Утро в деревне – это покой, крик петухов, солнце, проглядывающее сквозь листву берёз. Это мычание коров, которых пастух гонит в поле. Утро в деревне начинается очень рано. Иногда гораздо раньше, чем взойдёт солнце. Потому и заканчивается деревенский день тоже рано.
В этот день Настя поднялась с постели ещё до того, как проснулась бабушка. У неё были свои заботы по дому, с которыми надо было разобраться до ухода в школу. Она училась в десятом классе и через год заканчивала обучение. Настя с трудом представляла себе, как сложится дальше её жизнь. Пока она думала только о том, как она оставит бабушку. Нет, она её не сможет оставить. Как она будет одна управляться с козой, курами, огородом? А без этого всего им не прожить. Магазина в деревне не было. Один раз в неделю приезжала машина – автолавка, как её называли местные жители, – которая привозила продукты, какие-то вещи, необходимые в хозяйстве. А во время осенней распутицы и весеннего половодья и вовсе была беда: ни одна машина до деревни добраться не могла; поэтому деревенские жители могли рассчитывать только на собственные припасы, источником которых были огороды и скотина, которую они держали. В деревне было пятнадцать дворов, которые населяли, в основном, старики. Молодёжь давно уже не задерживалась в этих местах, поэтому деревенька медленно вымирала. Самыми значительными событиями здесь были похороны, приезд автолавки и редкие визиты городских родственников.
Настя прошла через небольшой двор в покосившийся от времени хлев, где жила коза Маруська, несколько овец и куры. Всю эту живность надо было покормить. Весеннее солнышко уже согрело землю настолько, что молодая зелень быстро покрыла открытые пространства, и Маруська теперь паслась на лужайке за огородом. Там Настя её привязывала к изгороди, а сама шла за водой к колодцу. Проходя мимо неработающей колонки, Настя вздохнула. Когда-то, когда она была совсем маленькой девочкой, в деревню приехали рабочие. Долго что-то раскапывали, прокладывали, зарывали, и вот, на радость местным жителям, в деревне заработала колонка. Теперь не надо было ходить на колодец, воду из которого доставали при помощи журавля. И кто только придумал это приспособление? Слабым женским и детским рукам с трудом удавалось удержать это журавель, опустить с его помощью ведро в колодец, вытащить его, полное воды, да ещё и ухитриться перелить воду в другое ведёрко, которое уже и несли в дом. Эту процедуру приходилось проделывать несколько раз, чтобы запас воды был на целый день. Настя не успела насладиться удобством, которое давала колонка, потому что она проработала недолго. После поломки чинить её уже никто не стал. Так что гениальное изобретение – журавель – пришлось вновь освоить всем жителям деревни.
Зачерпнув воды из колодца и наполнив сразу два ведра, чтобы не ходить дважды, Настя подцепила тяжёлую ношу коромыслом и направилась к дому. Ей предстояло проделать всю эту процедуру ещё один раз, чтобы бабушка не экономила воду, пока Настя не вернётся из школы.
Проходя мимо дома, в котором никто давно уже не жил, Настя вдруг заметила мелькнувшую в его окне фигуру. Показалось? Настя остановилась. Интересно. Вот уже несколько лет никто не приезжал в этот дом. В деревне было много таких одиноких домов, давно оставленных хозяевами, переехавшими в город. Покинутые людьми, никому не нужные, они стояли, грустно глядя чёрными окнами на умирающую деревню.
Деревянное коромысло давило плечи, и Настя тяжело побрела к дому.
- Эй! Подруга! Подожди!
Этот голос Насте не был знаком. Она обернулась и увидела на крыльце заброшенного дома хрупкую девичью фигурку, закутанную в стёганое лоскутное одеяло.
Удивившись, Настя остановилась.
- Вы мне?
- Тебе, тебе, - угрюмо пробурчала девица, - поделись водичкой, а то у меня тут нет ничего даже похожего на ведро.
Настя удивлённо смотрела на девушку.
- Ааа…Но…Я не могу вам ведро оставить. Может, у вас найдётся какая-нибудь посудина для воды?
Девушка озадаченно потёрла ладонью подбородок.
-Чайник есть.
Настя сняла вёдра с коромысла и направилась в дом, захватив одно ведро.
Поднимаясь по рассохшимся ступеням крыльца, она с опаской подумала, что крылечку недолго осталось жить. Ступеньки разъехались, между ними зияли дыры, а скрипели они так, как будто уже готовы были провалиться под ногами.
Когда дверь в сени отворилась, Настю обдало холодным запахом сырости давно нетопленного помещения. Весь пол в сенях был изгажен птицами. Как в курятнике. Настя подняла голову и увидела перекладины, на которых держалась покрытая дранкой крыша. Потолок отсутствовал, и ласточки разместили под старой крышей свои гнёзда. Да уж. До сих пор Насте казалось, что их с бабушкой старенький домик – это самое убогое жилище. Оказалось, что есть и похуже. Девушка между тем с трудом открыла дверь, сколоченную из нескольких широких досок, и Насте открылась внутренняя часть дома. Она состояла из одной небольшой комнаты, которая была разделена на две части старым фанерным шкафом. Меньшую половину помещения занимала металлическая кровать с соломенным матрацем, а большая половина служила одновременно кухней, столовой и гостиной, если конечно можно было всё это убожество назвать именно так. Кухне принадлежал старый деревянный буфет, покрытый многолетней пылью и паутиной, и старый самодельный стол с рваной клеёнкой, рисунок которой не был различим из-под толстого слоя пыли. Возле стола стульев не было, а стояла некрашеная дощатая лавка. Интерьер гостиной состоял из продавленного дивана и старого деревянного секретера, полки которого были завалены старыми газетами. Скрипучий пол застелен домоткаными половиками. Печки в доме не было, вместо неё стояла небольшая кирпичная плита, на грязной поверхности которой располагался почерневший от сажи чугунок и эмалированный чайник грязно-зелёного цвета.
Да уж. Незатейливое жилище. Девушка стояла, всё ещё кутаясь в одеяло и не зная, что ещё сказать и как действовать. Настя поставила ведро с водой и взяла в руки чайник. Выйдя во двор, она вымыла грязную посудину и наполнила чайник водой. Вернувшись в дом, она застала девушку в том же растерянном состоянии.
- Меня зовут Настя. Я живу в доме напротив. А вы как здесь оказались?
Девушка с тоской посмотрела на Настю и из глаз её показались слёзы.
- Я? Кристина. Отец меня вчера привёз сюда. Пожить, пока в квартире ремонт. Сказал, что здесь я отдохну от городской жизни.
Девушка тихо плакала.
- Ну, вот что, - сказала Настя, - мне нужно собираться в школу, а то ещё пешком топать пять километров, могу опоздать. Вечером зайду к тебе.
****
Когда за Настей захлопнулась тяжёлая дверь, Кристина некоторое время постояла посреди пыльной комнаты, размышляя, что делать дальше. Очень хотелось есть и пить. Частично эту проблему ей помогла решить Настя, обеспечив водой. А что с едой? Она поискала глазами большую сумку, которую отец, привёзший её сюда, выгрузил вчера из багажника машины, сказав, что здесь есть для неё всё необходимое. Всё необходимое!!! Да здесь, в этой дыре, нет уже и того, без чего Кристина не может обойтись совсем, - водопровода, канализации, отопления! Когда они вечером приехали в деревню, было уже темно. Войдя в дом и пощёлкав выключателем, отец объявил, что электричество, вероятно, отсутствует. Он вытащил из какого-то пыльного угла несколько свечей и зажёг одну из них, укрепив её в поднятой с пола жестяной банке. Время было позднее, поэтому разбираться с электричеством отец не стал. Вытащив из сумки большой термос с чаем и бутерброды, которые приготовила перед их отъездом мама, они перекусили и собрались ложиться спать. Кристина с ужасом взглянула на полосатый соломенный матрац.
- Экологически чистейшая постель, - бодро пошутил отец, - можешь выложить в интернет в качестве рекламы.
Постельное белье, если можно было так назвать полинявшие тряпки, отдалённо напоминавшие наволочки, простыни и пододеяльники, нашлось в старом шкафу. Там же отыскались непонятного цвета подушки и одеяла. Отец устроился на диване, а ей (так уж и быть!) уступил кровать. Уставшая от дороги Кристина заснула быстро, но среди ночи проснулась от шороха, который доносился откуда-то из-под пола. Или с чердака. Или из стены. Больше Кристина не смогла заснуть. Она поднялась с кровати, взяла в руки жестяную банку со свечой и прошла через тёмные сени к помещению, которое отец обозначил как туалет. То, что она там обнаружила, можно было назвать как угодно, но не туалетом. Познакомившись с деревенскими удобствами, Кристина окончательно решила, что здесь она не останется ни за что!
Поворочавшись на соломе, она всё же задремала. Но её разбудил петушиный крик. За ним второй, третий…Петушиная перекличка закончилась, и Кристина взглянула на часы. Три часа ночи? У этих петухов сбились биологические часы? По ночам орут! Она вновь закрыла глаза и попыталась заснуть. Но часа через два сумасшедшие петухи вновь активизировались. А солнце уже проглядывало через ситцевые занавесочки, полинявшие от времени.
Как только забрезжил рассвет, отец поднялся с дивана, выйдя во двор, умылся из бутылки с минеральной водой и объявил, что задерживаться он не может, поэтому уезжает в город.
- Когда выспишься, можешь умыться вот из бутылочки, завтрак тебе ещё тоже есть. Пройдёшься по деревне, здесь не заблудишься, найдёшь колодец, вёдра в сарае. Дрова там же найдёшь.Спички в сумке. Ты взрослая девочка, разберёшься.
- Какой колодец? Какие дрова? – Кристина не хотела верить происходящему. - Ты шутишь? Я здесь не останусь!
Отец, как будто не слыша её, продолжал:
- Продукты на первое время, денег немного найдёшь в сумке. Ну, сориентируешься. Если что – звони! Я недельки через две приеду за тобой. Думаю, с ремонтом мы за это время разберёмся.
- Ну, спасибо, папочка! – отчеканила Кристина, принимая позу возмущённого несправедливостью капризного ребёнка.
Отец удивлённо вскинул брови:
- Неужели я до этого дожил: ты наконец-то меня благодаришь? Не стоит благодарности, доченька. Всё для тебя!
Отец вышел во двор и направился к машине. Кристина вскочила с кровати, и, путаясь в одеяле, в которое она пыталась завернуться на ходу, выбежала вслед за отцом.Он ещё и издевается! Он не посмеет её здесь одну оставить! Она не крестьянка какая-нибудь там! Она вполне могла это время и в гостинице пожить! Кристина только раскрыла было рот, чтобы всё накипевшее в ней за ночь с возмущением обрушить на отца, но он сел в машину и укатил в цивилизованную жизнь.
Кристина растерянно замерла посреди заросшего лебедой и крапивой двора, пытаясь собраться с мыслями. Растерянность сменилась злостью. Топая ногами, она вернулась в дом и, не зная пока, что ей делать, повалилась в соломенную постель и взяла в руки телефон. Интернет! Вот, что ей всегда помогает! Но тут обнаружилось, что не только интернета, но и сети нет. Она с раздражением вспомнила слова отца: «Если что - звони» .
- Куда звонить?! В рельсу?!
Да если она отыщет в этой дыре рельсу, вечевой колокол – всё, что может звенеть, она соберёт тут народное вече! Пусть только попробуют ей не помочь выбраться отсюда! Да она пешком уйдёт! Только вот куда? Яндекс карта теперь стала недосягаемой роскошью, как и водопровод, электричество, доставка продуктов…Кристине стало страшно.
Ещё вчера она проснулась в уютной постели своей чисто прибранной комнаты и не могла даже предположить, какой сюрприз приготовила ей жизнь. Как всегда, начав утро с просмотра сообщений в Контакте, она повалялась в постели, прошла на кухню и уселась за стол, ожидая, что ей предложат завтрак. Мама хлопотала у плиты, отец допивал кофе. Кристину насторожило молчание родителей. Обычно, когда она по утрам появлялась на кухне, отец приветствовал её вопросом:
- Умылась, постель застелила? Без телефона хоть минуту можно обойтись?
- Ага, сейчас, - не отрываясь от телефона, бормотала Кристина.
- Доброе утро, доченька, - стараясь предотвратить назревающую ссору, вступала в разговор мама. - Тебе чай, кофе?
- Чай, и я поем у себя.
Она забирала поднос с завтраком и удалялась в свою комнату. Грязная посуда стояла у неё на компьютерном столе до тех пор, пока мама не уносила её на кухню. Собираясь в университет, Кристина обычно нервно раскидывала свои вещи, долго выбирая подходящую одежду. Вещи потом так и валялись, пока не приходила мама и не складывала их на место. Пыль копилась тоже до тех пор, пока не вмешивалась мама. В общем, от Кристины требовалось только одно – добросовестная учёба. Об остальном она могла не беспокоиться. Ей только время от времени надо было обозначать родителям свои пожелания и больше ни о чём не переживать.Так она благополучно закончила университет, получила диплом…А что делать дальше, она не знала. Привычка всё получать в готовом виде диктовала, что и работу Кристина получит на блюдечке с золотой каёмочкой. В общем, один жизненный этап был пройден, а о следующем девушка не задумывалась.
В это утро всё было как-то иначе. Ни отец, ни мать не проронили ни слова. Мама молча поставила перед Кристиной поднос с завтраком и тревожно взглянула на дочь. Отец, допив свой кофе, сказал дружелюбно:
- Дочь! Мы с мамой затеяли ремонт. Хотим сделать капитальный.
- Поздравляю. Я при чём? – равнодушно откликнулась дочь.
- Не при чём. Но тебе придётся уехать на время. Помнишь, когда ты была маленькой, мы ездили в деревню к бабушке Зое? Ты там любила малину есть прямо с куста и клубнику с грядки? Собака там у тебя любимая была, Тузик. Помнишь?
Кристина всё это помнила. И бабушку, и малину, и собаку Тузика. Это были какие-то далёкие и очень тёплые воспоминания. Вечерами они с бабушкой любили разгадывать кроссворды, а по утрам Кристина пила парное молоко, которое специально для неё бабушка брала у соседей. Кристина была ещё школьницей, когда бабушки Зои не стало. Её похоронили на деревенском кладбище. Больше Кристина не ездила в эту деревню. В её памяти она осталась солнечной, тёплой, сытой. Кристине казалось, что стоит ей туда приехать и её так же встретит бабушка, напоит молоком, накормит малиной.
Девушка с интересом взглянула на отца:
- Ты предлагаешь мне туда уехать?
- Ну да. Здесь жить будет нельзя. Мы с мамой тоже пока уедем. А ты поживёшь на воздухе. Всё необходимое для жизни там есть. Дом ещё вполне пригоден для жилья. Да ты уже и не маленькая девочка. Профессию даже имеешь. Не пропадёшь.
- А…Почему это я в деревню, а вы нет? А вы куда? Может, я с вами хочу.
- Ну, ты же не любишь, когда мы вмешиваемся в твою жизнь. И нам тоже хочется побыть вдвоём. У нас с мамой в этом году тридцать пять лет совместной жизни. Хотим отметить поездкой куда-нибудь.
Кристине что-то не нравилась эта идея. Но возразить было нечего, и она молча удалилась в свою комнату. Оставшись одни, родители переглянулись.
- Мы не слишком резко с ней? – неуверенно спросила жена.
- А она с нами не слишком резко? – Парировал муж и, помолчав минуту, продолжил: - ты посмотри, ты превратилась в прислугу для неё. Всё, что мы для неё делаем, считается само собой разумеющимся. А в ответ? Хамство, невнимание, никакой благодарности. Ну, ладно, не благодари, но помочь по дому хотя бы можно? – Он всё больше распалялся. –Пусть поживёт своим трудом. Никто ещё от этого не умер. Мы не в глухую тайгу её отправляем и на северный полюс. Хотя и там тоже люди выживают.
Кристина без удовольствия согласилась на эту поездку, но оставаться в пыльной квартире с работающей дрелью и кучей посторонних людей ей не хотелось. У подруг бала работа, личная жизнь и им было не до Кристины, которая пока не могла определиться ни с работой, ни с личной жизнью. Девушка нехотя собрала кое-какие вещи, будучи твёрдо уверена, что отец не оставит её там, где ей не понравится. Да и воспоминания о деревне не настораживали её, потому что всё, что она могла вспомнить, было добро, тепло, уют и любовь.
И вот она лежит на соломенном матраце, завернувшись в лоскутное одеяло и не представляет, как ей жить дальше.
Когда Кристина увидела в окно идущую с коромыслом Настю, первое, что ей пришло в голову, попросить у девушки водички. Сработала привычка пользоваться чужими услугами. Теперь, оставшись без привычной помощи родителей, она думала только о том, что Настя должна непременно помочь ей в её трудном положении, и с нетерпением ждала её возвращения. У неё же тоже, наверное, родители есть, у этой Насти? Вот и хорошо. Выход найден. К сожалению, ничего другого, как только присесть на чью-то шею, Кристине в голову прийти не могло.
****
Возвращаясь из школы, Настя радовалась тёплому дню, цветам, тому, что учиться оставалось совсем немного, а потом впереди каникулы. Она не думала пока о делах, которые ждут её дома, а думала о том, что историк (а он же физрук и директор школы, как частенько случается в деревнях) опять придумал для них, десятиклассников, очередное творческое задание. Эти творческие задания он придумывал часто: то нарисовать карту путешествий по историческим местам, то спроектировать город будущего. На сей раз десятиклассники получили задание написать сочинение, в котором они обращаются к своим потомкам. В общем, письмо в будущее.
Школа располагалась в старой дворянской усадьбе и находилась на некотором отдалении от окрестных деревень. В классе, где училась Настя было всего десять человек. Мальчиков среди них было трое, остальные девочки. Насте приходилось пешком ходить за пять километров. В деревне школы не было. Её не было ни в одной окрестной деревне, поэтому дети добирались кто откуда и кто как мог. Для кого не было возможности добраться пешком, оставались на неделю в интернате, который располагался в одной из построек усадьбы, а на выходные их забирали родители. Бабушка много раз предлагала Насте остаться и не проделывать каждый день такой путь, который зимой был и не безопасен, потому что в округе водились кабаны. Но Настя и слушать не хотела. Она не могла оставить бабушку одну со всем хозяйством.
Несколько лет назад, когда Настя училась в пятом классе, её родители погибли в авиакатастрофе. Настя в это время гостила у бабушки в деревне. Ей долго не говорили, почему мама и папа так долго не приезжают за ней. А когда она обо всём узнала, её горю не было границ. Бабушка, заливаясь слезами, старалась утешить внучку.
- Знаешь, - говорила бабушка, гладя девочку по голове, - я ведь тоже без родителей осталась. Война проклятая. Нас у мамы было трое. Когда немцы в деревню пришли, мы в лес убежали. В землянке жили. Холодно, сыро, голодно. Мама, как могла, нас спасала, только бы мы выжили. Всё для нас старалась, сама всегда голодная. Нас спасла, а сама не смогла перенести болезнь. Когда мы из леса вернулись в деревню, она уже совсем не могла встать с постели. А отец с фронта не вернулся. Вот так и росли сами по себе. Старшая сестра стала нам вместо матери, а старший брат всю мужскую работу взял на себя. Выросли вот. Я всю жизнь благодарю Бога за маму, за брата и сестру, без которых я погибла бы. Мама в Бога верила, молилась за нас. А мы-то пионерами были! Какой там Бог? Смеялись над ней. Глупые были. Мама сама малограмотная была, но очень дорожила одной книгой.
Бабушка доставала откуда-то потрёпанную книжку, из-под обложки которой торчали разлохмаченные страницы. На титульном листе стояла дата издания – 1895 год. Это были Евангелия. Но прочитать в них что-либо ни бабушка, ни Настя не могли. Книга была написана на каком-то малопонятном языке. Но Насте было любопытно открывать её каждый раз и пытаться прочесть хотя бы слово. Она радовалась, когда попадалось что-нибудь мало-мальски понятное.
Так они жили – Настя и Клавдия Ивановна, так звали бабушку,- помогая друг другу и стараясь утешить. С годами Клавдия Ивановна всё быстрее уставала, всё чаще старалась прилечь, но всё равно берегла внучку от тяжёлой работы. Но со временем Настя всё же взвалила на себя все тяжести деревенской жизни и справлялась вполне успешно.
Сейчас, возвращаясь из школы и думая, что написать о будущем, Настя вспоминала прошлое. Проходя мимо дома, в котором утром она обнаружила незнакомую девушку, она решила заглянуть к соседке. Настя застала Кристину сидящей за пыльным столом, закутанную всё в то же лоскутное одеяло, с термосом и бутербродом в руке.
- Привет! Приятного аппетита. Как устроилась?
Девушка удивлённо на неё взглянула:
- По-твоему, здесь можно как-то устроиться? Шутишь? Вот сейчас доем бутерброды и буду умирать от голода.
- Зачем же умирать? Не так уж тут у тебя и плохо. Печка вон вполне пригодная для приготовления еды. Дрова вот только найти бы.
Дожёвывая бутерброд, Кристина вспомнила, что отец что-то говорил про сарай. Девушки отправились в сарай, с трудом открыли перекошенную дверь и обнаружили там целый склад дров. Здесь же были и вёдра, и даже коромысло.
- Ну вот! – бодро сказала Настя,- а ты помирать собралась. Да с таким запасом перезимовать даже можно!
-Ну, уж нет! Я две недели не знаю, как выдержу!
Настя вспомнила бабушкины рассказы о жизни в лесной землянке и серьёзно посмотрела на Кристину.
- Выдержишь. И не такое выдерживали.
Набрав дров, девушки вернулись в дом. Кристина ухитрилась занозить палец и теперь, морщась, рассматривала его.
- Давай посмотрю, - Настя подцепила занозу ногтем и выдернула её из Кристиного пальца.
-ААААААААААААААААА!!! Больно!
- Да всё уже. Уже не больно, - показывая Кристине вытащенную занозу, сказала Настя, - сейчас покажу тебе, как печь растопить. А ты так в одеяле и будешь ходить?
В доме у Кристины обнаружилась посуда, постельное бельё, какая-то старая одежда. Перебирая её, Кристина вспомнила бабушку Зою. Вот в этой полосатой кофте она любила ходить. А это платье надевала по праздникам. У девушки сжалось сердце. Она любила бабушку и долго скучала, когда её не стало. Потом привыкла, забыла и вот сейчас воспоминания вновь нахлынули.
В папиной сумке нашлись спички и продукты. Когда Кристина вытаскивала из недр сумки пакеты с гречей, макаронами, рисом, глаза её округлялись:
- Это что? Это я как буду есть? Я что птичка – крупами питаться?
- Сваришь и съешь, - недоумённо глядя на неё сказала Настя, - сейчас я схожу домой, переоденусь и отведу тебя на колодец. Ты тоже оделась бы.
Насте стоило терпения и долгих усилий, чтобы научить Кристину доставать воду из колодца, растапливать печь. Оказалось, что и готовить она тоже не умеет.
- Слушай, - сказала Кристина, обливаясь водой и рассыпая по полу макароны, - а может, я в магазин схожу? Куплю там булочек, кефирчику? Йогуртов или колбасы?
- Можно, конечно, - ответила Настя. - Сегодня понедельник? В субботу автолавка приедет, купишь что-нибудь.
- В субботу?! А до субботы что? Негде купить?
Настя развела руками:
- Негде.
Кристина безнадёжно опустилась на лавку. В её голове медленно поворачивалась мысль, что если она не научится сегодня варить макароны, топить печь, таскать воду из колодца, то завтра её, истощённую и обессиленную, отнесут на кладбище. Настя тем временем хлопотала:
- Ну, ладно. Что там у тебя ещё? Тушёнка? Отлично! Перемешаешь с макарончиками и поужинаешь. Да. И прибралась бы ты. Смотри, пыли-то сколько. А мне идти надо. Дел ещё полно и сочинение. Заходи, если что! Да, со светом пока придётся потерпеть. Завтра в школе скажу завхозу, чтобы пришёл к тебе, починил проводку. Он всегда к нам в деревню приходит, если кому-то по электричеству что-то надо сделать. Но ему заплатить придётся.
Кристина сейчас готова была заплатить кому угодно и любую сумму, лишь бы её кто-нибудь избавил от жизни в этих, мягко говоря, некомфортных условиях.
Оставшись одна, Кристина подошла к старому секретеру и взяла в руки пожелтевшую газету. На последней странице был кроссворд, исписанный бабушкиной рукой. Кристина вспомнила, как они сидели с бабушкой Зоей на этом диванчике и вместе ломали голову над заданиями кроссворда. Удивительно, как это увлекало её тогда! Сейчас, перебирая газеты, складывая их ровной стопкой, она с теплом вспоминала прошлую жизнь, детство, бабушку. Среди старых газет попадались пожелтевшие от времени школьные тетради, в которые бабушка записывала кулинарные рецепты. Кристина, полистав одну из них, погладила рукой вылинявшую обложку. Она открыла дверцу секретера и обнаружила конверты с письмами.
Взяв в руки обклеенный марками конверт, Кристина узнала почерк отца. Он писал о том, что Кристина пошла в первый класс, что она непременно приедет на каникулы и так далее. Писал он о том, что у него новая работа, что там много проблем. Что мама сильно простудилась и долго выздоравливала, но, слава Богу, всё обошлось. Читая всё это, Кристина вдруг поняла, что родители живут какой-то совсем не беззаботной жизнью, от которой до сих пор они берегли её. Ни об их проблемах со здоровьем, ни о трудностях в работе она понятия не имела. Она вдруг взглянула на них совсем другими глазами, как будто бы только что познакомилась с ними.
Следующее письмо было написано незнакомой рукой:
«Здравствуй, моя дорогая Зоинька! Как я рада, что нашла тебя и могу , наконец, написать тебе. Мне грустно вспоминать, как нехорошо мы с тобой расстались. Но я была молодая и глупая. Надеюсь, ты простишь меня за то, что я была груба с тобой и не прислушивалась к твоим советам. Столько лет прошло со дня нашей последней встречи, а я всё не могу забыть, как я обидела тебя тогда. Ты знаешь, мне многое теперь открылось, и я сейчас думаю, как много могло бы состояться в моей жизни, если бы я тогда послушалась тебя. Теперь уже ничего нельзя вернуть, но можно попробовать восстановить наши отношения. Это письмо будет первым шагом к нашему примирению. Я иногда думаю, как часто самоуверенность и непослушание приводят к печальным последствиям. Помнишь, мы в детстве читали о том, как люди утратили рай? Всего-то надо было поверить Богу и не нарушать его запретов. А они усомнились в Нём, не поверили, не послушали. Так же вот и мы сейчас: натворим дел, а потом страдаем сами и травмируем родных нам людей.Ещё я часто думаю о том, что мы пользуемся всеми благами, не задумываясь о том, что это чей-то труд. Адам и Ева, живя в раю, не ценили эти райские условия и не благодарили Создателя за райскую жизнь, а принимали это как должное. Вот и я когда-то пользовалась любовью и заботой близких и не чувствовала благодарности, не хотела прислушиваться к твоим советам. Теперь жалею об этом и хочу всё исправить. Моя дорогая, я рада буду получить ответ от тебя. Скучаю. Надеюсь на встречу, твоя сестра, Ирина».
Внизу стояла дата: 23.04.1985.
Кристина ещё даже не родилась. За всю свою жизнь она ни разу не задумалась о Боге. Интересно, что бабушка ответила на это письмо? И что же такого натворила эта Ирина, что с трудом надеялась на прощение? Кристина не сомневалась, что бабушка простила её. Ни разу, сколько Кристина помнила бабушку, она не сказала ни о ком дурного слова, всем поступкам находила оправдание. Жалела людей. Особенно жалела тех, у кого не складывалась жизнь: пьяниц, нищих. Кристина испытывала к ним ко всем только отвращение и не понимала, за что их можно жалеть. А сейчас ей вдруг пришла в голову мысль, что она сама ничем от них не отличается! Такая же, как выяснилось, бестолковая и неустроенная. И нуждается в посторонней помощи! Не в ней нуждаются люди, а она нуждается в них!
Стемнело, и Кристина зажгла свечу. Впервые ей пришлось есть то, что она приготовила сама. Нельзя сказать, что остывший ужин очень ей понравился, но растопить плиту самостоятельно, чтобы подогреть еду, она не решилась. «Ужин при свечах,» - подумала она, усмехнувшись. Пожалуй, уборкой она займётся завтра. Сегодня у неё уже не было сил, да и в темноте это было совсем неудобно. В эту ночь она не слышала петухов, не слышала шорохи и собачий лай за окнами. Она крепко спала.
****
Следующие несколько дней прошли в заботах и трудах. Школьный завхоз починил старую проводку, и в доме Кристины загорелся свет. Это событие так её обрадовало! До сих пор электричество не казалось ей ничем особенным, а теперь она почувствовала, что без него, оказывается, приходится тяжеловато. На чудесное появление водопровода ей рассчитывать не приходилось, поэтому пришлось осваивать гениальное изобретение предков – журавель. Всякий раз, прикасаясь к нему, Кристина боялась, что сейчас не удержит тяжёлое бревно журавля, и он взметнётся вверх, подкинув её к небесам. Кристина изо всех сил экономила воду, чтобы лишний раз не тащить её из колодца.
Дождавшись субботы, она отправилась на деревенскую площадь. Местные так и называли её – площадь. Посреди площади была небольшая лужайка, заросшая травой, а на краю площади была полуразвалившаяся кирпичная постройка, увенчанная заржавевшим куполом. Часовня. Сколько ей было лет, неизвестно, но Клавдия Ивановна рассказывала, что когда-то это было красивое здание, в оконных проёмах которого красовались полотна с библейскими сюжетами. В перестроечное время в деревню приехали какие-то люди, поснимали полотна с окон, объявив их частью культурно-исторического наследия, и увезли в неизвестном направлении. С тех пор часовня смотрела на мир пустыми оконными проёмами. Когда-то под ещё не ржавым куполом был подвешен колокол. Он сообщал своим звоном деревенским жителям обо всех значительных событиях в деревне, будь то приезд городского начальства или пожар. Никто не знает, как и когда колокол исчез. Но однажды деревенские жители с недоумением обнаружили его пропажу. А часовня потихоньку разрушалась. В неё никто уже не заходил, потому что кирпичи и деревянные перекладины падали с потолка, загромождая вход в часовню и угрожая травмами. По ночам под тёмными сводами порхали летучие мыши – единственные обитатели старинных стен.
На эту самую площадь по субботам приезжала машина с фургоном и, остановившись, громко сигналила, сообщая жителям о приезде автолавки. Бабушки и дедушки медленно стекались на её призыв, чтобы пополнить запасы продовольствия. Сюда же пришла и Кристина, своим появлением вызвав любопытство местных жителей. Приближаясь к машине, Кристина увидела уже приличных размеров очередь. Старушки в платочках и дедульки в сереньких кепках, увидев молодую девушку, замолчали и пристально её разглядывали. Живя в городе, Кристина и мечтать не могла о таком повышенном интересе к своей персоне. Там, в городе, все были заняты собой. А здесь людям были интересны другие люди! Это было открытие, которое потрясло Кристину. Поскольку все взгляды были устремлены на неё, она не могла не поздороваться. Старушки и старички закивали в ответ.
- Вы чьих же будете? – спросила Кристину одна из старушек.
- Чьих? – переспросила Кристина, не сразу поняв вопрос, - я к бабе Зое Демидовой раньше приезжала. Я её внучка.
- Ой! Неужто, Митькина дочка? – обрадованно воскликнула бабулька.
- Ну, да. Дмитрия Петровича дочка, - ответила Кристина.
Посыпались вопросы, на которые Кристина едва успевала отвечать. Как будто все собрались не за продуктами, а поговорить с ней. Когда девушке удалось, наконец, отоварившись, покинуть площадь, она с облегчением вздохнула.
Прошла неделя её деревенской жизни. С появлением электричества в своём жилище она могла теперь зарядить телефон, но связи всё равно не было. Настя навещала новую соседку, что-то подсказывала, помогала. С удивлением Кристина заметила, что Настины советы её не раздражают так, как всегда раздражали советы родителей. И она поняла, наконец, почему. Кристина в этих советах нуждалась. И теперь она без них пропадала. А ведь сколько раз она слышала от мамы, что надо бы всё научиться делать самой. От папы она часто слышала об экономии денег, воды, света. Всё это воспринималось ею в штыки, считалось придирками и занудством со стороны родителей. Сколько раз она с раздражением выкрикивала:
- Как вы достали! Скорее бы от вас уехать куда-нибудь подальше!
Уехала. Попробовала бы она сейчас выкрикнуть то же самое Насте. Маленькой Насте, которая младше Кристины, но самостоятельнее и мудрее её, отличницы, жившей городской жизнью и закончившей престижный вуз!
Кристина теперь понимала, что она была несправедлива к своим родителям. Всё, что они пытались ей внушить, не было придирками. Это была забота, тревога за неё, бескорыстная родительская любовь. Как ей теперь хотелось сказать им об этом! Как нужна была ей сейчас их помощь и сочувствие, которые она никогда не ценила, имея это всё в избытке!
****
В воскресенье Настя с Клавдией Ивановной пригласили Кристину в гости, посидеть по-соседски.
Кристине очень хотелось уюта и семейного тепла. Войдя в дом своей новой подруги, она окунулась в какой-то забытый и тёплый мир, так непохожий на тот, в котором она жила до сих пор. В доме пахло пирогами. Рыжая кошка, мурлыча, потёрлась о ноги гостьи и, выгнув дугой хвост, с важностью удалилась.
Они сидели за столом, разговаривали, ели горячие пироги. Кристина подумала, что вот так должна собираться за столом семья. У неё всегда было что-то, что отвлекало её от общения с родителями: телевизор, компьютер, телефон. Ей казалось, что всё это и есть современная жизнь. А теперь, лишившись всех этих устройств, она поняла, что жизнь шла мимо. А вот так, всем вместе, за столом, за тихой беседой, когда хочется поделиться сокровенным с родными людьми, так и должна жить семья. Кристине очень захотелось, чтобы за этим столом сейчас оказались мама и папа.
- А где же родители твои? – спросила Клавдия Ивановна, как будто читая её мысли.
Кристина пожала плечами. Она так была занята собой, что не поинтересовалась, куда собирались ехать родители. Но признаться в этом ей было сейчас стыдно, поэтому она ответила:
- Ремонт дома делают.
- А тебя в помощницы не взяли?
- У меня аллергия на пыль, - слегка порозовев, ответила Кристина.
Настя прыснула в кулак:
- От такой пыли, которая у тебя в доме была, ты, должно быть, обчихалась.
Ещё неделей раньше Кристина с ужасом рассказывала бы подругам, в каком аду ей пришлось побывать. А сейчас…
- Ничего, перетерпела.
Клавдия Ивановна, глядя на внучку, спросила:
- А ты сочинение своё написала?
Настя наморщила лоб:
- Пишу. Не знаю я, что потомкам оставить в назидание, - она приняла торжественный вид, - чтобы читали и размышляли.
- Обязательно в назидание? – спросила Клавдия Ивановна, - может, им не нужны назидания. Ты сама-то любишь, когда тебе назидательно что-то говорят?
- А что же?
- Ну, подумай. Может, им пожелать чего-то? Помечтать о том, что бы ты хотела иметь, но пока не можешь, а они смогли бы?
Кристина вдруг вспомнила письмо, адресованное бабушке:
- Я тут бабушкины вещи разбирала и нашла одно письмо. Оно было с извинениями и написано очень давно. Ещё когда меня на свете не было. Я вот подумала, что я сейчас читала его как письмо из прошлого.
- А что там было? – заинтересовалась Настя.
- Да ничего особенного, только там одна мысль прозвучала, которая мне раньше в голову не приходила. Там бабушкина сестра вспоминает о том, как они с бабушкой, будучи ещё детьми, читали одну книгу, она не называет её, но там говорилось о том, как люди утратили рай. Что причиной этого стало их непослушание и неуважение к Богу. Я подумала, что не могу назвать себя послушным ребёнком своих родителей. Может, от этого и все мои неприятности?
Настя задумалась:
- Неплохая идея. Можно посоветовать потомкам, чтобы родителей слушались, - она грустно улыбнулась и продолжила, - если бы папа с мамой были живы, я бы их обязательно слушалась.
За окном начинало темнеть, и Кристина засобиралась домой. Она тепло попрощалась с соседками и ушла. А Насте пришлось сесть за сочинение.
«Незнакомые друзья! Я расскажу вам про свою жизнь. Я живу в деревне, где нет многого из того, чем могут пользоваться горожане. Мне хотелось бы всё это иметь, но тогда мне пришлось бы отказаться от чистого воздуха, светлой реки, вкусной колодезной воды. Мне пришлось бы рисовать в своём воображении чудные сады, цветение которых я могу видеть каждую весну, а каждую осень они радуют меня ароматными плодами. Наверное, мне пришлось бы отказаться от общения с животными, которые не только радуют меня, но ещё и кормят. В жизни можно обойтись без технических средств, и этому есть масса подтверждений, но обойтись без того, что создано Богом, невозможно…»
Она положила ручку и задумалась. Вспомнив лохматые бабушкины Евангелия, она решила отыскать их на полке с книгами. В последнее время стало модным упоминать о Боге, но Настя не модничала. Ей хотелось почувствовать Его. Осторожно перелистав страницы, она открыла последнюю:
- Ох. Как же можно говорить на таком языке?
Она попыталась прочитать:
«… и отимет Бог всяку слезу от очию их, и смерти не будет ктому: ни плача, ни вопля, ни болезни не будет ктому, яко первая мимоидоша. И речеседяй на престоле: се, нова вся творю. И глагола ми: напиши, яко сия словеса истинна и верна суть…»
- Откровение. Отымет слезу. Смерти не будет. Новое всё творю… Да вроде, и понятно. Понятно, что всё будет хорошо.
Настя вздохнула и мечтательно оперлась о кулак. Она ещё подумает, чем порадовать потомков, а сейчас пора спать. Завтра вставать рано, опять начинается трудовая неделя. Хотя в деревне она и не заканчивается. Настя не могла вспомнить хоть один день своей жизни, когда она просто просидела бы за книжкой, или посвятила бы всё время прогулке с друзьями, или провела бы его у телевизора. Каждый день её жизни был наполнен заботами. Но это было нормально, не утомляло, не раздражало. Просто жизнь текла и текла. Ей жалко было того времени, которое приходилось проводить в ожидании, например, окончания скучного урока, на котором Настя не узнавала ничего нового, а просто просиживала время. Она могла бы вместо этого почитать что-то интересное или дырку на колготках зашить. Больше пользы было бы. Она подумала ещё немного и продолжила писать:
«Семья – это тоже то, что устроено Богом,это то, что естественно для человека. Ведь Адам с Евой были семьёй. И у них был такой мудрый и заботливый Создатель. Первые люди принимали Его заботу как должное, не испытывая благодарности, потому и не послушались, нарушили запрет.Я выросла без родителей. Когда они были живы, я иногда капризничала, обижалась на них, особенно на папу, когда мне казалось, что он несправедлив ко мне или к маме. Помню, как я протестовала и не слушалась отца. Сейчас я вспоминаю о нём только хорошее. Я благодарна ему за то, что он дал мне жизнь, старался материально обеспечить свою семью. Тогда я не думала об этом. Если бы можно было всё вернуть, я была бы самым послушным ребёнком на свете и никогда не огорчила бы маму и папу непослушанием, потому что теперь я понимаю, что наше с вами послушание – это и есть благодарность родителям. Я хочу пожелать вам, друзья, ценить то, что делают для вас ваши родители, и поменьше думать о том, чего они не делают по какой-то причине. Будьте благодарными,ведь у вас есть , то что о чём другие только мечтают, цените своих родителей».
Настя оставила на столе раскрытую тетрадь. Надо завтра показать бабушке. Может, она ещё что-то посоветует.
****
Клавдия Ивановна после ухода Насти в школу решила немного прибраться. Внучка выросла и большую часть домашних забот взвалила на себя. Жалела стареющую бабушку.
На столе осталась тетрадь с сочинением. Клавдия Ивановна прочитала, и сердце её сжалось. Как же выросла девочка! Как она по-взрослому рассуждает! Бабушка вспомнила себя. В свои шестнадцать лет она была комсомолкой и не помышляла о Боге вообще. А Настенька думает о нём. Клавдия Ивановна увидела на столе старую книгу «Евангелие». Настя что-то пыталась там прочитать? Клавдия Ивановна осторожно взяла в руки потрёпанную книгу и осторожно полистала лохматые странички. Она вспомнила, как её мать дорожила этой книжицей, хотя и прочитать в ней ничего не могла. Вспомнила, какой она сама, маленькая Клава, младшая в семье, была упрямой и непослушной. Только потеряв самого дорогого человека, маму, она поняла, как же плохо без неё. Вот и Настеньке, к сожалению, пришлось пережить такую потерю. Как же она рано повзрослела.
Клавдия Ивановна подумала об этой городской девочке, Кристине. Как же она тянется к её маленькой Насте. А ведь она старше, институт закончила. Это бы Насте у неё поучиться, а получается наоборот. Надо попросить её, чтобы проверила Настино сочинение, вдруг ошибки найдёт.
Вечером, когда Настя вернулась из школы домой, Клавдия Ивановна сказала:
- Настюша! Я прочитала твоё сочинение.
- Да? Ну и как тебе? Потомки будут мне благодарны за совет? – в её голосе слышалась ирония.
- Ты знаешь,- серьёзно ответила бабушка, - я даже не думала, что ты можешь так по-взрослому рассуждать. Потомкам будет полезно почитать и подумать.
Помолчав, она добавила:
- Да и современникам многим полезно было бы о послушании задуматься. А то живут на всём готовом. Родители вкалывают, а им и в голову не приходит поблагодарить хотя бы. А о том, чтобы слушаться, вообще речи нет!
- Бабуль, ты чего это разворчалась? – с улыбкой сказала Настя.
- Да вот прочитала твоё письмо в будущее и вспомнила себя, да и вообще раздумалась о многом. Ладно, давай поедим, да сходила бы ты к Кристине, пусть проверит ошибки в твоём сочинении. Она всё-таки с высшим образованием.
Кристина, сгорбившись под тяжестью наполненных водой вёдер, медленно подходила к дому. Поднимаясь по скрипучим ступенькам, она услышала Настин голос:
- Привет, труженица! Давай помогу!
Вместе они внесли вёдра в дом. Настя оглядела преобразившееся жилище и заметила:
- А ты, я смотрю, прибралась. Как хорошо стало!
- Садись, я тебя чаем угощу. В субботу прянички купила свеженькие. Как там Клавдия Ивановна? – хлопотала Кристина.
- Клавдия Ивановна отправила меня к тебе на консультацию. Я сочинение написала, почитай, пожалуйста. У тебя с русским как? Может, ошибки исправишь, если есть?
Кристина склонилась над тетрадкой. Когда она подняла голову, Настя увидела её глаза, полные слёз, и опешила.
- Кристин, ты чего?
- Какая же я…всё-таки. Я ведь от родителей только денег жду и подарков. Как будто только для этого они и существуют. Я никогда не задумывалась, что они всё для меня делают, потому что любят меня. А я? Я как свою любовь к ним показываю? Я только о себе думаю, а для них за всю жизнь ничего не сделала. Да они и не просят ничего, только слушалась бы и училась хорошо. А я разве слушалась? Что бы мама ни попросила, я всегда нахожу причину отказаться. Папа всё для меня делает, а я демонстративно отворачиваюсь и ухожу, когда он что-то мне советует. Я сейчас представила, что их вдруг не будет больше в моей жизни. Мне страшно стало.
По щекам Кристины текли слёзы. Настя испуганно застыла, не зная, что сказать. Она не ожидала такой реакции.
- Ну, ты что уж такое говоришь. Твои родители живы-здоровы. Вот вернёшься к ним, и всё у вас пойдёт по-другому.
Кристина вытерла слёзы:
- Правда, что это я? Давай посмотрю, нет ли ошибок.
Она ещё раз перечитала сочинение, поставила несколько запятых и вернула тетрадь Насте:
- Ты молодец, грамотно пишешь.
Поблагодарив, Настя ушла, а Кристина, оставшись одна, опять задумалась. Как всё же полезно иногда оставаться наедине с собой. Без телевизора, телефона, компьютера. Сколько сразу мыслей приходит в голову! Только поделиться ими не с кем.
Кристина порылась в бабушкиных пожелтевших от времени тетрадках, нашла одну чистую и, подумав, написала на обложке: «Дневник Кристины Демидовой». Никогда раньше она не вела дневников. Ей вполне хватало общения в интернете. А сейчас ей очень захотелось поделиться со всеми тем, что она сама поняла. Она вспомнила и письмо, найденное у бабушки, и Настино сочинение, и рассказы Клавдии Ивановны. Всё это привело её к мыслям о Боге, о первых людях, Адаме и Еве, о родителях, о ней самой и её приятелях. Она быстро записывала накатившиеся мысли, боясь упустить хоть самую мелочь. Всё это ей казалось очень важным. Да, это очень важно! И она непременно должна это озвучить…Кому? Ну конечно же родителям. Разве она говорила с ними в последнее время по душам? Нет. Она настойчиво не пускала их в свою жизнь, отгораживалась несуществующими делами, раздражалась их присутствию, мечтала избавиться от их опеки. А что она сама значит? Что она без них может? Да если бы не Настя, она вообще тут погибла бы одна!
****
А между тем Кристинина деревенская жизнь уже длилась четвёртую неделю. Отец задерживался с приездом. Но почему-то это уже не раздражало Кристину.Отсутствие городского комфорта приучило её к терпению. Надо потерпеть. Всё со временем наладится, если проявить терпение и упорство. Теперь это стало её девизом.Рано или поздно ей всё равно придётся вернуться в город. Кристина поймала себя на мысли, что к прежней жизни- бездельницы - ей больше возвращаться не хочется. Слишком большого труда ей стоило научиться делать всё для себя самой. И теперь она с удовольствием представляла радость родителей, когда они увидят такие перемены в ней. Дневник она теперь каждый день пополняла новыми записями. Время, которое она проводила за дневником, доставляло ей массу удовольствия.
За деревенскими заботами она не заметила, как быстро прошло время. И вот однажды утром её разбудил автомобильный гудок. Кристина подскочила на кровати и подбежала к окну. Во двор её дома входил отец. Она босиком и в одной рубашке бросилась к нему в объятия. Как же она соскучилась! Как же много она ему хотела рассказать!
Они, обнявшись, прошли в дом. Отец раскрыл привезённый им пакет и стал выкладывать из него какие-то сладости, фрукты. Кристина усадила его за стол и начала хлопотать у плиты, гремя посудой. Отец с удивлением наблюдал за ней. Ещё никогда дочь не демонстрировала столько радости по случаю его появления. Она разогрела для него картошку, сварила сосиски, накрыла на стол, и они вместе уселись завтракать. Удивительным было и то, что дочь не предъявляла претензий, не упрекала за то, что он приехал с опозданием.
Кристина в свою очередь удивлялась тому, какое удовольствие ей доставляет заботиться об отце, беседовать с ним. Теперь она наконец-то почувствовала его важность в своей жизни. Она расспрашивала его о маме, о доме, о городе. Они не могли наговориться. Кристина показала отцу письмо, которое она нашла в бабушкиных вещах, и они вместе вспоминали бабушку Зою.
Незаметно прошёл день. Следующим утром решено было отправиться в город. Кристина не могла уехать, не простившись с Настей и Клавдией Ивановной.
Обе соседки вечером были дома. Узнав об отъезде Кристины, Настя немного расстроилась. Здесь, в деревне, больше не было молодёжи. Настя была единственным её представителем, и соседство Кристины, хоть было и хлопотным для неё, но всё же скрашивало её жизнь. Обняв подругу, Кристина сказала:
- Спасибо тебе за всё, я без тебя пропала бы.
- Не пропала бы! Ты упорная, как я погляжу. Смотри, как быстро всё освоила. Приедешь ещё?
- Теперь приеду. И ты тоже приезжай. Я там написала телефон. Звони.
Настя усмехнулась:
- Позвоню из школы. А то у нас тут, сама знаешь, какая связь.
Утром отец увёз Кристину домой. Она не могла поверить, что оказалась опять в своей уютной квартире, что не надо больше тащить воду из колодца, сразившись предварительно с журавлём; что не надо растапливать печь, обязательно занозив руку острыми щепками; не надо думать о том, что приготовить до приезда автолавки. В общем, всё вернулось в старое русло. Стоп. А кто здесь до сих пор налаживал её комфортный быт? Тут она представила, каково маме, приходя вечером с работы, погружаться в домашние дела. Теперь всё будет иначе. Кристина на себе прочувствовала, что значит вести самостоятельно хозяйство.
Она вспомнила про свой дневник и поймала себя на мысли, что не хочет делиться своими мыслями с интернетом, а испытывает потребность записать всё в дневник. А потом…Потом она покажет это маме и папе. Она открыла синюю тетрадь с пожелтевшими страничками и написала:
« Сегодня я почувствовала, что что-то во мне переменилось. Мои дорогие мама и папа! Я сейчас, как никогда, понимаю, как важны вы для меня. Чем я могу отплатить вам за столько лет заботы обо мне? Наверное, мне для этого не хватит и всей жизни. Мне жаль, что раньше я не прислушивалась к вашим советам и всё делала наоборот. А ведь своим послушанием я и могла проявлять и любовь, и благодарность. Простите меня. Я постараюсь стать вашей помощницей, а не вашей проблемой, как было до сих пор. Кстати, о ремонте! Здорово получилось, стало уютнее. Спасибо большое, любимые родители».
Она закрыла тетрадь и отправилась на кухню. Теперь сидеть без дела она не могла. Сегодня родителей ждёт сюрприз. Много сюрпризов. Ужин будет семейным. Им есть о чём поговорить и что обсудить. Вместе.