Каким же вздором кажутся все эти Горцы, когда ты сморишь их в молодости, тоже мне - проклятие бессмертия, мучается он. Кто бы меня так помучал, думаешь ты, пока первый раз не сталкиваешься со смертью кого-то по-настоящему тебе близкого. Здесь важны два фактора близость и возраст. Вы должны быть достаточно взрослым, чтобы прочувствовать это. Понять, что такое смерь и умирание. Ни одни ребенок к этому неспособен (и слава богу), они много ревут, но той остроты боли осознания они не чувствуют, тут нужно чтобы вы были уже сформированной личностью. Потому что только она может ощутить весь тот ****ец, через который вам придется пройти, потому что зачастую это процесс медленный. Каждый день вы будете наблюдать, как вашего любимого человека становится все меньше и меньше. И каждый день это будет все большей и большей болью отдаваться в вас.
Нет ничего удивительного, когда люди отдают все в этот момент, за какое-нибудь очевидно поддельное лекарство. На этих глубинах безнадеги ты купишь хоть ослиной мочи, лишь бы только тебе обещали хоть какое-то облегчение. А потом тебя снова как об стену головой, когда и это не помогло. А чудовищнее всего, если в этой ситуации тебе приходится быть разумнее, и тушить тот огонек в глазах, который у нее появляется, когда она прочла об очередном чудо-лекарстве и надо только все продать и чуть-чуть занять, а ты должен быть разумнее, потому что семья, дети.
О нет лучше хотя бы на какие-то мгновения поверить в весь этот бред, поддаться ему, пусть все будет именно так, и мы окажемся теми одними из миллиона которым обязательно повезет. Пусть не от лекарства, а просто так, эффект плацебо, ремиссия, чудо в коне концов. Что толку от этого вашего рационального. Рациональное тут не играет никакой роли, оно, это рацио, где-то там прыгает, как хорек в клетке, выкрикивая что-то вроде: «она умирает», «она умирает», «она же умирает» и все. Что от него пользы?
Так вот, все эти рассказы про то, что бессмертие это проклятие. Про то, как тяжело потом, про то, как вы будете избегать серьезных отношений. Каждый раз, давя их как только они готовы будут перерасти в нечто большее, потому что вы отлично знаете как это все закончится, как вы будете смотреть бессильный что-либо сделать, и кусать руки чтобы вам было хотя бы так же больно, потом что просто стоять не в силах ничем облегчить агонии - это невыносимо. Поэтому ты делаешь больно себе, чтобы хотя бы не просто так стоять истуканом. И единственным вашим утешением когда, наконец, это все закончится. Когда постель расправиться и больше на ней никто не будет лежать. Будет, не надежда на рай, кто в наши дни верит в рай, ни то, что этот человек как-то продолжился в своих делах, еще большая чушь, в которую-то и изначально никто не верил, а то, что так либо иначе это закончится. Что однажды и вы доживете до того момента, когда все это закончится, потому что дней наших семьдесят лет, а при большей крепости восемьдесят, и так либо иначе все это заканчивается. И для вас уже не важно, будет ли там встреча или вечный покой, смерть становится утешением
В фильме про это почти нет, да и дерьмо он, если честно, просто вот вспомнилось чего-то захотелось рассказать…