Известно, что город Сан-Франциско словно магнитом притягивает туристов со всего мира. Место и впрямь невероятно бойкое. И я там был: остановился с семьей в дешевой гостинице в центре города напротив вино-водочного магазина, где, не покидая номера, мог наблюдать за яркой и колоритной жизнью обитателей мегаполиса и даже писать прямо из окна видео со сценами из городской жизни, но, согласитесь, глупо сидеть в номере, когда в городе есть на что взглянуть помимо драк пьяных трансвеститов. Взять хотя бы бухту Сан-Франциско, которую бороздят туристические суда, отправляющиеся на экскурсию к «Золотому мосту» и к самой знаменитой тюрьме на острове Алькатрас. Мы сели на один из таких кораблей, заплатили порядка пятидесяти долларов с человека и отправились на экскурсию.
Кто-то расположился с фотоаппаратом на палубе, кто-то предпочел укрытый от морских ветров кают холл с панорамными окнами. Погода была солнечной, море спокойным, прогулка по бухте настраивала на торжественный лад: море, солнце, красивый выкрашенный в золото мост, тюрьма, превращенная в музей – столько прекрасных объектов для фотографирования, что забываешь обо всем, в том числе, и о безопасности.
Помимо традиционных туристических объектов мое внимание привлекли огромные, груженые контейнерами транспортные корабли, напоминающие небоскребы. Один из таких кораблей-небоскребов прошел рядом с нашим суденышком и поднял настоящую океанскую волну, на которой наш корабль неожиданно подбросило, словно легкую шлюпку, и опустило с такой силой, что люди, находящиеся в кают-холле, попадали со своих пластиковых стульев на пол.
Поскольку я находился на палубе, то, видя приближающийся вал, крепко ухватился за канаты и пережил внезапный шторм словно увлекательный аттракцион, а для людей внутри такой прыжок корабля оказался полной неожиданностью. Когда я спустился вниз, чтобы поделиться с семьей впечатлениями, то обнаружил, что большинство пассажиров словно жуки в банке пытаются подняться на ноги, цепляясь друг за друга. К моему удивлению, мебель на судне не была прикручена к полу, как полагается по всем канонам мореплавания, о которых я знал из художественной литературы, и люди валились кто куда по воле бога Посейдона.
К счастью, обошлось без серьезных увечий. Пострадала лишь моя старшая дочь Варвара, которой повезло упасть так, что у нее образовалась на ноге глубокая рана, из которой сочилась кровь. Остаток путешествия мы пытались найти на судне человека, который бы оказал ей медицинскую помощь, но команда, поняв, что мы иностранцы, делала вид, что ничего не понимает. Всякий, к кому мы обращались, тут же растворялся в воздухе, словно джин из восточной сказки. Самым отзывчивым человеком на судне оказался бармен, который дал нам салфетки и выставил бутылку с остатками алкоголя, чтобы мы могли продезинфицировать рану.
Так, должно быть впервые, я понял, что равнодушие и трусость – это универсальные понятия, свойственные людям, вне зависимости от того, где они проживают, что Америка, это миф, выдуманный теми, для которых другие люди это просто бизнес, и где всегда найдутся простаки, готовые заплатить за то, чтобы бы их покатали на лошадке вокруг памятника, переделанного из бывшей тюрьмы.