Римейк «Белгородской черты». Стрелецко-казацкое войско
Часть II
Продолжает новое издание «Белгородской черты» (2020) белгородский историк, к.и.н. А.И. Папков главой «Накануне строительства Белгородской черты». Названием своей главы автор сразу подчёркивает, что никакой оборонительной черты в Поле ещё нет, то есть прямо следует за фундаментальным положением воронежского историка В.П.Загоровского в его «Белгородской черте» (1969), согласно которому постановка «новых городов на Поле» не приводит к созданию оборонительной черты, и пограничного войска черты, хотя в городах-то уж точно стоят гарнизоны стрельцов.
Возникает простой вопрос: зачем Москва ставит новые «городы на Поле»? По Загоровскому, которого в предыдущей главе повторяет соавтор книги Хитров, в городах укрывалось население при крымско-татарских набегах, также они служат опорными базами казачьим станицам для разведки в степи. Русские военные «разряды» находятся на Тульской черте и окском Берегу, и, по Загоровскому, и смотрят оттуда на «чудесное заселение обширных южнорусских степей, подвергавшихся постоянным набегам татар», открытое академиком Тихомировым. В новой «Белгородской черте» мысль о «чудесном» складывании уездов вокруг новых городов развивает другой соавтор.
Мы же посмотрим на южную границу России глазами И.Д. Беляева, историка «царского периода», который в своём труде «О сторожевой, станичной и полевой службе на польской украйне Московского государства до царя Алексея Михайловича», Москва, 1846, пишет: «Для совершенного покорения Крыма было одно только единственное верное средство – постепенное заселение степи и постоянное содержание сторожевого войска на границе; и прозорливый Иоанн VI принялся за эту мысль со всем усердием человека, убеждённого в верности задуманного расчёта».
На наш взгляд, именно эта стратегия осуществляется допетровской Москвой последовательно весь XVII век, и она до сих пор не устраивает наших историков, идущих по стопам Загоровского: «Беляев переоценивает значение сторожевой и станичной службы в 30-40-х годах XVII века, и, главное, не оставляет в своей книге места для действия народа южной окраины России».
«Люди «польской украины»
Если «сторожевого войска» на южной границе нет, кто же там есть? Есть «Люди «польской украины» - так начинает свою часть книги А.И. Папков, выделяя ударением первой слог «украины».Такое название может сегодня ввести людей неосведомлённых в заблуждение, уже Загоровский говорит, что лучше использовать термин «польной», иначе, можно подумать, здесь какая-то «Польская Украина», но далее по тексту идут «города на Поле на окраине России».
«На рубеже XVI - XVII века сложилась традиция проведения «посольской размены» между Россией и Крымом - встречи двух посольств для обмена пленными и выкупа пленников в Валуйках, сложилось устойчивое наименование «валуйская размена». Таким образом, Крым был фактически вынужден признать включение земель, лежащих к северу от этой крепости, в состав России, а Россия — сохранение южной части Поля под фактической властью Крымского хана».
Надо сказать, это весьма смелое утверждение автора, поскольку на рубеже тех веков в Поле идёт постоянная война, крепость Валуйки поставлена только в 1599 году. Скорее «валуйская размена» - это разменная встреча посольств-парламентёров сторон, подобная бывает во многих войнах. Выкупались сторонами обычно знатные пленники. «Посольская размена» не имеет никакого отношения к дипломатическим отношениям сторон, а значит, и к взаимному признанию территорий. Зачем выходить с таким утверждением?
Затем, что тогда «постройка «городов на Поле» в самом конце XVI века - Воронежа, Белгорода, Оскола, Валуек и других - позволяет говорить о мирном заселении «людьми Поля этой части Днепро-Донской лесостепи». «Сёла и деревни Белгородского уезда в конце XVI века находились относительно недалеко от Белгорода,- сообщает автор, - между Муравской и Изюмской сакмами (степными дорогами, набитыми копытами татарской конницы). Схожая ситуация сложилась и в Оскольском уезде. Поселения были малолюдными, в то же время появляются сёла, полностью населённые казаками: Стариково в Белгородском уезде и Голубино в Оскольском».
Пашенные земли городовых «казаков и стрельцов» находятся возле города», владения «детей боярских» и других казаков» находятся в отдалении. Различие между ними в том, что «стрельцы и казаки владели землёй совместно, а дети боярские — индивидуально». А общее между стрельцами, казаками и детьми боярскими, даже по Загоровскому, в том, что они ведут одинаковый образ жизни на земле и несут военную службу.
Мы видим здесь крупный шаг вперёд в сравнении с Загоровским, у которого казацких сёл нет «как класса», но развития этой темы, например, упоминания об основанном казаками-детьми боярскими села Сажного в 1599 году под Бел Городом, нёсших «полковую службу», как и других сёл четырёх казачьих станов под Бел Городом: Сажного, Разумницкого, Кореньского и Короченского, нет. По Беляеву же, в Бел Городе создаётся сторожевое войско из одного стрелецкого полка в городе и четырёх «полковых казаков» в уезде, сторожевой «полк» составляет несколько сотен человек.
Далее автор переходит к излюбленной теме Загоровского - социально-экономическим отношениям в XVII веке, поскольку главное — это «чудесный» мирный труд селян на полях под татарскими набегами. Хотя города и сёла в степи только-только основаны, но уже есть что анализировать, благодаря тихомировской теории о давно идущей «народной колонизации» Дикого поля. При том что в 1600 году на Бел Город совершается первое крупное нападение, отбитое с помощью вызванного на подмогу казачьего отряда из Орла.
«В округе городов часть земель отмежёвана в собственность государя, возникла «государева десятинная пашня», которую обрабатывают служилые люди. В 1599 году под государеву пашню в Белгородском уезде отведено 900 десятин. В Белгороде был выстроен специальный «государев двор» с сельхозпостройками, содержалось 130 казённых лошадей, имелись казённые сошники и серпы. В Смутное время происходит сокращение и даже ликвидация государевой десятинной пашни на южной окраине. В 1616 году Боярская дума приговорила ограничить площадь государевой пашни для Белгорода. Ельца и Курска в 100 десятин. В 1626 году в Белгородском уезде на государя пахали 300 десятин, а оставшиеся 300 десятин были переданы в наделы казакам».
«По мере развития служилого земледелия площади десятинной пашни сокращаются. В Белгородском уезде на этих землях поселены государственные крестьяне, с которых взимается натуральная повинность, таким образом, появляется «посопная» (дворцовая) волость, где было около 400 дворов черносошных крестьян, живших на «чёрных», то есть государственных землях по среднему течению рек Кореня и Корочи...»
Когда же поселяются государственные крестьяне, ведь их появление говорит об отсутствии военной опасности? Ответ: «по мере развития...» Автор даёт краткий экономический обзор жизни «людей «польской украины» сразу до середины XVII века, интересно? Военно-политический был бы интереснее, но по Загоровскому, и академику Тихомирову, главное — экономический базис общества.
Вообще, Поле заселяется для развития этого края, или для обороны от набегов крымских татар? Здесь мы видим фигуру умолчания в нашей истории, которая возникает ещё в эпоху господства школы «красного историка» Покровского, которая ставила во главу угла развитие народного хозяйства, и мы наблюдаем её до сих пор: сначала необходимо дать описать развитие хозяйства только что поставленных городов.
Стрелецко-казацкое войско
Далее автор переходит к классификации «людей «польской украины», и здесь говорит о главном: «В составе населения городов на Поле до первой половины XVII века преобладают служилые люди». «Служилые люди» — это общее наименование военных людей того времени, и автор даёт нам далее, фактически, состав пограничного стрелецко-казацкого войска.
Загоровский берёт в своё время состав «сторожевого войска» у историка Беляева, всякое войско имеет старший состав, младший состав и специальные подразделения — они становятся для Загоровского поводом для социального расчленения «сторожевого войска» по категориям. Папков повторяет своего предшественника, и теорию классового анализа ХХ века применительно к XVII, мы же сделаем обратную операцию.
Все служилые, то есть военные люди, делятся автором на две больших категории: первая - «служилые люди по отечеству», по происхождению — «дети боярские», они обязаны нести государственную службу, имеют право владеть землёй и крестьянами; вторая категория - «служилые люди по прибору» - в основном, стрельцы и казаки, они верстаются (прибираются) на государственную службу из лично свободных людей.
Дети боярские получают денежное жалование, земельные владения, они обязаны выполнять полковую службу. Стрельцы и казаки находятся в табелях и рангах на ступень ниже, получают меньшее денежное жалование, имеют меньшие наделы земли, и несут так же государеву городовую и полковую службу. Фактически, дети боярские — это казацкая старшина, в следующем веке они будут вместе с казаками записаны в «однодворцы», а закончат свою службу «линейными казаками» на Кавказе.
Все вместе служилые люди «строят укрепления, стоят на сторожах, ездят в Поле», командуют станицами и сотнями стрельцов и казаков дети боярские, как старшие по рангу. «Многие «дети боярские не имеют крестьян и обрабатывают землю сами, например, за детьми боярскими Оскольского уезда в 1615 году не числилось ни одного крестьянина», - обращает внимание автор.
Я не разу не встречал в источниках, чтобы дети боярские в пограничных уездах не обрабатывали свою землю, зато встречается, что они имеют иногда одного-двух «подпомощников», которые помогают им нести службу, остаются на хозяйстве, когда хозяин на «полковой службе», вот их-то наши классификаторы, на наш взгляд, и записывают в «крепостные» детей боярских. Сама специфика службы в войске, где складывается боевое товарищество, делает невозможными «крепостные» отношения, но войска-то у наших историков нет, поэтому у детей боярских появляются как бы несколько «крепостных».
С другой стороны, обычное дело в этом веке — переходы и стрельцов, и казаков в дети боярские, то есть получают повышение по службе, всё зависит от ситуации, обстоятельств и военной нужды. Наши историки иногда приводят такие факты, но не делают из них выводов. Вообще, крепостное право в XVII веке — это отдельная история, совсем не похожая на крепостную историю в просвещённом петровском XVIII веке, что наши историки всегда опускают.
Особо выделяются «станичники»: «В Белгороде, Осколе и Валуйках имелась особая категория «приборных» - станичники, из «вожей» (проводников) и рядовых «ездоков». Под командованием дитя боярского. «Станичная служба выезжала для разведки далеко в степь и считалась очень ответственной, состояла из опытных людей, имевших добрых коней». По сути, это специальное подразделение полевых разведчиков — очень трудная и ответственная служба, фактически, казачий спецназ, но у историков это — отдельный класс.
Стрельцы — самые низшие по рангу: «Стрельцы несли пешую гарнизонную службу, вместе с другими менее многочисленными «категориями служилых людей по прибору» — пушкарями, затинщиками (от «затин», за тыном, вооружённые затинными пищалями — длинным крепостным ружьём, своего рода малокалиберная крепостная артиллерия), воротниками (стража у ворот), ямщиками». Однако при необходимости и они садятся на коней и появляются «конные стрельцы», а то и просто переписываются в казаков и в детей боярских.
Последняя категория — посадское население: «Жилецких людей, торговцев и ремесленников, в городах на юге России было очень мало, они присутствовали только в Воронеже, Ельце и Белгороде». Это не удивительно, ведь новые города в Поле жили в ожидании набегов.
Казацкий вопрос
Вообще, ко всем служилым людям сторожевого войска подходит общее наименование «казаки», которые несут разную военную службу и по-разному записываются в документах сторожевого войска, переходя за военные заслуги из одних служб в другие.
Советские историки казаков из истории старались по возможности вымарать, «расказачить», за то, что они были опорой царскому самодержавию. У Загоровского они скрываются в массе «служилых людей», потому что не упоминать казаков невозможно, слишком часто они мелькают в источниках, и выделяются им в отдельную «категорию», как бы весьма отличную от стрельцов и детей боярских. Но оставался вопрос: откуда прибывают в польные города эти казаки, откуда вообще в России берутся казаки?
Папков повторяет здесь Загоровского и выводит казаков на южной границе из беглых крестьян с Поля, ставших «вольными казаками». «К концу XVI века на территории «польской окраины» России не осталось вольного казачества, но в составе новых городов было довольно много служилых казаков. Они поступали на службу большими группами, сохраняли своё устройство и подчинение атаману. Их нередко освобождали от уплаты податей, селя в «белых местах», такие казаки назывались беломестными. В отличие от детей боярских, они получали землю на всю слободу. Чаще всего они выполняли конную службу вне крепости, стояли на сторожах».
Папков выделяет здесь, вслед за Загоровским, казаков, подчинённых своим атаманам, некоторое количество которых выходило с Дона, и выдаёт за служилых казаков сторожевого войска, которые подчиняются «казачьим головам» и через них — воеводам городов, и противопоставляет детям боярским. В то время как основная масса служилых казаков с семьями идёт на южную границу не из Поля, а из глубинных уездов России, из рязанских городов, стариковские и голубинские казаки, дети боярские из Сажного — это так называемые «сведенцы» из России.
Как видим, «чудесная» тихомировская теория «народной колонизации» Поля продолжает быть руководством к действию, хотя, в условиях отсутствия присутствия единственно верной руководящей и направляющей идеологии в истории, «голубинские» и другие неудобные «казацкие» углы выпирают всё больше и больше.
В начале XVII века образовываются казачьи области по краям Дикого поля: в низовьях Дона, куда «самодурью» спускаются «городовые казаки» из рязанских городов в его верховьях и образуют область Войска Донского; в низовьях Днепра, куда спускается малороссийское население с его верховьев и основывает Запорожскую Сечь, и там и там в соприкосновении и в смешении с татарскими казаками.
Однако, благодаря теории «народной колонизации», до сих пор стараются вымарать сторожевое стрелецко-казацкое войско на северной окраине Дикого Поля, с центром в Белгороде, не зря поставленном почти прямо на Муравской сакме, которое формировали, в основном, также рязанские «городовые казаки», только они «сводились» царскими указами и подчинялись воеводам городов. Причём наши казаки в XVII веке обрабатывают землю, и живут с этой земли, в отличие от донцов и запорожцев, которые в этом веке добывают себе пропитание больше саблей. С Пристени-на-Донце (ныне Маслова пристань) под Бел Городом в том веке с Доном велась хлебная торговля.
Сторожевое войско в цифрах
Автор приводит данные о «количестве служилых людей» в восьми городах и уездах «польской окраины России» между Смутным временем и Смоленской войной в 1626 году: Ельце, Курске, Воронеже, Ливнах, Белгороде, Осколе, Лебедяни и в Валуйках, и фактически, сообщает нам количественный состав служб-подразделений стрелецко-казацкого войска. Видимо, и в другие периоды оно примерно такое же.
Всего: дети боярские — 2527, казаки — 1892, стрельцы — 1238, пушкари, затинщики и воротники — 411, ямщиков — 40. Особая станичная служба из вожей, ездоков и детей боярских, в Белгороде — 360, в Осколе — 140, в Валуйках - 144 станичных атамана, ездока и вожа. В Ельце и в Воронеже поместных атаманов и казаков - 138. Кроме того, в пяти городах проживали беломестные казаки — 702.
Самыми многочисленные - дети боярские, вместе с казаками и станичниками они несут полковую и городовую «казачью службу» — 5943 человек, стрельцы, пушкари и затинщики — 1649 человек, они составляют гарнизоны городов.
В Белгороде с уездом всё сторожевое войско - 804 человека, из них гарнизон стрельцов — 199, в Осколе с уездом — 576, из них гарнизон — 79, в Курске с уездом — 1363, из них гарнизон — 200. Как видим, сторожевое войско - это преимущественно казачья конница, что естественно: в степной войне главное — конница. Да и стрельцы при необходимости становятся «конными стрельцами».
Всего в восьми городах с уездами - 8294 служилых, за каждым из которых стоит «двор», семья, довольно большая в те времена. По факту, мы имеем почти 10 тыс. войско, каждый «служилый город» даёт около 1000 казаков и стрельцов, причём большая часть войска — казаки и они живут в уездах. Основная военная сила — это казачья полковая, городовая и станичная конница, которую поддерживают по нескольку сотен стрельцов на стенах городов.
Точность подсчёта «служилых» взята, видимо, у Беляева, но полностью отсутствует попытка осмысления полученных данных, как «служилые люди» были организованы для обороны? Нашей науке это неизвестно, а что же известно?
«В условиях постоянной татарской угрозы жители зачастую выходили за пределы городов для с/х работ с оружием. Им приходилось быть готовыми в любой момент вступить в бой или укрыться в лесу. Но, несмотря на ежечасную опасность, необходимость обеспечивать свои семьи заставляла служилых людей интенсивно трудиться на земле. Серьёзной проблемой было отвлечение мужчин от с\х работ на военные походы и несение другой службы. Возникало практически неразрешимое противоречие... При этом правительство было не в состоянии обеспечить за свой счёт служилых достаточным жалованием, и труд на земле оставался необходимым условием выживания».
Интересно, где в Поле можно было тогда хлеб купить на «достаточное жалование»? Поразительно живуча придуманная Загоровским сказка: «в условиях татарской угрозы» жители пограничного края выходили работать в поля с оружием в руках. От татар при случае отбиться, когда татары в набеге рассыпались сотнями и полусотнями? Оружие брали, чтобы отбиться от случайных лихих людей, разбойников, здесь оно ещё могло помочь, но никак ни при набеге.
Далеко в степи постоянно несли службу сторожи, на всех направлениях, от них в крепость поступали сигналы тревоги, дальше по уездам неслись вестовые для срочной мобилизации полковых казаков в сотни и полки. Организованной военной силе может противостоять только организованная, - нашим историкам это простое военное правило неведомо, поэтому никакого сторожевого войска на границе они не видят, и до сих пор в плену сказки Загоровского о жителях пограничья, работающих в полях с саблей на боку.
Крестьянский вопрос
«Количество крестьянского населения в окраинных уездах России в первой половине XVII века точно определить очень сложно. После Смутного времени отмечается прирост численности крестьян, но в 1630-1640 годы их количество резко сократилось. Крестьяне бежали от помещиков и записывались в служилые люди в новые города, либо само правительство переводило их в служилые люди по прибору», - в конце автор делает весьма примечательное признание.
Мы не поверим, что крестьяне массами бежали в новые города на службу, хотя бы потому, что воеводы городов были обязаны выдавать беглых крестьян, но автор говорит нам здесь, откуда брались новые казаки и стрельцы — из крестьян, и бежать для этого в новые города им было совсем не нужно. В условиях постоянной военной опасности крестьянскому населению на границе делать было нечего, поэтому и «определить его очень сложно».
Автор приводит данные, что в 1626 году в Белгородском уезде количество крестьянских и бобыльских дворов оценивается в 597, при общей численности населения уезда в 12-14 тысяч человек. Но «бобыли» - это бывшие служилые, военные люди, ушедшие со службы по ранению, по болезни или в силу возраста, поэтому причислять их к «крестьянам» сложно, но при необходимости можно объявить «крестьянами».
Выше нам сообщили примерную численность служилого сторожевого войска в Белгороде и в уезде — около 1000 человек, каждый из служилых имеет семью, а семьи были тогда большие — вот мы и получаем «общую численность населения уезда в 12-14 тысяч человек», вместе с вышедшими в отставку бобылями и посадскими людьми с их семьями.
Служилое население на пограничье «перемещается преимущественно из уездов, расположенных к западу от верхнего течения Оки... в период между Смутой и Смоленской войной его территории не превратились в активно заселяемые районы. В течение 30-х годов XVII века окраинное пространство от Дона до Белгорода не привлекало к себе вольной народной колонизации из-за постоянных татарских нападений», - продолжает автор.
Опять мы видим явление теории «народной колонизации» Дикого поля Тихомирова-Загоровского, но с XVI века она переносится на середину века XVII. Есть и другие существенные теоретические нововведения, автор говорит далее о «приоритете военно-стратегических мотивов колонизации южных степей над хозяйственным значением этого процесса», но эту весьма плодотворную мысль не развивает.
Военный вопрос
После оснований городов Белгородской черты в Диком поле в конце XVI века до окончания Смоленской войны 1632 - 1634 годов и преодоления её последствий, на Черте несёт службу сторожевое стрелецко-казацкое войско, оно формируется «сведенцами» - отрядами казаков из тыловых городов Тульско-Рязанской черты и пополнятся крестьянами из северных уездов, вот откуда берутся наши белогородские стрельцы и казаки.
Смута, а затем Смоленская война долго не позволяют передвинуть основные русские военные силы с Тульско-Рязанской черты на Белгородскую, сторожевому пограничному войску приходится самому защищать южную границу, только в 40-х годах XVII века Москва передвигает на Белгородскую черту большие полки с Тульской черты, после чего открываются возможности для заселения края крестьянами.
Автор приводит указ правительства 1637 года о «заказных городах», который запрещает всем иногородним приобретать землю в южных пограничных уездах, якобы оно закрывало «в них путь к крепостному землевладению... подобные меры диктовались потребностями и интересами обороны». Это были земли поселенного сторожевого войска, и вообще, ещё опасно было селить крестьян в пограничье, но говорить о землях сторожевого войска автор не может в силу корпоративной дисциплины, и у него получается прогрессивное правительство, которое по своей инициативе ограничивает «крепостное землевладение» в интересах обороны страны.
Надо сказать, у А.И. Папкова нет гневных филиппик в адрес царского правительства, не защищающего должным образом мирных землепашцев, которыми очень грешит В.П. Загоровский, но, в основном, он излагает историю «Белгородской черты «по дедушке Загоровскому».
(продолжение следует)
Виктор Каменев
21.08.2021