— Ну, теперь уж ничего не поделать, — я поморщился, — не дадите нам очередное поручение, пожалуйста, что поможет собрать маяк?
— Необходим свежий свиток с темпоральным заклинанием, — пояснил карлик, — к моему великому сожалению, они одноразовые. Получить такой можно у волшебницы, к вашему счастью, доброй. Но, у неё есть дурацкая привычка, из-за которой все обходят стороной на милю, любит всем помогать, по своему усмотрению, не спрашивая надо — не надо, хочет жертва такого или нет. И очень обижается, если оказывается, что облагодетельствованный совсем не счастлив. И уж подавно не стоит просить что-то исправить, в гневе ещё страшнее, чем когда помогает. Потерпите уж временные неудобства.
— Лишь бы работать не мешало, — отмахнулся Страх.
— Можно попробовать предотвратить несчастье, — предложил я, — отправим моего клона вперёд, изложит ситуацию, пояснит, что нам необходим лишь свиток, остальное получим позже, и не надо больше ничем помогать, и так благодарности пределов не будет.
— Вряд ли прислушается, — наш лидер поджал губы, — но, хуже уже не будет, надеюсь. В крайнем случае, придётся чародейку немного поколотить, чтобы мозги на место встали.
Клона мы отправили, надеясь, что сообразительностью пойдёт в меня, но, видать, и этого оказалось недостаточно. Приблизились мы к месту, которое иначе, как «очаровательное» и не назовёшь. Маленький домик из чистого горного хрусталя, утопающий в зелени сада, рядом небольшой круглый прудик с перекинутым через него стеклянным мостиком и плавающими лебедями. Нежная музыка играет, птички поют, бабочки со стрекозами летают, цветочный аромат дарит непередаваемые ощущения. И тут дверь открылась, и из неё вылетел мой двойник с воплем: — «Я живой»! Умчался куда-то вдаль.
— Что-то мне все это уже заранее не нравится, — я вздохнул, — сердцем чую, быть беде большой! Эта создательница Пиноккио нам нагадит больше, чем все злодеи, вместе взятые, включая и Стрелка!
Тайна постучала осторожно в дверку, но забыла, из какого та материала, звону было, наверное, инопланетян на севере и тех оглушило, а нам подавно пришлось уши зажать, у кого было чем, конечно. И вот дверь открылась и вышла женщина безупречной красоты с волосами из осенних листьев, с изумительной белой кожей, аристократическим чертами лица. Облачена в голубое платье из воды, под которым просматривалось её тело, стройное и подтянутое. Пахла, кстати, цветами и шоколадом, очень тонкий и нежный аромат.
— Ах, бедные вы мои, — воскликнула чародейка, — кто же вас так изуродовал? Необходимо срочно все исправить!
Никто из нас не успел и рта открыть, как из руки безумной благодетельницы, как лезвие из длани мутанта из команды Людей Х Логана Росомахи, выползла волшебная палочка, и началось адское действо.
— Ты явно страдаешь из-за потерянной красоты, — заявила магичка Тайне.
Выстрел из артефакта, и из тела нашего командира полезли бутоны цветов, образовавших платье, полностью скрывшее ноги и туловище, украсили такие и щупальце, на когтях появился голубой лак, типа маникюра, лицо покрыл толстый слой макияжа. Выглядела девушка теперь, как ожившая и принявшая человекоподобную форму клумба с нелепо смотревшейся крысиной половиной головы, щупальцем и когтистой лапой, будто прилепленными безумным садоводом. Осмотрев себя и поняв, что с ней содеяли, воительница пришла в ярость и накинулась на обидчицу, но крылатый вовремя успел перехватить и ещё рот зажал, не дав издать, ни звука.
— Так счастлива девочка, Боюсь, задушит вас в своих объятиях, — пояснил четвероногий, — тогда мы ничего не получим.
— Тебе бы так же не помешало стать симпатичнее, — заявила волшебница, пальнула в Монстра и у того по телу, как светомузыка или реклама ни диодном дисплее, побежали полосы, как у радуги, от красной до фиолетовой.
— Тебе, наверное, безумно тяжело таскать такую клешню, — обратилась чародейка к Страху, выстрелила в него, и могучая конечность уподобилась воздушному шарику, подняла силача к потолку, он даже вскрикнул испуганно, впервые с момента нашей встречи.
— А ты, бедный, вынужден постоянно барахтаться в пыли, — «благодетельница» повернулась ко мне, — я пришью тебе новые ножки и ты опять побежишь по дорожке. И не благодари, это просто мой долг.
Выстрел и тут же у меня выросли четыре очень тонкие ноги, на которых я физически не мог подняться, постоянно разъезжались и не давали нормально ни катиться, ни прыгать.
— Вот так гораздо лучше, — магичка кивнула, втянула обратно волшебную палочку и собралась удалиться, только я её окликнул.
— Что такое, вы чем—то недовольны? — волшебница нахмурилась, тут же солнце закрыла тучка, потемнело, подул холодный ветер.
— О, нет — нет — нет, — поспешно возразил я, — на все сто процентов счастливы и безмерно благодарны. Просто послали нас за другим — темпоральным заклинанием, мастер Бизли лично просил такое.
— Помню, очень неблагодарный юноша, — чародейка поджала губы, — видите ли длинные ноги мешали ему в мастерской, колени в потолок упирались, ногти стричь неудобно, а мыть и подавно. Пришлось запереть во временном пузыре на пару сотен веков, чтобы осознал, как плохо критиковать тех, кто тебе помогает от души. И ещё, раз вам нужно такое заклинание, значит, измените будущее, и мои дары исчезнут, неужто зря старалась?
— Ни в коем случае, — я откашлялся, — кто же от такого отказывается? Конечно, мы обзаведёмся темпоральным стабилизирующими браслетами, чтобы не исчезнуть после перемен во временном потоке и сохраним следы вашего доброго деяния. Но, если откажите и не подарите заклинания, скоро погибнем и лишимся возможности насладиться новыми частями тела. А в раю не понадобятся вовсе. И не только мы, столько ваших подопечных сгинет, подсчитать не удастся.
— Я могла бы выручить, но взяла себе за правило не давать больше одного дара, — магичка вздохнула, — однако, учитывая обстоятельства, могла бы помочь, но, если и вы кое-что для меня сделаете. Дело в том, что есть один наглый юнец, который отчаянно противиться моему дары, обзавелся антимагическим поясом и не снимает его ни днём, ни ночью. Если отберёте у него, сей предмет, чтобы все стало правильным, тогда дам свиток. Нет, простите. А теперь уходите, у меня очень много дел.
Весь ужас ситуации был в том, что лишь крылатый, единственный из всех, мог нормально ходить. У воительницы ноги в подоле платья путались, к тому же, из-за пыльцы, началась аллергия, и она беспрестанно чихала. Страх все норовил куда-то улететь, отдавшись воле ветра, мне вовсе пришлось прыгать на одной части тела, подальше от бесполезных ног. Крылатому пришлось командира посадить к себе в седло, одной передней лапой удерживал силача, другой меня. К счастью, у Тайны хватило ума сначала открыто тоннель, и замкнуть его за собой и лишь после этого начать клясть и материть чародейку на все лады.
— Мало мне было Шарика, так ещё эта пи—пи—пи, добавила мне страданий, — рычала девушка, не переставая чихать и утирая слезы, — чего же я, пи—пи—пи, такая невезучая?
— Наверное, просто Творец захотел, чтобы сравнила, насколько удобны были мои чары и как ужасно настоящее проклятье, — предположил я, — и вообще, матерись хоть через раз, вдруг волшебница подслушивает? Получим не свиток, а по шее с гарантией. Вон, Бизли договорился. Мы думали, что он прячется, а, оказывается, срок мотает чалиться — печалиться. Страшно другое, лишить жертву чародейки пояса — серьезное преступление. Полностью противоречит нашим убеждениям и целям, разве что... давайте зададим пару наводящих вопросов Рогатому Копыту.
Когда Сатир нас увидел, долго хохотал и не мог остановиться, пока Тайна не пообещала его порвать на кусочки. Лишь тогда взял себя в руки.
— Да, у этой волшебницы, мягко говоря, странные представления о том, что есть благо и вред, — вздохнул советчик, — чего вы там узнать хотели?
— Один из пострадавших от рук магички постоянно носит защитный пояс, — я нахмурился, — если его отобрать и нацепить на саму волшебницу, чары развеются или хоть не сможет в дальнейшем вредить?
— Все, кроме последних спадут, — подтвердил собеседник, — вам, уж прости, придётся все удалять хирургическим путём и молиться, чтобы заново не отросло. К счастью, смена уровня залечит раны, потому не умрете. Но непросто будет и с юношей договориться и волшебницу одолеть, в таком состоянии.
— Разберёмся, — я поморщился, — надо же, выросло без боли, а удалять придётся, терпя муки, за какие грехи только страдаем?
Найти и подловить зачарованного было достаточно просто. Оказался аристократом, дворянином средней руки. Невысокого роста, с непривлекательным лицом, сутулый и полноватый, не слишком симпатичный внешне, но зато ехал на личном автомобиле. Тайна выскочила на дорогу, наступила на свою юбку и растянулась, машина едва успела затормозить и толстяк из неё выскочил, склонился над пострадавшей.
— Мне почему-то кажется, что миледи так же повстречала на своём жизненном пути некую волшебницу, как и я, — заявил аристократ.
— В точку, и не только я, — пояснила воительница, (мы поспешно вышли из кустов), — однако, есть способ, как избавить от чар всех — надеть ваш пояс на саму обидчицу.
— И как вы собрались победить такую могущественную магичку? — спросил наш собеседник. — Вы не похожи на чародеев.
— Скажи, каково твоё проклятье? — спросил я.
— Волшебница решила, что такому уродцу требуется немного обаяния, чтобы найти личное счастье, — юноша поднял глаза к небу, — теперь от меня пахнет так, что ни одна женщина или самка не в состоянии удержаться, сразу влюбляются. Почему нельзя было ограничиться девушками? За мной летали, ползали, бегали бесчестные создания, от обезьян до мух и бабочек, мечтавшие спариться. Приходилось поливать себя литрами сильных духов, обмазываться грязью, ничего не помогало. Повезло, что мой старый дядюшка помер, и оставил изрядное наследство, все его отдал за свой пояс. Не хочу снова оказаться в этом аду.
— Интересно, действуют ли на саму волшебницу её заклятья? — задумчиво произнес я. — Просто, если ты снимешь пояс и заставишь её в себя влюбиться, то потеряет бдительность, и мы облачим в артефакт, избавив от мук не только тех, кто уже пострадал, но и поколения новых, в будущем.
— Я больше скажу, — крылатый хлестнул себя хвостом по боку, — мы — последняя Новая Команда на планете, не вернём себе способность нормально двигаться, никому мало не покажется. Как вариант, умрут.
Помирать юный аристократ точно не желал, потому направился с нами, но пояс снял лишь в тоннеле. К счастью, насморк помешал Тайне поддаться чарам, а парящий у потолка Страх был не в состоянии ревновать и биться за любовь. Именно так и вернулись к дому чародейки. Снова постучали в её дверь. Та открыла, узрела нас, немедленно расплылась в улыбке.
— Наконец ты понял, как прекрасен мой дар, милый, — магичка приблизилась к молодому человеку и шумно втянула воздух носом, — в воздухе так и разливается аромат любви. Ты нашёл ту самую, единственную, как советовала?
— Да, и это ты, — заявил пострадавший.
Тут же ударили в колокол невидимые часы, магичка вскрикнула и прижала ладонь к груди. Ноги её начали подгибаться, пришлось аристократу ловить.
— Я вся твоя, любимый, — прошептала волшебница, — готова исполнить любое желание, подарить всю вселенную.
— Для начала, отдай обещанный свиток, — начал хитрец, — надо же заплатить нашим друзьям за то, что помогли сойтись и понять, что созданы друг для друга.
— Сейчас — сейчас, — зачарованная метнулась в дом, вскоре вернулась со свитком и подала крылатому. Тот сунул его в мой рюкзак, никуда не денется.
— Глаза закрой, — попросил толстяк, — хочу тебя поцеловать — это и есть самый ценный дар во вселенной.
Магичка хихикнула и немедленно послушалась. Обманщик тут же выдернул из кошеля на поясе пояс и обвил вокруг талии «благодетельницы». Та взвыла, как побитая собака, отпрянула. Немедленно исчез соблазнительный запах, молодой человек стал обычным, следом испарились домик, сад и пруд, одежды волшебницы сменились на простые, состарилась, выглядела, как древняя старуха. И только нам не повезло.
— Вы что натворили? — прошамкала бабка.
— Да просто всем надоело получать от вас проклятья, — пояснил я, — приходишь за одним, а после не знаешь, как жить дальше, а главное, зачем? Не хотите никому помогать, так и скажите, издеваться зачем?
— Потому что вы все идиоты, и не понимаете, как правильно использовать мои дары, — прошипела бывшая чародейка, — вот этому толстому ослу прямым текстом сказала — выбери себе ту самую единственную и будет вам счастье. А он чего? Два года бегал от самок, а после купил пояс и целый год не смотрит на женский пол вообще.
— Да я их боюсь теперь, — аристократ смутился, — видел в не самом привлекательном состоянии, когда сдирают с себя одежду или поворачиваются спиной и требуют лишь одного, постоянно, двадцать четыре часа в сутки. Как вспомню, сразу возникает одно желание — спрятаться! Нет ничего прекраснее, когда ты даром никому не нужен и те немногие дамы, что, якобы, проявляют интерес, точно являются обманщицами и охотницами за моими деньгами. Вы не наладили моей личной жизни, а сделали так, что готов скорее в петлю лезть, чем идти под венец. Разве жена попадётся фригидная, которой одного поцелуя в два года и то много покажется.
— А как насчёт нас? — присоединилась к беседе Тайна. — Полагаете, если укрыть плоть цветами, причём, на постоянной основе, она станет привлекательнее? Мне постоянно плохо из-за аллергии, ходить не могу, все мешает, спотыкаюсь, как двухлетний ребёнок в маминой футболке.
— Вас я хотела заставить снять пояс с дурака, — старуха сверкнула на нас глазами, — вы ведь в жизни не стали этого делать по доброй воле.
— Если бы объяснили все, подробно, как сейчас, возможно, и помогли, — отмахнулся крылатый, — а так лишь убедили в том, что безумны и являетесь порождением тьмы хуже иной злодейки, ибо глупый и услужливый друг страшнее умного врага. А раз так, живите дальше без магии.
— А как же вы? — спросил толстяк. — Ведь чары не разрушились.
— Придётся избавляться более сложным способом, — я поморщился, — позвольте вернуть домой, а после попробуем решить свои проблемы.
И вот мы снова у скалы мастера, только ныне цверг спустился сам, медленно, зато, воплоти, слёзы текли по щекам.
— Неужели свобода? — воскликнул он. — И я снова могу дышать воздухом, любоваться природой и ходить по траве своими ногами?
— Вроде того, — подтвердил я, — сейчас, приведём себя в порядок и сдадим задание, раньше никак нельзя.
— Жаль, что моя свобода продлиться лишь до тех пор, пока вы будущее не измените, — Бизли почесал затылок, — и не помочь нельзя, без пузыря сгину со всей вселенной.
— А мы же будем переигрывать, и все снова исправим, — пообещала Тайна.