Однажды Богомол и осенний лист, похожий не то на удивительное насекомое, не то на птицу - небылицу, заспорили! Кто из них быстрее летает.
Спор даже заключался не на то, кто искуснее был бы в полете, а у кого память лучше. Но и пролететь определённое расстояние в срок тоже было необходимо. Поспорить то поспорили, но как проверить?
- А вот как, - предложил богомол. - Облетим вокруг этого старого ветхого домишки в котором живут внучка Марьюшка со своим дедом Семён Александровичем, да посмотрим, чем они занимаются.
Говорил он это исключительно для того что-бы показать, что связался с ним лист зря, и что он не абы какой простак, раз знает имена жильцов этого жилища.
- Кто же более правдиво да достоверно из нас расскажет в подтверждении, что летал во круг дома, тот и победил.- Затем богомол радостно потёр лапки как бы в предвкушении победы и продолжил: - Каждый из нас полетит в противоположную сторону. К примеру, ты, листок, полетишь вокруг дома с правой стороны, а я с левой, чтобы мы с тобой вдруг в полете не столкнулись да не набили лбы друг дружке! Договорились?
И богомол уставился пристально на соперника. Но осенний лист ничего не ответил, лишь задрожал всем существом своим, словно в страхе. По крайней мере так почудилось богомолу. И он задрав хвастливо нос продолжил с повышенным тоном в голосе:
- Ну, так согласен?
Но лист все дрожал и дрожал и богомол про себя отметил, что лист это делает как-бы в подтверждении и согласии.
- Тогда на счёт три летим! Встречаемся у крыльца, где недавно пронеслась рыжая курица, убегая от надоедлевого петуха. Договорились?
Но дрожащий лист снова ничего не ответил.
- Молчание - знак согласия, - похвастался хорошими знаниями богомол. Это были не его изречения, но однажды услышав их решил, что теперь они его. А раз его, то можно ими сыпать на право и на лево.
- Раз, - скомандовал богомол Замер, постоял в позе готовности мгновение, немного качнулся из стороны в сторону. - Два, - продолжил он и уже раскрыл свои зеленоватого цвета надкрылья, похожие на зелёную срочную травку. - Три! - Тут же раскрыл прозрачного цвета крылья, какое-то мгновение поиграл солнечным лучиком на них и, зашуршав ими быстро-быстро, бросился с высокой ветки вниз. Спланировав несколько метров, ринулся облетать с левой стороны старенький домик, построенный ещё в былую молодость Семёном Александровичем. Он видел, как Марьюшка со своим любимым дедой азартно ловят зачем-то мух возле черемухи. Слышал, как Марьюшка кричала деду
-Да вот же она, лови, хватай, деда, а он точно будет её?
- Точно, Марьюшка, он знаешь какую из неё мумию сделает?
-Какую деда?
- А вот...
Но богомол уже не видел и не слышал, что отвечал Семён Александрович внучке. Пролетая мимо гаража богомол заметил огромного паука, который широко раскинул свои сети прямо под крышей здания, где гулял прохладный ветерок. Мошки, попадая в этот поток воздуха, расслаблялись, словно стаи рыбок в океанском течении, и прямиком попадали в сети к ловцу.
Что-бы не попасть в сети самому и чтобы ловец на него не накинул аркан, богомол решил покормить паука. Ловко изловил муху и бросил угощение хищнику, да чуть было не угодил в круглое увеличительное стеклышко, из-за которого наблюдала любопытная женщина за пауком. Женщина в испуге отмахнулась от богомола, пошатнулась на стуле, да чуть было не свалилась на землю. Благо Семён Александрович был уже рядом, подхватил дочку - трусиху на руки. Марьюшка же переживая кричала, маме.
- Мама, мама, ну куда же ты, тебе сюда нельзя, ты боишься их пуще смерти...
Богомол летел дальше к своей победе, не слыша о чем говорят родные.
Он уже чувствовал запах победы, подлетая к крыльцу и издали заметив, что лист ещё отсутствует в назначенном месте.
Всё это время пожелтевший лист висел на своём месте. Он давно был мёртв, так как на его ножке маленькие жучки сделали себе жилище и соком, которым должен был питаться листок, питались вредители. Они все знали во круг, о каждом событии двора. Как спросите вы? Да очень просто, так как здесь в своём домике была очень хорошая слышимость, от стенок к корням дерева, к земле, к фундаменту дома и так далее. Они, словно воришки, хочу заметить, а они таковыми и были, ведь воровали то можно сказать чужую жизнь!
Подул ветер и сорвал пожелтевший листок с наростом у основания ножки со своего места. Подхватил, понёс, закружил его словно в вальсе и бросил насладясь танцем как раз у крыльца дома, в том месте где только только приземлился богомол.
- Как удивительно и странно, - начал богомол обращаясь к листку. - Не думал, что ты успеешь. Но раз так, то расскажу я то, что видел, а потом выслушаем тебя, - и богомол задрав нос начал рассказывать про то как видел Марьюшку, и дедушку, ловящих мух у черемухи и про паука и про женщину со стеклышком. - Ну, а что же видел ты, небось только упал с ветки и даже не летал вокруг да около?
Но насекомые, живущие словно в голове листа, решили пошутить над богомолом и один из них начал:
- Почему же не летал, вот и летал и знаю то, что ты и связать то толком не мог.
Удивился богомол такому повороту:
- И что же это?
А то, что Марьюшка с дедой для паука мух ловили, чтобы тот их в мумий превращал, а потом Марьюшка просила папу, чтобы паука из деревни в город забрать и там в городе кормить паука всякими снедями из рыболовного магазина, вот!
- Да откуда ты знаешь всё? разозлился и замахал лапками богомол.
- Ох, откуда. Мысль велика, она побыстрее ветра будет, - не унималась букашка в голове листочка.
- Хм, мысль. Вот если ты мне её воочию покажешь, тогда ты победил. Тогда я признаю за тобой победу.
Не удержалась букашка, так как распирала её гордость изнутри, да и к тому же ей ещё сильнее хотелось посмеяться над хитрым богомолом, который устроил неравное состязание. Выпрыгнула букашка из головы осеннего листка да и говорит:
- Ну, вот и я - мысль, которая быстрее ветра!
Посмотрел-посмотрел богомол на букашку, прищурил глаз, схватил букашку и тут же отпустил.
Помните? Привык он считать однажды взятое своим!
- Хороша "мысль" , вкусная, наверное, да что толку, маленькая, - развернулся да и пошёл себе медленно восвояси.
На самом деле знал богомол по опыту, что если мысль засядет в голове, то ни чем её от туда не выбить, одно мучение да и только. “Своих мыслей хватает, - думал в эту минуту он, - а тут чужая!“ Так начиналась его совсем иная жизнь, можно даже сказать духовная, к которой он прикоснулся только с краешку и о которой ему предстояло узнать ой как много, ведь не даром зовут его так: Бо-го-мол!
Что с ним сало потом - история умалчивает, так как рукопись на этом обрывается. Быть может его съела рыжая курица, убегающая от надоедливого петуха, подумаете вы. Думается, съела бы, если б он чужой "мыслью" не побрезговал бы, а быть может он сейчас подружился с пауком и помогает ему бальзамировать мух, а любопытная женщина через свое волшебное стеклышко делает различные световые рисунки. Марьюшка же, приезжая к деду в гости, всегда просит:
- А сказки этим летом будут?
- Конечно же будут, внученька.
- Расскажешь?
- А то, - и он обнимает её крепенько, как самый лучший подарок на свете.
Конец.