друг мой Штирлиц, работа ль пока не в каторгу?
нелегко тем, кто служит, родившись, как мы, поэтом…
год Быка и год Волка – засада какая-то:
то ли точить рога, то ли хвост держать пистолетом.
а из бывших песчинок построено ль здание?
и попалась ли та, что имеет назваться нетленной?
понимаю – совсем нелегко выполнять задание,
находясь во враждебной по самые зубы вселенной.
осталось совсем немного того, что волнует кровь.
пожалуй весь список: чистительный плеск молитвы,
игры с Мюллером, кровосмесительная любовь
к великой Германии… и нежные фрау на Унтер-ден-Линден.
а в мире моем солнце красит изгибы крыш,
я ловлю его голос и нагло сажаю в клетку…
и люблю свои лучики больше чем спазмы мышц
и – страшно сказать! – больше верности энному рейху.
письмо то ли в прошлое, то ли в небесный госпиталь:
у адресата все будет гут, пусть уверует в коды будильника.
а в моей хрущевке опять намечается оттепель,
если верить сигналам послевоенного холодильника...