Сколько себя помнил, Фридрих работал запасным космонавтом в Центре подготовки космонавтов. Там же он и жил в отдельной комнатке с кроватью и личным шкафчиком. В центре подготовки Фридрих был единственным шимпанзе, и работать приходилось с трудным контингентом, полностью состоящем из лысых тварей. На их языке Фридрих знал только приблизительное значение около тысячи простых слов и коротких фраз. Общаясь с Инженеришкой и Врачишкой – его любимыми лысыми тварями, – Фридрих пользовался условными жестами, вычленял из их речи знакомые слова, а также полагался на восприятие интонаций и мимики. В мимике лысых тварей Фридрих разбирался прекрасно.
+ + + + + + + + + +
Фридрих сидел за рабочим столом в учебной мастерской и припаивал резистор к электронной плате. Получалось не очень хорошо: припой на основе олова не желал переползать с паяльника на ножку резистора, а вместо этого в самый неподходящий момент капал на самое неподходящее место. Но был и прогресс: первые несколько попыток вообще закончились не «не очень хорошо», а почти что плохо – в плате образовалось несколько сквозных отверстий с обгоревшими краями.
...Но плату было не жалко: она сгорела еще когда-то давно и до недавнего времени валялась в ящике для неисправных деталей. Инженеришка вытащил ее из ящика и дал Фридриху, чтобы тот мог на ней практиковаться работать с паяльником. Для этой же цели Фридриху выдали много-много маленьких резисторов: они почти ничего не стоили, и их тоже было не жалко.
Держать паяльник Фридрих научился довольно быстро, а вот взять двумя пальцами махонький резистор у него вначале не получалось. Наблюдавшие в это время за Фридрихом Врачишка и Инженеришка заметили эту проблему и о чем-то зашептались.
И тогда Фридрих САМ догадался выдвинуть нужный ящик с инструментами и САМ выбрал там нужный инструмент – пинцет. Держать пинцет было трудно, а ухватить им резистор – еще трудней, но все же не невозможно. Увидев, как Фридрих удерживает резистор пинцетом, Врачишка и Инженеришка покивали друг другу с довольным видом. Инженеришка еще тогда сказал: «Неплохо, неплохо», а Врачишка добавил: «Наш бананоед поумнее моей Марты будет».
Что такое марта, Фридрих не знал, но понял, что его похвалили. А довольные Врачишка и Инженеришка тем временем вышли из мастерской, оставив Фридриха практиковаться с паяльником самостоятельно.
И вот теперь Фридрих практиковался – припаивал резистор к старой, давно сгоревшей плате. Ура! Ножка резистора, наконец, закрепилась в нужном месте! Правда, вокруг ножки образовался оловянный ком размером с сам резистор. Но прогресс, прогресс-то – налицо!
Фридрих был не только очень способным, умным и умелым шимпанзе, но еще и очень терпеливым, старательным и упорным – упертым долбаком, как иногда говорил Врачишка. Поэтому Фридрих не остановился на достигнутом успехе, а взял следующий резистор и продолжил практиковаться.
Время шло, Фридрих припаивал резисторы. С каждым новым резистором пайка выходила все лучше, а сам процесс продвигался все быстрее. Через час упорной работы на плате не осталось свободных контактов – все были заняты припаянными резисторами. Но Фридрих только вошел во вкус и не желал останавливаться.
Куда же еще можно припаять резисторы? Фридрих осмотрелся. Он уже знал, что паять можно только металлические поверхности, очищенные от грязи и любых покрытий.
Ножки рабочего стола были металлическими! Вооружившись наждачкой, Фридрих тщательно ободрал с них черную краску, а затем обезжирил поверхности спиртом. Можно было продолжать практиковаться, и Фридрих потянулся за новыми резисторами – благо в коробке, которую ему торжественно вручил Инженеришка, их было целых три ленты по сто штук.
Прошло еще два часа, и на ножках стола тоже не осталось свободного места, но у Фридриха еще оставалось около двух десятков резисторов. Фридрих не растерялся – зачистил наждачкой и обезжирил металлическую дверную ручку и продолжил практиковаться.
Вскоре резисторы закончились. Но разве мог очень терпеливый, старательный, упорный и упертый долбак Фридрих на этом остановиться? Конечно же нет! Тем более что никакого другого занятия у него сейчас не было, а есть ему еще не хотелось.
Фридрих задумался. Он почмокал и еще по-всякому пошевелил своими подвижными, чувственными обезьяньими губами – это всегда помогало Фридриху думать. Потом несколько раз оттянул губы, выставляя напоказ широченные зубы, – это тоже помогало думать и к тому же обычно веселило лысых тварей (Врачишка в такие моменты обзывал Фридриха красавцем мужчиной, а Инженеришка – «доразвитым»). А еще потом Фридрих осмотрел пристальным взглядом мастерскую и обратил внимание на металлические предметы, которые лежали прямо перед ним на рабочем столе. Это были личные металлические предметы Инженеришки: связка ключей, ложка и вилка в пластмассовых посудинах из-под обеда и горсть мелочи, которую Инженеришка, вернувшись из буфета, выгреб из кармана и забыл пересыпать в кошель.
Разнообразие личных металлических предметов Инженеришки привело Фридриха в состояние восторга, неконтролируемой эрекции и оргазмического экстаза. До сих пор Фридрих занимался довольно однообразным делом – припаивал одинаковые резисторы. Но теперь у него был большой простор для самовыражения, появилась возможность раскрыть свой творческий потенциал. И Фридрих эту возможность не упустил – раскрыл потенциал и самовыразился.
Все личные металлические предметы Инженеришки Фридрих обезжирил спиртом, а ключи еще и разъединил, сняв их с кольца. Затем, изо всех сил оттягивая губы и подстегивая таким образом свое воображение, Фридрих снова взялся за паяльник и продолжил практиковаться.
Для начала Фридрих из горсти мелочи создал огромную некруглую монету. Фридриху приятно было осознавать, что теперь Инженеришка сможет купить бананов ровно на четыре двадцать три – одной монетой и без сдачи! Потом дело дошло до столовых приборов. С ними все было просто и понятно: из них получилась универсальная ложка-вилка для супа и макарон. А вот над ключами пришлось почмокать губами и подумать. В конце концов, Фридрих припаял ключи друг к другу. Полностью раскрыв свой творческий потенциал в припадке самовыражения, Фридрих догадался припаять их именно бородками. Поэтому получился мультиключ, который не открывал ни одну дверь и был похож на маленького противотанкового «ежа».
Когда Инженеришка вошел в мастерскую, Фридрих как раз заканчивал раскладывать на столе «продукты своей жизнедеятельности» – плоды своего самовыражения. Но Инженеришка их не заметил: он отдернул руку от колючей, ощетинившейся резисторами дверной ручки и выкрикнул слово, которое выкрикивал только в исключительных случаях и значения которого Фридрих не знал. Потом Инженеришка внимательно оглядел ручку и скороговоркой процедил сквозь зубы что-то непонятное, пару раз повторив то самое слово для исключительных случаев. И тут Инженеришка заметил новый дизайн ножек стола и заговорил намного громче. Фридрих вспомнил, что на языке лысых тварей это называлось «орать».
Подойдя к столу, Инженеришка, наконец, увидел универсальную ложку-вилку, мультиключ и некруглую монету и заревел. Рев Инженеришки пробудил во Фридрихе забытые инстинкты, которые подсказали Фридриху, что сейчас начнется выяснение отношений между двумя самцами – самцом шимпанзе и самцом шимпанзеподобной лысой твари.
Чтобы гарантировать победу в поединке, Фридрих тут же показал Инженеришке неприличный жест, который когда-то подглядел у Врачишки. Но этого Фридриху показалось мало, и он продемонстрировал еще и другой жест, тот, который ему подсказали инстинкты. После этого Инженеришка признал поражение и выбежал из мастерской, а Фридрих застегнул расстегнутый для «другого жеста» комбинезон и проснулся.
+ + + + + + + + + +
Фридрих сидел на кровати в своей комнатке в Центре подготовки космонавтов. Была глубокая ночь, но спать совсем не хотелось. Прошел уже, наверно, час с того момента, как Фридрих проснулся, но он все сидел на кровати и смотрел на верхнюю полку личного шкафчика. И время от времени чмокал губами.
На верхней полке шкафчика лежала прожженная во множестве мест паяльником старая электронная плата, вся заляпанная оловянными кляксами. В центре платы возвышалась целая оловянная гора, а из ее вершины торчал единственный резистор. Остальные двести девяносто девять резисторов лежали в коробке на полу.
Вчера на занятиях в мастерской Фридрих целый час прожигал паяльником в плате дырки, пока не понял, что от него хотел Инженеришка. Потом еще час Фридрих строил оловянную гору, потому что понял Инженеришку не до конца. И только после этого дело дошло до резисторов. Точнее – до одного резистора, потому что пора было обедать и заниматься другими интересными вещами.
И теперь Фридриху не спалось. Он сидел на кровати и пытался понять, чем же был так недоволен вчера Инженеришка.
«Наверно, не очень хорошо я припаял этот резистор, да и как-то не очень быстро», – подумал Фридрих и в очередной раз почмокал своими подвижными, чувственными обезьяньими губами.