Небо уже давно потемнело. На улице было довольно сыро, так как совсем
недавно по ней прошёлся долговатый Лондонский дождь. На пороге тридцать
четвёртой двери, которая по форме чем-то напоминает плитку чёрного шокола-
да стоит Уилл Харпер, человек, который сейчас проклинает свою жизнь, улицу,
прохожих и наконец мисс Браун, женщину, которую он будет рад видеть
только в могиле.
"Чёртова старушенция!" — говорит он закрытой двери с надеждой на то,
что она это услышит. "Супер!" — спускается Уилл с порога (из десятка
таких же по стилю) террасного дома, второй этаж в котором ему так
любезно сдавала мисс Браун, старая женщина, которая любит чистоту и
порядок. В холле, по её словам, всё должно стоять на своих местах, если
же хоть одна вещь будет стоять не на своём месте, то она всё равно пере-
ставит её обратно. Во власти Уильяма Харпера (по её мнению) есть только
несколько комнаток на втором этаже, ещё и за плату. Эта пунктуальная и
властная "старуха", всегда держится особняком и только изредка выходит
в магазин за продуктами или полить садик, который тоже находится в
достойном состоянии.
В этом дне ему понравилось только то, что он выразил в дверь старухи
Браун. Укутанный в колющий всё тело плащ гнева и обиды Уилл, вставляет
ключ в ручку и усаживается в прохладный салон. "Сил моих нет, чёртова
старуха! На улице ночь, сырая и мерзкая — могла бы выгнать меня утром,
разбудив в самый ранний час и выпроводить в пижаме и тапочках".
— Ну давай же, давай! — Недовольно отозвался о не заводящейся машине
Харпер. "Прекрасно, отлично! Теперь я не просто бездомный, а бездомный
с не заводящейся машиной! Прекрасно, спасибо, спасибо мисс Браун".
Почти сдавшийся и усталый мужчина не принял ничего лучше, чем заночевать
в машине. Он вытаскивает ключ, запирает двери и устраивается поудобнее,
наклоняя кресло назад.
— Дай бог, — начал он, — чтобы мисс Браун не увидела меня спящим в
машине. Но тут нечего бояться, — подхватил он с надеждой, — она же зат-
ворница. Да… старая… затворница — зевая проговорил Уилл и закрыл глаза.
Пятнадцать лет после Великой Американской депрессии в тысяча девятьсот
пятьдесят шестом в Великобританию приезжает семья Харпер и останавли-
вается в Лондоне. На тот момент Биллу Харперу исполняется шесть лет.
Мальчик бежит не оглядываясь. На улице стояла ужасная грязь, которая
как болото затягивала ботинки. За ним бежит старая женщина, одетая
в свободное платьице. Глаза чуть не выпадали из орбит, а под ними видне-
лись слёзы. Она кричала на всю улицу, а из-под её грязных туфель
во все стороны летела грязь как из-под вайтволлов машины мистера Харпе-
ра.
— Держите! Держите мерзавца! — Вопила она, теребя что-то в руках.
Из окон повысовывались сонные лица. — Держите! Держите мерзавца, ИИИИ!
— Кричала женщина. Маленький Уилл с заплаканным и испуганным лицом свернул
в переулок, окончательно пропав из вида женщины.
Она упала на колени и схватилась за пепельные волосы. — Ааа! Боже! — Рыдая
простонала она.
— Мэм, мэм, что свами? — Поинтересовался молодой прохожий, посчитавший,
что бабушка сошла с ума.
Она подняла трясущуюся голову, и скрыла платьем старые ноги на которых
набухали вены.
— Мои ноги! Мой… мой… Хьюго, мой бедный маленький Хью.
Женщина согнулась и посопела носом. В сложенных дряблых руках лежало что-то
укутанное. Мужчина, заметивший испуганные и где-то даже весёлые взгляды
прохожих на старушке убрал пелену. В груди появился ком, который мог
заставить его расплакаться на виду у всего Лондона. С красными и выпученными
глазами на опрокинутой мордочке, на руках лежал малюсенький пятнистый бигль.
Старушка расплакалась снова, а прохожие сменили взгляды. Кто-то начал
непроизвольно ахать, закрывая рот рукой. Бигль был мёртв. Он не дышал, а
его большие уши распластались по рукам хозяйки, которая поймала маленького
мальчишку по имени Уильям, сжимающего щенячью шею как губку для мытья посуды.
Довольный Уилл Харпер закрыл входную дверь.
Он лежит на спине, как следует укутавшись в бежевый плащ. Взгляд его
уставлен на лобовое стекло машины, в которое с силой врезаются капли дождя.
Руки Уилла сложены в замочек на животе, а ноги скрещены. "Мерзавец, как я
мог?" — Слыша в своём тоне стыд, он закрывает глаза ладонью, пытаясь хоть
как-то сдержать слёзы. "Мерзавец" — сказал снова.
— Поделом мне! — Стыдливо прошептал Харпер, не заметив как прошёл мерзкий
ливень и как прошла довольно продолговатая ночь.
Из серых, как и Лондон в тот день крыш уже вышло солнце. Уилл не успел
заметить, как по улицам стали ходить навязчивые прохожие, которые как
назло смотрели на его машину. На их лицах была усталость, а изо рта
слышались грубость, ненависть и навязчивость. Уилл старается делать
вид того, что не замечает никого за исключением двери мисс Браун.
"Чёртова старушенция, чёртовы люди, чёртов я! Катись оно всё".
Пар колыхался над кружкой как флажок велосипеда, который только что
проехал перед лобовым стеклом кофейни. Со стороны парень выглядит
зашуганным, будто завтра кончается срок большого кредита. Сейчас он
как никак похож на дрожащую и полностью промокшую собачонку, спрятавшуюся
от огромного мальчишки с навязчивым желанием её задушить.
"Надо найти жильё и как можно скорее. Если бы мои родители сейчас были
живы и увидели б меня сидящем в кофейне без дома, то рассмеялись.
Папа был бы рад-радешенек увидеть меня всё такой же мышью, не добившейся
в жизни ничего". "Да, Уилл, ты ужасный сын". "Ужасный человек с омерзительным
детством и омерзительным характером". За окном снова зашуршал противный
дождь и в некоторых места забила гроза.
— Мэм! Мэм, осторожней! — Закричал мистер Харпер в сторону упавшей на улице
старой женщине с пепельными волосами. Полы платья намокли и обнажили
набухающие вены. Вокруг неё бегал пятнистый бигль, совсем щенок,
уши которого развивались на ветру как крылья птицы.
— Ох, не стоит, спасибо, вы так любезны, юноша, — проворковала старушка,
всматриваясь в промокшие волосы Харпер.
"Интересно, это совпадение? Или может быть послание свыше?"
— Я вас подвезу, — удивляясь своим словам говорит мужчина и усаживает старушку
на пассажирское сиденье.
— Так, как вас зовут? — Поинтересовалась милая женщина.
"Она что, в меня влюбилась?"
— Харпер. Уильям Харпер, — произнёс Уилл не собираясь отводить взгляд
от дороги, которая всё больше напоминает реку.
— Ах, значит Уильям, понятно, — кивнула она, — приятно познакомиться, Уилльям.
— А как ваше имя? — Спросил Харпер и повернул налево. Это прозвучало
очень банально отчего мужчине стало немного стыдно.
— Бруно, юноша, — можете звать меня мисс Бруно, другого зова я не потерплю.
— Конечно, мисс Бруно, — замешкавшись сказал он.
Машина поворачивает на дорожку небольшого гаража, чуть больше сарая мисс Браун.
"Думаю, господь простил меня, ибо объявление о сдаче комнаты на её окне
чистая случайность" — подумал Уилл и почувствовал тепло в груди.
— Вы зайдёте со мной, мистер, без чашки кофе я вас не отпущу.
— Конечно, — сказал Харпер и как можно скорее задал вопрос, приглушив
тишину холла.
Вы не представляете насколько женщина была рада его услышать, настолько,
что чуть ли не позволила называть себя Бруни. Она стала тяжело дышать и
схватилась за сердце, исказив лицо в широкой и милой улыбке.
— Позвольте, — с счастьем и удовольствием начала она, — мне отлучится,
— продолжила м. Бруно, — я буду делать гарнир и поставлю кофе. И с этими сло-
вами она оставила Харпера одного. "Одно я понял точно, — поднимая с пола чемодан
начал юноша, — она точно одинока. Главное, чтобы она не была копией мисс Бра-
ун — у которой всё также прибрано, — продолжил Харпер мерно поднимаясь по
лестнице. Интересно, для кого такая чистота?" Пока Уилл поглаживал лакированные
перила приближаясь ко второму этажу на мгновение понял, что боится говорить
в слух мисс Бруно.
Нельзя было сказать, что Уилл любил собак как мисс Бруно, но заметил, что
она на них помешена. За картинами этих животных можно было увидеть только
малюсенькие проблески обоев, разумеется, не обошлось без каменных статуй.
Если сравнить дом и характер мисс Бруно и мисс Браун то для Уилла Харпера
победит конечно мисс Бруно. Дом её напоминал королевский дворец, но чем-то
пугал. Очень уж большие помещения для малого с виду террасного дома.
"Она точно в меня влюблена. Мне это не нравится, — подумал юноша и
закрыл дверь своей комнаты."
"Слава тому, кто не удосужился повесить в этой комнате картины щенков, —
думает Харпер и тут же пресекает эти слова. Какой же я мерзкий человек!
Кто я такой, чтобы критиковать дом этой женщины?" Не успел он положить
чемодан на кровать как мисс Бруно проскрежетала милым тоном: "Всё готово,
прошу вас!"
"И так, Уильям, не смей задавать лишних вопросов!" — Начал он мысленно
давать себе приказы даже не замечая, что мисс Бруно что-то говорит.
Комната была огромная, возможно самая большая в этом доме. Вела в неё
двойная дверь из холла. Над камином весела голова оленя, а стены укра-
шали фотография пожилого мужчины. "Возможно, — начал Уилл, — эта комната
для неё очень дорога; может быть это её муж? Почему здесь нет картин
с собаками?"
— А вот и кофе, — сказала мисс Бруно. — Уильям.
— Спасибо, можно просто Уилл, — улыбнулся Харпер и налил из кофейника горя-
чего кофе.
— Одну секунду, я принесу полотенце. — Проворковала старушка и снова
умчала на кухню.
— Мисс Бруно, могу я воспользоваться телефоном?
Ответа не послышалось, только тишина и приятный звук дождя. Он встаёт
со стула и вешает на спинку полотенце, но почему-то не имеет никакого желания
отводить взгляд от кухонной двери. Харпер снимает трубку и набирает
банковский номер.
Уильям, ожидающий услышать из трубки мерные гудки почувствовал себя
как-то не так, ощутил холодок. Он простоял так минуту, минуту в тишине.
Из чёрной трубки веяло пустошью, никаких гудков, ни противного голоса
девушки, которая соединяет линии, только мёртвая тишь.
"Провод в порядке? — Убеждаясь смотрит он".
— Она сумасшедшая! — испуганным шёпотом произносит он, всматриваясь в
опустошённый телефон. От него осталась только коробка, номеронабиратель
и трубка с проводом, воткнутым в розетку. Послышались быстрые шаги на
кухне. Желудок стало крутить, а сердце панически дребезжать. Зрачки
превращаются в точки и Харпер испытывает шок от увиденного. Распахнутая
дверь обнажила её. Рот исказился в кривой улыбке, от чего в уголках
появились ямочки. Глаза широко раскрывались, а в руках она держала
полотенце и собачью миску.
"Господь, это взаправду?"
— Гав, гав! — Издала старушка и забегала на четвереньках как собака,
предварительно лакая воду из миски. Телефон разбивается вдребезги.
Она гавкает и пронзительно хохочет. Пол трётся о ступни и, даю слово,
желает того, чтобы Харпер упал. Он ощущает всем телом душный воздух,
который садится ему на губы. За окном проезжает машина, по
черепице барабанит дождь, а в зале хохочет мисс Бруно, но он видит
лишь размытое пятно, вокруг которого кружится бигль.
— Ты закончил как мистер Бруно! Тварь, паскуда! — Хохоча и давясь слюной
орала старушка. Гарнир… гарнир..? — Ах, гарнир готов! Да, гав, гав… ИИИИ!
— Прокричала она в пожаренное ухо Уилла Харпера.