Наша вторая внучка Машенька была очень "ответственная" с самого детства. И даже когда пошла в школу, если у неё что-то не получалось, или она не могла что-то найти, она начинала сразу громко плакать с элементами воя и рычания и успокоить её, и помочь ей было непросто - т.к. из-за громкого рева она просто никого не слышала. Мой покойный муж на это всегда говорил мне: "Таня, ей просто надо наораться"
Как-то раз, в очередной такой плачь, по какому поводу сейчас уже не помню, я решила не уговаривать и не ругать её, а сочувственно и громко приговаривать: "Бедная наша Медведица, посмотрите как она плачет, как ревет, как же её жалко, эту Медведицу!" и тому подобное, как можно чаще произнося слово "медведица".
Маша, - изменением тональности рева, - показала мне, что ей это не нравится. Но я продолжала ласково "про Медведицу" приговаривать, делая свои дела, и она быстро стала успокаиваться. И когда она совсем перестала плакать, я строго сказала ей, что за такое плохое поведение я буду сегодня называть её только Медведицей, но она замотала головой, не соглашаясь.
Когда я же позвала внуков: "Дети, идите обедать" - Настя с Максимом сразу пришли на кухню, а Маша осталась в комнате. Тогда я громко позвала её: "Медведица, иди обедать!" - Маша тут же пришла и села за стол под молчаливые улыбки старших внуков...
С тех пор у меня не было повода назвать Машу медведицей - т.к. девочка резко изменилась в лучшую сторону.