Спокойная отрешенность в мыслях стоящего на куче хвороста, прикованного к гранитному столбу, ожидающего встретить огонь, словно родного брата.
Редкие снежинки падают с утреннего неба на крыши домов, канавы, мощеные улицы и головы разбуженных суетой горожан.
Полный господин в пурпурной мантии звонко зачитывает пункты вины, осужденного на сожжение. Солдаты переминаются в нетерпении. Сырые кованные сапоги не привычны к новой зиме.
Светел и спокоен безмятежный разум под властью сосредоточенной готовности к неизбежному. Он улыбается. Побежденный ужас умчался в неведомые дали трепещущих мыслей. В Здесь и Сейчас только молчание и гора отражений в зеркале присутствия. Миллиарды миров и жизней за всем этим. Могущество святости и оборванный поиск.
Маленькая синица села на плечо Странника и, звонко чирикая, заглянула блестящими глазками в глаза человека. Но человека не было и в помине. Птичка взмахнула крылышками и перелетела на карниз ближайшего дома, где расположилась стая ее сородичей.
Хрустя молодым снегом, палач с факелом приблизился к Столбу Правосудия. Он споткнулся о валявшееся палено и уронил палку, обмотанную пропитанной нефтью паклей, в не успевшую замерзнуть лужу грязной воды. Шипение гаснущего огня заставило содрогнуться спокойствие. Зеркала треснули и осыпались под ноги озябших вселенных.
Он встретился с её взглядом.
Сомнение двигает мир в обратную сторону.
Перед Артемием новая, неизвестная, незамеченная грань мира, осужденного на гибель. Мир приговоренный обычной усталостью, якобы за жадность и глупость, человеком жадным и глупым, позабывшем о Цели. Он сильный и спокойный стоит и наслаждается утренним воздухом, предвкушая рождение. Ибо через мгновение, вспыхнувший огонь заставит рухнуть реальность миллиардов судеб. Это случится по его воле.
И ужас вернулся!
Артемий дернулся, железо цепей плотнее врезалось в тело. Словно вгрызалось в ослабевшую духом плоть виноватого грешника. Глазами по сторонам – братья испарились и сгинули. Дети дышат его страхом.
Палач поправился, взял новый факел и неспешно, с удовольствием, разжигал костер очищения.
Думаешь, пришло самое время? - проскрипел на ухо страннику полузабытый голос.
-Огонь!
Он находился рядом с Артемием, в одежде шута. Старческое лицо покрывал слой красного грима. Его вряд ли видели зрители казни.
Как тебе навороченная гордыней куча лжи, которая вот-вот вспыхнет и поглотит великий свет сердца? Или уже пошел?..
Дождь не ответил.
Где твое Здесь и Сейчас, мальчик? Я вижу лишь прошлое.
- Прошлое - это то чего у нас не было никогда…
- Верно,- шут качнул колпаком, бубенцы рассмеялись злорадно и глухо.- И настоящее так же. Истина находится в одном мгновении в будущее.
Языки пламени подбирались к ногам Артемия. Дым перехватывал дыхание.
-Помоги,- прошептали пересохшие губы.
Старик рассмеялся.
-Кому?
-Мне.
-Кто ты?
-Меня больше нет…
-Ну что же, и прошлое, и настоящее сегодня стали обманом. Шагай в будущее!
И протянул Артемию меч Сфинкса.
Странник виновато вздохнул, шевельнул закованными руками. Огненный скоморох ударил мечом по цепям.
-Теперь все в порядке?
-В порядке,- ответил Артемий, беря меч.
Сила и мощь вернулись к нему, он разметал дымящиеся головни и двинулся на толпу. Кто-то ахнул, а кто-то схватился за сердце. Зрелище, сходящего с костра могучего война, с неизвестно откуда появившимся волшебным мечом, по зубам не каждому. Стражники, те, что смелее прочих, пытались остановить Артемия. Их оказалось всего четверо. Он выбил оружие из рук и оглушил их, ударяя мечом плашмя.
Гробовое молчание явилось на эту драму.
Толпа расступилась.
……………………………………………………………………………………
Он видел глазами сердца ту, что обошла в поисках друга сотни миров. Он не надеялся и не искал оправданий. Просто взял ее руку и приник к ней губами.
Она молчала и он не сказал ни слова.
Она парила в просторах свободного духа, радуясь пройденным путям, концу разлуки и обретенной памяти.
……………………………………………………………………………………..
Я видел все, хотя и явился на эту драму последним. Прекрасный рыцарь и женщина неземной красоты, бьющей лучами света, которым не препятствие рубцы и шрамы, шагали прочь с Площади Свершения, словно покидая наскучивший театр.
Царь, превозмогший, наконец потрясение непредсказуемостью неожиданного, поднялся с роскошного кресла в ложе, и крикнул испуганным вельможам:
- Корабль! Корабль в гавань, глупцы, мой любимый корабль!
И тихо пробормотал самому себе:
- Наконец-то я это увидел...
Придворные недоуменно переглядывались и качали головами, выражая непонимание. Государь великих земель подозвал к себе нового начальника стражи. Спустя несколько минут эскорт из двадцати гвардейцев следовал за уходящими странниками. Солдаты проводили их до самой пристани.
Там я и догнал их, где они немного замешкались, словно специально ожидая кого-то. Как я понял через минуту - меня.
Артемий пожал мне руки и похлопал по плечу.
- До свидания, сынок,- сказал он улыбаясь.- Спасибо тебе.
- За что?
- За то, что мы встретились.
Лирри обняла меня и некоторое время стояла, прижавшись лицом к моей щеке. Она плакала.
- До свидания, -прошептала она мне на ухо.
Деревянный трап шлепнулся у самых наших ног. Дождь и Лирри, отвернулись от меня и взошли на корабль. Они не просили извинений, не кричали прощальных слов и не махали руками. Молча смотрели они на меня и удаляющийся Город. Их улыбки светились счастьем.
……………………………………………………………………………………..
Эпилог
Счастлив, встретивший своих родителей, после загадочной разлуки, полной свободных поисков. Счастлив, восхищающийся отцом и благоговеющей перед матерью. Огромная удача встретить совершенство и, ощутив его кровь в своих жилах, не опуститься до почитания и служения ему. Радость в любви и радость в уходе, ибо, только расставаясь, можно надеется на долгожданную встречу настоящего равенства. Разве есть сожаление в сердце, постигшем разнообразие путей единения? И не будет ли глупостью считать собственную тропу предательским убеганием? Прозябание в обществе себе подобных, постыдно искренности свободного духа. Ибо подобие источник рабства и затухания.
Пройдет еще много лет и зим, прежде чем мой собственный корабль достигнет той волшебной дали, в которую отправились Дождь и Лирри. Моей родины.
Возможно, моя теперешняя страна исполнится волшебства и прелести и надобность в путешествии отпадет. Мир еще враждебен и дик, я же не имею другого оружия кроме отточенного волей меча разума. Я должен ответить за все, надеюсь, судьба отправит меня на испытание любовью.
Крохотная искра, сверкающая в сердце обернется неудержимым огнем, и дай Бог, что бы это было не пламя костра казни.
Я говорю, спасибо! Никому в отдельности и всему сразу. Просто спасибо и все. Потому, что слишком большая благодарность может стать лицемерием или поклонением.
Кто-то уходит, но еще вопрос, кто от кого отодвигается благодаря такому движению.
Нет жизни вне красоты, и красота вершит созидание. А разрушения просто не существует. И все находится внутри веры.
Я отворачиваюсь и иду в Город. Туда, куда меня занесло однажды, откуда я бежал и куда я пришел вновь. Мне еще есть над, чем поработать. Объятья осторожны и исполнены нежности, что бы в восторге не лишить кого нибудь жизни от чрезмерного прижимания к сердцу.
И всё во мне.
Я сам по себе, сам в себе, и сам среди себя самого. Может быть, меня даже не существует.
Отрадно… отрадно и сладостно осознавать теплоту и опеку тех, кто был твоим учителем, отцом, матерью или братом. С кем ты встретился вовремя и с кем ты, так вовремя, расстаешься.