***

                Александр Полянский
                РАНДЕВУ               

     Привет! На всякий случай представлюсь: Сергей, лет мне от роду… Стоп! Увидев цифру с шестью нулями, вы с возмущением закроете  страницу и переместитесь в тик-ток или еще куда-нибудь любоваться мускулистыми торсами мачо или аппетитными попками длинноногих красавиц. Не хочу отпускать вас, мне до зарезу необходим слушатель, собеседник, которой загрузит этот текст в жесткий диск сознания и краешком глаза взглянет на драматические события моей жизни…


    Итак, все очень банально. Любимый человек, с которым судьба подарила мне тридцать с лишним лет абсолютного счастья, неожиданно выстрелил в упор, выстрелил на поражение, не оставив мне ни малейшего шанса. Я услышал короткое «прости» и напутствие, прозвучавшее подобно директиве главнокомандующего: «Ты – сильный, ты  выдержишь. Я ухожу».
     И вот я,  непотопляемый, несгораемый Джеймс Бонд со ста тысячами жизней в запасе, уныло сижу в опустевшей квартире и долгими вечерами смотрю на раскачивающийся из стороны в сторону  маятник напольный часов. Они  мелодичным боем  более 125 лет возвещают миру о смерти минувших  мгновений. Наблюдая за ходом времени,   сижу день, два, неделю, три.
     Нет, так можно сойти с ума. Надо что-то делать! Я, закрыв глаза, долго раскачивался на стуле. Не знаю, сколько времени я медитировал в таком положении. Наконец, остатки нейронов, повинуясь моей команде, выстроились в боевые порядки. Вот, пожалуй, приемлемое решение: однокурсник – учредитель брачного агентства, заполонившего пространства ИНЕТА фотографиями счастливых женщин и мужчин, обретших свою половину. Надо действовать!
    Я набрал номер.
   - Эвона как! – присвистнул в ответ Пашка, и бросил мне спасательный круг в виде фотографий, на которых были представлены прекрасные дамы с глазами всех оттенков, от небесно-голубого до цвета черного алмаза «Звезда Африки». Под фото были указаны имена девушек с номерами телефонов.
     Шуршание маятника  стало немного тише. 

     Облачившись в пасхальную рубашку и прочие предметы мужского гардероба, не способные вызвать отторжения у представительниц прекрасного пола, я на своем авто подкатил к условленному месту  в фешенебельном поселке  на берегу  Финского залива. По тротуару прогуливалась унылого вида дама с крохотной, размером с мышонка, собачонкой. Стоимость «мышонка», наверное,  соответствовала стоимости слитка золота размером с это премилое существо. С чувством обреченности я бросился в бой.
      Увы, внутреннее содержание Нины в точности соответствовало ее  облику – тоска во взоре,  движениях, репликах имела фиолетовый оттенок. Чтобы продержаться хотя бы пару часов, я повел ее в ресторан. Невдалеке от  входа жались друг к другу породистые джипы и лимузины. Репутация заведения, притягивавшего к себе состоятельную питерскую публику, была безупречна.
      Я «втирал» даме всякую всячину, заслуживающую быть упомянутой во время подобной встречи. Вскоре на лице Нины появились первые признаки оживления.  Она неожиданно спросила:
   - Что Вы ищете в женщине?
   - Живость ума, интеллект.
   - Интеллект? – Задумчиво переспросила Нина. - Разве это – главное? Вам  не хочется, чтобы придя в дом, вас радушно встретили, вкусно накормили…
   - Спать уложили, - продолжил я.
     Последовательность событий, которые являлись неотъемлемыми атрибутами концепции Нины, для меня была  очевидна. До сих пор не могу понять, что преобладает в моей натуре: воспитание или юмор, острое жало которого норовит проникнуть за грань приличий.
     Мягко взглянув на Нину, я добавил:
    - Последнее, разумеется, обязательно, но оно ни как не отменяет первого.
     Мы вышли из ресторана. Смеркалось. Я предложил  Нине подбросить ее до дома, который по ее уверениям находился в двух шагах. Предложение было с удовольствием воспринято не только Ниной, но и  дрожащей от холода на ее руках собачонкой. Мы сели в машину. Не успели проехать и пятисот метров, как Нина сказала:
   - Приехали.  Это - мой дом.
     Я с изумлением посмотрел на сооружение, похожее на готический замок, величиной… Впрочем, не буду будить в душе  читателя низменных чувств, рождающих непомерную зависть. Дом Нины впечатлял не столько особенностями архитектурных форм, сколько циклопическими размерами.
   - Это - резиденция президента Российской Федерации? – Я кивнул в сторону особняка.
     Оставив без  внимания реплику, Нина предложила  немного пройтись.
     Мы недолго гуляли  по асфальтированным дорожкам, вокруг которых высились темные ели.
     Прощаясь с Ниной, я было, подумал, что это – последняя наша встреча, как вдруг, ее взгляд потеплел и она  меня поцеловала.
   - Вы – интересный человек, с вами хочется встречаться. Сводите меня куда-нибудь?

     Через пару дней я принял приглашение Нины погулять по ее восхитительному поселку.
     Мы шли по ухоженным аллеям. Высокое небо здесь и там скрывалось за огромными дворцами новой аристократии, рожденной благодаря победе трудящихся над ненавистным отрядом коммунистической  номенклатуры.
   - А вот участок, на котором раньше была дача Соловьева-Седова, - Нина указала на дворец, возвышавшийся на том месте, где когда-то стояла дача  известного композитора.
  - Соловьи, соловьи, не тревожьте  солдат, - продекламировал я строки забытой песни.
   - Ностальгируете  по советскому прошлому? – Удивилась Нина.
     Я, пожалуй, впервые оценил остроту ее взгляда. Нина продолжила:
     - Между прочим, стоимость здесь одной сотки…
      Озвученная цифра повергала в шок, она отвечала стоимости однокомнатной квартиры в Питере.
     Мы совершили по поселку  круг и вернулись к особняку.
    - Заезжайте, - скомандовала Нина, нажав  на кнопку брелока.
     Ворота бесшумно открылись. Я въехал во двор. На площадке перед домом стоял огромный «Мерседес» размером с гренландского кита, рядом с ним джип поменьше. Я пожалел, что в привезенном мною пакете не было ни устриц, ни ананасов, ни какой другой экзотической снеди. Я привез лишь яблоки, зелень, шоколад и мироторговские куриные ножки, которые, скорее всего,  были включены в черный список не только хозяйкой, но  и ее нано-собачкой.
     Нина подошла к высокой  стеклянной двери с медными переплетами, набрала на панели цифровой код. Дверь отворилась. Мы оказались в прихожей. Тут вспомнился  анекдот:  из Эрмитажа выходит олигарх и говорит: «Бедненько, но чистенько». Феноменальное по роскоши жилье Нины ни шло ни в какое сравнение с императорскими дворцами. Здесь все было намного круче! Оказавшись в гардеробной, я увидел десятка полтора шуб. Это было только началом грандиозной экспозиции. Пройдя в гостиную, поразился  ослепительно сверкающей  люстре размером с половину футбольного поля.
     Нина повела на экскурсию по своим чертогам. Нет, это была не экскурсия,  это было незабываемое путешествие по  анфиладам  галерей Ватикана, покоям императорского дворца в Токио, висячим  садам Семирамиды. Я испытал чувство близкое к потрясению.
   - Сергей, тренажеры спортивного зала заказаны в Швеции… Мебель в библиотеке привезена из Испании… Это – точная копия сервиза Екатерины второй, хранящегося  в Эрмитаже. С покойным мужем мы заказали его около десяти лет десять назад на фабрике Императорского фарфора в Ломоносове.
     Я посмотрел на коллекцию предметов, оберегаемых толстыми стеклами изящной горки. Чуть правее на стене висела репродукция картины кого-то из малых голландцев. Для придания художественной значимости репродукция была покрыта толстым слоем лака и обрамлена в дорогущую раму, изготовленную по меньшей мере в мастерских   Браманте. Не желая разочаровывать хозяйку, я не вымолвил ни слова о расхожей подделке.
     Нина подала на стол баранину, зелень и фрукты, предложив на выбор вино. Я открыл бутылку Шабли и разлил его в небольшие бокалы. Пригубив вино, мы приступили к трапезе.
   - Сергей, вы – первый, кого я пригласила к себе в дом.
     Подцепив кончиком вилки кусок баранины, я вежливо улыбнулся.   
   - А что если нам съездить на пару деньков в Москву, в Большой театр на Пласидо Доминго? Билет в первом ряду стоит сорок девять тысяч девятьсот рублей. Проблему с билетами беру на себя.
     Впервые я внимательно посмотрел на Нину. Трудно было сказать, сколько ей лет. Лицо не отличалось свежестью, но я по достоинству оценил работу косметологов, сотворивших с ее обликом настоящее чудо. Женщина в преддверии шестидесяти выглядела лет на десять моложе.
     «А не забить ли мне на каторжную работу в каменоломнях,  став  верным пажом вдовствующей королевы? - Искушение раствориться в умопомрачительной роскоши рядом с этой немолодой дамой льдинкой заползло в  душу. – Круизы, незабываемые путешествия по странам и континентам, ощущение принадлежности к клану избранных. Надо только не делать глупостей. Преданно смотреть в ее глаза, рассказывая об Александре Скрябине, Хулио Кортасаре или, быть может, о какой-то ерунде, милой ее сердцу».
     После обеда Нина усадила меня на диван и стала показывать   фотографии:
- Я в Ницце, - хозяйка, едва повернув ко мне голову, на всякий случай добавила, - Лазурный берег Франции. Вайкики, туристический центр Гонолулу…
     Через несколько минут мы церемониально целовались. Поцелуи Нины походили  на чуть теплые морковные котлеты. Я предпочел бы  дышащий жаром бифштекс с кровью.
     План, контуры которого, казалось,  уже обрели  в моем сознании реальные очертания, рухнул. Рухнул полностью и окончательно. Едва отстранившись от Нины, я посмотрел на часы.
   - Нина, в вашем доме – восхитительная аура.
      Хозяйка не смогла скрыть удивления:
   - Как, а чай? У меня великолепный, настоящий жасминовый чай! - На лице Нины застыло разочарование.
   - К сожалению, вечером  должен помочь дочери с переездом. Подождите, у меня для вас подарок.
     Я вышел во двор и достал из автомобиля роман Хемингуэя «По ком звонит колокол», книгу, которая в течение многих месяцев дожидалась другого адресата, но так и не была ему вручена. На развороте я написал: «Нине с пожеланиями счастья. Сергей». 
     Выезжая со двора вдовствующей королевы, с грустью подумал: «Ищу женщину, которой подойдет туфелька Золушки. Только Золушки  нет.  Больше нет».
     В последний раз бросив взгляд на мрачноватую готику дворца начала двадцать первого века, я утопил в пол педаль акселератора.