Больница
Чёрное безмолвие небытия озарила ослепительно - белая, как вспышка короткого замыкания, мысль:
- Зачем меня оживили, там было так хорошо!
Мысль просияла и погасла. Но мозг ожил, сознание вернулось ко мне. Я открыл глаза и увидел белый потолок и белые стены, незнакомой мне комнаты. Она пугала стерильной белизной стен и тишиной. Вдруг, я забыл, что меня оживили и запаниковал:
Где я? Что со мной? Почему лежу голый? Что за щупальца тянутся ко мне? Разволновавшись, я начал судорожно ощупывать себя. Когда коснулся трубок – щупалец, они, закачались, стеклянным звоном спугнув тишину таинственной комнаты. Ко мне подбежала девушка в белом халате. Я услышал её взволнованный крик:
- Не шевелитесь, вам нельзя двигаться.
Девушка стала привязывать мои руки и ноги к кровати.
- Что вы делаете? Отпустите меня, я хочу в туалет!
- Лежите, утка под вами, не стесняйтесь.
Привязав меня к кровати, сестра торопливо вышла из комнаты.
Через несколько минут в комнату вбежал врач – невысокий, худой мужчина лет сорока.
- Ну, что ожил? - Склонившись надо мной, спросил он. - Мы уже потеряли надежду увидеть тебя живым. Ты помнишь, какое сегодня число?
-Семнадцатое - не задумываясь, ответил я.
- Семнадцатого тебя привезли к нам после аварии на трассе в кузове самосвала. Мы поразились, что живым довезли. Был без сознания, белый от потери крови. Две недели находился в коме. Лежи спокойно. Двигаться тебе ещё рано, терпи.
- Со мною в машине были жена и водитель, что с ними?
- Тебя привезли одного, остальные, видимо, здоровы. За них не волнуйся.
- Тогда всё в порядке. Я мужик крепкий, выживу.
Веки отяжелели и сомкнулись, как диафрагма в зрачке фотоаппарата. Тишина и тьма затянули меня в вихрящуюся воронку, покружив, снова бросили в чёрную бездну беспамятства. Потом свет и звуки прорывались ко мне на короткие мгновения и снова исчезали. Хрупкие, пугливые мысли путались и рвались. Ни боли, ни страха не было. Постепенно вспомнил, что я, моя жена Света и водитель Виктор ехали из Москвы на « Волге». Я вёл машину ночью. Утром на таможне, в посёлке Обьячево плотно позавтракали. Выпили для аппетита по сто граммов коньяку, помечтали о жаркой бане, пельменях и заспешили домой. Витя сел за руль, я рядом с ним, жена полулежала на заднем сиденье. За стёклами кружил густой, плавный, как свадебный вальс снег. Виктор любил быструю езду. Через несколько секунд, он разогнал машину до 80 километров. Через час догнали двадцати тонную фуру. Её колёса поднимали снежную круговерть, в которой, как в степной метели, не было просвета. Виктор без колебаний начал обгон фуры, нырнув в белую непроглядную метель, клубящуюся за её колёсами. Через мгновение на меня, как лавина с гор, обрушились тьма и тишина, продолжавшиеся две недели. Когда я стал поправляться, меня перевели в обычную палату, где лежали ещё двое больных, жить стало веселее. Соседи угощали меня чаем, рассказывали анекдоты. Вечерами, они от скуки, флиртовали с сёстрами ночной смены. Я наблюдал за ними, удивляясь быстрой сговорчивости молодых девиц. На разговоры с соседями не тянуло. Со сломанной челюстью много и не поболтаешь. Жевать не мог, пил кефир и жидкую манную кашу. Пожив так, с удивлением понял, как мало человеку нужно для жизни. Время бежало, словно равнинная река неторопливо, но неумолимо, минута за минутой, укорачивая жизнь. Уколы и таблетки глушили боль, облегчая страдания и укорачивая сутки, по нескольку раз в день, погружая меня в сон без сновидений. Лекарства убивали не только боль, но и чувства, поэтому я спокойно встретил известие о том, что мои попутчики погибли во время аварии. Когда врачи в Объячево решили, что сделали всё, что могли, меня отправили долечиваться в Сыктывкар. Дорога в холодном, неуютном уазике скорой помощи казалась нескончаемой. Пока доехали, я основательно продрог, поэтому больничная палата показалась мне тёплой и приветливой. Новые соседи оказались людьми активными, неунывающими. Один из них, невысокий, но крепко сбитый парнишка, был явно из бандитов. Вечером, братки приезжали за ним, и увозили на всю ночь. Частенько сёстры – молодые девчонки, после окончания смены просили развести их по домам. Он не отказывался. В благодарность они ухаживали за ним с особым вниманием и заботой. Парень был щедрым, утром привозил с собой выпивку и закуску, чем радовал соседей, которые вечно страдали от безденежья. Его утренние подарки позволяли им устраивать с молодыми сёстрами второй смены ночные застолья, поэтому в палате, чаще всего, я спал один. Мне, человеку строгого воспитания, такое поведение девушек казалось слишком вольным. Изменился строй, время социалистического пуританства сменила вседозволенность. Порнография стала бизнесом, проституция доходным, уважаемым ремеслом. Очевидно, это неизбежно. Все восстания и революции сопровождаются падением нравов, разгулом преступности, обогащением хамов и обнищанием совестливых. Благородные лозунги свободы, равенства и братства превращаются новой элитой в фиговый листок, прикрывающий истинную, корыстную цель – стремление нажиться за счёт ближнего. Людей не останавливает предупреждение Христа: Не собирайте себе сокровищ на земле. Скорее верблюд пролезет в угольное ушко, чем богатый попадёт в рай. Человек не хочет ждать. Ему нужно всё и немедленно. Мне вспомнилось, как радовался Виктор, когда купил «Волгу». Мы сели отметить покупку. Выпили, закусили, он предложил мне покататься. Я согласился, видя, что он сильно возбуждён. Думал, езда успокоит. Когда свернули к гаражу, он прибавил газ, я думал разобьёмся в лепёшку, но он успел затормозить.
- Тормоза мёртвые! - похвастался он. Я посмотрел ему в глаза и увидел пустоту в зрачках – чёрную ночь, в обычно карих глазах. Мелькнула мысль - жить ему осталось не долго. Как в воду глядел. Когда врачи сняли с лица повязку, стал проситься домой. В апреле меня выписали. Чтобы добраться до вокзала, заказал такси. В два часа дня к больнице подъехала серая «Волга». Солнечный, апрельский день весело позванивал хрустальными колокольчиками капель. Они созревали, покачиваясь, на воинственно острых концах сосулек. Набрав вес падали, разбиваясь об асфальт. Ласковый ветерок протирал высокое небо пышными белыми облаками. Чистая синь теплела, как взгляд девушки при виде любимого. Солнечные лучи рисовали на снегу чёрные, глазастые проталины. Они с детским любопытством смотрели на город. Я шёл к машине, волнуясь, как парень при первом прикосновении к груди девушки. Сердце билось учащённо. Пришлось сделать над собой усилие, чтобы заставить себя сесть в «Волгу». Сел рядом с водителем и попросил его быть осторожнее на перекрёстках и поворотах. Таксист понял моё состояние и выполнил просьбу. Ехали не спеша. Освоившись, я перестал при каждом повороте хвататься за ручку двери. Доехали благополучно. В кассе купил билет на поезд в купейный вагон и пошёл гулять по городу.
Возвращение домой
Весна, солнце и движение взбодрили меня. Ходил долго, решив нагулять усталость, чтобы в вагоне быстро и крепко уснув, обмануть чёрную тоску ночной бессонницы. Прогулка успокоила. Я перестал напрягаться от мысли, что все смотрят на меня, разглядывая вздутую, словно от флюса щёку. Людям и без меня забот хватало. Каждый спешил по своим делам. Гулял до темноты. Устал и радовался своей усталости. Зашёл в магазин, купил на ужин сметану и кефир. К вечеру подморозило. Я замёрз и пошёл греться на вокзал. Знакомых не увидел. Это меня обрадовало. Не хотелось расспросов и притворного сочувствия. Едва объявили посадку, зашёл в вагон. Соседей в купе не оказалось. Всю дорогу ехал один. Когда поезд тронулся, купил у проводницы постельное бельё. Попил кефир, застелил постель и лёг спать, включив боковой фонарь на стене у окна. Свет успокаивал, выгоняя из углов чёрные тени, из которых воображение по ночам сплетает тягучие, бросающие в пот кошмары сновидений. Поезд неутомимо пронзал морозную апрельскую ночь. Звёзды за окном, как золотые снежинки, висели в чёрном небе, не решаясь пуститься в полёт. Колёса уютно постукивали на стыках, покачивая вагон, как мать люльку с ребёнком, нагоняя сон. Усталость после дневной прогулки оказалась хорошим снотворным. Уснул быстро. Ночью стало прохладно. Я замёрз и проснулся. Присел на полке, чтобы достать, лежащее в ногах одеяло. Услышав щелчок поворачиваемой дверной ручки, посмотрел на дверь. В жёлтом полумраке тускло горевшего фонаря увидел, что дверь отодвинулась влево и в купе вошла моя жена. Её лицо закрывала чёрная тень вагонной полки, но походка и контуры, до боли знакомой фигуры, не оставляли сомнений, что это она. Не сказав ни слова, она прошла мимо меня и села рядом со мной со стороны окна. На фоне тусклого света ночного фонаря, её чёрный силуэт покачивался в такт стуку колёс. Я не удивился, не испугался. Смотрел и оправдывался: Света, я не виноват в том, что остался живым, я не просил, чтобы меня оживили. Всё сделали без меня, я был без сознания. Она молча положила свою правую руку мне на голову и прижала её к себе. Я уткнулся лицом в её грудь. Резкая боль пронзила, повреждённую при аварии шею. Не знаю, потерял ли я от боли сознание, а потом пришёл в себя, или просто проснулся. Вагон покачивало, я сидел на своей полке, рядом никого не было. На голове явственно ощущал прикосновение руки, казалось, волосы ещё примяты её тяжестью. Сердце колотилось, как набат при пожаре. Сидел долго. За окном серебрилось посветлевшее небо. Встревоженный рассветом клочковатый сумрак, уползал в тайгу, провожая уходящую ночь. Постепенно я успокоился, укрылся одеялом и уснул. Спал без снов. Когда проснулся, солнце ласкало моё лицо тёплыми зайчиками. Проводница собирала бельё и разносила чай. У вокзала поезд затормозил, словно споткнулся о положенную на рельсы шпалу. Народу на вокзале было много, но мне удалось пройти, не столкнувшись со знакомыми и избежать расспросов. Сел в рейсовый автобус идущий в мой посёлок. Сердце сжимала тревога, я не представлял, как буду жить дальше. Если такое произошло в поезде то, что будет дома, где каждая вещь напоминает, кричит о жене. Только теперь я осознал весь ужас потери и тоску одиночества. Солнце и весна, пробуждали природу, от этого смерть казалась ещё несправедливей, ещё острее боль от потери близких людей. Когда подъехал к дому, увидел, что снег на крыше намок, отяжелел и начал сползать по крутому скату вниз. Над крыльцом угрожающе навис козырьком, злобно ощетинив острые клыки сосулек. Коварный весенний снег, затаился и ждал момента, чтобы рухнуть на чью – ни будь, невинную голову. Я поёжился, но шагнул на крыльцо, открыл дверь и заставил себя войти в дом полный воспоминаний, где каждая вещь была из той, теперь уже прошлой жизни. Прошлое никогда не уходило от меня навсегда, я до мельчайших подробностей помню пережитое, особенно те мгновения, когда мне было стыдно за себя. Совесть не прощает мне таких моментов, грызёт и грызёт. Сердце заныло, чтобы не раскисать, позвонил Клаве – лучшей подруге жены, которую мы попросили присматривать за домом в наше отсутствие. Она прибежала, запыхавшись, поздоровалась и с жалостью оглядела меня:- С приездом! Ты сильно похудел! Как себя чувствуешь?
- Со здоровьем порядок. Давай сядем, попьём чай, ты расскажешь мне, что произошло. Потом заберёшь Светину одежду, раздашь нуждающимся, пусть поминают. За чаем, Клава рассказала, что Витя и Света погибли сразу. Мне повезло, разбив лобовое стекло, вылетел из машины, поэтому остался жив. Свете, слетевшая с газона будка снесла левую половину головы, поэтому хоронили её, забинтовав лицо. Теперь мне стало ясно, почему в моём сне, она всё время прятала своё лицо в темноте. Не зря я начал верить в жизнь после смерти.
Лихо разбужено
Увидев, что я загрустил, Клава, полагая, что облегчает мне страдания, сказала:- Не горюй слишком сильно, она последнее время изменяла тебе. Неужели ты ничего не замечал? Меня, как обухом по лбу ударили:
- Нет, не замечал, мы жили прекрасно, доверяя друг – другу. Клава поняла, что сказала лишнее, смутилась и, забрав Светины вещи ушла. Я остался один в доме. Долго ходил из комнаты в комнату, вспоминал прожитое, потом достал альбом с фотографиями и стал листать его. Милое, любимое лицо смотрело на меня то серьёзно, то улыбаясь. Я день за днём вспоминал нашу жизнь. После развода с первой женой, я уехал на север в Ухту. Со Светой мы работали на одном заводе, в вычислительном центре - создавали автоматизированную систему управления производством изделий для армии. Она была самой изящной, красивой, весёлой и обаятельной женщиной на заводе. Когда шла по улице, цокая каблуками по асфальту, её походкой любовались даже женщины, мужчины, вывихивали шеи, оглядываясь. Не удивительно, что я влюбился в неё. Таких, как я, было много. Она выбрала меня, когда я развёлся с первой женой. Долго, упорно ухаживал: писал стихи и всё лето, каждый день, дарил ей по три розы. Розы воровал с клумб в укромных уголках парка. В августе мы стали любовниками, а в сентябре, она достала две двухнедельные путёвки в Анапу. Первую неделю погода была прекрасная, мы загорали, купались. Потом подул резкий, холодный ветер, он за сутки догола раздел деревья, Погода испортилась. Мы накупили вина, фруктов и арбузов. Последние семь дней мы из своей комнаты выходили только в столовую. Остальное время занимались сексом. Это был захватывающий секс марафон, настоящий медовый месяц. Мы были счастливы, как никогда раньше. Когда на заводе узнали о нашей связи, начальник отдела вызвал меня и сказал, что мы должны или прекратить связь, или увольняться. В ноябре я уволился и уехал на север, в Ухту. Сильно скучал, писал чуть не ежедневно, письма. Света отвечала на все. В мае приехала на три дня в гости. На улице было холодно, первого мая выпал снег, поэтому мы провели эти дни в постели. Осенью я получил квартиру в Сосногорске, она уволилась с завода и переехала ко мне. Мы жили, не расписываясь - гражданским браком. Меня эти тонкости тогда не занимали, её, видимо, это обижало, но она молчала. Водолеи часто своей невнимательностью обижают близких людей. Теперь, когда я увидел всё в ином свете, вспомнил, как она без предупреждения приехала ко мне, когда я отдыхал в Кисловодске. Жил в частном доме вдруг утром слышу:- Витя, Витя! Думал, приснилось - подошёл к окну стоит у дома с чемоданом. Посмеялся про себя: ревнует, приехала проверить. Потом так же приезжала в Липецк. Меня это радовало, было приятно, что человек бросает всё и приезжает, я и сам потом так делал. Это было прекрасное время! Серьёзных ссор и скандалов не было. Я был воспитан советской литературой. Моими кумирами были Печорин, Павел Корчагин, Овод, герои Джека Лондона, Дюма. Я старался не подличать, не паскудничать там, где жил. Никогда не заводил романов с жёнами друзей, соседей, подругами жены. Это было железное правило, которое я соблюдал неукоснительно. Я сначала говорил женщине, что разлюбил её, потом уходил к другой. Рассудок был сильнее похоти и страстей плоти. Я гордился этим. Самовлюблённый болван! Уютно ли жить с таким занудой? Мой друг – Иосиф Михайлович Горай, не был красавцем, среднего роста, широкоплечий, всегда спокойный, невозмутимый, простое крестьянское лицо с пронзительно голубыми, умными, весёлыми, всё видящими, всё понимающими глазами. Женщины теряли голову, заглянув в них. Иосиф не обременял себя принципами, женщин любил, спал с понравившимися, но никогда не заводил длинных романов, раз- другой встретились и - до свидания. Жена, ревнуя, спрашивала:- Когда же ты нагуляешься? Он улыбался и отвечал, скоро, лет десять и я твой навеки. Ни одной своей любовнице он не давал повода надеяться, что уйдёт от жены. Она прощала ему всё и говорила:- Я лучше всех, раз он всегда возвращается ко мне. Женщины, отдаваясь ему, знали, что связь не будет долгой, но это их не останавливало. Всех устраивали краткие вспышки страсти. Исполненные желания, как метеоры в августовском небе, сгорают без следа. Но они украшали на миг серость будней, а иных, наставляли на путь истинный. Попробовав запретный плод, женщины решали, что от добра - добра не ищут и сильней начинали любить своих мужей. Священники учат:- Не согрешишь – не покаешься. Время и жизнь изменили мои взгляды, поступки которыми я раньше гордился, стали поводом для раскаяния. Я обдумывал прожитую жизнь до полуночи. В итоге, решив, что Клава зачем то соврала мне, успокоился, разобрал постель и лёг спать. Но не зря говорят: Не буди лихо! Клава разбудила.
Новая жизнь
Так прошёл первый день моей новой жизни. Спал крепко, без сновидений, Проснулся, когда солнце, поднявшись над крышами, заглянуло в окно спальни. От настойчивого прикосновения тёплых лучей к лицу, я проснулся. Рывком встал с кровати. Не найдя на обычном месте тапочки, босиком вышел на крыльцо и залюбовался наступившим утром. На острых носах сосулек зрели капли. Набрав вес, они летели вниз, пробивая дырки в потемневшем от влаги снегу. Влюблённые кобели, вытянув носы, бежали по улице за белой лохматой сукой. Они грызлись между собой, изнывая от страсти и ревности. Северная весна неторопливо принимала дела у уставшей, спешащей на покой зимы. Нужно было продолжать жить, как то зарабатывать на хлеб – соль и одежду. У меня был магазин, но товар был распродан, деньги потрачены на похороны, поминки. Магазин был закрыт, продавцы сидели без работы. Нужно было найти деньги на закупку товара. Это сейчас с кредитами просто, тогда денег в стране катастрофически не хватало. Люди годами не получали зарплату. Поехал к своему старому приятелю - начальнику АТП Николаю Петровичу Мальцеву. Николай моему приезду был искренне рад. Дав подчинённым указания, вызвал секретаршу и сказал, что уезжает на весь день по срочным делам. Проблем, как и у всех в то смутное время, у нас хватало, мы решили обсудить их у Николая дома. По дороге купили водку и закуску. Расположились в зале, поставив выпивку и закуску на журнальный столик. Большие, уютные кресла располагали к неторопливой беседе, водка делала разговор душевней, проблемы проще. Помянув первой рюмкой мою жену и Виктора, перешли к насущным делам и заботам. Я рассказал ему о своих , он поделился своими. Николай помог мне перейти к делу, пожаловавшись:- Вот, жизнь пошла, на оплату транспорта ни у кого денег нет. Представляешь, ОРСы и те задолжали. Заказов на машины всё меньше, зарплату платить нечем, сокращаю людей. Не представляю, как будем жить дальше? Я рассмеялся:- Помнишь
Ленин обещал, что кухарки будут руководить государством, вот и дожили. Экономикой заправляет, амбициозный дилетант, мнящий себя мессией. Это гораздо хуже кухарки. У той, хоть, здравый смысл не замутнён самомнением и начётничеством. Она знает, что прежде, чем готовить обед нужно купить продукты. Наш премьер -обед требует, а деньги на продукты не даёт, инфляцию сдерживает. В результате, предприятия без оборотных средств, зарплата не выплачивается, экономика рассыпается. В стране процветает бартер и неплатежи за полученные товары. Проще говоря, идёт воровство – в переводе на либеральный жаргон -первоначальное накопление капитала. Поэтому будем надеяться только на себя. Мы и в Советские времена помогали друг другу и сейчас без этого не проживём. Тебе задолжали ОРСы, денег у них нет, но есть товар. Оформи на меня доверенность, я в ОРСе получу товар, продам его в своём магазине, деньги сдам в кассу АТП, торговую надбавку оставлю себе. Выгодно всем. ОРс гасит долг, АТП водителям зарплату выплатит, и я в накладе не останусь. Николай задумался:
-А ты не подведёшь? Много кидал развелось в наше время, не знаешь кому верить
- Я тебя, хоть раз в жизни подводил?
- Пока нет. Но жизнь тяжёлой стала, портит людей.
- За меня не бойся, я при виде денег с ума не схожу. Рассчитаюсь.
На следующий день, я по доверенности АТП получил на складе ОРСа продукты. Меня поразило то, что склады были забиты продуктами, а в магазинах было пусто. Завёз в свой магазин, продал, отвёз деньги в АТП и взял новую партию товара. Мой магазин был первым частным магазином в Сосногорске, в государственных было пусто, поэтому торговля шла бойко. Появились деньги на закупку товара на оптовых базах. Открыл ещё один магазин. Всё вроде бы шло хорошо, но по ночам снова мучил вопрос: зачем меня оживили? Не для торговли же? Что - то делал не так, поэтому мне отпущено время, чтобы, что - то исправить, начать жить иначе.
Ошибки прошлого
Лихо проснулось, слова Клавы о том, что Света изменяла мне, не давали покоя. Но видел прошлое я уже по - новому. Неожиданно понял, что зла от дистиллированной праведности моих поступков, было больше, чем от грехов. Кем я был для Светы? Не венчанный, не расписанный сожитель. Какую верность я мог требовать? Много ли радости я подарил ей? Холодный, самовлюблённый эгоист, чистюля. Соорудил частокол из цитат и жил за ними, прячась от реальности, страстей и желаний. Думал только о себе, наплевав на чувства других, их мечты и желания. А как относился к женщинам? Вспомнил день конца мая, когда я, сбежав с уроков, сидел, читая книги в библиотеке. Начитавшись, вышел на улицу и увидел Лиду – влюблённую в меня одноклассницу. Она стояла на солнцепёке и ждала меня. Мы заканчивали десятый класс, до начала каникул осталось два дня.
- Кого ждёшь? - спросил я.
- Ты же знаешь, что тебя.
Она шла рядом со мной. Серые глаза умоляли о жалости, внимании, любви. Любой мальчишка из нашего класса отдал бы за такой взгляд пол - жизни. Я был холоден и невозмутим, как Печорин с княжной Мери. Самовлюблённый идиот, не понимал, что нельзя жить чужой, придуманной даже гениальным писателем жизнью.
Когда подошли к школе Лида предложила: - Давай прогуляем ещё один урок. В школьном саду благодать. Сад и в самом деле был райским. Засаженный клёнами, берёзами и сиренью, он хранил такие уголки, в которых влюблённые могли прятаться часами, оставаясь незамеченными. На одной из таких полянок мы уселись на траву. Я до сих пор помню её нос и щёки, усыпанные веснушками. Полные губы и огромные серые глаза с длинными пушистыми ресницами. Это были бездонные омуты страсти, нежности и желания. Тогда я ещё не понимал, что это глаза страстной, похотливой женщины. Сплетничали, что она в восьмом классе сделала аборт от парня, бывшего на пять лет старше её. Он был знаменитым в нашем районе овцеводом, красавцем и героем соц. труда. Странно сочетаются в человеке чувства, я был с восьмого класса влюблён в Лиду, сплетни оскорбляли меня, но я поверил им, поэтому любил и ненавидел одновременно. Меня возмущала мысль, что другой обладал ею до меня, ему, а не мне она отдала девственность, первые ласки и чувства. Сегодня её унижение доставляло мне мелочное, ласкающее самолюбие, удовольствие. Гадок, завистлив и жесток человек. Какое мне дело было до её прошлого? Сделанного не исправить, я не знаю, понимала ли она мои чувства, скорее всего да, поэтому унижалась, вместо того, чтобы надавать мне пощёчин и уйти.
- Поцелуй меня. Неужели я тебе, так неприятна? Через два дня начнутся каникулы, я не представляю, как буду жить, не встречая тебя каждый день. Хочешь, я буду приходить к тебе, куда скажешь, когда скажешь?
Я молчал, ошарашенный страстью, с которой она произнесла эти слова.
- Не красней, пощупай мою грудь, лучше в классе ни у одной девчонки нет. Она взяла мою руку и положила её на свою высокую, бурно вздымавшуюся грудь. Пальцы словно раскалённым железом обожгло, я отдёрнул руку.
- Ты и в трусы ни к одной девчонке не лазил? Тогда я тебе сейчас всё покажу. Она встала, сняла трусы, потом легла на траву, задрала подол школьного платья и раздвинула ноги. Я твоя, делай всё, что хочешь, только перестань дуться. Когда то я ошиблась, не убивать же меня за это? Я покраснел от смущения и злости. Решив, что она издевается надо мной, вскочил на ноги и побежал на пролом, через заросли сирени. Сердце бешено билось, но я был горд тем, что устоял. Снова Лиду я увидел только, когда начались занятия в одиннадцатом классе. Она не смотрела на меня, вернее, я для неё просто не существовал. В октябре начала жить с нашим одноклассником Флемкиным. Они вместе приходили в школу, вместе уходили. И никто их не прорабатывал, не исключал из школы и комсомола. Для меня - это был удар. Я думал, что она начнёт бегать за мной, как собачка на поводке. Но она знала, как уязвить, расплатилась сполна за унижение. Я представлял себя на месте Флемкина и скрипел зубами, понимая, что не нашлось у меня его смелости, презрения к чужим мнениям. Ведь он мог вылететь из школы, испортить себе судьбу, он плюнул на всё. О дальнейшей их судьбе я ничего не знаю, а в моей судьбе зарубка осталась на всю жизнь. Кому стало хорошо от моего гонора, чистоплюйства? Во мне осталась не затухающая горечь от мною сделанного. Ещё хуже обошёлся с другой своей одноклассницей – подругой моей сестры. Мы жили на одной улице, до восьмого класса учились в одном классе, потом она уехала учиться в техникуме. Встречались на каникулах, она часто бывала у нас дома. Приходила к сестре, но я замечал, что тянуло её ко мне, сторонившегося девчонок. Меня больше интересовали спорт и книги. За сутки мог ни одного слова не сказать. Настоящий дикарь. После свадьбы сестры, я пошёл провожать подругу на поезд. Шли пешком, долго молчали, вдруг она сказала:- Чего молчишь? Долго мне ждать?
-Чего –опешил я.
-Твоя сестра на год младше меня, а уже вышла замуж. Мне делают предложения два парня.
- Ты хочешь, чтобы я сказал за кого тебе выходить замуж? Но я не знаю их. Тупость поразительная! До сих пор стыдно.
- Нет, я хочу знать, хочешь ли ты жениться на мне?
- Я вообще пока жениться не собираюсь, поэтому не жди, выходи за того из двух, кто милей.
- Мне мил ты.
У меня хватило ума не читать ей лекцию, как Онегин Татьяне, а промолчать. У вагона я, пожелав счастливого пути, повернулся и ушёл. Встретились через десять лет, когда у неё уже были муж, дочь, квартира, хорошая работа и достаток. Я был уверен, что всё забылось, быльём поросло, поэтому позвонил ей и передал привет от сестры. Одноклассница обрадовалась звонку и пригласила в гости. Встретила радушно, приветливо, она в 32 года расцвела необыкновенно. Огромные карие глаза, длиннющие ресницы, естественный румянец украшал щёки лучше румян и губной помады – просто мадонна эпохи возрождения. Неизбалованная, воспитанная в селе, где всё на глазах, на идеалах русской классической литературы, такие становятся верными, надёжными, создающими уют в доме жёнами. К этому времени я уже понял, что совершил глупость, не женившись на ней. Не пришлось бы разводиться, она была, из редкой в наше время породы однолюбов. Муж, к моему удивлению, смотрел на меня враждебно. Почему? - подумал я, мы же первый раз видимся. Мы говорили, вспоминали детство, знакомых, она ездила в наше родное село постоянно, я давно не был. Поговорить было о чём. Муж скучал и пил, я не отставал. Видя его недовольство, мне бы уйти, но я засиделся допоздна. Когда собрался уходить, подруга сестры сказала:- Останешься ночевать у нас. Идёт антиалкогольная компания, ты хорошо выпил, попадёшь в вытрезвитель. Я остался. Проснулся от прикосновения руки:- Пора, просыпаться. Мы одни, мух ушёл на работу, дочь в школу, можем поговорить спокойно. Я открыл глаза. Она была в красивом халатике до колен, поясок затянутый на талии подчёркивал её тонкость и округлость бёдер. Наряд шёл ей. Она присела на кровать, халатик распахнулся, обнажив длинные, стройные ноги. Я чтобы скрыть смущение спросил: - Твой муж всегда такой неприветливый?
- нет, обычно он весёлый и разговорчивый. Вчера он ревновал.
- Ревновал? Да мы же не виделись десять лет. Ты же вышла замуж после моей сестры.
- Да, после того, как ты отказался жениться на мне.
Два карих омута смотрели в мои глаза, пытаясь отыскать в них что то. В них было столько любви, нежности и ласки, что сердце моё сжалось от жалости. Значит, для неё ничего не кончилось, она, в самом деле из однолюбов, людей избранных, редких, как святые. Я от волнения закрыл глаза, это было невыносимо, несправедливо. За что мне такая любовь, зачем мне она, это же невыносимое бремя быть так любимым. Я за это время и разлюбил, и с женой разошёлся, и снова полюбил, а влюблённостей и сосчитать не мог.
-Ты, что уснул?
- Нет, задумался. Я открыл глаза. Лучше бы не открывал. Поясок развязался. Полы халата разошлись, открыв прекрасное тело женщины в расцвете красоты. Другой бы обнял, повалил на кровать, воспользовавшись не прошедшей за годы любовью. Но у меня было правило не трогать жён друзей и знакомых. Я и не тронул.
- Почему он ревнует? Оснований нет
- Он считает, что мы встречаемся в нашем селе, поэтому я туда так люблю ездить.
- Откуда он узнал обо мне?
- По фотографиям. Всё выяснил? Мне было обидно столько лет выслушивать несправедливые обвинения. Ночью решила, что лучше грешным быть, чем грешным слыть. Я хочу изменить ему, это будет справедливо. Напраслина - страшнее обличенья.
Она сбросила халат и легла рядом, целуя меня.
Теперь, я понимаю, каким был занудой и глупцом! Какое мне было дело до мужика, которого я вчера впервые увидел? Рыцари были хороши в своё время, во времена Сервантеса стали смешны и презираемы. Смешно сражаться с ветряными мельницами. Но я стал сражаться. Доказывать, что я не подлец, что совесть не позволяет мне обесчестить дом, где ел хлеб соль,
Дом не мог, а оскорбить хозяйку этого дома смог. И язык повернулся. И совесть позволила. Нужно жить своим умом, не подражая героям классической литературы.
Исполни я тогда её желание, она, может быть, поняла бы, что я не лучше её мужа, что любовь давно прошла, осталась только иллюзия, ностальгия по юности. Обрела бы покой и стала жить счастливо, убедив себя, что измена приснилась во сне.
Проводила она меня словами:- Забудь дорогу сюда, мой телефон и имя. Она и сестрой перестала переписываться. Получил я по заслугам, но обиделся насмерть, моё благородство не было оценено. Хотя, какое это благородство! Дурь. Мужчина никогда не должен отказывать женщине в исполнении её желаний. Не важно, красивая она, или не красивая. Мой мудрый друг говорил: Бог видит всё, сегодня послал некрасивую, завтра пошлёт красавицу. Он был нашим ровесником, но опытнее и в делах жизненных приспособленней, смеясь, учил: не ищете с золотыми краями, нет таких, у всех женщин они одинаковые. Женившись, он перестал гулять, был верным мужем и хорошим отцом. Не всё так просто в жизни, как описывается в романах. Многие свои взгляды я пересмотрел, поступки переоценил, поменяв плюсы на минусы и наоборот. Но, разбуженное лихо, не успокаивалось.
Агентство «Всё вижу»
Однажды, гуляя по городу, я увидел вывеску с надписью «Агентство всё вижу!» Думал очередное детективное агентство, но задорное, самоуверенное «всё вижу» Заинтересовало меня. Зашёл и увидел, что офис состоит из одной маленькой комнатки , в которой за компьютером сидел седенький старик.
- Что же вы видите- спросил я его.
- Ваше прошлое и настоящее.
- Где люди, занимающиеся слежкой?
- Я работаю один.
- Кто расставляет камеры, фотографирует, добывает компромат?
- Повторяю – никто. Я всё делаю сам. Сегодня люди компромат на себя выкладывают в интернет сами. Нужно знать, где искать.
- Значит, если я попрошу вас узнать изменяла ли мне жена, вы узнаете?
- Да, если это было в ближайшие пять лет.
- Что от меня потребуется?
- Фотография жены, подруги, место работы, фитнес клуб, рестораны, театры, где она любила бывать, соцсети в которых она имела аккаунты, сайты, где она выставляла свои фотографии. Аванс вперёд.
- Сколько времени вам потребуется?
- Два, три дня. Имейте ввиду, что я железные доказательства – фото в постели, вряд ли найду. Смогу вам показать только потенциальных любовников, их имена и телефоны. Захотите большего, потом встретьтесь и поговорите с ними сами.
Меня это устраивало. Я передал старику всё, что он просил. Через три дня он позвонил и сказал, что заказ выполнен. Лихо проснулось. Я не спал ночь, неужели я был глухим и слепым? Самолюбие было уязвлено, я стал жалеть, что начал ворошить прошлое. Но хода назад уже не было.
Когда я вошёл в офис, владелец поздоровался и любезно улыбаясь, сказал:- Ваша дама была темпераментна и любвеобильна. Вот полюбуйтесь. Он положил на стол пачку фотографий. Я стал просматривать их. Ничего особенного, многие из них были в альбомах моей жены. Она не прятала их от меня.
- Вы, что смеётесь надо мной. Я видел эти фотографии. Жена не скрывала их.
- Тем хуже для вас. Значит, она была не очень высокого мнения о вашем уме, внимательности и наблюдательности.
- У меня мало времени, перестаньте пустословить. Что вы увидели в них, говорящее об особых отношениях моей жены с этими людьми.
- Хочу предупредить, что женщины никогда не касаются случайно мужчин ни рукой, ни грудью, ни взглядом. Всегда намеренно и со смыслом. Посмотрите на эти фотографии, они были сделаны в разное время, в разных местах, но некоторые лица повторяются. Например, ваша жена, вот эта женщина и этот военный. На этих фото он ещё капитан, здесь майор. Пока он капитан на фотографиях между ними разрыв, прижимается к нему девушка лейтенант. Вот фотография, сделанная позже, он уже майор, Ваша жена рядом с ним нарядно одетая, завитая, безукоризненный макияж, маникюр, бижутерия.
- В этом криминала нет.
- Верно. Криминал в другом. На других фотографиях, ваша жена сияет обворожительной голливудской улыбкой, здесь её лицо напряжено, губы плотно сжаты, ей не до улыбки. Обратите внимание на то, что между всеми фотографирующимися соблюдается дистанция, только ваша жена прижалась грудью к плечу майора, прижалась плотно, вдавила шеврон на его рукаве, чтобы он чувствовал её величину и мягкость. Она этим будила его воображение, желание, интерес к ней. Посмотрите на их руки. Ваша дама просунула пальцы левой руки между пальцами его правой и прижала его ладонь к своему бедру. Его руку она нащупывала вслепую, поэтому лицо так сосредоточено. Посмотрите на лицо майора, он ошарашен, не ожидал такого откровенного сигнала: Я твоя, ломаться не буду! Слева от него стоит женщина лейтенант, она улыбается, не видит, что её любовника соблазняют. Ваша жена не привыкла вверяться судьбе, предпочитала брать инициативу в свои руки. Здесь, она взяла её в руки буквально, майор растерян, в двух бабах заблудился. Я смотрел на фотографию, всё было так, как говорил старик. Почему я сам не увидел этого? Ведь просто так мужика, женщины, фотографируясь, за руку не берут.
Смотрите на другие, более поздние фотографии, вот она опять стоит с ним рядом, склонив голову набок – сама скромность, но пальцы их рук опять переплетены. Лица у них уже с улыбками, это не соблазнение – это уже встреча любовников. У вас есть, что возразить? Возразить мне было нечего.
На этих фото завсегдатаи финтес клуба, куда ходила ваша жена. Это, очевидно, тренер. Ваша жена на большинстве фотографий всегда рядом с ним, стоит, прижимаясь к его плечу, то плечом, то грудью. Посмотрите внимательней на эту фотографию. Тренер улыбается, повернувшись к девушке, которая улыбается ему. Ваша жена, видимо, ревнива. Её рот плотно сжат, губы перекошены, вернее ярость перекосила всю левую половину её лица. Плечом и локтем она толкает тренера. Это момент ревности. Другого объяснения нет?
- Она и меня раньше ревновала.
На этой фотографии ваша жена с молодым человеком, лет двадцати шести. Это не ваш родственник?
- Нет. Впервые его вижу.
- Богатырь. Под два метра ростом, весом килограмм сто, рядом с ним ваша жена кажется миниатюрной, хотя это не так. Она сияет, лицо лучится радостью, стоит, прижавшись грудью к его плечу и вцепившись, по – другому не сказать, в его локоть. Неудивительно. Она много старше его, такую добычу не каждый день поймаешь. Рубашка у парня в брюки не заправлена, брюки застёгнуты наспех, на ногах собрались складки, полуботинки одеты на босу ногу, без носков. Обратите внимание на его лицо, оно не блещет интеллектом – мордастое лицо сельского парня не выражает ни радости, ни восторга. Он стоит, скрестив могучие руки на животе, глаза в небо смотрят, словно он Богу молится, благодаря за то, что остался жив после любовной схватки. Женщина, наоборот, сияет от счастья, радостно улыбается, но выглядит потрёпанной: волосы спутаны, помады на губах нет, под правым глазом тушь расплылась, под левым её вообще нет. Помада с губ и румяна со щёк стёрты. На лице восторг и радость. Посмотрите на её туфли. Ремешки, которыми они крепятся, на одной ноге опущены до предела вниз, на другой задраны вверх. На других фото они располагаются симметрично. Такой растерзанной, я на других фото её не видел. Думайте сами, решайте сами. Если вам этого мало, я могу продолжить.
- Нет, спасибо, я доволен результатом. Расплатился и, оставив фотографии хозяину офиса, ушёл. Какой же я был осёл! Мне рога наставляли знакомые мне мужики, и их не мучила совесть. В этот вечер я напился до беспамятства. Что - то сломалось во мне. Я понял, что жил неправильно, слишком осторожно, без бурных страстей, стерильно, словно закованный в кандалы принципов идеалистов – романтиков прошлого. Был смешон, как дон Кихот. Пора браться за ум.
Снова женщины
Работая, я забыл о болезнях, лечении, отдыхе и женщинах. По ночам не снилось эротических снов. Сначала думал, что это действие лекарств, потом начал беспокоиться. Случай проверить себя появился только первого мая. После трудов праведных, спал крепко. Проснулся, когда солнце сияло, как золотая корона на голубой лысине праздничного утра. Телефон заливался, как горластый петух на заборе. Я поднял трубку и услышал голос Гали, работавшей в санэпидстанции. Она пропела:
- Солнце красит нежным светом
- Стены древнего кремля – подхватил я. Если я правильно понял, это ваше поздравление с Первомаем?
- Вы, всегда такой сообразительный, или только по праздникам?
Я пожаловался: - И в будни, и в праздники один, как перст. Сохну без ласки и любви. Приезжай, вместе отпразднуем славный праздник весны и труда.
- Спасибо за предложение. Хорошо тебе – магазин свой и закуска, и выпивка всегда под рукой.
- Рад, что вспомнила! Приезжай и у тебя всё под рукой будет.
- Ты зря время не теряй, накрывай на стол - приеду голодная.
Когда приехала, пригласил гостью за стол. Галя села рядом со мной, Я решил, ради праздника, позволить себе немного вина, чтобы чуть – чуть расслабиться. Время летело быстро. Девушка рассказывала анекдоты, не всегда приличные. Сухое вино и коньяк делали настроение солнечней, праздничней, речи откровенней. С каждой новой выпитой рюмкой Галя, в моих глазах, всё больше хорошела. Её колени всё чаще касались моих коленей, руки – рук. Глубокое дыхание вздымало высокую грудь, вырез нарядной кофточки открывал её всё откровеннее. Она рвалась на свободу, жаждала ласки рук и жара поцелуев. Глаза девушки призывно мерцали, не пряча за ресницами проснувшиеся желания. Я включил магнитофон и пригласил её танцевать. Горячая, статная, длинноногая, почти моего роста, она обожгла щёку горячим дыханием. Танцуя, я крепко обнял её. Галя глубоко вздохнула, округлившаяся грудь почти вывалилась из глубокого выреза блузки, волнение высушило моё горло, как суховей пустыню. Сердце усилило напор крови в венах, я почувствовал, что мужчина оживает во мне. Коснулся губами Галиной бело розовой щеки и спросил: Надеюсь, ты сегодня домой не собираешься? Давно мечтаю вдоволь налюбоваться твоей красотой. Уже забыл, как выглядит женщина. Она не опустила повлажневших глаз. Прижалась губами к моему уху и прошептала:- Наконец то дождалась. Я уже потеряла надежду, начала думать, что кроме жены для тебя других женщин нет. Кровь ударила мне в голову, я на руках отнёс Галю на кровать и стал срывать с неё одежду. Она смеялась:- Не спеши, я убегать не собираюсь! Потом стала раздевать меня. Когда сняла брюки и увидела, что ч готов к бою, ахнула, легла на спину и сказала:- Сдаюсь на милость победителя. Эта ночь вернула мне уверенность в себе, я изменился, страсть стала отключать разум, когда я видел желанную женщину. Я стал ощущать непреодолимую силу желаний, радость и восторг от их удовлетворения. Книжные принципы были мною отвергнуты и забыты. В мае – июне в Коми белые ночи. Вернее, ночей нет – так лёгкие сумерки. Книги можно сутками читать, не зажигая свет. На следующий день решили поехать на природу, посидеть у костра, истопить баню, попариться, искупаться в речке. Когда баня была готова, пошли париться. Галя оказалось умелой массажисткой, и отлично работала веником. Белотелая, крепко сбитая, она кружила мне голову ядрёной русской красотой. Из парной кинулись в обжигающе холодную воду быстрой речки. Напарившись вдоволь, сели ужинать у костра. Сизые сумерки пугливо прятались от победно пляшущего пламени костра в густой кустарник у речки. В два часа ночи, после короткой передышки, солнце поднялось над тёмно - зелёными елями, осушая созревшую на траве ягоду – росу. Противоестественно - солнечная ночь, придавала ощущение нереальности, фантастичности всему происходящему. Белые ночи – награда северянам за бедные светом, короткие зимние дни. Природа восстанавливает справедливость, удлиняя летние дни за счёт ночей. Но, даже, солнечной ночью хочется спать. Устали и я. Попили чай и легли. Когда я засыпал, она была свежа и ясноглаза, как утренняя роса. Вот, что значит молодость, позавидовал я. Утром за завтраком выпили сухого вина и я отвёз её домой. Больше мы не виделись, Новые планы, дела, заботы и увлечения помешали нашим встречам. Пришло время делать уколы церебролизина. Я купил лекарство, шприцы и пошёл в поликлинику. Медсестра Марина жила в соседней многоэтажке. Невысокая, хорошо сложенная, красивая, улыбчивая всегда при встрече здоровалась, спрашивала:- Не нужно ли чем помочь? Жила она, не расписываясь, с парнем в однокомнатной квартире. Глядя, как чёртики пляшут в её карих глазах, я подумал, что напрасно сожитель оставляет её надолго одну. Когда она сделала мне укол, я спросил:- Не сможешь ли утром по дороге на работу, забегать ко мне, чтобы делать уколы? Я заплачу.
- Мне не тяжело, завтра забегу в семь часов. Увидев, что я с восхищением разглядываю её полуголую грудь, рассмеялась:
- Завтра дам, потом, помедлив, добавила, пощупать.
Утром, ожидая её, я думал, что она хотела сказать: дам или дам пощупать? По всем признакам, она была слаба на передок, это заводило меня. Когда утром позвонила, открыл дверь и пригласил в дом. Макияжа на лице не было, но она была хороша и без него. Стала распаковывать шприц, сказав, готовьте попу.
Я снял брюки и трусы.
- Зачем? Я просила оголить только попу.
Увидев, вскочившего, как солдат во время побудки, Ваньку – Встаньку, рассмеялась:
- Серьёзный случай, если срочно не помочь, может взорваться, Ванька тянулся к ней, дрожа от напряжения.
- Когда я вижу мужика в таком беспомощном положении, мне его жалко становится, не могу сказать:
- Нет!
Я подхватил её на руки и отнёс на кровать. Через час, целуя мне губы и шею, она ворковала, как голубка:
- Какая благодать! Мне кажется, что я на десять лет помолодела. Как монашки живут без этого. Кожа на её лице и груди покраснела, соски затвердели. Я три недели без мужа, мне так долго поститься вредно. Но долг платежом красен - пришла моя очередь тебе укол делать. Сделала укол и, напевая пошла к двери.
- Приходи вечером пить шампанское.
- Запаси водку, я обожаю «Северное сияние».
Мы встречались, пока не вернулся её сожитель.
Я уже не мог без женщин. Без секса не пилось, не елось, не работалось. Я начал приглядываться к своим продавщицам. Опрятные, приятные, не красавицы, но миловидные и хорошо сложенные, от 22 до 30 лет. Две не замужем, у троих мужья - два месяца из трёх проводят на вахтах. Последнее время, то одна, то другая, без особой нужды стали заходить в кабинет, нарядившись, как на праздник. Я понимал, чего они хотят, но не был готов к роли султана в гареме.
Случай помог избежать этой роли, в кабинет вошла заведующая детским садиком, находившимся недалеко от магазина. Ирина Владимировна часто приходила с завхозом закупать продукты для детского сада. В свои тридцать, она смотрелась на 25, смуглая, большие карие глаза, как два омута прятали в своих глубинах чертей, русалок, плотские страсти и желания. Такие женщины верными жёнами не бывают. Она участвовала в самодеятельности, на концертах плясала и танцевала, залюбуешься, я с удовольствием любовался. Но она была замужем, поэтому мне и в голову не приходила мысль добиваться её внимания. Зашла, поздоровалась и села напротив меня, сияя чарующей улыбкой. Я понял - пришла соблазнять. Прозрачная, как утренний туман, кофточка, только символически закрывала её великолепную грудь от восхищённых взглядов. Бюстгальтера не было. Короткая юбочка на десять сантиметров не доходила до колен. Ирина Владимировна смотрела на меня, играя глазами: глядя то пристально, то смущённо опуская ресницы, руками поправляя распущенные по плечам волосы. Волнуясь, просила отпустить в долг продукты для детей. Говорила, что через неделю вернёт долг. Я не слушал историю о задержке денег на покупку продуктов. Смотрел на стройные ножки, короткую юбку и думал: интересно есть под нею трусики, или нет? Когда она закончила, сказал, что сейчас же пошёл бы и дал команду отпустить продукты, но не могу идти.
- Что с вами? – заволновалось она. Я расстегнул брюки и сказал – смотрите. Она привстала и заглянула за край стола, Увиденное рассмешило её: - Я помогу вам справиться с этой бедой. Отодвиньте стул от стола. Я отодвинул стул подальше от стола. Видимо, у неё опыт уже имелся. Она подошла и, не снимая юбку, уселась мне на колени. Я расстегнул кофточку и стал ласкать её грудь. Когда сто солнц отполыхали в моих глазах и голове, я пришёл в себя и стал целовать её губы, уши и шею. Она, приходя в себя, блаженно жмурилась, мышцы брюшного пресса пульсировали что было верным признаком полученного оргазма.
- Я решила вашу проблему, теперь решайте вы мою. Я дал команду отпустить продукты. Девчата понимающе улыбались. Взяв бутылку шампанского, шоколадку и фрукты вернулся к Ирине Владимировне.
- Опыта у тебя больше, чем у меня, эту позу я впервые попробовал.
- Жизнь и не тому научит. Я институт заканчивала заочно. Иной преподаватель положит глаз, и ставит двойки, пока не согласишься. А согласишься, начинают передавать, как эстафету. Редкие студентки смогли получить диплом без этого. Да и терять нам было не чего, всем за 25, замужние, преподаватели молодые, почему не развлечься. Мужья уже приелись. Вернёшься домой, совесть мучает, начинаешь угождать мужу, ему приятно. Говорит:- Соскучилась? Полезно иногда поститься. Он сам заочно учился, всё понимал, но не пойманный не вор. Мы не торопясь пили шампанское и разговаривали о том, чему нас жизнь учит. Потом я предложил продолжить знакомство на диване. Ирина достала из сумки простыню и застелила диван.
-Ты и это предусмотрела?
- Медсестра Марина подсказала. Научила:
- Распустишь волосы на плечи, покажешь полуголую грудь и он будет твой, ни в чём тебе не откажет. Пользуйся, пока мой сожитель на вахту не уехал.
Говорят мужики охотники. Враки, мы - самовлюблённая, глупая дичь.
- Скажи своим продавщицам, чтобы лишнего не болтали. Они, я смотрю, тебя ревнуют. И ты, чудак, сидишь со стоячим и мучаешься. Не верю, что все отказывают.
- Мне бросить у них неудобно. Мужья узнают, скандалы будут.
- Мужья сами виноваты. Пусть дома сидят, жен сторожат. В сегодняшней жизни каждый за себя. Это раньше – друг, товарищ, брат – теперь конкурент. Конкурентов не щадят. Почему я должна отказываться от маленьких радостей? Стукнет пятьдесят, никому не буду нужна, тогда поневоле стану верной женой. Прощаясь, сказала:- Соскучишься, приезжай ко мне в садик. Устроимся у меня не хуже, мои работницы лишнего не болтают. Я стал заезжать. У неё в кабинете стояла двуспальная кровать, спрятанная за ширмой. Как то, просматривая альбом, я наученный стариком детективом, спросил: - Судя по фотографиям, ты здесь у молодой девушки кавалера отбиваешь, тебе её не было жалко?
-Нет. Я ей урок дала, что рот разевать не нужно. Мужику не твоя скромность нужна, а ласки и тело.
- Вижу, ты сразу быка за рога взяла: уставилась на мужика с восхищением, как на седьмое чудо света, взгляд не отводишь. Здесь грудью к плечу жмёшься, за руку берёшь.
-Это безотказный приём. Сигнал – я твоя, не медли. Меня ни разу не подвёл. Мужики думают, что наш взгляды, позы, касания, наряды случайны. Напрасно, у женщин каждое движение, каждое слово выверено. Каждая знает в какой позе выглядит эффектней. Лично мне нравится. Когда мужчина желает меня. От ласковых слов и взглядов я испытываю душевный комфорт, эмоциональное удовлетворение, поднимается настроение, поэтому отказать не могу. Мужики про таких, как я, говорят – слаба на передок, но бегут к нам от своих верных жён. Я такая, какой меня создала природа, а жизнь воспитала.
-Смотрю ты и совсем молодым парням не отказываешь? Этот вдвое моложе тебя.
-Ну и что? Я их не обманываю, они видят, что старше, от этого хотят ещё сильнее. Знают, умею то, что их ровесницы не умеют. И меня использовали мужики вдвое старше меня, ты сам на десять лет старше. Как говорил один мой любовник: Стоячий ровесницу не ищет. Мужчины скуку не переносят, я скучать не даю. Это было правдой, она умела и любила заниматься любовью. Не упускала подарков судьбы. И правильно, жизнь их дарит не часто.
Я пытаюсь не делать ошибок
Сегодня, в кабинет ко мне зашла самая старшая из моих продавщиц и спросила:- Опять в детский сад ездили?
-Какое твоё дело, куда я ездил?
- Я хочу справедливости.
- Её в жизни нет. Она только в мечтах и сказках.
- Вам ничего не стоит сказку сделать былью. Откройте глаза, старый дурак, неужели не видите, что Ирка сохнет по вас. Сердце разрывается смотреть на неё, когда вы у чужих баб пропадаете!
Я был огорошен. Ира - двадцатидвухлетняя продавщица, скромная, застенчивая, с точёной фигуркой блондинка, мне нравилась. Она всегда и со всеми была ласкова и приветлива. Я часто замечал грусть в её красивых, серых глазах, но она всегда пугливо отводила свой взгляд - от моего. Я не задумывался почему – мало ли причин для грусти у молодой девушки.
-Чего ты мелешь? Какая любовь, она мне в дочери годится!
- Я и говорю – старый дурак. Вас полюбила молодая, красивая, чистая девушка – радуйтесь, пользуйтесь, второй такой уже не будет. Будь вы умнее, вы бы женились на ней. Вернее жены не найдёте. Это был удар ниже пояса. Рана ещё болела, лихо не засыпало.
-Может я и дурак, но не сумасшедший. Женюсь, а через двадцать лет она будет – баба ягодка опять, а я старик с ветвистыми рогами.
- Кто вас заставляет жениться. Живите, как жили со Светой, не расписываясь. Начнёте в ней сомневаться, разбежитесь. А может, она через год поймёт, что вы не лучший и себе молодого найдёт.
- Час от часу не легче! Она и не живя со мной, это поймёт.
- Нет. Не поймёт. Сейчас она смотрит, как опытные бабы вокруг вас вьются, думает, что не зря, они то уже не одного надкусили и выбросили.
- Хорошо, подумаю.
- Только не долго. От девчонки кости да кожа остались. Сама она этого никогда не скажет, скромница редкая, но ревнивая.
- Снова вспомнил одноклассниц, много радости доставила им моя моральная устойчивость? Лучше ли она проповеди Онегина Татьяне? Пусть Ирина сама решает, как поступать, она уже совершеннолетняя. Лучше каяться, согрешив, чем жалеть о том, что не согрешил. Приняв решение, я попросил девушку задержаться после работы.
- Я чем – ни будь провинилась?
- Наоборот, я хочу тебя поблагодарить за хорошую работу, но не при всех, чтобы у тебя не появились завистники.
- Можно я сбегаю домой? Я вернусь быстро. Не уходите, обязательно дождитесь меня.
- Хорошо, я буду ждать.
Пришла, когда я остался в магазине один. Такой красивой я её никогда не видел. Она подкрасила губы, брови, глаза, чего обычно не делала, но меня больше всего поразило то, что одела новое белое платье. Будь на голове фата, выглядела бы невестой. Где были мои глаза раньше? Красавица писаная, глаз не оторвать. Она раскраснелась от быстрой ходьбы, в серых глазах сияли всполохи северного сияния.
-Я не сильно задержалась?
- Какая ты сегодня красивая! Я сражён, хочу поднять тост за лучшую девушку во вселенной. Пойдём в мой кабинет пить шампанское. Открыл бутылку, наполнил фужеры, чокнулись. Отпив глоток, она, краснея от смущения, спросила:- Вы хотите меня напоить? Не нужно. Я люблю вас, хочу быть с вами, оставаясь трезвой. Её глаза наполнились слезами.
Этого мне только не хватало, подумал я, но она справилась с волнением и, покраснев, сказала:
- Можно я постелю на диван чистые простыни, я принесла из дома новые. На этих вы спали с Ириной владимировной.
Сказала тихо, почти шёпотом, глаза умоляли. За что мне старому дураку везёт? Жив остался, и такая девушка полюбила, сделай же что ни будь, сотвори чудо, порадуй, сделай этот день незабываемым! Я встал на колени:
- Принцесса, приглашаю вас в мой замок, там продолжим пир. Она смутилась, но я видел, что она рада.
- Значит, я правильно сказала маме, что не приду ночевать?
- Ты замечательно сказала, ночевать будем в моём замке, на застеленных белоснежными простынями пуховиках на лебяжьем пуху. Мы уложили продукты в пакеты и поехали. Поставив машину в гараж, через заднюю дверь прошли в дом. Никто из соседей ничего увидеть не мог. Я включил музыку, разложил стол, застелил его белой скатертью, потом мы вместе разложили еду по тарелкам и сели за стол. Я наполнил фужеры и сказал:
- Предлагаю тост за девушку, которую я, долго зная, сегодня впервые увидел. Прозрев, я удивился, тому, что не замечал, как она изумительно красива, при этом скромна и умна. Ира, ты самое чудесное чудо, которое мне подарила жизнь.
- Вы льстите мне. Я обыкновенная.
- Когда допил шампанское, из магнитофона полились звуки вальса. Я пригласил девушку танцевать, она встала, поразив меня своей грациозностью и истинно королевской величавостью. Я обнял её гибкую талию и мы закружились по комнате. Она была напряжена и серьёзна. Улыбнись и я подарю тебе сонет, написанный для тебя. Она улыбнулась, но грусть ещё таилась в её серых глазах. Я стал читать сонет:
Цветы дарить умеют многие,
Дарить сонет – наперечёт,
В любви поэты очень строгие –
Врут, говоря наоборот.
Вальсируя, держу в объятьях,
Кружу, как ветер первый снег;
Ты, как невеста, в белом платье,
Такой не восхищаться грех.
Смотрю, сгорая от желанья,
Целую сладкие уста,
Боюсь, ослепну от сиянья -
Так ослепительно чиста.
Нас вальс уносит, как метель,
На белоснежную постель.
Прочитав сонет, я поцеловал её открытые от волнения и удивления губы.
- Вы поэт?
- Пишу стихи, когда появляется муза. Сегодня она появилась.
- Хотите сказать, что я ваша муза? Её глаза сияли от счастья, она радовалась, как ребёнок, от новогоднего подарка.
- Вы сейчас намекали мне, что пора стелить постель?
-Нет, а впрочем, постели, пусть будет готова. Свадебный пир продлится всю ночь. Жаль, гостей нет.
- И, хорошо, что нет. Они напьются и скандалят.
Пока она стелила постель, я достал коробку с серебряными украшениями, выбрал кулон на цепочке, серьги и два кольца.
Когда Ира вернулась, вручил ей серьги и кулон. Это мой подарок тебе. Теперь давай обменяемся кольцами и одел ей на палец кольцо, она мне.
- Теперь мы настоящие муж и жена?
- Да, теперь мы должны любить друг друга, как эта звезда:
Звезда умирала без крика.
Сверкнула и канула в ночь.
Чуть раньше, мыслитель великий,
Болезни не смог превозмочь.
Пол ночи лучами ласкала,
Потом поняла: не помочь!
Последним свиданием стала
Для них эта чёрная ночь.
Он знал сил и времени мало -
Она, для него, лишь, жила,
Сияя во тьме, помогала
Закончить земные дела.
Светить для других не хотела,
Слезинкой тьму ночи прожгла;
Сгорело небесное тело,
В паденье, без крика, дотла.
- Это ваше стихотворение?
-Да.
- И я буду любить вас, как эта звезда, до последнего своего вздоха.
Она была искренна, верила в то, что говорит. Я то знал, что всё будет по - другому. Увидев, что она загрустила, прочитал:
Зачем мне всё, что было до тебя?
И светлое, и тёмное забуду.
Продолжу жизнь, одну тебя любя,
Ты - на земле единственное чудо.
Сочту, что заслужил я благодать
Своим терпением и стойкой верой,
Чтобы всю жизнь одну тебя ласкать,
Плати и ты в ответ такою мерой.
И к прошлому не стану ревновать,
И в будущем неколебимым буду,
Хочу, чтобы и ты была под стать,
Не предавала, как Христа Иуда.
Зачем мне всё, что было до тебя?
И светлое, и тёмное забуду.
Продолжу жизнь, одну тебя любя,
Ты – мне судьбой подаренное чудо.
Неужели вы это написал для меня? Я так счастлива, никогда эту ночь не забуду. Давайте ещё танцевать. Я пригласил её. Полумрак, тихая музыка. Она плотно прижалась грудью и положила голову на плечо:
- Прочтите ещё раз сонет. Я прочитал и при последних словах поднял на руки и отнёс на белоснежную кровать. Она и в самом деле была редкой женщиной, природа дала ей возможность доставлять мужчинам более сильное и яркое наслаждение, чем другие.
- Скажите мне правду, я не хуже тех женщин, которые у вас были.
- Ты самая лучшая.
- Вы говорите, что и как я должна делать, чтобы вам было приятнее. Я не хочу, чтобы ты встречался с другими. В такие дни я ненавижу тебя и их.
-Ты ревнива?
- Очень - в маму. И сестра старшая тоже.
- Хорошо, обещаю, что пока ты со мной, других не будет.
Медовый месяц пролетел мгновенно. Все всё видели, но не подавали вида. Иногда наши люди умеют быть удивительно понятливыми. Никто не злословил и не завидовал. Но я знал, что вечно так продолжаться не может.
Финал
В августе, обнимая её сказал:
- Я хочу, чтобы ты поступила учиться в институт. Хочешь быть, как сестра, учительницей?
- Нужно сдавать экзамены, а я всё забыла.
- Я обо всём договорился. В Сыктывкарский педагогический институт тебя примут без экзаменов, на платной основе. Я уже заплатил за год. Собирай документы, через неделю поедем устраиваться.
- Но я не могу без тебя.
- Я буду каждую неделю приезжать в субботу вечером, уезжать утром в понедельник. Ты будешь приезжать в каникулы и на праздники. Уговорил.
Я всё рассчитал правильно. Вначале она звонила по нескольку раз в день, когда приезжал, приглашала в общежитие, потом стала стесняться показывать меня однокурсницам, приходила ко мне в гостиницу. Я стал ездить реже, она этого не заметила. Новый Год осталась встречать с подругами, приехала задумчивая, прежней искренности не было, еле дождалась конца каникул. В марте позвонила и сказала:
- Молодой преподаватель из нашего института, сделал мне предложение. Что мне делать?
- Выходить замуж.
- А как же ты.
- Ты думай о себе, я буду думать о себе, и всё будет хорошо.
Не буду врать, что сердце не ныло – это было бы противоестественно, всё - таки привыкаешь к человеку и тайно веришь в чудо вечной любви. Но я твёрдо знал, что поступил правильно. Семью должны создавать люди одного поколения, слушавшие одни сказки, песни, читавшие одни книги, имевшие одни идеалы, одних героев. 20 -25 лет – возраст поколения, это уже другие люди, пусть будут счастливы. Хорошо, что это случилось теперь, через десять – пятнадцать лет расставаться было бы тяжелее. Надеюсь, теперь совесть не будет мучить меня. Я ещё раз убедился, что прав Островский:
«Самое дорогое у человека — это жизнь. Она даётся ему один раз, и прожить её надо так, чтобы не было мучительно больно за бесцельно прожитые годы, чтобы не жёг позор за подленькое и мелочное прошлое, чтобы, умирая, смог сказать: вся жизнь и все силы были отданы самому прекрасному в мире — борьбе за освобождение человечества. И надо спешить жить. Ведь нелепая болезнь или какая-либо трагическая случайность могут прервать её».