Сейчас я хочу продолжить рассказ, но случившееся было не со мной и в другое время.
Тогда я работала в Хвойнинской средней школе.
В августе, вернувшись из отпуска, я оставшиеся дни до выхода на работу хотела посвятить сбору ягод и грибов.
Поздно вечером ко мне заглянула соседка и сообщила, что потерялась в лесу ученица нашей школы Света Логвинович.
Светлана, ученица 6 класса, два дня тому назад уехала с мамой в лес, где та работала поваром в бригаде заготовителей леса.
Света с позволения мамы пошла собирать морошку. Её в то лето было много.
Вообще-то время сбора морошки уже закончилось, но в таких мшистых зарослях она держится долго.
Однако в такие «рады», как называют у нас в Колежме такие места, идут собирать люди бывалые, хорошо умеющие ориентироваться в лесу не только по солнцу.
Часто, чтобы не заблудиться, они оставляют ножом или топором «затёсы» или другие пометки на деревьях.
Может быть, Света этого не знала, а, может быть, подвела просто детская беспечность.
Ягодный азарт может и взрослого человека запутать в лесу.
Словом, девочка не вернулась в положенное время на делянку, где ждала её мама.
Покружив одна вокруг вагончика, охрипнув от крика, мама вернулась с плачем.
Рабочие уже садились в машины, чтобы вернуться домой в посёлок.
Но узнав о такой беде, они отложили свой отъезд и все отправились на поиски.
В августе темнеет на севере рано, а особенно в лесу. Пришлось вернуться к машинам.
По приезде весть о пропаже девочки разлетелась мгновенно. И утром до работы решили возобновить поиски. В поиски включились все свободные люди посёлка.
День поисков ничего не дал. Девочку не могли найти и не обнаружили даже каких-либо примет пребывания её в лесу.
Были оповещены службы МЧС, на утро ждали вертолёт.
И вот наступил поиск, в который включилась и я.
Всех, пришедших на поиски, разделили на несколько групп.
В каждой группе были опытные люди, которые знали окрестные леса.
Группа, с которой я приехала в лес на грузовике на место поиска, вытянулась в длинную цепочку, соблюдая дистанцию видимости друг друга.
Вначале было трудно идти, соблюдая интервал, так как на пути были или высокие деревья или просто бурелом.
Затем мы вышли на вырубки. Видимость стала лучше, но под ногами… не только чёрт ногу сломит.
Ведь что такое вырубки? Это дикий непроходимый бурелом. Хороший деловой лес давно срубили, спилили, вывезли.
Всё остальное уже не росло, а было завалено гниющим или высохшим лапником.
Ненужные поваленные деревья создавали препятствия движению.
Я задыхалась под маской от комаров и гнуса. Пот лил градом, казалось, он хлюпал уже в сапогах, вся одежда на мне промокла от пота.
Преодолевая эти препятствия, я думала о Светлане: неужели девочка здесь тоже шла.
Неужели ребёнок ещё жив? Так думала не только я. Надежды на спасение становилось всё меньше.
И вот наша «цепочка» поднялась на вершину невысокого холма. Предстоял такой же изнуряющий спуск.
Я вглядывалась в это пугающее меня редколесье. Возможно, там болотина…
Вдалеке я увидела узкую ленточку лесной травянистой речки. Стала вглядываться, пытаясь определить направление её течения.
И вдруг заметила небольшой движущийся комочек чего-то… или кого-то… Нет, это не мог быть зверь – слишком медленно этот «комочек» двигался. И я закричала:
Смотрите, смотрите! Там Света!
Скоро все увидели это движущееся существо. Все закричали:
- Света! Света!
Потом с криками все побежали вниз холма.
Падали, вставали и снова бежали с криками.
На расстоянии узнаваемости все поняли, что это наша «потеряшка».
Света тоже увидела нас и остановилась в ожидании. Мы подошли ближе.
Перед нами стояла вся оборванная и грязная девочка. Лицо, руки были искусаны комарами и оводами. Лицо опухло, но оно слабо улыбалось.
Ни слёз, ни крика радости мы от неё не услышали.
Я подошла к ней и взяла её за руку, спросила:
- Светочка, как ты…
Она, еле-еле улыбаясь, ответила мне:
- Нормально…
Но руки моей не выпускала. В этой группе спасателей я оказалась единственной, кого она знала лучше остальных.
Не помню, каким образом связались с вертолётом, который мы видели в небе над нами несколько раз.
Наконец, вертолёт появился над нами и, выбрав относительно чистую площадку, приземлился.
Так как Света так и не выпускала моей руки, то меня с ней и посадили в вертолёт.
Летели в посёлок недолго.
И несмотря на то, что на вертолёте я летела впервые, за окно я почти не смотрела.
Я смотрела на девочку. Она была внешне спокойна. Я её ни о чём не спрашивала.
Дала попить воды из бутылки и смоченным платком обмыла её лицо.
Вертолет сел на площадку вблизи больницы. Выбежали медсёстры с носилками, но Света, так и не выпуская моей руки из своей, сама вошла в больницу.
Я попросила персонал ни о чём её пока не расспрашивать, а вымыть и переодеть.
Когда с неё сняли грязную одежду и мокрое бельё, я увидела, что промежности и подмышки были стёрты до крови, а ноги все в синяках.
И как только её уложили в чистую кровать, я пошла домой.
Дома, переодевшись и умывшись, я просто рухнула на диван и мгновенно уснула.
Проснулась уже в сумерках и пошла в больницу.
Навстречу мне шла плачущая и улыбающаяся Светина мама. Она стала меня благодарить за спасение дочки. Я тоже радостно её поздравила и сказала, что надо не меня благодарить, а тех, кто организовал поиск.
Света, как сказала мне врач, в хорошем и физическом, и психическом состоянии. Я тоже увидела её повеселевшей.
Мы с ней немного поговорили.
Она рассказала, что заблудилась неожиданно и совершенно не понимала, в какую сторону идти. Солнца на небе не было. Дальше шла просто наугад. Питалась ягодами, собранной морошкой.
Когда стало совсем темно, залезла под корни поваленного дерева и там уснула.
Утром проснулась и снова пошла. Взошло солнце, и она увидела ручеёк. Дошла до него, попила и умылась. Дальше двигалась только по его течению. Берега были зыбкие и ей часто приходилось делать «крюк». Она очень боялась потерять из виду этот ручеёк.
На третий день видела летающий вертолёт, «махала ему руками, кричала, но он улетал куда-то дальше».
Света также сказала, что страха в ней не было, леса она не боялась и верила, что её найдут.
Сейчас, когда я пишу эти строки, я ещё раз осознала величайшее значение в нашей жизни – мобильный телефон. Ведь если бы он тогда был у Светланы Логвинович, ей не пришлось бы три дня блуждать в лесу, а родителям и близким переживать эту неизвестность.
Продолжение следует.
Фото из интернета.