ЩЕНОК
Зимой у охотника Тимофея померла собака. Весной он и сам заболел. Ему делали операцию в Пскове. В конце мая я приехала на дачу. На шум мотора тут же явились соседи - похожий на хитрого лиса, немолодой мужчина в очках, и жена его, милая старушка, с виду божий одуванчик. Поздоровавшись, я справилась у Тимофея Петровича о здоровье.
- Даа, вишь как распороли. Тяперя няльзя работать. Ня вялят.
Рассказав про больницу, обсудив политику, деревенские сплетни и погоду, Тимофей вспомнил о Малыше:
- Славный был пёс. А до чяго вумный, стярвец. Отвяжется и через лаз сбяжит. Нагуляется, да обратно башку в ярмо сунет. Во поганик!
- Точно. Однажды на восходе видела Малыша рядом с калиткой. Такой счастливый, улыбается.
- Волчица к няму ящё из лясу ходила. Любовь у них была.
- Что с ним произошло?
- Издох от старости. За сгородой яго схоронил. Ээх... Ладно, обящали на днях щанка прислать.
Жду с нетерпением, когда привезут щеночка. Наконец слышу, за забором кто-то хнычет тонюсеньким голоском. Иду смотреть. У новой будочки, свернувшись в клубок, лежит щенок - беленький, гладкошёрстный, только ушки коричневые, висячие.
- Какой хорошенький! Как назвали?
- Пальма.
- Какой породы?
- Кажись гончая.
Малышка постанывает:
- Иу, иу, тяф, тяф, тяф.
- По мамке плачет.
- Можно я ей молочка принесу? Парного.
- Няси, доцушь.
Пальмочка растёт не по дням, а по часам. Уже через два месяца она из щуплого комочка превращается в долговязого подростка. Подхожу к ней. Пожалуй, во всём мире нет существа, которое бы умело так радоваться! Собачка трясётся, изгибается, вертит мордашкой туда-сюда, вскидывает передние лапки на мои колени, лижет протянутые ладони, слегка их покусывая.
- Зубки растут? Ах, ты, дурашка. Тебе бы побегать.
Пальма не может привыкнуть к неволе. То роет ямы вокруг своего домика, то жалобно тявкает от зари до зари.
- Ав, ав, ав! Ууу! Отчего меня никто не понимает? Ведь вокруг столько интересного! Вон кто-то шуршит за сараем. А в кустах щебечут неведомые твари, вот они - юрк и шмыг на дерево. Сейчас я вас поймаю!
Шалунья мчится к яблоньке и подпрыгивает, задевая тяжёлые ветви, на неё падают зелёные яблоки.
- Опять балуешь? Ух, я тябе задам!
Но вместо наказания Петрович отпускает любимицу. Пальма носится по дворику, распугивая цыплят, ловит мотыльков, прогоняет растянувшегося на траве Барсика. Затем находит закатившийся мячик и давай с ним играть до устали. Весело озорнице. И старикам забава.
Неделю Пальмочка хворала. Не ела, мало двигалась, иногда тихонько кряхтела. Тимофей Петрович повёз её к ветеринару. Доктор осмотрел пациентку, выписал ей лекарство и назначил курс витаминов. Собачонка поправилась и опять стала выпрашивать желанные лакомства у хозяев.
Пальма боится грозы. Едва заслышав раскаты грома, маленькая трусишка прячется в конуре и жалуется:
- Вуу! Здесь так темно, мокро... А эти огненные змейки? Заберите меня отсюда!
Это случилось, когда Тимофей пошёл с женой по грибы, по ягоды. Прилетел ястреб. Распластав мощные крылья, тетеревятник долго парил над участком, выискивая лёгкую жертву. В подходящий момент разбойник набросился на зазевавшуюся несушку, курица начала истошно орать. Пальма залаяла. Хищник от неожиданности упустил добычу и взмыл в небо. Вскоре пернатый вернулся и уселся на берёзу. Пальмочка продолжала усердно гавкать. Однако, смышлёная птица живо раскусила, что усадьбу охраняет не взрослая собака. Ворог заклевал двух курочек и унес одну из них с собой в гнездо. Тимофей, выметая испачканные кровью перья, причитал:
- Каво, ты бес, глядишь? Ня убярягла курей. Уу, зараза!
Пальмочка виновато махала хвостом и ластилась к рассерженному старику.
Жара. Пальма не в духе, её мучают слепни, бедолага рычит на них и укрывается в своём жилище. Там несчастную поджидают комары. Псина визжит, хочет сорваться с привязи, запутывается, грохаясь оземь. Хозяйка достаёт тазик и окатывает питомицу ледяной водой. Пальмочка в ответ недовольно фыркает. А всё же, как приятно освежиться! Хорошо!
Пальма скучает - щёлкает зубами, пытаясь словить надоедливую муху, облизывает пустую плошку, чешется, зевает. После закрывает глаза. Во сне гончая быстро-быстро перебирает лапами, ей снится охота. Она догоняет шуструю длинноухую зверушку, та ускоряется и неожиданно сворачивает с тропы. Юная охотница втягивает носом воздух, стараясь вернуть утраченный след, и пробуждается...
- Пора обучать, - обращается к Пальме наблюдавший за ней Тимофей:
- Ня всё ж тябе на цяпи сядеть!
ПОБЕГ
Лето пролетело. Наступила осень. Петрович занемог, редко показывался на улице, целыми днями валялся на диване, уставившись в телевизор. Жена Тимофея, управившись с хозяйством, также не выходила из избы без нужды. Пальма затосковала, она уже не лаяла без причины, не скакала от радости, когда ей предлагали вкусную косточку. Собака чаще дремала, уткнувшись мордочкой в живот, изредка поднимала голову, тоскливо оглядывала некошеный газон, опрокидывалась на другой бок и вновь засыпала. Её не интересовали глупые куры, разгуливающие по двору и несмело таскавшие крошки из собачьей миски, воробушки, звонко чирикавшие под стрехой. Даже кот, нагло забравшийся на крышу будки, не возмущал Пальмочку, как раньше. Повзрослевшая гончая смирилась и успокоилась. Мечта о свободе покинула её на время. Но не навсегда...
Как-то раз хозяева отлучились в город за покупками. В деревню нагрянули псы, живущие на свалке. Они представляли угрозу для всех скотоводов в округе. Стаей управлял волкодав, неплохо знавший людей. Когда-то брошенный ими, умный, коварный Вожак мстил двуногим за предательство. Волк не был так кровожаден, как этот одичавший пёс, он забивал овец и коз не столько с целью пропитания, сколько из азарта, безумного, пьянящего, высвобождающего древнейшие инстинкты. Шайка проникла через ворота, которые Тимофей случайно не запер. Беспощадные налётчики расправились с курами, не оставив в живых почти никого. Одна лишь рябая наседка в хлеву избежала печальной участи. Ещё уцелел петух, он взлетел на каштан и просидел там до самого вечера. Загнанный на сеновал Барсик с опаской взирал на охотившихся пришельцев. Напоследок жестокие убийцы приблизились к Пальме, чтобы разорвать на части бедняжку. Но тут вмешался их предводитель. Необъяснимая жалость овладела свирепой зверюгой. Вожак метнулся к оцепеневшей от ужаса собачке. Щёлк! И ошейник с цепью шлёпнулся наземь. После этого лихая компания удалилась из разорённого подворья. Освобождённая пленница затрусила к ближайшим осинкам. За опушкой простирался дремучий лес. Пальмочка удирала по запутанным тропкам всё дальше и дальше... Скрип деревьев, шуршание опавших листьев, тревожное «ки, кии» в вышине не пугали бывшую узницу. Этот незнакомый мир казался Пальме ожившим сновидением. Впервые в жизни она испытывала такое сладкое, щемящее чувство единения с природой. Каждая метка рассказывала ей историю: здесь прошмыгнула мелюзга, скрывшаяся в норке, тут какой-то зверёк вскарабкался на сосну и уронил шишку, под этим дубом копалась многочисленная семейка.
- А эту ёлку поцарапал ТОТ, С КЕМ ЛУЧШЕ НЕ ВСТРЕЧАТЬСЯ. Пахнет дымом. Может быть, там дом? Ах, как хочется есть!
Темнело. Уставшая, замёрзшая Пальма заблудилась. Она грезила о тёплом крове и закопанной накануне горбушке хлеба.
МЕДВЕДЬ
Через берёзовую рощу пробиралась необычная процессия. Впереди по широкой, свежевырытой противопожарной полосе тяжело шагали быки, за ними коровы с телятами. Замыкал шествие смуглый чернявый мальчуган лет десяти, на самом деле ему исполнилось двенадцать, но из-за низкого роста и худобы выглядел он моложе. Звали пастушка Иваном, он был полукровкой, по отцу - цыганом, по матери - русским. Ваня рассеянно озирался вокруг, определяя, какой маршрут выбрали его подопечные:
- Только бы не тот, что вчера!
Накануне рогатый десант посетил небольшое село, его привлёк аромат созревшей антоновки. Ох и намучился паренёк со своими коровушками! Те натворили немало бед: поломали ограды, вытоптали грядки. Еле-еле, не без помощи местных жителей, удалось выгнать нарушительниц порядка из огородов. Да они и сами бы ушли, так как насытились падалицей. Сегодня бурёнки направились на остров между двумя речками, для этого необходимо было пересечь перекат. Осторожно перепрыгивая с камня на камень, чтобы не замочить кроссовки, Ваня любовался разноцветной галькой, мохнатыми водорослями, под которыми наверное таились раки, мальками, снующими на мелководье, блестящими раковинами перловиц, выброшенными на жёлтый песок. По нему семенила длинноногая птичка с загнутым носиком. Пичужку спугнула крикливая черноголовая чайка, сделавшая круг над крохотным пляжиком и улетевшая восвояси. Ещё немного, и стадо, минуя поросший бурьяном пустырь, очутилось в заброшенном колхозном саду. Корявые яблони усыпали сочные плоды. Коровы наелись и улеглись под раскидистой грушей. Ваня набрал за пазуху крупных яблочек и прикорнул, опёршись на прошлогодний школьный рюкзак. В полусне смутно вспоминал сегодняшнее утро. Его подняла с постели мать:
- Ванечка, завтрак остыл. Одевайся, пора пасти. Дядя Яков ещё не выздоровел.
- А как же школа?
- Всего-то ничего пропустил, наверстаешь. Давай скорей. Я тебе обед завернула.
Сын наскоро перекусил яичницей и поплёлся вслед за скотиной, захватив отцовский кнут, от которого, правда, не было толку. Бычки всё равно его не слушались и шли туда, куда им вздумается. Вот дядьку Яшку, вроде бы неказистого на взгляд мужичка, скот уважал и никогда не покидал границы пастбища.
Цыганёнка разбудил топот копыт:
- Что такое?
Стадо бросилось врассыпную. Прежде, чем отправиться вдогонку за потревоженными животными, Иван огляделся и увидел медведя. Мальчик остолбенел, он помнил, что нельзя бежать. Ничего лучшего не придумав, Ваня бросил яблоко в сторону косолапого. Из-за пенька выкатился медвежонок, он подобрал угощение и слопал, смешно причмокивая от удовольствия. Тут же с невысокого деревца свалился ещё детёныш, поменьше своего братца, малыш захныкал, мамаша ринулась к нему, забыв о бедном Ване. Тот сразу пустился наутёк.
ПРИВИДЕНИЕ
Пока мальчонка улепётывал, ему чудилось, что медведица преследует его по пятам. Только на краю обрыва беглец перевёл дыхание. После он битый час переминался с ноги на ногу, всматриваясь вдаль, чтобы найти тропинку, ведущую к броду. Вдоль реки тянулись непроходимые дебри. Не виднелось просвета между серебряными ивами, колючими акациями и плетущимся хмелем. Насилу Иван заметил примятый ковыль и чей-то помёт:
- Здесь проходили кабаны.
Ваня с трудом преодолел заросли кустарников, обжёгся крапивой и в конце концов спустился к извилистой речушке.
- Попробую переплыть.
Едва парнишка окунул ступню в холодную волну, как сразу отказался от своей затеи. Ногу свело. Несмотря на то, что дни ещё были жаркими, по ночам уже случались заморозки.
- Ничего, пойду так. Вроде где-то коровки мычат. Заберу их и домой! А то уже солнце садится.
Незадачливый пастух проделал длинный путь, пока не вышел к живописному месту. Перед ним возвышались останки старинной мельницы и разрушенный мост, образовавший настоящий водопад, чуть ниже красовался чудесный пляж - Ванюшин отец часто привозил сюда детей, малышня плескалась, папа рыбачил. По замшелым валунам Иван переправился на другой берег. Перед тем, как ступить на твердую землю, он споткнулся, ударился коленкой об острый камешек и чуть не заплакал от боли. Утомлённый путник собрался заночевать в развалинах.
- Вот разведу костёр да согреюсь. Ой, тут кто-то есть!
Действительно, в едва различимых сумерках послышался шорох. Сердце Вани заколотилось, дрожащей от страха рукой он вынул из рюкзачка фонарик.
- Разрядился... Ничего, зажгу спички. Хоть бы не отсырели. Не горят.
В эту минуту на небосклоне рассеялись тучки. Мельничные руины осветила полная луна. У обломка стены возник бледный силуэт с красными глазищами.
- Привидение!
Ваня шагнул назад, зацепился за железный прут и упал. Чудовище медленно приближалось. Парень зажмурился. Призрак громко сопел и повизгивал. Иван разомкнул веки и обнаружил перед собой тощую собаку.
- Да ты вся дрожишь. Иди ко мне, глупыха.
Пальмочка сиганула к незнакомцу, лизнув его в грязную щёку. Мальчик нежно погладил беднягу.
- Постой, на тебе верёвка, тугая, дай сниму. Вот так! Кушать хочешь? Давай поедим.
Иван достал мамин пирожок, разделил скромную трапезу с голодной собачкой и принялся устраиваться на ночлег. Невдалеке раздалось три выстрела.
- Охотники, - подумал Ваня и сильнее прижался к спящей псине.
МУХА
Пальма проснулась на рассвете. Рядом с ней, свернувшись калачиком, спал маленький друг, которому она была благодарна за его доброту и ласку, особенно после того, что произошло недавно. В поисках еды беглянка забрела в селение, где жила пожилая чета, державшая птичник. Хозяин заподозрил, что незваная гостья вздумала таскать гусят и решил застрелить её:
- Ппууф !
Пальма, вместо того, чтобы дать дёру, подошла совсем близко к стрелку, тот в недоумении опустил ружьё. Собака ткнулась мордой об ствол и доверчиво посмотрела на человека.
- Ну вот, промахнулся... На тебя ещё патроны тратить, - проворчал старик:
- У меня есть способ получше.
Дед нацепил на шею бродяжки удавку и потянул. Пальма почувствовав, что задыхается, извернулась, укусила злодея за палец и рванула обратно в чащу.
Тишину нарушил грозный вой. Пальма навострила уши. Ваня вскочил:
- Нужно уходить отсюда. Только умоюсь и попью водички. Белянка, кого ты там поймала?
Из кустов ракитника выскочил странный зверь с большими передними зубами и плоским, как лопата хвостом. Ваня видел его только на картинках:
- Я не знал, что они у нас водятся.
Рассерженный бобёр издал звук, похожий на свист, затем нырнул в водоём, Пальма плюхнулась за ним.
- Куда ты? Он уже в хатке. Нам пора!
Пальма бодро неслась по узкой дорожке, петляющей меж полей, холмов, перелесков. Внезапно она остановилась:
- Белянка, ко мне!
Навстречу мчались дикие псы. Пальма узнала старых знакомых. Почему-то с ними не было их главаря. Головорезы возвращались после неудачной охоты и готовы были разодрать любого, кто попадется им на пути. Стая окружила Ваню.
- Кыш! Убирайтесь отсюда! - закричал Иван.
Этим он только раззадорил четвероногих бандитов. Самая мелкая шавка подалась вперёд и вцепилась в Ванину штанину. Пальма кинулась защищать товарища. Началась потасовка. Ваня успел отскочить, схватил валявшуюся на обочине палку, готовясь к обороне. Вдруг он услышал заливистый лай:
- Гав, Гав!
- Муха! Откуда ты взялась?
Дворняжка Муха загуляла с Вожаком и явилась вместе с ним на разборку. Волкодав надеялся усмирить разношёрстную братию, но было поздно... Одна непокорная овчарка, почуяв вкус крови, взбунтовалась и перегрызла горло смелой Пальме. Муха зарычала. Вожак увёл свою свиту прочь от неприятностей.
Ваня не мог сдержать слез при виде тягостного зрелища. Он снял куртку и оттащил раненое животное подальше от дороги. Пальма ещё была жива, она часто дышала и искоса, будто виновато, поглядывала на мальчика. Муха скулила. Пальма попыталась повернуться, немного погодя захрипела, дёрнулась несколько раз, потом замерла. Свешенный набок язык из ее пасти больше не шевелился. Ваня наломал ольховых веток, накрыв ими неподвижное тело своей Белянки.
У ТИМОФЕЯ
В пасмурный сентябрьский денёк я заглянула к Тимофею Петровичу. Меня волновало, кто стрелял в полночь:
- Охотился, что ли?
- Да нет, цыган с соседняй фермы. Сынка искал. Пришлось пальнуть.
- Нашёл?
- Ня знаю?
- Ладно, потом ещё зайду. Погода испортилась. Вон, как небо затянуло, а я косить собиралась. Ой, сколько ласточек на проводах! Ещё не улетели.
- Дак и дачники ящё здесь, пока тяпло. Э-хе-хе, останемся мы тут зямой с жёнкой одни...
- Что-то Пальмы не видно.
- Сбяжала...
Накрапывал дождик. К нам подошёл цыганчонок, с ним чёрная дворняга.
- Ванёк? Тябя батька спрашивал.
- Знаю. Надо ему позвонить.
- Заходь к нам, вона как промок!
Гостя обогрели и накормили. Ваня рассказал хозяевам о своих приключениях.
- А как выглядяла твая Бялянка?
- Вся белая, уши тёмные. Вроде, охотничья.
Петрович загрустил, его супруга всхлипнула. Ваня удивился, почему старичков так расстроила гибель бездомной собаки. В окно постучали:
- За тобой! Ну, бывай, малец, учись на пятёрки!
Отец сообщил Ване о том, что у охотника Тимофея сбежала гончая. Теперь мальчик всё понял.
В январе Тимофея Петровича навестил сосед. Фермер привез подарок - корзину, накрытую шерстяным платком. Внутри корзинки на выцветшем детском одеяльце мирно посапывал чёрненький пёсик.
- Мухин щаночек?
- Да.
- Красивый.
- Ванька выбирал.