Анжелика

Глава Третья. Победа

И вот настал завтрашний день.
Александр ночью спал плохо, думая о предстоящей встрече, где он, в конце концов,  овладеет «Анжеликой». Утренняя эрекция подтвердила, что всё к бою готово.
Ему не терпелось позвонить, но...
«Чем меньше женщину мы любим, тем легче нравимся мы ей», - вспомнил юноша строчки Пушкина.
«Позвоню в полдень», - решил он.
А вот неуправляемая часть тела с этим была несогласно. Как только  он начинал думать про «Анжелику», мужская плоть тут же делала стойку, подобно охотничьей собаке - на дичь. Хорошо, что домашние были на даче.
«Буду держать себя в руках, - решил он.
Утренняя зарядка на растяжку. Контрастный душ. Растворимый кофе и бутерброд с икрой. Первая сигарета с просмотром газеты «Московский комсомолец».
«Спокойствие, только спокойствие», как говорил Малыш, друживший с Карлслоном — мужчиной в расцвете лет.
Наконец стрелки сошлись на двенадцати. Он достал бумажную салфетку и набрал номер.
Послышались длинные гудки. Прошла минута, две, но трубку никто не снимал.
«Может я не туда попал?» - предположил юноша.
 Он снова набрал номер. Но всё было по-прежнему.
«Наверно, на кухне или в ванной, - опять подумал он, - стирает и не слышит».
Но трубку никто не снимал. Наташа говорила, что живёт в коммуналке с двумя соседями.
«Чёрт, а где остальные жильцы? - удивлялся он - Все внезапно пропали». Позже узнал, что один из  соседей, одинокий мужчина, работал водителем в каких-то геолого-разведочных экспедициях, поэтому дома бывал очень редко. А женщина-соседка на выходные уезжала к дочери на дачу. Но тогда он этого не знал, и его стало наполнять чувство тревоги, что сегодняшняя эпопея не состоится.
Он звонил каждые тридцать минут в течение двух часов,  но всё было напрасно.
«Чёрт, - возмущался он , - что же такое получается. Она меня, выходит, кинула. Но с другой стороны, мы не договаривались о времени, поэтому я зря «кипешую».
Это слово он услышал от одного «блатного» парня, когда стоял в ЖЭКе за справкой. Тот пришёл вместе с девицей и полез без очереди, которая состояла из трёх человек. «Блатной» смерил всех оловянным взглядом и сказал:
-Ну, чё вы кипишуете? Мне только узнать.
Очередь заволновалась, но он по-наглому вошёл в кабинет, правда через две минуты вышел. Достал «беломорину» из пачки, замял её особым образом, прикурил от зажигалки и, выпустив в очередь струю дыма, сказал:
-Вот, граждане, а вы боялись...
«Пойду-ка я в кино», - решил Александр. В ДК ЗиЛ шёл итальянский фильмец «Дамы и господа», на который они с Наташей не попали. 
Друг Боря смотрел это кино со своей девушкой, и сказал, что картина очень сексуальная. Так что, когда они пришли домой после сеанса,  он не вытерпел и тут же в прихожей, не добравшись до дивана, совершил с подругой акт любви стояком. Благо матери и тётки, с которыми он жил в однокомнатной квартире, дома не было. А его  партнёрша, бывшая одноклассница Ира Тювина «давала» ему всегда и везде, когда он только хотел.
Будучи замужем, срывалась с работы в обеденный перерыв, и летела к нему как на крыльях, чтобы распластаться на диване под его не худеньким телом.
-А как вы предохраняетесь? - спросил как-то Александр у друга.
-Это её проблемы, - ответил будущий врач, - она замужем, значит, вполне владеет предметом.
Он уже тогда изъяснялся по-научному, твёрдо поставив себе цель после института поступить в аспирантуру и «остепениться».
К своему удивлению, Александр купил билет и с удовольствием посмотрел фильм, где, конечно, наша советская цензура много чего повырезала, но смысл был понятен — надо заниматься любовью напропалую, невзирая ни на что. Фильм состоял из трёх новелл, и каждая последующая, была забористей предыдущей.
«Как вообще наше киношное начальство купило этот фильм, который призывал к сексу советских людей сильней, чем призывы строить коммунистическое общество»,- думал он, выходя из кинотеатра.
Три часа в общей сложности он убил, что позволяло надеяться, что «Анжелика», вероятно, появилась дома.
И он не ошибся. Трубку сняли сразу, как будто ждали звонка.
-Да, - раздался её голос, который, казалось, тоже истомился в ожидании.
Решив придать своему голосу как можно более равнодушную интонацию, Александр спросил:
-Наташа?
-А кто же ещё, - задышала она в трубку, - извини, но я срочно поехала к маме в  Реутов, она приболела.
-Так мне приезжать? - задал он вопрос.
-Да-а...
Это было сказано с такой интонацией и с таким придыханием, что юноша понял всё.
Схватив бутылку шампанского, он выскочил из квартиры, запер дверь, выбежал на улицу, надеясь поймать «мотор», как тогда модно было говорить о такси. Но машины с шашечками  и даже с горящими зелёными огоньками, сообщавшими, что автомобиль «Волга» свободен, не останавливались.
Он побежал на остановку трамвая, но номера 38, который поворачивал к «Шарикоподшипнику», долго не было. Озверевшая плоть оттопыривало джинсы, он думал, что сейчас «кончит» от трения, но, наконец, трамвай подошёл. Он  вскочил в вагон, достал три копейки за проезд, чтобы опустить в кассу, и услышал женский голос:
-Привет, Саша. Как поживаешь?
Александр повернулся, и не поверил своим глазам. Перед ним стояла Людмила Полякова, девочка из параллельного класса. Все её называли Мила или Милка, впрочем, она сама так хотела. У всех в школе были клички, у Белова, например, - Белый, а Милка звалась «Польша». Милка Польша, и всем понятно, кто-это.
Впрочем, прошло четыре года, как они не виделись. Милка из худенькой и стройной девочки, превратилась в колоритную молодую женщину. Её грудь  мощно выпирала из белой блузки, а бёдра стали шире.
«Наверно, родила ребёнка, - подумал юноша, уже видевший такие трансформации со своими однокурсницами.
-Мила Полякова, - улыбнулся он. - Рад тебя видеть.
-Как ты?
-Я окончил четвёртый курс горного института, а сейчас на практике в одном НИИ. Кстати здесь рядом, на Петра Романова.
-Неужели, - удивилась она, - а я живу недалеко, на Кожуховской, заходи в гости. Буду рада.
После этих слов Александр сразу вспомнил их отношения в конце десятого класса. Раньше он как-то не обращался на Милу внимания, но один раз видел, как она стояла с парнем из параллельного класса и о чём-то разговаривала. Она показалась ему такой привлекательно, даже красивой, что Александр тут же стал думать, как начать сближение. Но повода не находилось. Тогда он решился на контакт без всякого повода. Заметив, что домой после занятий она уходит одна, и её никто не сопровождает из мальчиков, он решился подойти к ней, когда они покинут  территорию школы. Обычно, когда они выходили за забор, огораживающий пятиэтажки рядом со школой, на Первую улицу Машиностроения, то Александр поворачивал налево, а Мила — направо. В этот раз он тоже повернул направо, нагнал её и сказал:
-Привет, Мила. Мне нужно в книжный на углу купить набор марок. Нам по дороге, ты не возражаешь, если я пойду рядом.
-Да нет, конечно, - ответила девушка. - Но я знаю, что ты живёшь на Восточной, и обычно идёшь в другую сторону.
-А откуда ты знаешь, где я живу?
-Да Галька Зенкова сказала. Мы ведь подружки. Раньше жили рядом, но потом они получили квартиру  на Симоновском валу рядом с 502-й школой, а мы рядом с мебельным магазином.
Разговаривая, они добрались до книжного и вместе вошли в магазин. Надо было делать вид, что нужных марок нет. Милка не заметила подвоха, и они пошли дальше.
Прошли здание ЦНИИТМаша, спустились на Симоновский вал. Здесь на трамвайной стрелке, Саше надо было поворачивать налево, но ему страшно не хотелось этого делать.
-Слушай, Мил, я провожу тебя до подъезда, ты не возражаешь?
-Нет, - её глаза загорелись.
«Видимо её ещё никто не провожал,» - подумал юноша, - и у  ней, наверно, нет парня.
Когда они подошли к двери подъезда блочной пятиэтажки, и, по мнению Александра, настала минута расставания, девочка вдруг сказала:
-Саша, но если ты дошёл до моего дома, то я приглашаю тебя в гости. Попьём чаю, не возражаешь.
Сердце юноши забилось экстрасистолами, испарина выступила на лбу от предвкушения чего-то необычного, что должно произойти.
Он молча кивнул головой, закрывая папкой восставшую плоть в его брюках.
-Только у нас нет лифта, - Мила улыбнулась.
-Да ничего, - выдавил из себя Саша.
Когда они вошли в квартиру, Мила хотела зажечь свет в прихожей, потянулась к выключателю, который был за головой парня. Она настолько приблизилась к нему, что он почувствовал её дыхание. Её губы были в нескольких сантиметрах от его губ. Он выронил из рук папку, и прижался своим ртом к её, как оказалась, мягким влажным губам. А поскольку целоваться по-настоящему они не умели, то просто стояли, «прислонившись» губами.
-Не зажигай свет, - прошептал он, - темнота друг молодёжи.
Она тихонько засмеялась и сама плотно прижалась к его телу. Саша почувствовал, что его затвердевшая плоть чувствует сквозь её форменное платье низ живота девушки.
От этого прикосновения, юноша ощутил, что ещё мгновение, и наступит очень неприятный момент, который испачкает его бельё и поставит в неудобное положение перед девушкой.
Он чуть-чуть отодвинулся, и увидел её удивлённый взгляд: она не поняла этого движения.
Тогда он опустил вниз свою правую руку и залез к ней под юбку. Резинка от чулок скользнула по его тыльной стороне ладони. Повернув ладонь, он приблизил её к лобку девушки, и дотронулся до трусиков. Они были влажными, даже просто мокрыми.
Мила отстранилась. Видимо ей тоже стало неудобно.
-Я поставлю чай, - задрожал её голос.
-Обойдёмся без чая, - сдавленно ответил он, просовывая ладонь за вырез её белья.
Рука тут же стала мокрой, но он, наконец, ощутил божественную складку её лона, и, уже не в состоянии сдерживаться...
-О чём ты задумался, Саша? - прервал его воспоминания голос Милы.
Александр посмотрел на женщину, которая была одной из первых его «любовей».
К сожалению, все эти «первые» так и не разрешили ему добиться главного, потому что «давали» зарок своим мамам, что до свадьбы ни-ни: никому никогда «не давать». Уж так были воспитано большинство советских девочек.
Милка позволяла ласкать себя руками, разрешая его пальцам быть всюду, но отвергала его просьбы заменить палец на другой орган.
Девушка, в свою очередь, также использовала свои мягкие и нежные руки. Они достигали пика наслаждений, но всё это было не то. А вот оральный секс школьниками того времени был незнаком.
- Я вспомнил, как мы общались, - ответил он, акцентируя последнее слово. - Сейчас ты замужняя женщина, и думаю, испытала многое...
Милка внезапно начала краснеть.
-Я чем-то смутил тебя? - поинтересовался он.
-Нет. Это ведь всё естественно, - быстро взяла она себя в руки. - Но я тебе признаюсь, хотя не видела тебя четыре года. С мужем я разошлась. Да я испытала много всего плохого...
Она опустила глаза.
-Почему?
-Так вышло, - тихо ответила она. - Так что, можешь смело заходить в гости. У меня прекрасный сынок. Я живу в маленькой «однушке», доставшейся мне от бабушки. У тебя есть на чём записать мой телефон?
Александр достал из джинсовой куртки шариковую ручку.
-Диктуй. Я запишу номерок на трамвайном билете. Кстати, он счастливый.
Она продиктовала номер.
«Телефон «Анжелики» записан на ресторанной салфетке, а бывшей одноклассницы на трамвайном билетике, - запрыгали мысли в голове, - впору назвать это событие «Трамвай «Желание», как пьесу Теннеси Уильямса, которую я смотрел в Театре им. Маяковского с красавицами Аллой Балтер».
Трамвай, сделав круг, остановился на конечной остановке. Он вышел первым и протянул ей руку, помогая выйти.
От этого прикосновения его плоть опять зашевелилась.
«Я стал совсем никакой,  - подумал он. - Возбуждаюсь от любого прикосновения».
Они пошли вместе, поскольку идти обоим  было надо в одном направлении.
- А ты какими судьбами в наших краях, в Кожухово? - прервала она молчание.
-Да так, - ответил он, и стал придумывать, чтобы найти причину. - Вчера в магазине на «сучьем болоте» я видел отличные югославские ботинки тёмно-вишнёвого цвета. Выпросил у мамы деньги, и вот хочу купить, если ещё не продали.
- И бутылку шампанского во внутреннем кармане куртки несёшь, чтобы сразу обмыть покупку? - обескуражила она вопросом.
-Да это купил по случаю, - удивился он её «глазастости», - «Полусладкое» так редко бывает. Везде одно «сухое». Вот и купил.
- Понятно, - улыбнулась бывшая любовь. - А откуда знаешь жаргонное название этой улицы?
-Старожилы подсказали.
-А эти ботинки, за которыми ты направляешься, дорогие?
-Тридцать пять рублей.
-Половина моей зарплаты, - вздохнула она. - Хотя я сейчас временно не работаю. Получаю алименты.
Они дошли до остановки автобуса. К счастью «скотовоз» ЛиАз подкатил сразу.
Он помог ей подняться в салон.
-Обязательно позвони мне, - попросила она. - Я ведь всё помню.
-И я, Мила, - помахал он на прощанье.
Автобус отравил его выхлопом плохо отрегулированного двигателя, и он пошёл к «Анжелике».
Поднимаясь на пятый этаж, Александр решил, что как только откроется дверь, он наброситься на Наташу и, осыпая её поцелуями, потащит в комнату, повалит на диван или на другое спальное место и, наконец, осуществит свои заветные мечты. Тем более, что «Анжелика» ему сама это обещала.
Он нажал кнопку звонка, и дверь сразу открылась.
Саша увидел хорошенькую девочку лет пяти.
- Заходите, дядя, - сказала она, - мама велела вас встретить.
Удивлению Александра не было предела.
- А где сама мама? - растерянно спросил он, но затем взял себя в руки. – Ой, какая красивая девочка. Как тебя зовут?
- Яна, - ответил ребёнок, тряхнув кудряшками. - Мама у соседки смотрит телевизор. Я сейчас её позову.
И она убежала за угол коридора.
«Кино, - подумал юноша, - просто многосерийный фильм. Сначала Милка, а теперь вот Янка. Секс под вопросом».
Появилась улыбающаяся «Анжелика», державшая дочку за руку:
- Привет, Саша!
Он ринулся к ней, намереваясь поцеловать, но она отстранилась, указывая глазами на девочку.
- Познакомься с дочкой.  Яна.
-Мы познакомились.
- Сейчас мы попьём чаю. Затем немного поиграем с Яночкой, а через часик, - она сделала ударение на этом слове, - Яночка ляжет баиньки.
«А когда мы будем баиньки?» - спросил про себя обескураженный любовник.
Наташа пошла на кухню и принесла на подносе три чашки чая, сахарницу, маслёнку и корзиночку с сушками.
-Больше у меня ничего нет, - сказала она, виновато улыбаясь.
-А у меня есть шампусик, - Александр достал из внутренного кормана куртки бутылку. - Правда вино согрелось, но...
-Давай я поставлю в холодильник, - женщина взяла бутылку, - мы его выпьем, когда Яночка заснёт. И позовём соседку. Ты не возражаешь?
-Нет, конечно,- пожал плечами Александр, хотя подумал: «А на-хрена нам соседка».
Пили чай, ели сушки, чиркая ими по маслу. Саша занимал дочку сказками, загадками, но в голове вертелся один вопрос: «Зачем она в наш первый секс-день притащила ребёнка?» Но ответа не находил.
А девочке всё это нравилась. Яна смеялась, глазки её горели.
Мельком взглянув на женщину, Александр заметил, что «Анжелика» также довольно происходящим.
И тут сам собой пришёл ответ на вопрос, мучивший его.
«Уж не хочет ли она, чтобы я заменил ребёнку папу? - подумал юноша и даже вздрогнул от дагадки. - Нет, никогда, и ни за что. Как поют британцы в своём гимне: «Никогда, никогда, англичане не будут рабами...»
Наконец, лёгкий ужин закончился. У девочки стали слипаться глазки, и мама уложила её на раздвинутый диван. Она погасила люстру и зажгла маленький ночничок на тумбочке около дивана.
Как только это произошло, Александр привлёк к себе Наташу и хотел её поцеловать. Его левая рука поднялась к вырезу платья на груди женщины, а правая ладонь опустилась вниз, и, коснувшись живота, оказалась на лобке женщины, плотно прижав его пальцами. Его ретивый конь под брюками встал на дыбы.
-А шампанское? - легонько оттолкнула она юношу от себя.
-Да, конечно, - согласился он, - неси.
-Будем пить у соседки, - сказала «Анжелика», - пошли.
Они направились на кухню. Наташа вынула из морозилки вино и достала из сушилки для посуды три фужера простого стекла. Затем они подошли к двери соседки.
- Мариванна, - постучала женщина в дверь, - к вам можно? Мы с шампанским.
-Заходите, гости дорогие, - послышался голос из комнаты.
«Мариванна» была полной женщиной небольшого роста лет пятидесяти.
-Разрешите вас познакомить, - Наташа подтолкнула юношу вперёд, - это Саша.
-Очень приятно, - Мариванна протянула ладонь, и Александр пожал её слегка.
-Саша, открывай! - скомандовала «Анжелика».
Юноша сорвал фольгу с проволокой и начал крутить пластмассовую пробку. Затем разлил пенистый напиток по бокалам.
-Ах, какое вкусное вино, - растрогалась хозяйка комнаты, - я давно не пила шампанского. Я уже собиралась ложиться спать. Мне ведь завтра в утреннюю смену.
-Мариванна работает на «шарике». Начало работы на заводе в семь утра, - пояснила Наташа.
«Шариком» в обиходе назывался завод шарико-подшипников.
- Я вас прекрасно понимаю, - сказал серьёзным тоном Александр, - уже почти девять часов и вам нужно хорошо отдохнуть перед работой.
Анжелика» укоризненно посмотрела на юношу, но он был непреклонен:
-Всё, допиваем и баиньки, - и залпом осушил свой бокал.
Пузырьки газа ударили ему в нос. Он поставил бокал на стол, обнял Наташу за талию и произнёс:
-Было всё очень хорошо. Спокойно ночи, нам тоже пора.
Он буквально выволок женщину из комнаты и закрыл дверь. И сразу же начал её неистово целовать, не давая ей передохнуть, а правой рукой стал водить под её юбкой.
-Пойдём в комнату, - задыхаясь от поцелуев прошептала женщина, - а то Мариванна увидит.
Они зашли в комнату, и «Анжелика» достала из-за гардероба видавшую виды раскладушку, лишённую многих пружин и с рваной тканью подматрасника, и установила её.
-Мы переложим сюда девочку? - спросил Саша.
-Нет, - ответила она, застилая их ложе бельём. - Это для нас.
Затем он погасила ночник. Наступила кромешная тьма, потому что плотные шторы окна были задёрнуты.
Он опять повернулся к ней, пытаясь обнять.
-Раздевайся, - отстранила его она и начала стаскивать с себя одежду.
Такого Александр не ожидал. Он думал, что они будут вдвоём и при свете люстры. После шампанского он будем раздевать её, а она его, как в книжках и фильмах. А здесь суровая проза жизни...
«Ладно, - подумал он, - не графьЯ. Наше дело не рожать: сунул, вынул и бежать».
Заскрипела раскладушка, принимая тело Анжелики. Обнажённый Александр тоже принял лежачее положение, взгромоздившись на даму. По другому он просто лечь не мог.
Раздался почти одновременно треск раздираемой ткани и лязг ломающихся ножек кровати. Бедная раскладушка, не ожидая такого напора, «приказала долго жить», как говорят об умирающих: она сломалась под телами любовников.
-Ой, - засмеялась «Анжелика», - этого я от старушки не ожидала. Давай встанем и разложим матрас на полу.
Но Александр уже вошёл в раж. Он прижал «Анжелику» своим телом и вошёл в неё сразу и без проблем.
«Снайпер, - подумал он, - попадаю в «десятку» без пристрелки и в темноте.
«Ах, - вздохнула Наташа с такой интонацией, как обычно бывает у девушек, отдающихся первый раз и прощающихся со своей целомудренностью.
Но затем она всё-таки чуть приподняла ноги, как обычно делают опытные дамы, давая партнёру погрузиться на всю доступную глубину.
От волнений и всего пережитого, Александр почувствовал, что первое соитие будет коротким. Но он не знал куда деть мужское содержимое его молодого организма, поэтому нащупав рукой на полу свои трусы, чтобы использовать их.
-Саша, - застонала «Анжелика», - я не успела сказать тебе, что после месячных можно три дня заниматься любовью не предохраняясь. - Я хочу, чтобы это оказалось во мне, милый.
От такиих слов  у него опять наступила  мощная эрекция. Их влажные части тела опять соединились, а губы слились в бесконечном поцелуе. Останки раскладушки заходили ходуном под молодыми телами.
-Только бы Янка не проснулась, - простонала «Анжелика»....

(Продолжение следует)