Пришла пора деду Мите идти себя хоронить. Пошёл.
Идти далеко, да и на бугор, устал дед Митя и присел на пенек, что ещё от старого парка остался. "Отдохну да догоню" подумал.
Сидит дед Митя и жизнь свою вспоминает: как с Ленкой своей ещё в детстве с соседнего села по полям из школы шли, как в окно общежития к ней лез да навернулся, а она потом к нему в больницу с занятий бегала, как в армии служил, и вот пустяк, вроде бы, а хоть сейчас повторит, какие слова она ему в письмах писала. Раньше и не помнил, а теперь вот слово в слово.
Свадьбу свою вспомнил дед, детей, что по миру разбежались, много чего вспомнилось. Большая жизнь у деда Мити.
Дальше бы вспоминать, да дело не ждёт. Не догнать уж, видно.
А ничего, Бог миловал. Встали все у ворот кладбища, его ждут. Поставили гроб на табуретки, собрались вкруг.
Подошёл дед Митя и ему табуретку подсунули. Сел.
Дальше всё шло чин чином. Кто-то из дошлых старух молитовку сроскрипел, потом поплакали, прокашлялись, а как шептаться о своем стали, так, значит, и хоронить пора.
Похоронили, зарыли.
Вышел дед Митя с кладбища, сел на табуретку, стал Татьяну, как там ее по батюшке, ждать. Баба хоть и шумная, да по сегодняшнему времени, самый нужный человек на селе - начальник кладбища.
Тут сосед подошёл.
-Как ты, Лексеич?
А что тут спрашивать, когда и так понятно, как. Тоска смертная в нутре, поплакать бы, да не идут слёзы. Нет, видно, уже жидкости в организме.
Вздохнул дед Митя, вот и весь ответ.
-И то, - не унялся сосед, - Считай, лет пятьдесят, думаю, вы с ней прожили?
-Не пятьдесят, а шестьдесят с малым, - строго поправил дед Митя, - Трёх детей нажили.
-А где они, дети-то, Лексеич? Не до стариков им.
-А что делать коли жизнь такая? Разбежались кто-куда, а начальство везде одно, даже по беде не отпускает. Вот старший, Славка, авось завтра заявится.
Тут как раз Танька из ворот выходит. Позвал ее дед Митя.
-Татьяна, подь сюда, разговор есть.
-Иду, иду, дядя Митя?
Татьяна, баба пышная, шумная, сегодня, по поводу, была в черном и даже как-то меньше.
-Ты, Татьяна, вот что. Место мне рядом с моей выдели. Прожили вместе и лежать вместе будем.
-Да не беспокойся, дядь Мить, будет тебе и место и всё, что положено. Придет время, поверху не положим.
Успокоился дед Митя, кивнул довольно, поднялся.
Сосед засеменил рядом. То ли за него беспокоился, то ли за себя самого.
-Что дальше-то делать будешь? - спросил.
-А что дальше? - спокойно рассудил дед Митя, - помянем, бабы уберутся, в баньку схожу, обмоюсь, да и помирать лягу.
-Ну ты скажешь, -возмущенно загалдел сосед, - Жить надо! И так мужики мрут. Одни бабы в селе.
Я вон свою на три года уже пережил, да ещё на десять переживу.
-Так-то ты, - промолвил дед Митя, и дальше уже, молча, морщился да жевал губами, не отвечая на неприятный разговор.
После поминок, соседки прибрали посуду да мусор, заодно выволокли со двора прикорнувшего с перепою соседа.
Дед Митя натопил баньку, напарился, одел чистое, да ушел к себе.
Там и помер.
Хороший был дед. Слову своему верный.