Вчерашние взрывы в аэропорту Кабула и возле него стали новостью номер один в мировых СМИ. Снова ИГИЛ (организация, запрещенная в Российской Федерации), снова подрыв смертника в толпе и заминированного автомобиля возле отеля «Барон». Более ста погибших, около тысячи пострадавших. Вооруженные силы США одновременно потеряли 14 военнослужащих, что является слишком серьёзным событием для мирного времени.
Однако вернусь немного назад. Несколько дней назад при просмотре видеоматериалов из Кабула мне показалось, что многое носит постановочный характер. Разумеется, есть трагедия народа, в очередной раз вынужденного приспосабливаться к новой власти пусть с несколько модернизированными, но средневековыми методами управления, а для тех, кто сотрудничал с представителями стран НАТО, включая военнослужащих, полицейских, чиновников испарившегося государства президента Гани, переводчиков, водителей, технического персонала посольств и военных баз имеется прямая угроза жизни. Все видели кадры с падающими с высоты людьми, отчаянно пытавшихся выбраться из Афганистана. До террористических актов на территории аэропорта и около него погибло около 50 человек (точную цифру сегодня вряд ли кто назовёт). Но практика показывает, что наиболее ценные кадры эвакуируются в первую очередь и без медийного освещения. Скорее всего, наиболее ценные для Пентагона, Госдепа и ЦРУ кадры были эксфильтрованы заранее.
В то же время толпа в кабульском аэропорте в значительной степени состоит из простых афганцев, мечтающих просто вырваться из вековой нищеты, для которых социальное пособие в странах Запада является несбыточной мечтой, и именно они составили базу для медийной картинки небывалой паники. Более того, сравнение с американской эвакуацией из Сайгона настойчиво подчеркивалось, а кадры с людьми, бредущими по каналу, падающими при звуке стрельбы со стороны талибов или передающих детей через колючую проволоку американским солдатам так и просятся в фильм, претендующий на «Оскар».
Я не претендую на истину, но определенный опыт аналитической работы у меня есть. Поэтому здесь я постараюсь дать своё видение происходящих событий. Поскольку я опираюсь только на доступные мне открытые материалы, выводы носят вероятностный характер. Итак, начинаем.
Очевидно, что США переживают не лучшие годы в своей истории. На место мирового гегемона всё увереннее претендует КНР. Роль «мирового жандарма» явно тяготит американское руководство. Если во второй половине прошлого века главным соперником был Советский Союз с идеей социалистического пути для развивающихся стран, то сегодня американским интересам противостоит очень жесткий, умный, обладающий огромными организационными и финансовыми ресурсами Китай, который стремится не столько строить социализм в отдельно взятой стране, сколько грамотно эксплуатировать её ресурсы, не останавливающийся ни перед подкупом местных элит, ни перед силовым устранением противников, ни перед строительством военных баз в наиболее важных точках планеты. Если советские люди видели во всех братьев, то китайцы видят скорее полезный для них ресурс, не обладающий многовековой историей и китайской культурой. США ощущают достаточно болезненную потерю влияния в Африке и в Латинской Америке, а тем временем Китай всё больше стремится закрепиться на Ближнем Востоке и в Центральной Азии, попутно стремясь контролировать и Восточную Европу, используя свой излюбленный приём – подкуп и обещание безопасности для правящих элит. Именно поэтому и Трамп, и Байден в целом занимают антикитайскую позицию.
Несомненно, что Китай внимательно наблюдает за событиями в Афганистане и непосредственно, и через своего союзника Пакистан. Очевидно, что Афганистан может стать очередной кладовой ресурсов, и, по мнению американских геологов, в первую очередь редкоземельных металлов, без которых невозможно развитие электроники. Кроме того, контроль за территорией и границей Афганистана вынуждает новые государства Средней Азии очень внимательно относиться к указаниям «старшего Брата», сменившего Советский Союз. Кроме того, через Афганистан может пролегать путь поставок китайских товаров на Ближний Восток и в Европу (Синьцзян-Афганистан-Иран), и в Южную Азию.
Я предполагаю, что американское «глубинное государство» (deep state) сделало ставку на заманивание КНР в Афганистан, который может стать «началом конца» коммунистического правления в Пекине. Мне могут возразить, что руководство КНР очень тщательно изучило опыт советской перестройки, и повторять ввод войск в эту страну не станет. Всё верно, но в случае возникновения волнений в Синьцзяне среди мусульманского населения подобный ввод может стать наиболее приемлемым решением. Одновременно подобный ввод позволит западной пропаганде поднять шум о «китайских зверствах в отношении мусульманского населения», а перманентная партизанская война с противником, не имеющем четких иерархических структур, может подорвать боевой дух Народно-Освободительной Армии Китая и усилить антикоммунистические настроения в китайском обществе. На этом фоне возможна замена товарища Си кем-либо из «комсомольцев», имеющих связи и интересы на Западе.
Не будем забывать и о проблеме Тайваня, где уничтожение китайского военного самолёта, нарушившего его границы, может стать реальным поводом для войны. Учитывая, кроме того, явный обструкционизм попыток достоверного установления причин возникновения вируса Ковид-19 со стороны китайского руководства и обвинения в его искусственном создании в Уханьском институте вирусологии, возникает ещё один возможный casus belli.
Таким образом, у Запада появляется три возможных повода для силового давления на КНР: происхождение вируса Ковид-19, Тайвань, Афганистан. Но пока что речь шла о Китае и Западе, а где же здесь Россия?
У Российской Федерации возможны три варианта участия в этих событиях. Вариант первый: военный союз с КНР. В случае крупномасштабных боевых действий территория страны попадает под удар, начинаются действия прокси-структур террористической и экстремистской направленности, в первую очередь в регионах с преобладающим мусульманским населением, а также стимулированием выступлений населения, жизненный уровень которого упадет ниже критической отметки. В этом случае возможен ввод китайских войск с целью стабилизации обстановки. Если КНР выигрывает противостояние с коллективным Западом, то российские элиты смогут вздохнуть с облегчением, но вероятность подобного исхода вряд ли превышает 30 %.
Вариант второй: тесное взаимодействие с Западом. В этом случае возможен подвариант «А» - дружественный нейтралитет, который позволил бы остаться в стороне от схватки гигантов, но будет большой риск ввода НОАК на территорию Дальнего Востока и в государства Средней Азии для сохранения стратегического преимущества в случае масштабных боевых действий. Возможность не нулевая, но и не слишком большая. Подвариант «Б» -активный нейтралитет с использованием транспортной системы России для переброски войск Западной коалиции. Риск ввода войск КНР и нанесение ударов по объектам инфраструктуры становятся почти неизбежными. В случае выигрыша Западной коалиции производятся значительные инвестиции в пострадавшие регионы. В случае выигрыша КНР страна попадает в полную политическую зависимость от Китая, а ряд дальневосточных и сибирских регионов или напрямую включаются в состав КНР, либо на их базе создаются зависимые от Китая государства по типу Дальневосточной и Забайкальской
республик.
Вариант третий: полная автаркия. Наиболее привлекательный, но требует серьёзной реорганизации экономики, реиндустриализации и возрождения науки, а также роста численности Вооруженных Сил и передислокацию значительной их части на Дальний Восток и в Забайкалье. Но есть серьезная проблема с обеспечение безопасности наших союзников в Средней Азии. Талибан вряд ли будет угрожать им напрямую, куда большую опасность несет использование идеи о построении идеального исламского общества на месте коррумпированных режимов. В меньшей степени опасность угрожает Казахстану и Киргизии, в большей – Таджикистану и Туркменистану. Узбекистан обладает достаточно мощной по региональным меркам армией и опытными спецслужбами, но и там возможны волнения, инспирированные проникновением этих идей. Кроме того, необходимо учитывать и фактор Турции, всё больше внедряющейся в Закавказье и в Среднюю Азию. В этом случае у местных элит есть возможность игры на противоречиях между образом Исламского эмирата и мощной светской Турции. В любом случае помимо баз в Таджикистане и Киргизии придется укреплять российско-казахстанскую границу на всём протяжении.
Как представляется, есть ещё один почти фантастический вариант, когда в целях безопасности Российская Федерация и государства Средней Азии вместо блоков по типу ОДКБ создают конфедерацию с общей системой безопасности. Но на это вряд ли пойдут местные элиты.
Конечно, всё изложенное выше не более чем игра воображения. Но, как мне представляется, нам необходимо учитывать любые, даже кажущиеся фантастическими, варианты развития событий, если мы не хотим, чтобы наряду с «августовскими пушками» 1914 года будущие историки не ставили в один ряд кабульские террористические акты 2021 года.
27.08.2021 Борис Кондаков
Автор будет рад ошибиться в прогнозах, приветствует содержательную критику и возражения по существу.