Мимо Пальчивых Башен
Шаг чеканил полк солдат.
Если кто-то видел краше,
Не верну слова назад.
Служит здесь Иван Незванич,
Соответственно плечам.
Форму он снимает на ночь
Раньше всех однополчан.
А вчера свою подушку
Ворошил и говорил:
« Да прости меня, Катюшка,
Что на службе я бескрыл.
После строгого отбоя
Я оставил бы кровать.
До подъёма вновь с тобою
Мы смогли бы ворковать.
Но, прости, – главнее дело
И родительский наказ,
Чтоб Отечество глядело
С ясной гордостью за нас».
Дни служили.
И за точный
Выстрел из ночной стрельбы
Получил Незванич срочно
Отпуск у своей судьбы.
Вскоре сел на скорый поезд.
Но приходит эсэмэс:
«потеряла катька совесть
соблазнил богатый бес»…
Словно штык воткнули в сердце
При атаке напрямик.
Извещенье чёрным перцем,
Обожгло внезапный крик...
Но несётся поезд скорый
На свидание… ни с кем.
За окном бегут опоры
Без опоры насовсем.
Вечер, на солдата глядя,
Разбудил в вагоне ночь:
«Да подумай, бога ради,
Чем Незваничу помочь?»
«Право, дело непростое –
Измениться, извинить.
Ночь и день при всяком строе
Невозможно заменить.
Чтобы ни было, солдату
Надо верить в чудеса.
За предательство когда-то
Взыщет время в небесах.
Я всего-то, что умею,
Приведу к нему зарю.
И волшебную камею
На дорогу подарю»…
Вот и станция с берёзой.
У калитки на вокзал
Встретил стрелочник, тверёзый,
Но Ивана не признал.
Как же так! в родном селенье!
Осмотрелся – не видать
Чёрных воронов успенья,
Здесь – земная благодать!
И приветствует скворечник
Лёткой в виде буквы «О!».
И скворцы-гонцы поречья
Приняли за своего.
Встречный ветер дует в уши:
Не грусти да не робей!
Над уже высокой грушей
Поднимает голубей…
О! Знакомая голубка!?
Из любимого села!
Подбежала Катя хрупко,
Ваньку – насмерть! – обняла.
«Милый мой! Уже не знала,
Что живой тебя дождусь.
Сотню раз вокруг вокзала
Разгоняла с ветром грусть…»
Вот такие были были,
Все наветы позабыли.