…Сказка — ложь, да в ней намёк…
Вступление
Дорогие любимые мои читатели, я рада снова приветствовать вас, а вы уже наверняка догадались, что вас ждёт снова невероятно увлекательно путешествие по страницам моего нового литературного творения. Да, вы не ошиблись, ваш преданный молодой автор с помощью слова подарит вам удовольствие от хорошей книги. В этот раз это будет повесть в жанре фэнтези, действие которого происходит в древних жарких странах до н.э.
На бумаге перед вами оживёт старая легенда о любви и тщеславии, и, как и положено народным преданиям, алчные цари и юные принцы будут влюбляться в прекрасных дев, величайшие воины-титаны будут сходиться в ужасающих поединках, и тысячи храбрецов погибнут на войне, кто-то ради любви, кто-то ради собственной пустой гордыни. Наверное, по краткому описанию, многие догадались, что на сие произведение меня вдохновил миф о «Троянской» войне, которую Менелай начал из-за желания обладать легендарной красавицей Еленой, прошу не относиться к данному сюжету слишком серьёзно, сказка на то и сказка, что в ней ложь. «Но, — зададите вы себе закономерный вопрос — у такой одухотворённой мудрой писательницы даже развлекательные сочинения имеют какую-то мораль, в чём же мораль тут?».
Для того, чтобы понять незамысловатую, но важную суть этой занимательной сказочной истории, достаточно обратить внимание на мотивы поступков основных героев и то, как они в итоге закончили путь земной. При прочтении вы заметите, что всех отрицательных персонажей, спесивого хвастуна Менелая, неразумного самовлюблённого Патрокла, гордого и алчного Ахилла погубило тщеславие, чрезмерная уверенность в себе, жажда славы. Быть может, от того и жива в памяти людской древняя легенда, в которой будут воевать две цивилизации, чтобы ни одному правителю больше никогда не пришло на ум начинать войну ради собственных амбиций и ломать столько жизней ради себя. Старое сказание ещё раз подтверждает, что главное богатство не внешнее, а внутри нас.
Что ж, с вашего разрешения я начну свой сказочный интересный рассказ о любви, бескорыстности, алчности и тщеславии…
Глава «Елена, дочь вольного скифского племени стала рабыней…»
И так, среди зелёных равнин, многочисленных дубрав, залитых солнечным светом, где всегда щебечут маленькие пичужки и пахнет мхом и мёдом, стояло самое обычное селение скифов, древней народности, которые жили племенами, пахали землю и разводили скот. У одного из местных старейшин, который владел большим хозяйством, и его красавицы-жены росло пять детей, двое сыновей и дочери, Елена, Хельга и Астрид…
Без сомнения, сыновья были главными помощниками, а младшие дочери ещё слишком малы, чтобы делать какие-то заявления о них, гордостью родителей была шестнадцатилетняя Елена, прозванная своём селении «Прекрасной». Девушка и впрямь была хороша собой, картинная: длинные, золистые, как мёд, волны волос, большие и ярко-голубые, как сапфировые камни, очи, белоснежная кожа, изящные черты лица..., её не зря считали красавицей, а сын вождя посылал сватов, хоть и отец Елены ворчал, что рано ей замуж.
В прочем, видной невестой Елена считалась не только из-за внешности, образованная, трудолюбивая девушка мало того, что была хорошей хозяйкой и рукодельницей, так ещё обучена и грамоте, и счёту, и игре на лире, пению…
…Вот и сейчас, утром, милая хрупкая Елена покормила младших сестёр завтраком, сама покушала вместе с ними, и поела работать в огороде, пока мать семейства вышивала, а отец ещё спал.
— Давайте, давайте, не ленитесь! — звонко подбадривала сестёр девушка.
… Внешне казалось, что в её жизни шло свои чередом…
Вдруг из поля раздались неистовые, душераздирающие крики, было видно, что поднялась паника, кто-то бежал с поля.
— Елена, сестра, как ты думаешь, что случилось?
Девушка какое-то время постояла в оцепенении, а потом её осенило: люди бежали от кочевников, напавших на село. Тут же посыпались стрелы, подожженные огнём, а отец скомандовал громко:
— Елена, Хельга, Астрид, быстро в погреб!!! Быстро, я кому сказал!!! Огня надо бояться больше, чем кочевников!
Елена сначала помогла забраться в погреб младшим сёстрам, но, когда настала уже её очередь, напуганная до дрожи девушка, запаниковала:
— Я…, я боюсь, не могу!!!
Как отец не пытался уговорить, несчастную девушку, но она ничего не могла, кроме как расплакаться, а огонь был всё ближе, воздух становился раскалённым, душным, кругом слышались стоны, лязг оружия, среди воюющих были и братья Елены…
… В итоге, потерявшая сознание красавица очнулась от того, что кто-то сбрызнул её водой…
Взлохмаченная Елена огляделась вокруг, от испуга она почувствовала непонятный холод: возле неё и ещё нескольких пленниц, скифских женщин и девушек толпились узкоглазые грязные страшные кочевники.
Кто-то из сидящих рядом женщин сочувствующим тоном протянул:
— Очнулась, касаточка несчастная…
Да, Елена не раз от пожилых старейшин слышала, что кочевники разоряют и поджигают скифские сёла и поля, крадут красивых женщин и продают в рабство, но никогда не думала, что такое может случиться и с ней…
Дрожа от страха, Елена сжалась и стала просить:
— Не трогайте меня, пожалуйста, не обижайте, я ещё девушка…
Кочевники зло засмеялись и ответили:
— О-о-о, какой нам сегодня ликвидный товар попался! Девушка и красавица, желанный трофей для любого знатного человека в гарем! Не меньше, чем за три тысячи продадим, не пужайся, товар портить не будем…
… Следующие дни для юной прелестницы прошли, как в сплошном тумане, дорога на невольничьи рынки Трои оказалась тяжёлой, холод и голод, грязь, копать и изнуряющий силы пеший путь в один из мощнейших древних городов…
…За неделю пути Елена отощала до критичного состояния, поэтому, когда поздним вечером местный работорговец посмотрел на неё и недовольно пробурчал:
— Ну, вы и трофей привели! Хм,… не самый лучший вариант, явно, а ещё просите за неё три тысячи золотых…
Глава кочевников громко ответил:
— Эй, хозяин, ты потом оценишь девушку, когда приведёшь её в достойный вид, её у тебя заберут в любой гарем! В добавок, на лире умеет играть, может хорошо развлечь гостей…
— Ладно, — протянул раздосадованный работорговец, понимая, что собеседник частично прав, и её красота заиграет вновь всеми гранями, если дать ей достойные условия — только больше мне женщин в таком не товарном виде не доставляйте, для начала кормите хорошо в дороге…
После этого работорговец дал Елене отоспаться, а утром помог привести себя в надлежащий вид: дал белую тунику с бежевым пологом, воды умыться и гребень, чтобы расчесать золотые длинные локоны, покормил пловом и увёл за собой на рынок…
…О, Елена ещё никогда не видела таких пышных рынков! Тут же продавали ткани, вино, пряности и фрукты, рабов, звенело злато, кричали торговцы…
... Девушка наблюдала за этой роскошью с каким-то ужасом, ведь в будущем её жизнь полностью зависела от владельца…
… Да и жара к полудню становилась просто невыносимой, а губы сохли…
И тут появилось множество нарядных слуг впереди богато украшенной колесницы, все гости рынка стали медленно расступаться с поклоном, конечно, Елена не поняла, кто это, но серьёзно насторожилась, ведь было видно, что это человек очень богатый и явно приехал сюда не просто на колеснице покататься...
Как назло, богатая колесница остановилась возле Елены, и с неё слез пожилой морщинистый седой господин в царских позолоченных одеждах, и многочисленных мужских украшениях, а работорговец скорее кинулся к нему и начал речь заискивающим тоном:
— Великий царь, великий царь Менелай, не проезжайте мимо, посмотрите, какой здесь необработанный алмаз для вашего гарема! Вольная скифка, что прекрасна, как роза, юна, невинна, играет на лире, может развлечь гостей и хозяина, её красота неяркая, но только до поры до времени, пока ей не придать огранку, как алмазу…, и это всего за пять тысяч золотых…
Да, дорогие мои читатели, этот старый богач, был никто иной, как троянский царь Менелай, ему уже было семьдесят лет, но по-прежнему чрезмерно гордый царь любил окружать себя самыми красивыми женщинами. В его гареме из восьмидесяти наложниц были только отборные красавицы, но ни одна из них не могла тягаться с юной Еленой! Он долго услаждал ею свой взгляд, а потом бросил работорговцу деньги и обратился к девушке
— Что ж, прекрасная Елена, следуй за своим повелителем! Обращаться ко мне положено по титулу, великий царь, я царь Трои, ты тут в первый раз, это, конечно, тяжело, ты не знаешь местных обычаев и нравов, но женщины из моего гарема тебя всему научат…, я, как мужчина, конечно, ничего не могу, но хочу, чтоб меня окружали самые красивые женщины…
… Елена сначала боялась старого царя Менелая, поэтому беспрекословно выполняла его требования, её привезли во дворец, отвели в гарем, там женщины приняли её, накормили мясом, сыром, фруктами, переодели, потом она развлекала игрой на лире царя и его вельмож, а старая тучная смотрительница гарема Кассандра научила всем правилам проживания в гареме…
...Потом Менелай приблизил Елену, как главную фаворитку, она и развлекала царя, и сопровождала на все пиры, получала дорогие подарки…, она получала всё, кроме любви…
Так в гареме она прожила два года, подружилась с сорокалетней спартанкой Роксаланой, стала главной фавориткой, но так и не привыкла подчиняться, особенно она не любила, когда Менелай начинал перед многочисленными иноземными гостями похваляться ей, как вещью, а гости весьма ушло начинали оценивать её женскую красоту, таланты и драгоценные подарки царя. Однажды, вместо того, чтобы вместе с другими любимыми наложницами присутствовать на пиру, сбежала на прогулку, Кассандра, конечно разозлилась и вернула «беглянку» и стала возмущаться:
— Тебе, что, плохо тут что ли?! Великий царь избаловал тебя!!! Что, так уж трудно показаться гостям?!
Елена весело и честно ответила:
— Нет, не плохо и не трудно, но очень уж скучно…
… Старую сварливую Кассандру эта позиция Елены сильно раздражала, и тучная смотрительница гарема не выдержала и неприятно, визгливо закричала:
— Да кем ты себя возомнила, заносчивая девчонка?! Тоже мне нашлась «царица» Елена Троянская!!! Напомни тебе, что ты – такая же рабыня, как и все женщины гарема, и до Тронской царицы тебе очень далеко! Если ты редкая красавица, подобная Афродите, одна красота не даёт тебе права так себя вести, и поверь, что фавор Менелая быстро сменится опалой, как только появится новая красивая наложница! И я не могу понять, чего тебе не хватает, по мне, так мы живём лучше многих свободных женщин: не работаем, при этом всегда сыты и одеты, на пирах развлекаемся. Уж тебе, его главной фаворитке, жаловаться стыдно: и комната отдельная, одета в шёлковые туники, бархатные халаты, дорогие сандалии, золото, серебро и жемчуг, лучше иной царицы! Одни золотые монисты твои и серьги стоят целое состояние! Чего тебе не хватает?!!
Елена же только предательский комок слёз в горле проглотила, да убрала длинные золотистые волны волос под бежевый полог. Да, по понятиям девушки Кассандра была от части права, рабыня посчитала бы величайшей милостью фортуны, оказавшись на месте Елены, не жизнь, а сплошные праздные пиры, приемы гостей и роскошные подарки. И за эту шикарную жизнь от тебя требуют лишь пожертвовать личной жизнью и свободой. Такой доле обрадовались бы многие, но только не сама Елена. Женщина, которая не была при рождении рабыней, воспитана в лучших скифских традициях трудолюбия и вольной жизни, непокорная мечтательница, и просто совсем юная девица, ищущая счастья и семьи, Елена с радостью обменяла дорогостоящие подарки старца на свободу и любовь. Её выводило из себя ощущение, будто она всего лишь красивая дорогая вещь, Елену огорчала перспектива просто сыто и лениво существовать, не познав семейного счастья, а приказы и бесконечные упрёки доводили до белого каления. О, да, не всё то золото, что блестит!
Елена не выдержала и со слезами в больших сапфировых глазах ответила:
— Кассандра, пожалуйста, хватит меня воспитывать и попрекать, я не сделала никакого преступления! Да, у меня строптивый характер, я воспитана по-другому, но, поверь, я не забываю о том, что я невольница и зависима от Менелая, мне об этом напоминают несколько раз на день…
Кассандра разозлилась ещё хуже и резко грубо провещала:
— Да тебе, глупой, нужно напоминать, чтобы у тебя к царю Менелаю хоть капля благодарности появилась! Совесть имей!
Девушка устало сняла свой большой, вышитый золотыми нитками бежевый полог и уткнулась личиком в ткань. Так удручённо она ещё себя не чувствовала. Тут в дверях во всём блеске своей спартанской жгучей красоты показалась Роксалана в ультрамариновой вышитой тунике, больших серебряных серьгах с рубинами и таким же кулоном. Её женский, приглушённый голос всегда успокаивал Елену. Вот и сейчас Рокси промолвила своим успокаивающим голосом:
— Кассандра, мегера старая, что ты опять привязалась к Елене? Чем тебе не угодило это несчастное дитя? Не придирайся ты к ней, Елене всего-то семнадцать лет и она недавно в гареме, ещё не привыкла…
Тучная Кассандра с чванливым видом ушла, бросив на последок:
— Тоже мне, защитница нашлась! Какое она дитя в семнадцать-то? Я уже второго ребёнка в этом возрасте родила…
Рокси приятно заливисто рассмеялась, а потом обняла подругу со словами:
— Подруженька милая, да не спорь ты со змеёй этой, зови меня на помощь, я тебя в гареме никому в обиду не дам. С моей спартанской закалённостью даже она тягаться не смеет!
У Елены даже личико бледное от слёз посвежело после этих слов, она прижалась к старшей подруге, рядом с которой казалась совсем ещё девочкой, и расплакалась…
Глава «Греческий царь Приам и его сыновья»
… Этим утром пожилой седой семидесятилетний греческий царь Приам проснулся рано из-за резкого шума. На первом этаже помпезного исполинского дворца со стройными античными колоннами опять раздались весёлые крики и смех. Приам тяжело закряхтел и сквозь остатки дремоты подумал совершенно без всякой обиды или сердитости: «Ох, это опять мои сынки-петушки расшумелись внизу. О, боги Олимпа, они уже далеко не дети, взрослые красивые молодые люди, а всё никак не успокоятся со своими розыгрышами! Почему они унаследовали от меня все мои недостатки в молодости?!» Нехотя, но с царской степенностью Приам встал и позвал свою комнатную рабыню:
— Мегара, подай мне воду умыться, гребень и мои царские одежды…
— Конечно, великий царь… — послышался вежливый ответ Мегары, скромной зрелой женщины, и быстро рядом с Приамом оказались глиняный таз с водой, гребень и расшитые золотом и самоцветами хитон и халат с сандалиями.
Приам неспешно привёл свой внешний вид в подходящее для правящей особы состояние, умылся, нарядился, расчесал длинные седые, будто серебряные, волосы и бороду, уточнив на всякий случай у верной служанки:
— Мегара, ты случайно не знаешь, что принцы Гектор и Парис опять подняли шум с утра пораньше?
—Великий царь, прошу не гневаться, я им таз с водой подавала, и, как поняла по внешнему виду наследного принца, причиной раздора стал, как и обычно, розыгрыш принца Гектора… — ответила Мегара.
Приам шумно вздохнул с задумчивым видом и вымолвил:
— Ну, и что мне делать? Как их отучить от этого ребячества? У тебя всё-таки трое сыновей, может, подскажешь?
Мегара задумалась, а потом ответила, убирая умывальные принадлежности:
— Великий царь, мне неловко давать советы из-за различия сословий, но, если чисто по-человечески… мне со стороны кажется, что нужно оставить всё, как есть, им же с чувством юмора по жизни легче будет…
Приам устало облокотился на деревянный стол и промолвил:
— Ладно, Мегара, пойду, немножко утихомирю этих петушков...
С добродушным видом старенький Приам спустился на первый этаж и застал забавную картину. Младший из братьев, Парис, согнулся над большим тазом, начищая лицо мылом, и ворчал на Гектора:
— Гектор, замучил ты уже со своими розыгрышами! Что ты за ребёнка меня держишь?! Нет, он ещё стоит и потешается надо мной!!! Лучше щётку неси!
Гектор же сверкал белоснежной озорной улыбкой. Тут оба брата заметили отца и смущённо замолчали, а душистое мыло, конечно же, уже упало таз с водой…
— Так, кто и вас объяснит, что случилось, и когда вы прекратите это ребячество? Когда вы будете вести себя, как полагается принцам? — спросил Приам с добросердечной улыбкой на морщинистом лице (и эта улыбка была тонким намёком на то, что отец и не собирался особо сердиться).
… Что ж, дорогие любимые мои читатели, наверное, теперь я могу поподробнее рассказать об обоих сыновьях греческого царя Приама и в целом об их семействе, которое я вам представила.
…Гектор, молодой человек двадцати пяти лет, был старшим сыном Приама и, как вы уже догадались, настоящим заводилой. Сильный, высокий, крепкий на фигуру, загорелый, с тёмно-карими глазами, короткой тугой косой каштановых волос и густой щетиной на лице, Гектор считался приятным, притягательным человеком. За счёт высокого роста и спортивного телосложения он казался немножко старше своих лет, хотя это был лишь результат постоянных занятий спортом и военной подготовкой, все технические навыки боя у него отточены до совершенства. В его ловких движениях чувствовалось, что он — умелый воин и полководец, а ещё из Гектора вышел лучший помощник Парису в государственных вопросах. А так же близкий друг Приама, бездетный троянский царь Менелай, пообещал, что трон Трои перейдёт к Гектору и, со временем, кому-то из младших племянников.
А когда Гектор заканчивал свои обязанности, его словно подменяли: из серьёзного ответственного человека он превращался в настоящего балагура, шутника, у которого не меньше сотни друзей и любителя авантюр, и часто объектом своеобразного чувства юмора у принца становился его младший брат. В прочем, находчивый Парис не обижался и отплачивал брату той же монетой. А ещё Гектор, как настоящий мастер рукопашного боя, на всех праздниках норовил устроить потасовки с друзьями.
Так получилось, что окружающие тянулись к Гектору, у него постоянно были новые знакомые, а вот с личной жизнью у молодого человека незаладилось, все его отношения заканчивались одинаково. Начало всегда было романтичным, девушкам нравился щедрый и простодушный парень без лишних проблем, но Гектору хотелось создать семью, романтика разбивалась о семейные разборки, когда речь заходила о детях. Почему-то ни одна из возлюбленных Гектора так и не забеременела. Потом, по совету отца, Гектор взял себе временно гарем из десяти греческих девушек, которым поставил условие: законной женой станет та, которая первой забеременеет. Год спустя о своей беременности сообщила его фаворитка, черноокая красавица Андромаха. О, Гектор обо всём от счастья забыл, ходил радостный, как летнее солнышко, всем остальным наложницам гарема сразу же вольную написал, все мысли о свадьбе и Андромахе…
…Пока в день свадьбы не зашёл в спальню возлюбленной невесты без предупреждения с подарком и не увидел подушку с верёвочками и стройную обманщицу! Вот когда действительно юноше было обидно, но копить злость не захотел, поэтому быстро написал вольную и попросил её старшего брата, хорошего друга, забрать хитрую невесту…
Старая ведунья Фетида подтвердила опасения Гектора и Приама: у принца детей не будет, для молодого человека, который мечтал о семье, это было печальным известием, но он быстро оправился от жизненного удара. И тогда собственно Приаму пришлось принять нелёгкое решение: отдать титул наследного принца младшему сыну, потому что у наследного принца, будущего царя должен быть сын, его наследник, Гектор безоговорочно поддержал решение отца. А вот Парис далеко не обрадовался такому повороту событий, и отец, и Гектор долго уговаривали его принять титул:
—Ну, и чего так бояться? Справишься, ты сколько уже сопровождал Гектора! Научим! Хочешь — не хочешь, а придётся, некому больше!
Парис тогда без фальши говорил, что согласился с тяжёлым сердцем. Сейчас он уже свыкся со сложными обязанностями наследника престола, а Гектор теперь излил нерастраченное желание заботиться и опекать на пожилого отца и младшего брата. Ну, и мучил Париса немножко своими шутками, не без этого, зато дружба крепкая у них вышла.
Младший сын греческого царя Приама, Парис, был чем-то похож на старшего брата в свои юные и прекрасные двадцать лет, пять лет разницы в возрасте не мешали их тесной дружбе. Открытый, ласковый, мечтательный, в чём-то упрямый и чрезмерно эмоциональный юноша не умел так легко заводить друзей, и уж тем более его, в отличие от Гектора, не окружала сотня приятелей, зато юноша умел ценить свой небольшой круг друзей и родных. Склонный привязываться, отца и Гектора любил просто без памяти, и всегда встречал ответную любовь в семье. Добрый шутник и утончённая натура, вместе с Гектором мог и побалагурить, пошуметь, как сейчас, хорошо чувствовал себя как на людях, так и за чтением в одиночестве. Но вот к своему громкому титулу наследного принца привыкал тяжело, слишком уж прямолинейным оказался Парис, и как чуткая натура, очень хорошо понимал фальшь и не умел жить напоказ.
… Внешне Парис тоже был более чем приятный, настоящий красавец: астенического телосложения, загорелый, с шелковистыми тёмно-каштановыми кудрями, о, было за что зацепиться взгляду! Особенно долго можно было рассматривать лицо, которое соответствовало представлениям о греческой красоте: глаза большие выразительные, как две тёмных оливки, ярко выраженные скулы, прямой ровный носик с узкими губками. Приам редко озвучивал это вслух, но сам надивиться не мог, когда же их худенького слабенького мальчика по прозвищу «щепка» Парис успел вырасти в красивого юношу?
И, конечно, сейчас самой главной мечтой старого Приама было удачно женить младшего сына, но тут он опять столкнулся с упрямством Париса: юноша категорично заявил, что женится только по любви, и не согласен по-другому. Приам же считал, что сын ещё слишком молод, и согласится со временем на выгодную партию, пожилой царь уже имел на примете несколько молодых иноземных царевен.
… И сейчас он, застав эту весёлую сценку с мылом, в очередной раз промолвил:
— Ладно, не буду устаивать разборки, есть у меня старый проверенный метод: женить надо и одного и второго, чтобы ни сил, ни времени не оставалось на всякую ерунду! Гектор, а тебе вообще совестно должно быть за несерьезность!
Гектор с извиняющимся выражением лица ответил:
— Извини, отец, ну, оригинальное у меня чувство юмора, мучаю я немножко малого, нарисовал я ему ночью ветрянку на личике, да он больше возмущался, быстро отмылся! Будет реагировать спокойней, перестану. А что касается женитьбы, ты же знаешь, что я бы и рад, но обидела меня Гера, так что это требование не ко мне, а к Парису, как к наследному принцу!
Парис, который благополучно закончил отмывание от краски и снова блистал эллинской красотой, отшутился:
— Да уж, быстро вы всё за меня решили! Нет, не получится, пока сам не захочу, не влюблюсь, не заставите! А с Гектором мы не ссоримся, просто любим попетушиться. И, вообще, я бы быстрей привёл в дом невесту, если б вы не пытались женить на угодной вам царевне, а отпустили с «короткого поводка» из дворца…
Приам на это только рассмеялся, а морщинисто лицо снова стало светлым.
— Ладно, не буду мешать вам собираться в дорогу, верю, что вы сами поймёте, что к чему в жизни, и каждый найдёт то, о чём мечтает. Я когда-то тоже был в молодости далёк от идеала, и характер далеко не мёд, все злоключения прособирал, но смог стать великим царём и счастливым человеком. Знаю, что вы сможете этого достичь… — дал напутствие сыновьям Приам и ушёл в свои царские покои.
Парис повернулся к Гектору с лёгкой грустинкой во взгляде больших оливковых глаз и спросил:
— Братик, у меня вещи уже в сундуке, ты сказал вчера вечером, что галера к отплытию готова, так что, отчаливаем в Трою?
— Ну, да, только на рынок заглянем, хочу что-нибудь из сладостей купить, а ты что сразу поник? А-а-а, кажется, я догадался! Кто-то у нас не горит желанием нанести визит царю Менелаю! Я очень надеюсь, что в этот раз, милый братик, ты не «забыл»( Гектор не спроста выделил голосом это слово, а я при написании взяла в кавычки, потому что на самом деле в прошлый раз Парис не забывал ничего, а просто не хотел носить на голове такую тяжесть) золотой лавровый венок? — очень точно подметил Гектор.
— Гектор, ты прав, как и всегда. Нет, ну согласись, что у Менелая скучно! Просто посидеть за столом, стараясь не нарушать никаких правил, как истукан, да посмотреть на однообразные движения танцовщицы! И так в течение нескольких дней визита! Развлечение, которое подходит для старца. А лавровый венок я и в этот раз хотел так же «забыть», как и во время поездки к Персидскому царю, но ты же не дашь! А после него голова сильно болит…— пояснил Парис.
Гектор же по-доброму улыбнулся, пригладил своей большой сильной рукой кудряшки Париса и сказал:
— Всё понимаю, всё понимаю, малой, я тоже в своё время тяжело привыкал, ничего, свыкся, в том числе и с лавровым венком, на который точно так же сетовал отцу. Вести себя и одеваться так, как хочется, можно дома, а в гостях есть определённые правила и обязанности, не всегда приятные, но их приходится соблюдать, чтобы поддерживать авторитет правящей семьи и страны. А гостить у Менелая я и сам не очень люблю, и считаю скучным, и он мне не импонирует, как человек, но эта дружба важна для отца, значит у нас нет выбора!
… Скоро уже всё было готово к отплытию, а Парис и Гектор купили на рынке два больших деревянных коробка ароматных слив в сахаре и наслаждались тёплыми лучами солнца, беседой и незамысловатым кисло-сладеньким лакомством. Младший принц занимался своим любимым делом, вырезал из дерева различные красивые вещи, а Гектор не переставал восхищаться работами умелого братишки. Они не могли подумать, что их жизнь в корне изменится, для них эта была всего лишь очередная дежурная поездка к Менелаю…
… Через три дня галера прибыла к песчаным берегам древней Трои…
Тем временем, во дворце старого брюзги Менелая тоже царило весёлое оживление: он готовился к пышному пиру для гостей.
— Да, хочу всё сделать побогаче, чтоб греки видели, что я не хуже их! — Повторял с высокомерным выражением лица, поправляя многочисленные амулеты и украшения, троянский царь.
Елена встала в тот день не в настроении, она не понимала этой странной всеобщей радости, настроения у неё оставляло желать лучшего. Вчера утром она очередной раз рассорилась с Кассандрой, а вечером была её очередь посетить опочивальню царя, девушка еле стерпела старческие поцелуи, а потом Менелай ещё пригрозил, что сделает фавориткой наложницу Родос, после чего Елена поняла, что звание главной фаворитки гарема в ближайшее время отойдёт к этой странноватой египетской красавице. И так понятно, что девушка не цвела, а тут ещё надо перед гостями изображать великую радость. Поэтому с большим трудом Елена поднялась с жёсткой деревянной кровати, кое-как нижней коричневой тунике добралась до столика с косметикой в глиняных кувшинчиках и начала приводить себя в порядок. Умываться, втирать в нежное светлое личико и изящные ручки ароматнее масла и белила, подводить сапфировые большие нежные очи сурьмой и расчёсывать длинные медово-золотистые локоны.
Тут в комнату заглянула Роксалана в ярко-голубой праздничной тунике, лавровым венком и множеством украшений и протянула своим женским мелодичным голосом:
— Елена, подруженька милая, а что ж ты не завтракаешь со всеми? Принести тебе плов с изюмом и фруктов?
— Рокси, хорошая ты моя, спасибо тебе большое, но я есть совершенно не хочу, завтракайте без меня…
Роксалана потупила взор чёрных очей, прикусила губу, на которой после наказания остался большой шрам и спросила:
— Это ты сейчас так расстроилась из-за слов Менелая о Родос?
Елена устало опустила длинные ресницы, тихо шмыгнула носиком и ответила:
— Ах, право, Роксалана, мне ли ещё ревновать сморщенного старика к этой недалёкой гетере-египтянке?! Звучит глупо… — но девушка не выдержала, а слёзы сами побежали из голубых глаз, голос задрожал — Да, звучит глупо, а я ревную! Я не понимаю, чем опять не угодила Менелаю! Я старалась угодить, как могла, пришла нарядная, играла на лире, пела, развлекала, стихи на папирусе читала, вино подвала, а он всё сравнивает меня с другими, и в этот раз отрыто хвалил Родос! Словно специально, чтобы унизить меня! Роксалана, чисто по-женски, как старшая подруга, скажи, чем я хуже той же Родос?
Роксалана вытерла подруге слёзы и изрекла:
— Елена, милая девочка, подобные разборки – это вполне естественно для царского гарема, даже когда царю уже семьдесят лет и он не отличается ни красотой, ни умом, потому что идёт соперничество не за его сердце, а за привилегии, которые даёт фавор царя, и даже не думай сравнивать себя с Родос, она не достойна того, я уверена, что Менелай сказал это не всерьёз, а просто чтобы ты по заискивала перед ним, так что забудь, как страшный сон, и иди завтракать…
Елена на эти доводы только схватилась за мокрое полотенце, чтобы смыть стекающую по лицу сурьму и промолвила:
— Нет, спасибо, я сейчас не могу выйти к остальным женщина в таком виде, не хочу, чтобы опять меня подняли на смех. Сегодня Менелай объявил пир в честь заморских гостей, а там от угощений опять стол будет ломиться, вот и поем со всеми. Кстати, ты бы не могла объяснить мне, а что за гости такие почётные, что Менелай всячески старается себя в лучшем виде показать и им угодить?
— О, это очень интересная история, давай ты уже перестанешь страдать, и я тебе расскажу. Приедут сыновья его лучшего друга молодости, греческого царя Приама, принцы Гектор и Парис. — начала свой рассказ Роксалана — Они стараются видеться для подержания давней дружбы стран каждые полгода, то Менелай посещает их семью Греции, то они вдвоём, без отца, приезжают в Трою, потому что Приам ровесник Менелая, тяжело ему плыть на галере. Даже интересно, почему за два года жизни гареме наш сыч тебя ни разу не взял Грецию…
— Наверное, этот греческий царь такой же старый ушлый нарцисс, как и наш Менелай, а сыновья… — хотела сострить Елена, пытаясь второй раз уже подкрасится сурьмой, но заметила, что Роксалана посмотрела на неё с легкой обидкой на лице и во взгляде чёрных глаз, быстро исправилась.— Прости, пожалуйста, я просто расстроенная…
— Елена, я тебя просто попрошу: не суди о людях по одному человеку, по одной трудной ситуации о жизни в целом… — прорекла Роксалана, а после паузы так же весело продолжила рассказ. — Эту историю я услышала, когда ещё была фавориткой, три года назад, и приезжала один раз Грецию в свите Менелая. Приам всегда шутит, что сою жену он просто… украл! Да, есть такой древний обычай, что невесту себе нужно украсть. Будучи ещё молодым человеком, он влюбился в дочь индусского раджи, девушка ответила ему взаимностью, но её отец был протии этого брака, и тогда, конечно, с согласия невесты, он её «украл», а потом в браке долго не было детей! А потом Гера всё же смилостивилась, подарив им двух сыновей, Гектора и Париса. Но, как и в любой дом, к ним пришла беда: от неведомой хвори сгорела царица. И с тех пор вся его жизнь посвящена сыновьям, сейчас они уже взрослые красивые парни: старшему, Гектору, двадцать пять, а младшему всего двадцать…
Елена слушала эту историю с просветлённым лицом, забыв о собственных переживаниях, а в сапфировых глазках снова появился блеск и неподдельный интерес. У девушки так горели глаза в последний раз только на родине, племени скифов, тогда у неё много что вызывало радость, восторг и заинтересованность…
— Да, грустная история, я восхищена стойкостью царя Приама, очень хочется познакомиться с ними, все недобрые слова, что сказала вначале, беру обратно…— протянула в ответ Елена.
— Вот, то-то же! А знаешь, почему я очень ждала их визита? Открою, как лучшей подруге, секрет, это чисто между нами, у Гектора не будет детей, а он очень сына хотел, я хочу попросить его взять на воспитание Персея… — призналась Роксалана.
…Так подруги каждый занялся своими делами и приготовлениями к пиру, а девушка не могла забыть историю, поведанную Роксаланой…
Ближе к четырём часам всё было готово, а галера пристала к берегу, важная делегация из греческих царедворцев и военачальников во главе с принцами поднималась по высокой глиняной лестнице…
Вы, дорогие мои любимые читатели, сейчас сразу и не узнаете в этих важных правящих особах тех весельчаков, с которыми я знакомила вас сначала. Строгие, величавые, даже немножко мрачноватые, они шли впереди многочисленной свиты с гордым видом…
...Но, согласитесь, Гектору и Парису сейчас не хватает того моря обаяния и простого человеческого очарования, которое было видно, когда они вели себя естественно…
Старый Менелай, приукрасив себя различными драгоценностями, вышел со своей свитой встречать «дорогих гостей».
— Здравия вам на многие лета от богов Олимпа, великий царь… — смущённо поприветствовал троянского царя Парис…
Менелай же в ответ поцеловал юношу в лоб и прошамкал:
— Что ж, и ты, принц, будь во здравии. Да, никак я не ожидал, что из того стеснительного неловкого ребёнка вырастет столь ладный юноша, Приам может гордиться такими сыновьями! Я даже в сердцах завидую ему! Тебе отец и старший брат ещё не подобрали в пару столь же статную царевну?
Парис с милой улыбкой опустил вниз взгляд больших глаз-оливочек и молвил:
— Ах, право, вы мне льстите, я пока ничем не заслужил особых восторгов и гордости отца, хотя, конечно, отца люблю и хотелось бы мне верить, что я заслуживаю его похвалы. Я всё-таки на вторых ролях после Гектора. И я сейчас в поиске своей любимой, но меньше всего в амурных делах я собирался советоваться с братом, пусть он свою жизнь устраивает…
После этого к Менелаю поднялся и Гектор, здоровяк обнял пожилого седого царя и добродушно произнес:
— Великий царь, мы очень рады этой встречи, видеть вас столь бодрым и здоровым приятно, отец часто вспоминает вашу дружбу, …, ну, и о личном тоже хочется переговорить, но мы сначала хотели бы решить торговые дела…
Менелай высокомерно скривил морщинистое лицо и ответил:
— Ну, нет, так не пойдёт, слишком скучно, сначала пир, а потом дела, а ещё у меня есть, чем вас удивить…
Парис разочаровано протянул:
— Великий царь, позвольте, я угадаю, вы хотели похвастаться очередной наложницей…
Гектор слегка толкнул младшего брата в бок и смерил гневным взглядом карих вежд, а Менелай с самодовольной ухмылкой рассмеялся:
— Ха, уже знаете мои привычки! Да, рабыня-наложница, зато какая!!! — тут Менелай грубо прикрикнул на рабов — Приведите сюда Елену!
Елена за парчовой шторкой уже ждала своего выхода, поэтому её тут же привели…
… Девушка вышла в белоснежной тунике, украшенной золотой вышивкой и жемчугом, с украшением из слоновой кости на шее, с массивными браслетами на руках, а золотые длинные серьги и лавровый венок в женственных белокурых локонах сверкали в солнечных лучах. Она затравлено взглянула на Менелая, опасаясь выдать свою безобидную симпатию к юноше…
А Парис стоял растерянно рядом, и поверить не мог, что перед ним живой обычный человек: она казалось ему музой, прекрасной неземной нимфой, воплощением красоты и юности, настоящей посланницей богини любви, Афродиты. О, первая любовь неразумное, но искреннее и прекрасное чувство…
Менелай, по-прежнему самодовольно ухмыляясь, представил:
— Елена, это мои гости, наследный принц греческий Парис и принц Гектор, будь вежлива с господами…
Елена стояла, стыдливо поглядывая на старого царя, и во взгляде сапфировых бездонных глаз была какая-то… обречённость, будто бы девушка боялась взаимных чувств со стороны Париса, страх хозяйского гнева Менелая…
Тут девушка вспомнила, что должна поцеловать руку при знакомстве с высокопоставленными лицами, и, так как Парис стоял сейчас ближе, она повернулась к нему и взяла за руку со словами: « Для меня это знакомство — большая честь…».
Парис же, раскрасневшись от неловкой ситуации, отдёрнул руку и ответил:
— Елена, извини, но я не даю целовать руки таким красивым обаятельным девушкам, гордыня никого не красит, мне не хочется, чтобы ты чувствовала себя неловко, я тоже очень рад познакомиться с тобой, прекрасная муза…
Девушка удивилась непривычно скромному принцу, но подошла к Гектору для целования, и, поглядев на его мощную загорелую руку, подумала: «Мдаа…, вот это сила! Лучше держаться от него подальше…».
… Над всеми участниками странного действия повисла удручающая душная тишина, будто перед грозой…
Один Парис улыбался лучезарно, словно случилось чудо, как и только слуги увели Елену, обратился к Менелаю:
— Великий царь, удивили, так уж удивили!!! Прошу прощения за дерзкий вопрос, но… за сколько вы готовы перепродать Елену?
Морщинистый Менелай визгливо рассмеялся и ответил:
— Ха, однако, ты у нас с характером! Я купил Елену аж за пять тысяч золотых! Ни одна моя наложница столько ни стоила! И перепродавать я не собираюсь, ещё сам ей не натешился! Мальчик мой, настоящий мужчина завидует молча!
Парис робко отошёл в сторонку, прикусив узкую губку, но продолжил спор достаточно вежливым тоном:
— Великий царь, быть может, мы всё-таки договоримся? Я могу предложить пятнадцать тысяч золотых…
Менелай с разгневанным видом покачал головой, а Парис, зардевшись от стыдливости, уже вошёл в азарт и предложил:
— Простите за упрямство, даю за неё двадцать пять тысяч золотых!
Менелай же процедил сквозь зубы, потряхивая седой гривой жидковатых волос:
— Ах, ты любитель поспорить! Такой же упрямец, как Приам молодости! Даже если я и перепродам кому-то со временем Елену, то только не тебе, а то уж больно хорохоришься!
Но Гектор вовремя встал между ними во всей своей военной красе и с вежливой улыбкой перебил незадачливых конкурентов:
— Великий царь, простите этот упрямца, я думаю, этот спор не имеет смысла, раз о государственных делах мы решили поговорить в другой день, давайте перейдём к славному пиру, лучший конфликт всё-таки тот, который удалось избежать… — после чего отвёл младшего брата в сторонку и тихо прошипел:
— Ты зачем вздумал портить отношения с Менелаем?! С чего взялся торговаться?! Пойми, малой, хоть дружба и липовая, а вот доходы от торговли с Троей самые выгодные, поэтому ты сейчас перестаешь упорствовать, чтобы не испортить выгодные торговые договора!
…Но вскоре уже все забыли об этом инциденте, как о незначительной мелочи, и все окунулись в атмосферу весёлого пира, музыканты играли на лирах, флейтах и барабанах, танцевали красивые наложницы, звеня драгоценными браслетами и монистами, столы ломились от яств, а среди многочисленных гостей иногда раздавался нетрезвый смех…
... А Париса, который скромно пристроился поближе к Гектору, занимали свои мысли, он думал…, ну, естественно, о Елене…
Тут к столу подошла и сама девушка, наложила себе немножко сладкого плова, в её планы вовсе не входило специально привлекать внимание принца, но все мысли её были о юном наследнике престола. Парис, игнорируя недовольство Гектора, оставил своё место, направился к девушке и снова начал разговор:
— Елена, рад тебя видеть на пиру, мне показалось, что тебе скучновато на пиру, я бы хотел с тобой пообщаться, очень уж любопытно, настолько же ты прекрасна в душе, как божественно хороша собой внешне…
— Вы, принц Парис, мне льстите, я часто слышу комплименты своей внешности, а пообщаться…, никому не интересны переживания и надежды рабыни — скифки… — протянула задумчиво Елена.
— Ну почему же, — ответил нежным голосом юноша — мне очень даже всё интересно, и переживания, и надежды, ты напрасно себя принижаешь, и обращайся, пожалуйста, ко мне «на ты», а не на «вы», мне кажется, у нас несущественная разница возрасте. Тебе сколько лет? Ты с севера? А как тогда оказалась в гареме Менелая?
— Мне восемнадцать, и, если Роксалана говорила правду, у нас разница всего в два года, и я с севера, из племени скифов. Как я оказалась в гареме? Очень грустно и просто: местные кочевники напали на наше село, сожгли дома, меня и ещё некоторых красивых девушек взяли в плен. Потом меня продали работорговцу, а уже на невольничьем рынке Менелай купил меня в гарем, теперь я его фаворитка… — смущённо рассказала Елена.
Парис опустил взгляд больших тёмных глаз и тихо, но искренно изрёк:
— Я сочувствую тебе, это только, наверное, звучит так просто, а на самом деле… было страшно? А что стало с твоей семьёй? Ты пыталась сбежать? Скучаешь по родине?
В бирюзовых очах Елены появилась заинтересованность, ей давно не было так хорошо, наконец-то она нашла человека, с которым приятно общаться, девушка уже без всяких сомнений легко делилась накопившимся на душе грузом:
— Конечно, было страшно, особенно в плену, пока кочевники не продали работорговцу, моя жизнь тогда висела на волоске. Мне было всего шестнадцать лет, и до нападения этих зверей я жила хорошей семье, не знала зла и опасности, очень любила родителей, старших братьев, младших сестёр, помогала матери по хозяйству, училась. Да, не удивляйся, у меня для девушки нашего времени неплохое образование, я была помолвлена с сыном вождя нашего племени, поэтому старейшины учили меня и грамоте, и счёту, рукоделиям, игре на лире, пению, мне нравится творчество Софокла и Феокрита, и в хозяйстве была первой помощницей. Уж больно неожиданно вся моя счастливая жизнь разрушилась, как песчаный замок, я была не готова к резким переменам. Что стало с моей семьёй о время нападения? Когда дом подожгли, отец и мать были внутри, и… вряд ли они выжили, братья пали в бою, а младших сестёр, Астрид и Хельгу, отец спрятал в погребе, быть может, другие племена скифов их там найдут и спасут. Если и выжил кто-то, так только сестрёнки. А последний вопрос меня больше сего удивил: конечно, скучаю, но, куда и к кому мне бежать?! Моя семья погибла, а просто вернуться к скифам я не могу, по нашим северным законам меня бы после гарема просто со скалы сбросили, поэтому любая женщина нашего племени предпочтёт погибнуть, нежели попасть в рабство…, и просто опасно, поймают, ещё забьют по приказу Менелая…
— Елена, меня просто восхищает, с каким спокойствием ты вспоминаешь это! Это ж просто невероятное мужество нужно! Жуть! Нет, боги Олимпа несправедливы к тебе, такая достойная красивая, умная девушка могла бы и замуж по любви выйти, и детей родить, муж бы уважал, а приходится в гареме семидесятой наложницей коротать время! Но, если б я оказался в похожей ситуации, всё равно б пытался б сбежать всеми правдами и неправдами… — тихо прошептал Парис, но после небольшой паузы в разговоре, постарался перевести беседу на другую тему, заметив, девушке больно это слышать. — Кстати, раз уж беседа перешла на литературные предпочтения, я очень люблю читать, и творчество Софокла в том числе, а вот Феокрит, по-моему, уступает Эсхилу, у нас во дворце большая библиотека, а ещё я люблю представления амфитеатре, это очень красиво, особенно миф «Орфей и Эвредика»…
— О, хороший вкус, видно, что у тебя образование подобающее статусу принца! Эх, хотелось бы мне тоже посмотреть на театральное представление, но мечта почти несбыточная. И,… можно попросить тебя об одной услуге? Дело том, что мне тоскливо здесь, но, когда я просила Менелая купить мне какие-то папирусы для чтения, он сказал, что это не женское занятие. Привези, пожалуйста, мне что-нибудь почитать, старые, зачитанные, которые не жалко, Роксалана говорила, что вы тут частые гости… — призналась Елена и мило смутилась, поправляя золотые медвяные локоны, никак девушка не хотела самой себе в том, что этот эллинский принц приковал её женское внимание.
Парис лучезарно обаятельно улыбнулся и вымолвил:
— Конечно, не проблема, когда в следующий раз приедем Трою с Гектором, привезём разных папирусов,…, да ты не стесняйся, кушай, а то клюёшь, как птичка, давай налью чего-нибудь, ты вино пьёшь или только молоко?
— Только козье молоко! — вскрикнула Елена, испугавшись опьянеть рядом со странным малознакомым молодым человеком — И, не обращай внимания на такие мелочи, я — малоежка…
— Ладно, козье молоко, так козье молоко, я тоже не пью вина. И я вырос, в мужском обществе старшего брата и отца и так непривычно мне, что ты такая миниатюрная… — тут юноша протянул явно заигрывающим тоном и с блеском в больших тёмных глазах-оливочках — Ах, да, ты, наверное, одна из прекрасных богинь Олимпа, попавшая на землю, поэтому ты не нуждаешься в земной пище! Поэтому и общаться с тобой — одно сплошное удовольствие!
Елена мило смутилась, женственно убирая длинные золотые медвяные локоны за ухо, спустя час беседы юные влюблённые уже ничего не стеснялись, непринуждённо беседовали, смеялись в голос, тем более, что у Париса оказалось в арсенале множество курьёзных комичных историй. Елене нравилось, что он любезен, воспитан, умеет подать себя, ни о ком из знакомых не сказал грубого слова, Парису же пришлось по душе, что девушка оказалась скромной, умной, интересной собеседницей, в ней чувствовалась настоящая женщина…
Кажется, они сейчас забыли о том, что находятся на людях, что скоро должен появиться сам Менелай, а вот окружающие явно ничего не забыли и все поднапряглись, понимая: если старый горделивый царь догадается об их симпатии, то обаятельному принцу ничего не будет, а вот девушке несдобровать…
Гектор, что пил козье молоко и беседовал с Агегемоном, только взглянул на весёлых влюблённых с недовольством в карих очах и тихо проворчал басом:
— Нет, царь Агегемон, это что ж они творят?! Щебечут наши соловушки на свою беду! Сейчас я их разгоню по жёрдочкам!
Рыже-седоватый царь на это лишь недоумённо шепнул Гектору:
— Гектор, а я не понимаю, что тебя не устраивает? Елена — замечательная девушка, умная, с неплохим образованием для женщины нашего времени, я, когда в прошлый раз был в гостях у Менелая, общался с ней, прелестное очаровательное юное создание, вдобавок, согласись, просто сказочно хороша собой! Она — просто идеальна пара для Париса! Так что кончай «испепелять» их взглядом только за то, что она — рабыня! Да и свой статус она получила недавно, её работорговцу продали кочевники, а так-то она была вольной скифкой…
Гектор только сдвинул густые брови и уточнил:
— Вы, Агегемон, сейчас серьёзно?! Я, конечно, сочувствую девушке, доля у неё незавидная, и меня напрягает не то, что она рабыня, а то, что она — собственность Менелая, боюсь, что наши соловушки наживут себе неприятностей, если их влюблённость ваш старший брат заметит…
Агегемон проворчал:
— Этот старый сыч, мой брат, ничего не заметит! Он-то по именам всех наложниц не вспомнит! Хотел я, чтобы Менелай женился на ней, если брать все другие мерки, кроме статуса, невеста она видная, но он, как и обычно, заладил: «на рабынях не женятся, их используют». Аж противно! И, знаешь, Гектор, такую мудрость: той рабыне, которая родилась в неволе легче, чем той, что попала в плен, потому что первая подчинялась с детства, вторая же никогда не привыкнет быть покорной? Вот, как раз эта мудрость о Елене! В, общем, сейчас расскажу тебе её историю …
Гектор внимательно выслушал бывалого человека и смягчившимся тоном промолвил:
— Да, жалко девушку, несчастливая женская судьба…, но, признаться честно, меня немного напрягает данная ситуация. Если что, проблемы будут у Елены! Я не считаю риск благородным делом, потому что расплачиваться тяжело, поэтому лучший конфликт тот, который удалось предотвратить…
А сам потёр колючую щетину и подумал: «Ну, а может и зря я так скептично отнёсся к этому вопросу, я понимаю, что так понравилось Парису, девушка она редкой красоты, просто нимфа настоящая, да, Агегемон говорит, что не глупая, вряд ли столь умудрённый человек стал бы сватать брату в жёны пустышку. Любовь чувство неразумное, я-то тоже никого слышать не хотел, когда в Андромаху влюбился, пока сам не убедился её несносном характере, так что лучше пока никаких выводов не делать…».
… Вечер близился к ночи, рабы зажгли факелы и фитили масляных глиняных ламп, скоро должен был появиться хозяин пира, а пока, согласно традиции, наложницы уходили и возвращались не в выходных нарядах, а простых туниках и халатах. Елена тоже соблюла обычай, Парис занял свой трон рядом с Менелаем и Гектором, но разговор хотелось продолжить, девушка встала рядом с принцем…
…Парис стеснительно замешкался, а потом тал и посадил Елену место себя со словами:
— Елена, настоящей женщине в мужском обществе нехорошо стоять!
Елене понравился этот жест, в нём было что-то уважительное, что заставляло юную особу увидеть себя иначе…
И тут, наконец-то в зал вошёл сам Менелай, и, увидев девушку на том месте, где меньше всего ожидал, прикрикнул:
— Елена, ты что себе позволяешь?! Вставай с трона! И запомни раз и навсегда: выглядишь ты как царица, но никогда ей не станешь!!!
…Раздался звук пощёчины, а девушка схватилась ручкой за белое личико, а ярко-голубые сапфировые очи наполнились слезами, хотя душа болела намного сильнее щеки…
…Среди пьяных пирующих раздались смешки и выкрики:
— Хи-хи! Нашлась царица Троянская! Ха-ха!!! Наша Елена вообразила себя царицей Троянской!
Вот теперь Елена не выдержала натиска и просто убежала с пира свою комнату под пьяное улюлюканье многочисленных гостей…
…Парис молча взялся голову, расстроенный, что не только ( как, конечно, ему только показалось) не произвёл должного впечатления, как молодой человек, так ещё и, сам того не желая, подставил!
«Хотел как лучше, а получилось… как всегда! И, главное, не скажешь ничего Менелаю, нет возможности заступиться: он хозяин, волен делать с рабыней, что хочет…» — мысленно отчитывал себя обаятельный принц.
Гектор тоже с грустью вздохнул и подумал: «Мдаа… поездка в этот раз не задалась, в прошлый раз как-то повеселее было. Судя по всему, многолетней дружбе скоро придёт конец, хотя ряд ли можно назвать дружбой чисто приятельские взаимовыгодные отношения, которые сразу сошли на нет при появлении милой девушки…».
— Эм…, весёлый нынче пир удался, лучших традициях вашего гостеприимства…— протянул тихим басом Гектор, но чувствовалось, что говорит он не искренно, а потом добавил (и тут по голосу уже чувствовалось, что вот теперь непритворно) —А с Еленой вы понапрасну так строги, видно что она — вежливая, замечательная девушка, с обществе которой приятно проводить время, вы уж её не обижайте… к тому ж Парис сделал глупость…
— Нет! — кичливо потряхивая золотыми украшениями перебил Гектора Менелай — Я люблю, чтобы окружающие оказывали мне почёт, царю такой богатой империи, как Троя, вон, видите, как я богат! Побогаче Приама буду! И ты, Гектор, со временем будешь править Троей, потом кто-то из племянников, если Гера не сменит гнев на милость, нет у меня своих детей, но родню старого друга не обижу!
Гектор вслух ничего не сказал, лишь подумал: «Ну, вот до чего ж натура хвастливая! Да будь наш отец богаче в два раза, всё равно не стал бы хвастаться этим напоказ! Такая мелочь, а сразу видно характер человека…».
…Весёлый пир закончился за полночь, а, отоспавшись, Менелай и оба принца занялись решением государственных дел, которые так не любил Менелай, но ждали принцы, и хорошо разбирались. В большом холле с колоннами по обе руки от старого гордого царя сидели принцы, по очереди доставая торговые и политические договора, что-то объясняли, предлагали, Менелай, почти ничего не понимая, просто по большей части соглашался, лишь один раз остановил Гектора, пробурчав с недовольством:
— Гектор, не лги мне, тут пошла чистая выгода Греции! И не вздумай спорить ещё со мной, просто перейдём к следующим идеям! Если ты хочешь со временем быть троянским царём, то будешь слушаться меня! Мне больше по душе предложения Париса, он пока ещё не научился хитрить…
Наконец, все уже притомились, когда морщинистый Менелай перебил Париса:
— Ладно, всё, на сегодня хватит этих бесконечных бумаг, у нас ещё будет время вернуться к работе, а сегодня вечером я снова хочу устроить пир, надеюсь на ваше присутствие, мои драгоценные друзья, а ещё очень хочу увидеть коронный номер Гектора, зрелищный бой!
После этого Менелай направился в свои царские покои, а Парис сразу мечтательно снял лавровый золотой венок, так красиво оттенявший шелковистые ярко-каштановые кудри, мило улыбнулся и романтично закатил взгляд карих очей…
И, конечно, все мысли юноши опять вернулись к Елене…
Гектор тщетно пытался изобразить, что не замечает задумчивости младшего брата, вслух перечитывая дела, когда услышал от Париса:
— Гектор, ты замучил! Читай «про себя»!
— А про меня тут ничего не написано… — выдал шутку принц-затейник, но понял, что она была не к месту и решился всё-таки на серьёзный разговор — А теперь давай честно поговорим, малой, просто ты никогда не интересовался пирами…
— Гектор, я и сейчас к пирам равнодушен, зато я очень заинтригован второй возможностью увидеть Елену… — ответил Парис…
— Братишка милый мой, а ты хоть понимаешь, что она — чужая собственность, и, если Менелай приревнует девушку, он… он просто может забить её плетьми? Она его фаворитка. Я знаю, что ты можешь в качестве аргумента сказать, что порядочный хозяин должен уважать труд подчинённых, никогда не ударит, и уж тем более не будет держать человека за вещь, так приучил нас отец с детства, но Менелаю эти принципы неведомы, вдобавок, единственная обязанность наложницы — доставлять хозяину удовольствие. Ты, надеюсь, понимаешь такие вещи? Просто уж больно заметно ты под влиянием стрелы Купидона старался произвести благоприятное впечатление… — спросил Гектор с какой-то особенной братской нежностью.
— Гектор, ты сейчас так говоришь, как будто о кувшине или колеснице! Да, Менелай считает её своей собственностью, но я никогда не привыкну к тому, что человека можно прировнять к вещи. Так что чужая…, а кто чужая? Жена или невеста? Нет, просто наложница. А насчёт того, что Менелай приревнует, то… напрасно, не к кому, если Елена запала мне в душу, это ещё не значит, что и я ей. Мне показалось, что, я только насмешил её своими наивными попытками, а под конец выдал глупость и всё испортил, она посчитает меня просто дурачком… — прошептал Парис, а Гектор звонко задорно рассмеялся и ответил:
— Парис, родной хороший мой братик, а я бы удивился, если наоборот, ты ей не понравился! Жалко, что ты не видишь себя со стороны, какой у тебя неповторимый шарм, когда ты стесняешься! И никакой не дурачок, а очень славный парень, только что домашний у нас чрезмерно, так это дело поправимое…
А Парис приподнял папирусы и достал… деревянную аккуратно выточенную и раскрашенную яркими красками фигурку Елены!
Гектор только головой покачал, конечно, первая любовь — это прекрасно, но как ему объяснить, что его объект воздыхания — всего лишь собственность Менелая, если парень вырос… в несколько иной среде и по другим принципам?