Когда я была на приёме у хирурга, он мне говорил, чтобы я периодически к нему заходила и сообщала, как себя чувствую. Времени прошло уже достаточно, решила заглянуть к нему и заодно узнать, нужна ли мне операция. Заранее отложила талончик, пришла за 15 минут до назначенного времени. Жду под дверью кабинета. Проходит 15 минут, 20, 30... продолжаю ждать. На табло должен появиться мой номер талончика. Врач на месте. Предыдущая пациентка уже ушла; а меня он пока не приглашал. Сижу, жду. Врач периодически выходит из кабинета, заходит в соседние, беседует с санитарками. Снова он выходит из кабинета с прозрачным чайником, в соседнем кабинете заваривает чай, потом приносит себе печенье к чаю. Проходит минут 40. Жду не только я. Моё время приёма уже давно прошло. Рядом ожидают женщина с мальчиком лет десяти и мужчина с больной ногой. Наконец на экране появляется мой номер. Теперь я могу войти в кабинет. Захожу, здороваюсь, отдаю свою карточку. Он просматривает результаты моего лечения, хотя там многого ещё нет, потому что семейный доктор ещё не успела внести данные. Наконец хирург соизволил со мной заговорить.
- И чем я в данный момент могу вам помочь?
Такого вопроса я не ожидала.
- Вы же мне говорили, чтобы я вас предупреждала о том, как проходит лечение.
- Вы перешли к другому хирургу. Она вас курирует. Чем я вам могу помочь в данный момент?
Я даже и не подозревала, что у хирургов есть какие-то свои закулисные игры. К специалисту по груди меня перевёл онколог, потому что он с ней работает в паре и ему так удобно. Но я не знала, что она тоже хирург. Мне её представили, как специалиста по раку женской груди. О том, что она тоже хирург, я не знала. Нет - так нет. Можно было сразу высказать своё «фе», а не бегать 40 минут по кабинетам.
Но вопрос об операции я всё-таки задала. Он порекомендовал операцию делать в любом случае. Потому что если останется хоть маленькая раковая клеточка, она будет множиться. А во время операции мне всё подчистят. Я узнала то, что мне было надо. Больше нам говорить не о чем. Интересно, как я дальше буду общаться со специалистом по онкологическим заболеваниям женской груди? Она говорит на иврите, я на русском. Посмотрим. Время покажет. Незнание языка многое тормозит.