* * * * *
Чемпионат мира по футболу начался в Бразилии в четверг 12 июня. Трудно сказать, почему организаторы решили начать турнир посреди недели, а не в выходной. У нас это не имеет никакого значения, поскольку 12 июня это день независимости России от Советского Союза и всё одно выходной. Накануне я отправил жену на дачу, вернее она сама туда уехала, поскольку огурцы, лук, зелень и всякое другое сельское хозяйство требует её безусловного присутствия, кроме того, смотреть, как я целый месяц просиживаю перед телевизором, у неё нервы не выдерживают и она начинает неуклонно стервенеть. Ха! И вовсе не всегда просиживаю! Иногда пролёживаю. Я же к ковырянию в земле равнодушен, а овощи меня интересуют только когда они на столе в качестве гарнира. В прочем я, может быть, и сам не против поехать на дачу, там тоже есть телевизор с футболом, и диван хорош, а наш сосед, Соломон Яковлевич, со своим винным погребом прекрасная компания к любому чемпионату, но пару лет назад у нас поселилась серая с белым кошка, так вот она меня не отпускает. Её нужно кормить и восхвалять, а иначе, зачем ещё нужны хозяева кошкам? Конечно, Мямлю – так зовут нашу кошку – можно было бы взять с собой, но эта хвостатая мурмуазель на редкость плохо переносит переезды, без разницы железная дорога или автомобиль. Сначала она начинает истошно орать, будто её не на дачу везут, а выкидывать на помойку, а потом закатывает глаза, вываливает язык и заваливается в обморок. В обмороке, понятное дело, путь до дачи кажется гораздо короче, и орать Мямля по понятным причинам уже не может, но у жены опять же не выдерживают нервы смотреть, как мучается бедная киса. Короче говоря, в этом году я остался дома под присмотром кошки, с чемпионатом Мира по футболу в телевизоре и полным холодильником пива, которое я купил заранее. Мямля, конечно же, была очень рада, потому что ужасно не любит оставаться одна, ещё больше чем ездить на дачу. В прошлом году мы решили оставить её в городе на попечение соседки Антонины Васильевны. Эта оперная дама в отставке неопределённо пожилых лет с котом и манерами, без проблем согласилась за пять кило смородины и ведро огурцов позаботиться о Мямле. Внучка, кстати говоря, как-то назвала соседку тётя Тумба, и прозвище это вошло в обиход, сначала у нас, а потом и среди остальных жильцов дома, тем более фактура у Антонины Васильны соответствующая. С тётей Тумбой у нас смежные балконы и Мямля часто ходит к еёйному коту Макарону в гости, у них там вроде как платоническая любовь, но мне кажется, что хрусты в соседской миске нашей кошке почему-то кажутся вкуснее, чем дома. Так вот, когда мы вернулись, кошка месяц с нами не разговаривала и грозилась уйти жить к соседке, потому что та кормит трёхразово и достоверно знает, где у Мямли все мурочки. Потом она всё ж передумала, главным образом потому, что тётя Тумба хоть и в отставке, но петь не бросила и еёйные экзерсисы, особенно по утру в выходные, испытание не для слабонервных. Макарон тоже не очень-то обрадовался Мямлиной придумке и на всякий случай устроил лежачую забастовку протеста, чем изрядно напугал хозяйку. Она потащила своего кота в ветеринарную клинику, там ему засунули в попу градусник и предписали низкокалорийную диету. На этом забастовка закончилась. Об этом Мямля рассказала мне сама несколько позже, добавив, что Макарон настоящий козёл, даром что кот. Если уж вдаваться во все подробности того, как я остался один в городе с кошкой смотреть футбол, то тут было ещё одно обстоятельство. Моя благоверная прошлой осенью сломала свои железные зубки, и их ремонт, по стоимости сравнимый с нашей старенькой Дэу «Нексиа», заставил меня устроится спать за деньги сутки через трое. Не подумайте только чего плохого, так охарактеризовал мою работу вахтёром в новом высотном доме за лесом наш сосед сверху Толик. Тут он абсолютно прав, и официальное звание «дежурный консьерж», по сути ничего не меняет. Толик был крайне занятным человеком лет около сорока. В голове его всё время роилась масса совершенно сумасшедших идей, и от всего этого он постоянно пребывал в состоянии какой-то странной эйфории. До третьего курса Политеха его считали вундеркиндом и прочили ему большое будущее как учёному или изобретателю, но потом он узнал, что такое алкоголь и табак, и с тех пор стал смотреть на жизнь проще, особенно по утрам. Институт он с грехом пополам закончил, но работать никуда устроиться не смог, как он говорил, потому, что пять раз в неделю вставать в семь утра выше его сил, да и унизительно для человека. Интерес же к науке и конструированию никуда не пропал, приобретя чисто утилитарные формы починки практически любых бытовых электроприборов. Это позволяло Толику сравнительно безбедно пьянствовать в своё удовольствие, нигде при этом не работая. У Толика была страсть к книгам, его громадная библиотека, собранная с бору по сосенке из того, что люди отдавали ему в качестве оплаты за ремонт бытовой техники или просто найденное на помойке, впечатляла. Художественной литературы там почти не было, зато в громадном количестве были всякие справочники, книги по истории науки и техники, мемуары, вполне серьёзные монографии по медицине, астрономии, экономике, биологии, социологии и ещё чёрт знает каким дисциплинам, и самое интересное, что всё это Толик читал и перечитывал. При всём при том, он считал компьютеры и Интернет бисовской придумкой и игнорировал напрочь, являясь практически единственным моим знакомым, у которого не было компьютера, и даже мобильник у него был кнопочный. Лет пять тому назад к Толику каким-то образом прибилась женщина таких же средних, как и он сам, лет, и с тех пор они живут вместе, являя собой пример союза людей близких если не по духу, то по интересам. Светка тоже нигде постоянно не работала, предпочитая случайные халтуры малярно-штукатурного свойства на рынке ремонта квартир, и завсегда была готова культурно выпить без лишнего фанатизма. Пьянствовали они тихо, общественного порядка не нарушая, в крайности не впадая, и завсегда были готовы помочь, ежели это не требовало каких-то особых усилий. В общем, нормальные люди, если не цепляться по мелочам к их слабостям.
* * * * *
Первый матч чемпионата я смотрел в спорт-баре «Штрафная». Компания собралась обычная, некий колорит ей придавал Геннадий Севастьянович, ответственный работник сферы услуг, у которого жена только-только на месяц уехала отдыхать в Испанию. Бразильянцы предсказуемо обыграли хорватов, потом мы с мужиками ещё чуть посидели просто так, и домой я возвращался за полночь, как поётся в одной песне, покачиваясь как бык. Зайдя домой, я услышал шум воды в ванной и пение. По началу я не придал этому особого значения, поскольку жена, принимая душ, часто напевала какую-нибудь ерунду, потом, прислушавшись, я заметил, что репертуар супружницы явно меняется в лучшую сторону. Сквозь плеск и бульканье воды доносился диппёрпловский Smoke on the water. Я про себя ухмыльнулся, снял ботинки и пошел на кухню к холодильнику попить воды. Всё-таки холодная вода самое лучшее, что может утолить жажду утомлённого путника, а газированная тем более. Наливая себе второй стакан газировки, я вдруг вспомнил, что дома-то никого нет, ну кроме Мямли, но она вряд ли будет мыться в ванной и распевать Deep Purple. От неожиданности я вздрогнул, а только что выпитый стакан воды, тут же, толком не нагревшись, вышел из меня холодным потом. На кухню бесшумно зашла Мямля, заживо похоронив последнюю надежду на то, что это она развлекается с душем. Кошка заскочила на табуретку и от души зевнула во всю пасть.
- Кто там? – спросил я её и погладил по голове.
- Мышь колючая, - ответила она, жмурясь, - съесть нельзя, потому абсолютно бесполезная.
- Мышь? Откуда? – не понял я.
- Не знаю, - пожала плечами Мямля, - я спала. Давай лучше чего-нибудь перекусим.
- Сейчас, погоди чуть, - сказал я кошке, взял из ящика нож побольше и направился к ванной.
- Зачем же так сразу!? – испугалась Мямля - Я бы и вискаса поела!
Я крадучись подошел к ванной и прислушался. Поначалу кроме шума льющейся воды и малопонятной возни ничего не было слышно, потом кто-то фыркнул и фальцетно запел:
We ended up at the Grand Hotel
It was empty cold and bare
But with the Rolling truck Stones…буль-буль…
thing just…тьфу чёрт… outside…
Английский был не очень, нижегородский акцент резал ухо, а у жены совершенно правильно поставленный кембриджский говор. Я осторожно повернул ручку двери, глубоко вздохнул, как перед прыжком в воду, зачем-то спрятал нож за спину и резко распахнул дверь. В клубах пара мало, что было видно, к тому же сразу запотели очки. Пока я их протирал и осматривался, некто продолжал, как ни в чём не бывало, распевать за занавеской:
Making our music there,
With a few red lights and…э-э-э-а… a few old beds…
Так что ли?...
We make a place to sweat
No matter what we get out of this …АА-А!
I know we'll never forget…
Я резко одёрнул занавеску. В ванне на деревянной скамейке стоял большой ёж с розовой полиэтиленовой шапочкой на голове и драил себе спину чем-то вроде туалетного ёршика. Картина была настолько нереальна, что я впал в ступор и стал меланхолично разглядывать утекающую в слив мыльную пену. Ёж медленно повернул голову и посмотрел на меня правым глазом.
…Smoke on the water…
он обернулся, мигнул глазами и не очень уверенно допел:
…And fire in the sky…[*1]
Некоторое время мы смотрели друг на друга.
«Ёжик в тумане…» - подумалось мне.
- А ты откуда эту песню знаешь? – в конце концов, спросил я у ежа.
- По радио слышал, - спокойно ответил гость.
- А у вас в лесу и радио есть? – удивился я.
- И радио есть и телевизор тоже, - сказал ёж.
- А почему ты здесь моешься?
- Вот знаешь, если бы ты спросил меня кто я такой или что здесь делаю, я бы тебя точно щёткой стукнул! – ответил ёж.
- За что? – не понял я.
- За глупые вопросы. Я еж, здесь моюсь – чего ерунду спрашивать? – пожал плечами колючий хмырь.
- Ага…- кивнул я и опять погрузился в созерцание утекающей пены.
- Слушай, давай я выйду из ванной, и поговорим спокойно, - предложил гость, - а то беседовать в душе как-то не комильфо, да и холодно при открытой двери.
Я подумал, что в этом есть резон и пошёл на кухню кормить Мямлю. Кошка в ожидании ужина мялась у миски, при моём появлении она вскочила, обтёрла мои ноги, искательно заглянула мне в глаза и заскочила на табуретку. Я поднял с пола миску и принялся её мыть в раковине.
- Зачем мыть, давай прямо так,– нетерпеливо сказала Мямля.
- Ну, ты что поросёнок из грязной миски есть? – спросил я.
- Я её что, плохо вылизала? – обиделась кошка.
- Да сейчас уже, - успокоил я её и принялся вытирать миску.
- Издеваешься, да? – проворчала Мямля и отвернулась.
Я достал матрасик «вискаса».
- «Особенный вкус», – прочитал я на упаковке, - Мясные рулетики из язычков жаворонков и акульих лёгких в лемсипе! Ого! Прям как у императора Нейрона!
- Не Нейрона, а Страпона, - отозвалась Мямля, - давай, не томи уже!
Я выдавил содержимое матрасика в кошачью миску и поставил её на пол. Кошка тут же спрыгнула с табурета и жадно принялась за еду. Я уселся на освободившееся место и стал смотреть на трапезничающую Мямлю.
- А вот скажи, этот… в ванной, он привидение или галлюцинация? – спросил я кошку, когда она всосала свою порцайку и принялась облизываться.
- Не знаю, - спокойно ответила она мне, - не потустороннее явно, я бы почувствовала.
- Разговаривает…- сказал я.
- Ну и что? – начищая за ухом, отозвалась Мямля, - Я тоже разговариваю, это тебя не напрягает ничуть.
- Ты всю жизнь с нами живёшь, могла и научиться, - заметил я.
- Значит галлюцинация, - невозмутимо заключила кошка.
- Но ведь ты его тоже видишь!
- И что? – не поняла Мямля.
- Разве могут быть одинаковые видения у человека и кошки?
- Ну, я всю жизнь с вами живу, так что вполне может быть, что и галлюцинации у нас общие, - Мямля встала, сделала переднее потягу и направилась в комнату.
- К тому же я тоже могу быть твоей галлюцинацией, потому и разговариваю, - бросила она, выходя с кухни.
Мямлина сентенция меня озадачила и повергла в созерцательную задумчивость, граничащую с каталепсией, из которой меня не смогли вывести даже бурные события в прихожей. Ёж закончил мытьё и вышел из ванной закутанный подобно римскому патрицию в бело-голубое махровое полотенце. В правой лапе у него был ёршик, на голове нелепо топорщилась розовая полиэтиленовая шапочка. Увидев этакое, Мямля тут же приняла боевую стойку, выгнув спину и распушив хвост. Ёж фыркнул, отскочил к стене и замахнулся на кошку ёршиком. Мямля прижав уши, ринулась в атаку. Фырчащий и орущий клубок ближнего боя, разматывая по пути полотенце, шарахнулся от одной стены к другой, потом в сторону отлетела розовая шапочка, и кто-то приложил кого-то об тумбочку. Противники отскочили друг от друга и, пристально глядя друг на друга, медленно пошли по кругу, причём Мямля издавала жуткие утробные завывания самого грозного вида. Оказавшись напротив входа в кухню, ёж метнул в кошку ёршик и пустился наутёк. Мямля совершенно не ожидала такого развития событий. Она отскочила в сторону, ёршик же хитро срикошетив от пола, снёс с подзеркальника все, что там было. Гулко и звонко посыпались на пол ручки, ключи, лаки-помады и прочая парфюмерия. Напуганная Мямля по стенам дважды обежала коридор и только после этого бросилась за бегущим ежом. Тот между тем мигом взобрался на табуретку, а оттуда на стиральную машину. Мямля сунулась, было следом, но колючий гад нашёл большой пакет с сухим кошачьим кормом и с ужасающей точностью принялся кидаться хрустами кошке прямо в мосю.
- Отстань, животное, я страшен в гневе! – не очень уверенно орал ёж со стиралки.
- Ну, погоди засранец, доберусь до тебя, разорву и съем! – ворчала Мямля, уворачиваясь от летящих в неё хрустов.
- Задницу обдерёшь! – ответствовал Ёж.
- Я зимой кактус съела и ничего, а он уж поколючей тебя будет, мурло игольчатое!
- Сама мурло!
- Я не мурло, я Мурля, то есть Мямля! – обиделась кошка.
- Один хрен разница, дура дурацкая! – ругался ёж.
- Так! Замолчали оба! – прикрикнул я на них, выйдя, наконец, из оцепенения.
Эта полночная свара мне уже порядком надоела, надо было прекращать безобразия. Ёж и Мямля замолчали и посмотрели на меня, будто я сморозил несусветную чушь.
- Я защищался,- сказал после некоторого молчания ёж, - на меня набросился дикий зверь.
- Второй час ночи, все спят, а вы тут устроили балаган!
- Кошки и ежи существа ночные, у нас жизнь только ночью и начинается, - принялся оправдываться колючий.
- Ещё одна такая выходка и я объявлю тебя persona non grata, - грозно сказал я ему.
- Пардонте, Минхерц, больше не повторится, - сразу сдал назад ёж и кинул в Мямлю ещё один хруст.
Кошка на лету словила пастью хруст, смачно разгрызла его и облизнулась. Затем она спрыгнула с табуретки и принялась подбирать разбросанные по полу вкусняшки. Ёж, глядя на Мямлю, тоже попробовал на зуб содержимое пакета.
- Вкусненько! – сказал он и принялся споро поедать кошачий корм.
- Это моё! – тут же заорала из-под стола Мямля.
- Не жадничай, здесь много, - ответил с набитым ртом ёж.
- Теперь объясни, какого рожна ты мылся в моей ванной? – спросил я у него.
- Грязный был, потому и мылся, теперь вот, опять в пору мыться, - ответил гость, выдирая из колючек клочья Мямлиной шерсти.
- А почему именно у меня?
- Ты сам сказал Аленке, что я сейчас приду, ну вот я и пришёл, - пожав плечами, сказал ёж.
- Ага…- кивнул я, припоминая что-то подобное.
В самом деле, недели две тому назад, когда внучка не хотела вылезать из ванной, а время-то было уже не по-детски позднее, я ей сказал что сейчас придёт мыться ёжик и надо поторопиться. Алёнка быстро вылезла из ванной и уселась в коридоре ждать ёжика. Не известно, сколько она бы там его прождала, но к счастью по телевизору начали показывать мультики про Машу и Медведя, и Алёнка про ежа забыла.
- А чего только сейчас пришёл? – спросил я ежа.
- Задержался по семейным обстоятельствам, - неопределённо ответил тот, - и потом, сейчас же футбол начался, чемпионат Мира, можно я у вас его посмотрю?
- Чего это вдруг? – сразу забеспокоилась Мямля.
- Жизнь ежа коротка и уныла, всего 6-7 лет, из которых половину он занимается зимней спячкой, - грустно сказал ёж - мне уже 4 с половиной осенью стукнет. Это мой последний шанс увидеть Большой Футбол - монументальнейший вызов человечества здравому смыслу и узкому практицизму Вселенной! Подумать только, весь мир целый месяц крутится вокруг занятия нелепого и бестолкового! Я тоже хочу поучаствовать, хотя бы мичманом. Возможно, я сентиментален, таков мой каприз…
- Норвежец? – тут же поинтересовалась кошка.
- В очень даже большой степени норвежец. Моя бабушка по материнской линии была норвежскоподданная! – гордо сказал ёж - Как ты догадалась?
- У нас на даче через участок всамделишный норвежский лесной кот живёт, - ответила Мямля - и потом биатлонист этот …как его…Бурндален! Вот!
- Бьёрндален, - поправил я её – Ты вообще, откуда про футбол знаешь, мой колючий друг? – спросил я у ежа.
- Летом кошки в садоводстве иногда играют, - ответил он, - мы ходим смотреть…
- Погоди-ка, - вдруг осенило меня, - у вас же в лесу есть телевизор!
- Телевизор есть, электричества нету, - ответил ёж.
Чисто по-мужски, мне стало его жаль, и, в общем-то, кому какое дело кто у меня дома смотрит телевизор. С другой стороны вот так сразу соглашаться на всякие сомнительные предложения тоже как-то не правильно.
- Надо подумать, - уклончиво сказал я, - дело серьёзное, я должен посоветоваться с Мямлей и вообще не факт, что всё это мне не снится. Так что я спать, а там посмотрим …И не шуметь мне тут!
Я встал и поплёлся в комнату. Разгром в коридоре я решил оставить на утро, во втором часу ночи мне хватало говорящего ежа с его романтической страстью к футболу и норвежскоподданной бабушкой по материнской линии, к тому же с утра беспорядок в прихожей служил бы неким подтверждением реальности ночных событий.
* * * * *
Проснувшись около полудня, я даже не вспомнил о ночном происшествии. Выйдя на кухню, я накормил голодную кошку и попытался позавтракать сам, но ревизия холодильника обнаружила, что кроме пива в нём есть только кусок сливочного масла и полбанки маринованных огурцов.
«Этим не наешься» - подумал я и пошёл в магазин за продуктами.
Простое, казалось бы, дело несколько затянулось, поскольку на рыночке около универсама я встретил своего соседа сверху Толика, которого послали за хлебом и овощами. Толик пожаловался мне, что уже битый час не может купить помидоры. Человек энциклопедической начитанности, способный просто и компетентно разъяснить собеседнику практически любую проблему, кроме богословской, оказался совершенно беспомощен в таком пустяковом вопросе.
- Их столько много и они все такие разные! – жалобно сказал он мне.
Здесь явно сказывался математический склад ума Толика и его высшее техническое образование. При большом выборе и неявных критериях качества товара, остановиться на чём-то конкретном он оказался не в состоянии.
- Не вопрос, - успокоил я Толика и решительно направился к Гуле, черноволосой бурятке уже не первый год торгующей овощами и зеленью на нашем рынке. Не то что бы я знал, как покупать помидоры, просто Гуля никогда плохого товара не продавала. Ей, как она однажды сама мне сказала, было стыдно впаривать всякую дрянь, тем более знакомым людям, да и на карме это не лучшим образом сказывается. Мы быстро купили всё что надо, и счастливый, до нельзя, Толик предложил попить пива.
- Я тут одно место знаю, открылось недавно, - сказал он и потащил меня за универсам, где в девятиэтажной точке на первом этаже, в бывшей дворницкой обустроился маленький магазинчик живого пива под непонятным названием «Пиво и всё». Я сказал об этой странности Толику, он пояснил мне, что вывеска досталась им в наследство и раньше была длиннее, но здесь полностью не поместилась, так что пока решили оставить так. Взяв по кружке чешского светлого, мы устроились в уголке, напротив огромного телевизора, по которому показывали какой-то очередной бесконечный сериал про жуликов и сыщиков с собакой. Разговор с помидор плавно перетёк на погоду, потом на жён и детей, а к концу второй кружки естественным образом свёлся к чемпионату Мира по футболу. Толик не был болельщиком, и спорт интересовал его только с точки зрения игры на тотализаторе. В этом вопросе он был всесторонне компетентен и прагматичен, а это подразумевало достаточно подробное знание реальных возможностей команд.
- Пойми, - говорил он, - процесс мне не интересен. Двадцать два потных миллионера носятся по полю с мячом из шкуры убитого животного и пытаются его куда-то закатить, а сто тысяч народу платят деньги, и немалые деньги, чтобы на это посмотреть – что может быть глупее? А вот результат это другое дело. Угаданный результат означает, что я пронзил пространство посредством ума в нужном направлении, и, следовательно, при должной подготовке, будущее с большой пользой для себя можно предвидеть.
- Ты азартен, Парамоша! – удивился я.
- Ни Боже мой! – отмахнулся Толик, - ставки минимальны, только ради спортивного интереса! Я же знаю шансы сорвать куш в подобного рода играх! Да и Светка денег не даёт…
Потом он долго и увлечённо рассказывал мне о разных тонкостях спортивного тотализатора. Остановить его не было никакой возможности, и спас меня Толиков телефон зазвонивший как нельзя кстати.
- Ох, ёлки! – выругался Толик, - Мне же ещё хлеб покупать!
Он допил пиво, извинился, подхватил сумку с овощами и зеленью, и убежал за хлебом. Я, допив пиво, тоже направился в магазин. В результате, когда я вернулся домой, до футбола оставалось около часа. Я снял обувь и пошел на кухню разгружать пакеты с едой.
Странное дело, но пока я набивал всякой всячиной холодильник, Мямля так и не объявилась, хотя шариться по пакетам, выясняя, что где, это любимое её занятие. Я поставил вариться картошку, сделал себе большой бутерброд с сыром и пошел включать телевизор, поскольку матч должен был вот-вот начаться. Подойдя к комнате, я услышал из-за двери какой-то неясный шум. Я сразу вспомнил про ежа и ночную драку в коридоре. Открыв дверь, я увидел на диване кошку. Мямля, раскорячившись, полусидела-полулежала, задрав вверх правую заднюю лапу, передней обхватив себя за упитанное снежно-белое пузико, одно ухо стояло торчмя, другое параллельно земле, кончик розового языка высунут, взгляд немигающ. Перед ней на детском стульчике сидел, болтая ногами, еж и самозабвенно рассказывал какую-то байку:
- …И вот тогда он мне говорит: «Шлёма, я таки доведу вас до ума, я же обещал вашей маме! Подумайте только, материал полностью прорывает толщу вышележащих пород и формирует ядра протыкания, которые вместе с вмещающими их и созданными ими антиклиналями, создают таки обширное семейство разнообразных диапировых складок! Это же мегаантиклинорий в чистом виде, клянусь пирожками Софьи Ароновны!!!»
Этот колючий гад неподражаемо искусно передавал все нюансы одесского говора и был необычайно артистичен.
«В конце концов, пусть смотрит чемпионат, от меня не убудет» - подумал я, глядя на кошку с ежом.
- Ладно, хрен с тобой, - сказал я.
От неожиданности ёж подскочил на месте и упал вместе со стульчиком назад. Произведённый грохот не оказал на Мямлю ровно никакого эффекта, разве что задранная лапа начала понемногу опускаться вниз.
- К чему это ты сейчас сказал? – поинтересовался еж, глядя на меня снизу вверх.
- Считай, что ты выиграл в лотерею абонемент на просмотр чемпионата Мира по футболу, - сказал я ему, - Только два условия…
- Какие ещё условия? – испугался ёж.
- Не безобразничать и вести себя тихо, - ответил я, - здесь тебе не лес, за порог ни ногой. Сам понимаешь, говорящий ёж лакомый кусок для учёных и спецслужб. Живо завербуют и препарируют. Понятно?
- Вполне, - кивнул ёж.
- Мямлю не обижать и её слушаться, - продолжил я.
Кошка, услышав это, убрала язык и потрясла головой. Ёж покосился на неё и нехотя кивнул.
- Куда писать, что можно и что нельзя спрашивай у неё, - распорядился я, - Вопросы есть?
- Есть! – тут же отозвалась пришедшая в себя Мямля, - Меня всегда интересовал вопрос: как размножаются ёжики!
- Фу! Как это некультурно! – возмутился ёж.
- Ну, мне, если честно, тоже любопытно, - поддержал я кошку.
- Бронежилет надевают, - буркнул ёж.
- Ладно, не обижайся, - сказал я ему, - просто про вас такое говорят…
- Да, - поддакнула Мямля, - будто все ежи мазохисты, а ежихи садистки…
- Я не знаю, меня аист в капусту подбросил, там и нашли, - проворчал в ответ ёж, - и вообще я извращенец, люблю футбол и пиво.
- Пиво!? – удивился я.
- Какой футбол без пива! – ответил ёж и тяжело вздохнул.
- А откуда в лесу пиво? – удивилась кошка.
- Я же говорю тебе, я извращенец, люблю пиво любовью платонической и безответной, - печально сказал ёж, - шансов на взаимность ну никаких вовсе, так что давайте, не будем о грустном, а то я заплачу. Плачущий ёж душераздирающее зрелище, не всякий способен это пережить, поверьте мне…
- Проблему несчастной любви к пиву мы можем решить прямо сейчас, - сказал я ежу.
Я вернулся на кухню и достал из холодильника литровое пиво. Звонкий чпокот открываемой банки, янтарная жидкость булькотно льётся, закручиваясь, вскипает пузырьками газа, взбивает пенную шапку через край, рекламно устраивается в высокой кружке, и та начинает картинно потеть, под конец, пуская каплю выпота по наружной стенке. Воображение, тем временем, давя на желудок, рисует восхитительные кулинарные картины - с солёными грибами, сметаной и рассыпчатой картошечкой, с тушеной капустой и сарделькой, с селёдочкой и репчатым луком, с благородно плесневелым сыром, да с солёными сухариками или теми же чипсами, в конце концов… Есть от чего потерять голову, ни один ёж в здравом уме не устоит перед таким.
«Сегодня с укропом и сыром» - подумал я и выудил из пакета большую упаковку чипсов.
Совершенно не представляя, как ёжики пьют пиво, я прихватил с собой блюдечко, стаканчик, и кофейную чашку.
- Ты из чего пиво будешь пить? – спросил я у ежа, заходя в комнату.
- Я никогда не пил, - ответил тот, - но вот вижу у тебя в кружке, так что лей в чашку.
Надо заметить, что пока я занимался вопросами пива, ёж перетащил журнальный столик к дивану, сбросив всё, что было на столе, кучей в угол. Радикально, но зато действенно и чисто по-мужски. Мямля видимо окончательно пришла в себя и мирно спала на диване.
«Умаялась бедненькая» - подумал я, глядя на кошку.
Я поставил перед ежом чашку и налил в неё немного пива. Колючий ловко взял чашку передними лапами и быстро задвигал кожаным носом, принюхиваясь.
- Закусить бы чего, - смутясь, пробормотал он, - впрочем, не водовка же…
- Водку в лесу охотники, небось, пьют, - догадался я.
- Именно так, - кивнул ёжик, - мой кузен однажды попробовал, так полдня по лесу как ошпаренный бегал, всё подряд ел, песни орал, а на утро пытался ручей выпить.
Ёж зажмурился и осторожно попробовал пиво. Затем он открыл глаз и почмокал ртом.
- МММ! На вкус лучше, чем на слух! – выдал ёжик и мигом осушил чашку до дна.
Я открыл чипсы, сыпанул их на блюдце и пододвинул ежу. Тот, не церемонясь, принялся ими хрустеть.
- Может телевизор включить? – предложил ёж.
Тут оказалось всё не так просто. Телевизор можно было включить, но цифровая приставка включалась только с пульта, а вот его как раз нигде не было видно. В конце концов, пульт нашёлся под спящей Мямлей. Пока команды пели гимны и занимались другой предматчевой ерундой, я почистил картошку и поставил её на огонь. Я настругал салат, сварил сардельки, тем временем сготовилась картошка, так что первые двадцать минут игры я пропустил. Когда я вернулся с едой в комнату, ёж сидел на детском стульчике и заворожено смотрел футбол, поедая чипсы прямо из пакета лежащего на столе.
- Кто играет? - спросил я, присаживаясь на диван, - О! Красная фурия с Оранжевыми!
- Так они же белые с синими, - ответил еж, не отрываясь от телевизора.
«Пропал Снуппи» - подумалось мне.
Я налил себе пива.
- И мне пива вот сюда, можно, пожалуйста!
Он протянул мне пустую кофейную чашку. Похоже, платоническая любовь к пиву стремительно перерастала в плотскую. Я плеснул гостю пару глотков.
- Тебя как звать? – спросил я ежа.
- Никак, - ответил ёж, - Это чисто человеческий прикол давать всему свои имена. Можно подумать без этого океан не будет океаном, а ветер перестанет быть ветром.
- Тогда я буду звать тебя Бабс, - сказал, я немного подумав.
- Бабс? – переспросил ёж, - Ну, примерно так и звала меня моя мама…Пусть будет Бабс.
- Ну, будь здрав, Бабс! – сказал я, поднял бокал и сделал хороший глоток пива.
- Чего-то я не понимаю, у белых желтый на воротах, у синих зелёный, а красно- чёрные за кого? – спросил Бабс.
- Это арбитр, - ответил я, - он, вроде как, ни за кого, но без него игры не будет.
- Так это же можно и…Очень, очень интересно…- пробормотал ёж.
Особенно он оживился, когда голландцы в неявном виде сбили в штрафной испанского нападающего, и рефери назначил пенальти.
- Вот так сразу?! – вскричал Бабс, - Но это же не честно! Тут чётко видно, что синий не очень-то белого и трогал! Тот сам упал!
- Судья перестраховывается, чтобы потом не говорили, что он проглядел нарушение, - ответил я.
- А так он проглядел, что нарушения не было!
- Проглядел, - согласился я, - но по-другому.
- Нечестно, - проворчал ёж.
- Человеческий фактор, - пожал я плечами, - В следующий раз ошибка будет не в пользу испанцев и всё уравновесится.
- Следующего раза может не быть, - ответил Бабс и принялся пить пиво.
В прочем вскоре фортуна повернулась к Красной фурии совсем другой стороной. Пять голов сбили чемпионскую спесь с испанцев.
- Вот! – махал лапами Бабс, - А если бы белый честно арбитру признался, что сам упал, ничего бы этого не было!
- Ну, по нулям и сыграли бы, а так шесть голов забито, - ответил я.
- Это верно, - кивнул ёж.
Тут в дверь позвонили.
- Кто бы это мог быть? – проворчал я, поднимаясь с дивана.
Оказалось что это Светка, толикова подружка.
- Привет, - сказала она и покраснела.
Светка по какой-то неясной мне причине считала себя дуро-дурой и очень стеснялась, общаясь с тем, кто умнее её. Причём в ёе понятии ум почему-то ассоциировался с умением использовать в речи всякие, как она говорила, загадочные слова типа осцилляция или паттерн, которые приводили Светку в замешательство. Фраза же «рост доходностей до многолетних максимумов, спровоцировавший прогрессивное раздувание экономического пузыря доткомов» произнесённая уверенно и в нужное время, возносила в её глазах говорящего до уровня полубога. На бытовом уровне толикова подружка была умелой и расторопной хозяйкой, чётко знающей, что к чему, и где масло, а где хлеб.
- Слушай…эта… мне бы…- запинаясь, начала Светка – Я, наверное, не вовремя…
- Что случилось? – прервал я её, потому что Светка могла извиняться до морковкина заговья.
- Мне бы…эта… пятьсот рублей, - выпалила женщина, - до послезавтра…Мне послезавтра за халтуру заплатят, так я отдам…
Светке было страсть, как неудобно просить у меня деньги, хотя делала она это примерно раз в месяц, и, что самое интересное всегда отдавала в срок. Однажды она разбудила меня в субботу в восемь утра, чтобы отдать сотню, взятую накануне на пиво.
- Мой-то ведь придурок что сделал, - тараторила Светка пока я искал деньги, - Послала его с утра за овощами и хлебом…Вернулся вот полчаса как, пьянющий, ни хлеба, ни овощей, пакет какой-то ерунды припёр, килограмма три. Как такое есть не знаю…Вот, посмотри…
Она протянула мне крупное мохнатое киви.
- Так это же киви, - сказал я Светке, - фрукт такой. Ты что ни разу не ела?
- Фрукт? – недоверчиво спросила толикова подружка, - Нет, не ела…Я яблоки люблю…Где этот пень взял эти киви? Я ему последние триста рублей дала, а он чёрт знает что принёс!
Я прикинул, что с учётом того, что мы попили пива, у Толика должно было ещё оставаться около ста рублей. На три кило киви этого никак не хватило бы, так что откуда он взял всё это и на какие шиши сумел набубениться – загадка.
Наконец я нашёл деньги и протянул Светке пять сотенных бумажек.
- Ой! Спасибо! – обрадовалась она, - Я отдам…Эта…
Светка замялась и опять покраснела. Повисла некоторая пауза. Потом толикова подружка протянула мне две сотни из тех, что я только что ей одолжил, и выпалила:
- А можно настоечки твоей поллитру, ну, если есть…
Я хмыкнул и пошёл искать тару. Настойку эту я научился делать случайно. Как-то мне на глаза попались можжевеловые ягоды, которые непонятно с каких пор валялись в буфете. Рядом стоял флакон с медицинским спиртом, изначально предназначавшимся для растираний, компрессов и постановок банок, но самом деле ни разу для этого не употреблявшийся. Я подумал, что литр спирта на такую ерунду это много, и вообще нечего вещам без дела валяться, и залил горсть ягод спиртом, разбавленным вполовину водой. Примерно год всё это настаивалось в тёмном месте, а потом у нас сломалась стиральная машина. Естественно, я позвал Толика посмотреть, в чём дело. Толик был с изрядного бодуна, и для приведения себя в рабочее состояние ему необходимо было подлечиться. В доме же, как назло, не было даже пива, а идти за бутылкой в магазин в жуткую непогодь страсть как не хотелось. Тогда я вспомнил о можжевеловке.
- Хороша штука, и спиртом не воняет, - сказал Толик похмелившись.
Стиралку он успешно починил, а мне подумалось, что спирт вещь неплохая для вот таких случаев, благо, что купить его несложно, если знать места. Некоторое количество опытов позволило выработать оптимальную рецептуру, и конечный продукт по вкусу ничуть не уступал покупному джину. Толик мои изыскания оценил по достоинству, когда у нас сломался пылесос и достаточно часто покупал у меня литр-другой в «эстетических целях», когда надоедало пить водку.
Пока я наливал настойку, в коридор вышла Мямля и Светка принялась сюсюкать с ней. Не знаю уж почему, но толикова подружка была одна из немногих посторонних людей, кого наша кошка не боялась и даже давала гладиться. Странно это было ещё и потому, что Светка к живности была, в общем-то, равнодушна. По молодости, когда Светка ещё жила у мамы, у неё был хомяк, но он пропал при не до конца выясненных обстоятельствах. Будучи изрядно навеселе Светка решила покормить хомяка черничным вареньем и уронила его в банку. Она выловила бедного грызуна и понесла на кухню мыть, но тут зазвонил телефон, и Светка на некоторое время отвлеклась. За это время хомяк выбрался из раковины и пошел бродить по квартире. Когда толикова подружка наговорилась по телефону, вареньем было измазано полквартиры. Попытки найти хомяка закончились ничем, черничный след обрывался около открытого балкона. Светка проплакала полдня, потом с горя, в хлам напилась и на этом её любовь ко всякой домашней живности закончилась.
Я вручил Светке пластиковую бутылку с настойкой, она поблагодарила меня, покраснела ещё раз и поспешно удалилась.
Я зашел на кухню за пивом, тут же нарисовалась Мямля и стала требовать ужин, так что пришлось ещё немного задержаться. Когда я вернулся в комнату, судья как раз дал свисток к началу вечернего матча. Раскинув лапы в стороны, Бабс спал на спине прямо посереди дивана. Я подвинул ежа в сторону и некоторое время пил пиво и смотрел футбол. Потом я отпихнул ежа в угол и улёгся на диван. Матч был очень даже неплох, но к середине второго тайма я тоже заснул и проснулся далеко за полночь от склоки в коридоре.
- Ты что делаешь!? – вопила Мямля, - Ты зачем в мою кюветку написал?
- Я живое существо, - отвечал Бабс, - я не могу не писать.
- Вот унитаз есть, туда и писай! – не унималась кошка.
- Я плавать не умею, - отвечал ёж, - к тому же тогда оттуда нельзя будет пить…
Я шикнул не них, чтобы не шумели, выключил телевизор, по которому уже показывали какую-то юмористическую муть с закадровым смехом, и уснул снова.
[*1] - текст песни Smoke on the water британской группы Deep Purple.