Не помню точно, но, по-моему, это случилось в четвёртом классе. Мне было лет двенадцать. В школу мы ходили с так называемыми «непроливайками» в портфеле, стеклянными или пластмассовыми чернильницами особой формы, которая практически, за редким исключением, не позволяла чернилам пролиться. Писали же перьевыми ручками, которые при письме приходилось постоянно макать в чернильницу, что не только было неудобно, но и часто являлось причиной появления на письме клякс. Чтобы этого не происходило, проводились специальные уроки-тренинги по так называемому чистописанию. Советская школа сохраняла лучшие традиции дореволюционной русской каллиграфии, но в результате очередной школьной реформы система обучения красивому письму была разрушена. На смену перьевым ручкам пришли шариковые. Но перед этим большой популярностью ещё довольно продолжительное время пользовались перьевые авторучки, которые непосредственно заправлялись чернилами внутренней пипеточкой или насосиком. Иметь эту авторучку было очень престижно. Именно такую мне мама и подарила на день рождения.
Счастью не было предела. Наконец-то можно было избавиться от надоевшей чернильницы и постоянного страха, что она может пролиться в портфеле, от неожиданных противных клякс и помарок при письме. Только у меня одного в классе была такая авторучка. Ребята, конечно, мне завидовали, но я не зазнавался и давал пробовать писать ею всем, кто попросит. Однако, счастье моё продлились всего три дня. В один прекрасный момент, прибежав с переменки в класс, я не обнаружил свою неосмотрительно оставленную на парте авторучку. Перерыл весь портфель, обшарил внутри всю парту и пол под ней – безрезультатно. Постигшее меня огорчение не передать словами. Неужели украли?! Не верилось, что в нашем классе кто-то способен на кражу. Может, кто посторонний забегал? Я опросил практически всех, - никто ничего не видел. Классный руководитель Надежда Ивановна, узнав о моём горе, тоже беседовала с учениками, но ничего нового не вскрылось. Так все и решили, что авторучку украл кто-то чужой.
Прошло немало дней, пока горечь потери притупилась. В школу я снова таскал чернильницу-непроливайку с обычной перьевой ручкой. В нашем классе было пятнадцать девчонок и восемь ребят. Моими лучшими друзьями были Коля, Иван и Петя. Мы часто ходили друг к другу в гости, играли вместе допоздна и иногда даже оставались с разрешения родителей на ночёвку. Однажды я договорился с мамой, что останусь на ночь у Ивана. Набегавшись на улице и поужинав сваренными Ваниной мамой вкусными варениками с творогом и сметаной, мы сели за выполнение домашнего задания. В задачке по математике я написал неверный ответ и спросил у Ивана, нет ли у него лезвия бритвы - срезать ошибку. - В ящике стола, - отвлечённо сказал Иван и вдруг дёрнулся ко мне, - давай, найду! Но я уже открыл ящик и нашёл лезвие. И тут я впал в ступор! Среди прочих предметов я увидел... свою авторучку!!! Я не верил своим глазам, - мой лучший друг и вор?! Да как он мог? Предатель! В голове не укладывалось. Как быть, что ему сказать? И тут я вдруг внезапно представил себя на его месте. И мне стало страшно неловко за него, подумав, а что же сейчас чувствует он в эту минуту! Боже мой, как же стыдно, как же за него стыдно! Так стыдно, словно украл эту несчастную ручку я! Пробормотав, что мне надо на улицу, я выскочил из дома.
Понемногу приходя в себя, стал думать, что делать дальше. А почему я так сразу решил, что это моя ручка? Мало ли похожих ручек? А мои подозрения только омрачат нашу дружбу. Нет, надо сначала убедиться, что эта авторучка моя. Приняв решение и успокоившись, насколько это было возможно, я вошёл в дом. Иван по-прежнему сидел над учебником. Ящик стола был в том же открытом положении. Я сел на место, взглянул в ящик... Авторучки там больше не было. Вот и всё, вот и конец всем моим сомнениям. Значит, Иван, понадеявшись, что авторучку я не заметил, её перепрятал. Странно, но выяснять с Иваном отношения у меня не было никакого желания. А что это изменит? Самое ужасное уже случилось. Авторучка - пустяк, всего лишь повод, испытавший нашу дружбу на прочность. А обвинять, унижать Ивана, что это даст? И неприятно всё это, и стыдно. И мне легче не будет, и он лучше не станет.
Я не остался у Ивана ночевать и, собрав учебники, ушёл домой. Дружба наша на этом закончилась. А спустя годы я узнал, почему мне было так стыдно за поступок Ивана. Оказалось, существует понятие, которое выражено термином "испанский стыд". Или иначе называемое кринж или кукож. Это чувство неловкости, стыда за действия другого человека. Особенно, если этот человек тебе небезразличен. И ты, неосознанно, как бы берёшь его вину на себя. Наверное, в этом есть какай-то резон. Ведь как сказал Антуан де Сент-Экзюпери, мы в ответе за тех, кого приручили. Иными словами - за тех, с кем дружим и кого любим.
P.S. Жизнь у Ивана не сложилась. После окончания школы он вместе с собутыльником в результате пустяковой ссоры из-за девушки зарезал насмерть своего бывшего одноклассника и сел в тюрьму. Освободившись через восемь лет, в дальнейшем совершил ещё несколько ходок на зону, в последней из которых в возрасте тридцати шести лет и был убит.
17.07.2021