III.
Жизнь шла своим чередом, весну сменило лето, и в июне случилось очень важное событие: Юля поняла, что беременна. Сказала только мужу, договорились, что родителям расскажут, когда встанет на учёт в женской консультации, убедится, что всё нормально. Свете в Калининград, конечно, звонила часто, говорила о самочувствии, которое было обычным, хорошим, выслушивала советы подруги. В женскую консультацию решила пойти в августе, когда начнётся отпуск, чтобы не отпрашиваться с работы, спокойно обследоваться и подлечиться, если надо. Даже уколы Юля была готова делать, лишь бы всё прошло хорошо.
В середине июля у свёкра начался отпуск. Он сделал тест на ковид, подождал результата и только потом пригласил сына и невестку на дачу, где проводил почти всё время. Николай Васильевич за последние месяцы заметно похудел, на лице явно выделялись похожие на синяки следы от защитных очков. Ремонт дома переносился на неопределённое будущее: отпуск ему дали не полностью, только три недели, и за это время он мечтал «отоспаться и отлежаться». Говорил, что расслабляться рано: осенью ожидается вторая волна. Строго-настрого запретил Игорю подвозить на своей машине незнакомых людей: многие болеют бессимптомно и не знают, что болеют. Увидев свёкора живым-здоровым, Юля вздохнула с облегчением: даже слова «красная зона» её пугали, а свёкор отработал там три месяца.
В начале августа пошла в отпуск и сразу же поспешила в женскую консультацию. Врач, у которой предстояло наблюдаться, понравилась: лет под пятьдесят, но стройная, подтянутая, ухоженная. Говорит негромко, доброжелательно, что-то пишет в карточку, однако слушает внимательно. Только одно удивило Юлю: срок одиннадцать-двенадцать недель. По её собственным подсчётам получалось меньше. Другая врач поставила такой же срок, да ещё и поругала: культурная, образованная девушка, а пришла поздновато, хорошо, что всё хорошо, а вдруг бы что не совсем хорошо было. Юля возвращалась домой и размышляла: вот уже четверть срока отходила, даже побольше, а ничего в ней не изменилось, всё как-будто по-прежнему. Правда, подруги предупреждали, что на третьем месяце начинается «жор», растёт вес, а потом и животик округляется. Что ж, переживём как-нибудь.
Вечером поехали с Игорем к её родителям, поздравить с тем, что через полгода они станут дедушкой и бабушкой, а сестрёнка Наташа — тётей. Мама даже расплакалась, призналась, что уже начала волноваться: всё-таки четвёртый год женаты. От родителей заехали к бабушке, там тоже полились слёзы. Бабуля заявила, что хочет не только увидеть правнуков, но понянчить их. Дома уже привычно заглянули на сайт «Неткоронавирус»: количество заболевших снижалось, за третье августа выявлено всего 17 заражений и никто не умер. Так что всё складывалось хорошо.
На следующее утро Юля отправилась сдавать анализы, а Игорь на дачу, отвезти отцу продукты и порадовать новостью. Оттуда сразу на работу: последняя неделя перед отпуском — вторая смена. Домой вернулся ближе к полуночи. Передал слова свёкра, которые сначала поразили Юлю: беременные переносят ковид тяжелее. Потом, подумав, она решила, что свёкор или что-то путает, или зачем-то её пугает: ну не могут молодые (старые-то не рожают!) болеть тяжело.
Через три дня муж пошёл в отпуск и они вместе поехали на дачу. Разговор со свёкром не то что выбил Юлю из колеи, выбил почву у неё из-под ног.
Беременные болеют ковидом тяжелее, утверждал Николай Васильевич. А так как работа журналиста не может быть дистанционной и предполагает общение со множеством людей, то с работы надо рассчитываться.
Юля стала возмущаться: какое он имеет право распоряжаться её жизнью и карьерой? И откуда это известно, что беременные болеют тяжелее? Может, это всё фейки!
— У нас в отделении нет фейков, у нас люди. Они по-настоящему болеют и умирают тоже по-настоящему, — негромко сказал свёкор, глядя поверх яблонь и что-то обдумывая. — Права распоряжаться хоть чьей-то жизнью у меня нет. Но ты — счастье моего сына и будущее моего моего внука (хотелось бы верить, что не единственного внука, а внуков). И выходит, что ты, девочка, — часть моей жизни, которая мне не может быть безразлична.
Молчание мужа удивило. Потом мелькнула догадка: свёкор с мужем уже всё обсудили, и муж своего отца поддерживает.
— Но это же несправедливо! Молодые женщины, которые готовятся подарить жизнь детям, не могут болеть тяжело! — продолжала наступать Юля.
— Несправедливо? — свёкор выпрямился в кресле. — Медицина вообще не оперирует понятиями «справедливо»-«несправедливо». Да и в природе ничего не бывает справедливым или несправедливым. Бывают засухи, наводнения, эпидемии… Даже метеориты падают. Но о несправедливости тут и речи быть не может.
Юля чувствовала, что не готова к такому разговору, что её аргументы в глазах свёкра не имеют никакого веса. Посидев из вежливости ещё минут десять, засобиралась домой. В машине, не сдержавшись, спросила у мужа: если ковид и правда такой опасный, почему свёкор после отпуска снова пойдёт работать в красную зону?
— Кто же, если не он? — негромко ответил Игорь, глядя прямо перед собой на дорогу. — Пульмонолог — специалист по болезням лёгких и бронхов, без него никак.
Юля рассчитывала заручиться поддержкой мамы, но оказалось, что свёкор успел переговорить с её родителями и те целиком и полностью его поддержали. Даже подсчёты доходов-расходов провели и решили, что по двадцать тысяч в месяц они вполне смогут выделять для своего внука. Юля спорила с родителями, но один мамин аргумент заставил задуматься.
— Как ты считаешь, почему у тёти Оли (маминой двоюродной сестры) только одна Ксюша? Ведь отношения с мужем у неё прекрасные, материально хорошо обеспечены, так что вполне могли бы позволить себе ещё детей, ну хотя бы второго ребёнка.
— Ну, мало ли почему… карьера, например. Многие выбирают карьеру, а не второго ребёнка, — не сдавалась Юля.
— Да нет: они ничего не выбирали, за них жизнь выбрала. Ксюша из садика принесла краснуху, заразилась Оля, ещё не знавшая о своей беременности. Знаешь, как опасна краснуха для беременных?
Юля кивнула.
— Оле пришлось сделать аборт. После много лет лечилась, но иметь детей больше не могла.
Искать поддержки у бабушки и свекрови бессмысленно: во всём, что касалось здоровья и медицины, они считали свёкра великим авторитетом. И тогда Юля решила посоветоваться с врачом женской консультации, ведь через два дня, когда будут готовы все анализы, снова идти на приём.
Анализы оказались в полном порядке. И когда акушерка, нагрузившись стопкой карточек, вышла из кабинета, Юля решилась обратиться к врачу со своим вопросом. Старалась быть краткой, но с каждым словом замечала, как каменеет, становится непроницаемым лицо врача. Может, им запрещают говорить про ковид? — мелькнула такая мысль.
Врач посмотрела на обложку карточки: «Братищев… Николай?»
— Васильевич, — подсказала Юля.
— Мы пересекались по работе, — кивнула врач. Помолчала, потом снова взглянула на обложку карточки. Наконец заговорила, медленно, с паузами: Знаете, Юля, если бы в подобной ситуации оказалась я или кто-то из моих близких… то посоветовалась бы с Николаем Васильевичем или с кем-нибудь оттуда… из красной зоны… И, скорее всего, последовала бы их советам...