда пригубили по рюмке, раздался телефонный звонок.
- Товарищ полковник, тут телевидение всё пронюхало, просит разрешения побеседовать.
- Пусть заходят ко мне, - повернулся к Стрельцову, - там деваха-корреспондент симпатичная, отведём душу на красоте.
Полковник был в ударе, разрекламировал сам случай, себя не забыл, описал Стрельцова в самых ярких красках. Телевизионщики были в восторге, взяли интервью и у Стрельцова, и у счастливого пилота «Пайпера».
Симпатичная корреспондент не отставала от импозантного пилота:
- Скажите Денис, вы много летаете - были ли у вас случаи, когда приходилось принимать не стандартные решения, как в этом случае? Если были - хотя бы кратко расскажите пожалуйста.
Стрельцов с усмешкой посмотрел на девушку.
- Да, было. И тоже была девушка...
Корреспондент подвинулась к Денису ближе.
- ...захожу я на посадку в Петербурге, километров 20 осталось, выпустил шасси. Запрашиваю разрешение. Девушка-диспетчер отвечает - "Б-306", вам полоса 09. Посадку разрешаю. - Потом запнулась и говорит - "Ой, Стойте! - у меня техника на полосе..."
- Я отвечаю - "Понял. Стою"
Первым "заржал" полковник, за ним и "корреспондентская рать" закатилась в хохоте. Интервью получилось "на славу".
Денис вернулся к Шувалову.
- Я поеду, поброжу по Москве немного. Ты когда домой?
- У меня дневная смена – вечером буду дома. Ты меня здорово выручил. Дам команду Надюхе вискаря купить, такой случай отметить не грех. И не забудь про Ирину, дружище. Самолёт посадил - теперь тебя бы удачно к ней посадить…
- Про виски – это хорошо. До вечера.
Уже больше недели Ирина лежала молча, не отвечая на расспросы персонала. Плакать перестала, от пищи отказалась – нет аппетита.
- Кормить внутривенно, - приказал Смирнов лечащему врачу. – Пока сама не попросит кушать, колите глюкозу. И поставьте телевизор в палату – будет хоть на что-то реагировать, пусть этот «ящик» заменит психиатра.
Баранова ни в коем случае к ней не пускать. И передайте по смене - ни в коем случае! Будет настаивать - разрешаю применять физическое насилие.
Друзья засиделись до полуночи – курсантские годы… начало лётной карьеры, служба по гарнизонам, общие командиры и друзья, ставшие генералами и погибшие…
- Ирине звонил?
- Нет. Был какой-то звонок – принял официант, сказал, что мужской голос. Кто-то из друзей, наверное. Потом телевизионщики, они действительно позвонили, сказали, что сюжет выйдет завтра в 19 часов. Так что завтра настраивайся на диван с попкорном.
- На диван с коньяком! – Окликнул жену, - Надя, завтра меня с Денисом по телевидению покажут, в семь вечера будь дома. И сыну сообщи.
- А где мне ещё быть. Сообщу.
Ирина проспала весь день – она знала, что ей колют успокоительные и снотворное – обычная практика при эмоциональных расстройствах. Неожиданно вечером в палату ворвался Баранов, которого безуспешно пыталась остановить медсестра.
- Дайте пульт, переключите на программу «Звезда», - весь красный и потный, он тыкал пальцами в пульт. – Ирина, твоего лётчика показывают.
У Ирины округлились глаза, села в кровати. Программа уже шла и видно было, как на Командном пункте Стрельцов что-то диктовал в микрофон. Потом девушка корреспондент рассказала об аварийной посадке небольшого самолёта, сам этот маленький самолёт и его пилота… потом её Стрельцов отвечал корреспонденту…
Ирина не отрывалась от экрана. Когда закончилась передача легла и повернулась к стене. Баранов молча вышел из палаты. Медсестра подошла в Ирине, положила руку на плечо девушке.
- Ирина, всё будет хорошо, поверь. А лётчик твой замечательный, я прямо завидую. И фамилия у него замечательная – Стрельцов. Он обязательно вернётся, обязательно.
Медсестра старательно выполняла инструкцию побывавшего у них психолога - он проинструктировал и медсестра старалась разговорить Ирину.
И ей удалось! Ирина повернулась и расплакалась. Сквозь слёзы повторяла – «...он замечательный, он такой..., он так помог... он просто замечательный… Он уже улетел...». И снова замкнулась.
В доме Шуваловых был торжественный ужин с чествованием новых телевизионных звёзд – Шувалов устал отвечать на беспрерывные телефонные звонки. Звонили даже с Дальнего Востока – наверное половина их курсантской эскадрильи объявилась на связи. Потом долго стояли на балконной ложе, вспоминали молодость.
- Ты звонил Ирине? - затянувшись сигаретой спросил Шувалов.
- Не звонил. Она ведь тоже молчит. Там есть "мужик", можно уже и про лётчика забыть.
- Денис - ты познакомился с ней в чрезвычайных обстоятельствах. Учти - рука, протянутая в трудную минуту запомнится на всю жизнь.
- Надеюсь.
Утром Стрельцова разбудил очередной телефонный звонок. Поднял трубку – незнакомый мужской голос попросил не бросать трубку.
- Да не бросаю я, говорите. Вы кто?
- Денис, я тот негодяй, тот мужик, который чуть не убил Ирину.
Стрельцова подбросило на диване.
- Как «чуть не убил», что с ней?
- Когда ты молча ушёл из квартиры, после моей дурацкой выходки, Ирина упала в обморок. Я вызвал «скорую», в бессознательном состоянии отвёз её в клинику. Конечно, мы вывели из комы, но у неё шок.
Она ни с кем не разговаривает, ничего не ест, слабеет с каждым днём… Я не ожидал, что у неё такая ранимая психика, такое ранимое сердце. Как врач тебе говорю – это не лечится медикаментозно. Она замечательный человек, а я негодяй. Прошу тебя – исправь то, что я натворил. Я хоть и врач, но вылечить сможешь её только ты. Я желаю вам обоим добра. Это всё.
- В какой она клинике?
- Ты там был. Она там же, где и работает - сейчас в отделении кардиологии. Вчера она видела тебя по телевидению, мы надеялись, что это поможет, но, по моему, ей стало ещё хуже – она решила, что ты улетел. Приезжай.
Через час Стрельцов вбежал в фойе больницы. Предупреждённые Барановым, его уже ждали, провели в палату. Осторожно открыл дверь – Ирина лежала с закрытыми глазами, возможно, спала. Положив букет у ног, встал на колени у изголовья. Столпившиеся у дверей врачи и медсёстры затаили дыхание.
Денис наклонился и поцеловал в краешек губ. Тело Ирины словно током пробило – подтянулась по подушке на руках, не в силах что-то вымолвить, смотрела широко раскрытыми глазами на чудом появившегося её любимого лётчика, её любимого мужчину, которого она ждала всю сознательную жизнь…
- Я люблю тебя! - прошептал он на ухо и тронул ушко губами. – Люблю...
Из глаз брызнули слёзы счастья, обхватила и прижала к груди его голову.
В дверях вытирали слёзы медсёстры.
Среди тысяч идеальных тел, фигур, внешности - мы сходим с ума от тех, кого выбирает душа.
Как же ты прекрасна – любовь! Как же велика твоя сила!
***