Что произошло, почему Клавдия ищет причину своего короткого, но недуга, разве она не любит природу, не говорит с небом, как с живым существом, не тыкает в землю семечки и плодовые косточки, разве мало подставляет лицо ветрам?
Все шло прекрасно, радовалась дождям, секущим снегам, палящему солнцу, не было конца восхищению, что вырвалась из города, жить в объятиях зеленого царства.
На днях, на маленьком клочке земли, в грядке, попался длинный корень, от разросшейся рядом с забором, красивой березы, точнее, пять стволов сросшихся вместе. Вцепившись в корень, обеими руками, стала выдирать, ишь, расползлись по огороду, как змеи, и так земли мало, сколько мешков на себе тащила, чтобы грядки поднять!
Рвала с какой-то непохожей на нее, злобой, откуда она взялась, сглазили что – ли? Наверно за то, что сидя на скамейке, тетки видели, как она два дня подряд, несла из леса по ведерку брусники, слышала их шипение - не местная, а сколько набирает и места знает.
Неделей раньше, как и прошлый год, Клавдия так же выламывала кусты по краям тропинки, а чтобы людям лучше, а чтоб о мокрые ветки после дождя, одежду не замочили, кто кроме нее, сердобольной, это сделает? Никому ничего не надо - а ей больше всех!
Черные делишки сделаны – пора и ответ держать. Придя с прогулки, появился озноб. Раньше это было, но не до такой степени, она знает, что с этим делать, по левой ноге не идет кровь - срочно под горячую воду.
Что - то не захотелось, под душ, ждала, когда под тремя одеялами, кровушка соблаговолит смилостивиться и побежит по венам, как молодая. Не побежала, до шести утра трясло так, что Клавдия не могла дойти до кухни, взять кувшин и выпить водички. Надо было догадаться, схватить в холодильнике аспирин и панангин, дойти до ванной - все и пройдет?
Что за день такой, кто завладел чистыми помыслами, по чьему злому умыслу все так сложилось? Тело трясло, как в стиральной машине, кувшин сумела удержать обеими руками, отпила пару глоткой и снова трясучка. К семи утра разум просто заорал, прими аспирин, надо кровь разжижать, дело твое хреновое, сердце не выдержит, панангин не забудь – скорее, ищи причину озноба, потом, когда очухаешься!
По велению разума, перешагнув через не хочу, приняла таблетки, постепенно озноб ушел, к восьми утра уснула, но не сразу. В голове слышались частые звуки, забивания гвоздей в доски: тук-тук. По звукам можно сочинять мелодию, подумала она, тук-тук, да сколько же там у них гробов, четвертый день колотят и колотят, и гвозди не кончаются, сколько же народу надо в них положить? Срочно утром на улицу - рехнешься…
Три дня не маковой росинки во рту, и не хотелось, аппетит пропал начисто, отхлебнула кофейку и с великим трудом вышла на улицу. Там никто не стучал, никаких ремонтных работ не было, стучала банка - мусорка от ветра, не ровно стоявшая у подъезда, стало легко – нашлась причина! Неужели соседи первого этажа не слышат такой звук, как они спят?
И новая тревога не дает покоя, что - то сделано не так, в чем-то провинилась перед природой, голова-то болит? Перебирая в уме ситуации, чуть не вскрикнула, елы-палы, да кроме выдранных корней, она с остервенением пыталась отрубить от березы толстый отросток, и не один, эти монстры пустили клешни под грядками, ну, держитесь!
Как хорошо, у женщины мало силенок, в руках тупая лопата, как хорошо, в один момент отбросила лопату, решив сбегать за пилой, но передумала, а чертик на ушко шептал, облей корни кислотой и загнется твоя береза, кислоты нет – уксус есть! Как хорошо, что очнулась, одумалась, перехотела подчиняться демону, в те три дня она теряла реальность, мир стал отдаленным, чужим, обволакивающим было все равно, что с ней будет, она практически готова.
Есть совсем не хотелось, хотя холодильник забит, пила только воду и молилась, с каждым глотком просила разрешения ситуации, себя не было жалко, хотелось найти причину сильной слабости, головокружению, жизненному проколу, наконец.
Осматривала квартиру, как чужую – все останется, ну и что, с собой даже воздуха земного не прихватишь, а натерпелась от жизни столько, что гробовой узелок с 35ти лет собран. Странно, за столько дней она ни разу не обратилась к богу, кто ей руководил, через какую дырочку ауры пролез рогатый? Никого не хотелось видеть, только в заперти хорошо, но, надо что-то делать, так больше нельзя?
Крадучись, как блудливый пес, поджавший хвост, Клавдия подошла к иконе. Ничего не просила, не плакала, не каялась, просто смотрела в глаза, и Его зрачки дрогнули, засветились, ожили…
Ее затрясло не от холода, как тогда, ее затрясло внутренне, от нанесенного вреда матушке - природе, а БОГ и есть природа – вот оно, осознание! Прикрыв ладошкой рот, с расширенными глазами, она просто стояла, не желая вымаливать прощение. Так мне и надо, так и надо, спасибо, Господи, за наказание, сто раз спасибо. Я теперь знаю, как больно дереву, когда по нему топором, я теперь знаю причину боли в моих костях – это боль, причиненная березе, которая аукнулась тебе, боже – ведь все едино… Спасибо за наказание.
Клавдию прорвало на слезы, душе стало легче, в голове больше не забивали гвозди, «тук-туки» исчезли навсегда, голова стала проясняться, хотелось скорее выйти на улицу, чтобы заново влиться в свой привычный, зеленый мир. Виновато, с мокрыми глазами подошла к березе. Закидав землей корень, женщина, обняв ствол, рыдала, хорошо, что отросток не разрубила совсем - заживет, как рана на сердце.
Со слезами вышло все, хорошо, береза стоит поодаль людской суеты.
Как уютно и тихо, как в раю, стояла бы и стояла. …волна голубой энергии приподняла ее от земли и поставила на место. Все встало на свои места, прояснился разум, не кружится голова. Прости, березонька, больше ни одной веточки не сломаю без надобности, спасибо за понимание, ведь человеческое неразумение и неведение, порой наносит столько вреда и не только себе…
23.08.21г.