Собрались наши родители и мы, их уже немаленькие дети, всего человек 10, за грибами. Организатором и знатоком леса выступил сосед дядька Коля (так его все называли). Над ним немного подшучивали, но он этого не замечал и абсолютно всерьёз играл свою роль.
Вдоль реки Костромы, по грязи и лужам, нас везла, выпрошенная на заводе, грузовая машина ЗИЛ-130. Два человека сели в кабину рядом с шофёром, а все остальные разместились на досках, закреплённых рядами поперёк кузова. С собой взяли большие корзины, так как было обещано большое количество грибов. В кузове их сложили у заднего борта, чтобы не мешали. Ещё в поклаже присутствовал одинокий спиннинг с блесной "Удача", на конце которой была закреплена большая тройняшка, пугающая тремя острыми крючками, расположенными по отношению друг к другу под углом 120 градусов. На ногах у всех красовались резиновые сапоги, на тело были надеты пожарные брезентовые курточки, откуда-то у всех имевшиеся.
Когда машине удавалось ехать по ровной дороге, женщины пели частушки: "Утром встал я в шесть часов — нет резинки от трусов. Вот она, вот, она, на х** намотана"! Я тогда не матерился, и мне было как-то не по себе. Но потом они затянули русские народные песни, и стеснительность мою как будто ветром сдуло. Певуньи все были от бога, песни звучали красиво, соответствуя ситуации:
"Шумел камыш, деревья гнулись,
А ночка тёмная была.
Одна возлюбленная пара
Всю ночь гуляла до утра".
Машина иногда буксовала, и народ всей толпой подталкивал её сзади, и всегда удавалось помочь ей вылезти из грязной жижи. Неожиданно дорога уперлась в болото и закончилась, дальше пошли пешком по берегу, километра три. Наконец дядька Коля скомандовал: "Пришли, теперь надо поймать или найти плот и переправиться на тот берег". Река наша была сплавная — летом в ней постоянно болтались на течении спиленные брёвна: сосна, ель, берёза, осина. Из этого подручного материала люди сколачивали плоты, использовали по назначению, а потом, за ненадобностью, бросали. Такой плот как раз и проплывал мимо. Тут-то и пригодился спиннинг — заброс, зацепление крючками прямо за древесину и острожная транспортировка его к берегу. Водный транспорт у нас есть!
Дядька Коля уже скомандовал заходить на него по три — четыре человека. Но тут кто-то закричал: "Смотрите, собака к нам плывёт с того берега"! И действительно, какое-то животное переплывало реку. Все стояли, как завороженные — откуда там, в безразмерном лесу, где нет ни деревень, ни человека, собака? — Тогда кто это? А существо всё плыло и плыло, постепенно приближаясь к нашему берегу. Когда заплыв закончился, оно, мокрое и уставшее, залезло как раз на наш плот, и осталось сидеть без движения, не обращая на людей никакого внимания. Ждём-ждём, а гость всё сидит. Поняли: на собаку не похоже. Всё знающий дядька Коля важно сообщил: "Это выдра, она может броситься на человека"! Я взял кол, который был приготовлен для переправы путём отталкивания от дна, и стал приближаться к нему. Вдруг мама моя как закричит: «Не ходи туда, это опасно! Я тебе запрещаю!». Вот так всегда, везде для неё опасно, никакой возможности проявить свой характер, преодолеть себя и не бояться. И это на виду у всех, такое унижение мужского самолюбия… С силой бросил кол на камни, лежавшие на берегу. И, вдруг, существо спрыгнуло на землю и побежало легко, красиво, петляющим маршрутом, пошевеливая по пути своими большими ушами. Раздались радостные крики: «Заяц, смотрите, заяц это!». Почему-то всем стало радостно! Так и наблюдали за ним, пока он не скрылся в лесу.
Молча переплывали через реку, никто ни словом не задел дядьку Колю, вспоминая его выдру. Нельзя было его обижать, так как все знали, что он очень чувствительный человек, в каком-то смысле юродивый.
Грибов не было, корзины были пустые, как будто заяц их все собрал и куда-то спрятал на зиму. Но никто не расстроился, поскольку все впервые видели плавающего зайца, и все были счастливы, что всё хорошо закончилось.
А я, окончив школу и институт, уехал работать далеко-далеко от своей любимой реки Костромы, и только через много лет понял, почему это сделал.