Им прописка дана в трудовом Ветлосяне,
на железку на юг, полновесный запрет,
перековка прошла: из южан - в северяне,
так сказать, всесоюзный, негласный крокет.
Он «вредителем» был, он тонул на Фордзоне,
жив остался, десятку огрёб хлебороб…
Они вольные ныне, «отслужили» на зоне, есть работа, вино, жить возможно взахлёб.
И с душевным надрывом запевали по пьяни,
(на столе ещё стадо – не отбитый сургуч)
в допотопной среде, что в питейном шалмане,
древесинную пили, поклонялись сучку.
Время корчит и мчит самоходным порядком,
позади день проклятый, многократно седой,
знать, злодейка-судьба, надавав по сопаткам,
снизошла и «простила», не сравняла с землёй.
Сколько их под тяжёлым крестом покаянным,
сколько боли, невзгод прописалось в пути,
мчится скорый по шпалам, костям безымянным,
Воркута – Ленинград, их безвинность свети.
25.08.21