Картинка с сайта yandex.ru
Глава 48. Маркус
Сотня Маркуса, согласно утверждённого Главным Стратегов Веком стратегического плана, атаковала вторую половину Белой Сотни, точнее, ту её четверть, которая находилась к ней лицом. Но, к большому удивлению Маркуса, воины в серебристых кольчугах, ощетинившись копьями, стояли как неприступная скала.
Все атаки серых разбивались об эту скалу как тёплые волны далёкого Южного Океана, не нанося белокрылым практически никакого вреда. Мастерство и выносливость воинов Белой Сотни неизменно брали верх над численностью и неопытностью атакующего их противника.
Предприняв пять неудачных атак, Маркус пришёл к выводу, что шеренги этих воинов в серебристых кольчугах вообще невозможно сдвинуть с места. У них практически даже не было легкораненых, а у Маркуса уже было три десятка раненых, в том числе десяток тяжелораненых, которые лежали невдалеке в маленьком плодовом садике и пытались хоть как-то перевязать себя сами.
Маркус послал вестового к Урме с просьбой прислать несколько целительниц. Слава Всевышнему, целительницы прибыли вовремя и незамедлительно приступили к оказанию первой медицинской помощи. Но от этого Маркусу, конечно, было не легче.
И тут случилось непредвиденное непоправимое несчастье – шесть десятков воинов Губера ударили в тыл сотни Маркуса. Начался бой на два фронта. Вот тут-то, предвидя самое плачевное развитие событий, Маркус послал вестового к Веку с просьбой прислать подкрепление.
Но совсем скоро воины Белой Сотни прекратили атаковать серокрылых, и отошли назад на ранее занимаемые позиции в начале Юго-Западной улицы.
Маркус вначале вздохнул с облегчением, но время было упущено и его ресурсы обескровлены. Теперь от сотни Маркуса осталось уже не более четырёх десятков в строю и один десяток легкораненых, прикрывающий тыл сотни от возможных атак со стороны воинов Белой Сотни, хотя они уже не нападали.
Теперь остатки сотни Маркуса лоб в лоб бились с воинами Губера, которые были, конечно, не на уровне бойцов в серебристых кольчугах, но тоже очень хороши.
После следующих пяти минут боя у Маркуса осталось в строю уже только два десятка воинов, а у Губера было четыре десятка.
В этот воистину напряжённый момент Губер высоко поднял руку и громко крикнул:
- Внимание! Доблестные воины! Защитники нашего любимого Города Солнца! Прекратить атаку! Отойти назад!
Дисциплинированные белокрылые тут же подчинились приказу своего командира, прекратили боевые действия, отошли на пару десятков шагов назад и встали ровными шеренгами, готовые в любой момент продолжить наступление.
Пройдя сквозь шеренги, Губер неторопливо вышел вперёд. В опустившейся на поле боя зыбкой тишине его голос прозвучал очень уверенно и даже можно сказать немного высокомерно:
- Сотник Маркус! Я вызываю тебя на поединок!
Маркусу ничего не оставалось делать, как принять вызов. Он тоже протиснулся между шеренгами и вышел на образовавшееся пустое пространство перед своими тяжело дышавшими воинами.
Губер и Маркус прошли немного ближе к центру маленькой травянистой лужайки, расположенной между стеной соседнего дома и небольшим садиком с низкорослыми пальмами, мандариновыми деревьями и пышными кустами с недозрелыми ананасами, и смерили друг друга оценивающим взглядом. Оба были опытные воины и не собирались слепо бросаться в бой.
Излишне напоминать, что Губер, как командир сотни, был облачён в серебристую кольчугу, имел длинный прямой меч и два кинжала, один у правого бедра, а второй под крыльями на пояснице.
Экипировка Маркуса состояла из защитной безрукавки с наклёпанными на ней бронзовыми пластинами, тоже длинного прямого меча и кинжала. Маркус немного недолюбливал секиру и считал, что в умелых руках меч более эффективное оружие.
Оба были без шлемов и щитов, что, в общем-то, допускалось, так как они являлись командирами сотен.
Тёмно-рыжеволосый Маркус был немного ниже Губера и более худощавого телосложения. Он выглядел как младший брат по сравнению с рослым плечистым светловолосым белокрылым.
- Какие условия поединка? – задал риторический вопрос Маркус.
Хотя он прекрасно понимал, что после того, что уже произошло, после смерти Сома и других не менее уважаемых лемуров как с той, так и с другой стороны скорее всего никаких условий не будет.
- А какие условия тебе нужны? – вопросом на вопрос ответил Губер.
Маркуса этот вопрос несколько обескуражил. Он, конечно, мог сказать «до первой крови», как в былые, уже казалось такие далёкие времена, когда поединки между лемурами были скорее развлечением, и не несли угрозы для жизни. Но теперь, когда уже погибли многие братья по оружию, такой ответ казался неуместным.
- Сам выбирай условия, – хмуро вымолвил Маркус.
Сейчас он не мог придумать какого-либо лучшего ответа.
- Ну, хорошо. Тогда я предлагаю безо всяких условий, – спокойно изрёк Губер, и высокомерно уставился на своего визави.
От этого наглого взгляда кровь прилила к щекам Маркуса, но он сдержался и не выкрикнул какую-нибудь оскорбительную глупость.
- Хорошо. Принимается, – после паузы, взяв себя в руки, спокойным тоном молвил Маркус.
Лемуры, выставив перед собой мечи, встали в позицию. Шеренги, как серых, так и белых, стоящие по противоположным сторонам лужайки, где должен был проходить поединок, расслабились, забросили щиты на левое плечо и, упираясь длинными копьями в землю, приготовились лицезреть самое любимое из доступных им зрелищ.
Ведь для лемуров-мужчин тех далёких времён победы в ратных состязаниях являлись зримой и практически единственной целью, к которой они стремились всеми фибрами своих простых неискушённых душ.
Губер и Маркус мягкими шагами кружили по лужайке, держа перед собой мечи. Никто не торопился нападать первым. Они внимательно следили за действиями друг друга и старались по этим мягким кошачьим движениям определить степень подготовки и методы ведения боя каждого из них.
Но, наконец, Губеру надоели эти «лебединые пляски», и он провёл серию из трёх ударов, плечо-грудь-плечо. Маркус без труда отразил эти три выпада, но не будем забывать, что это были лёгкие, так сказать пристрелочные удары.
Затем Маркус попробовал атаковать, и провёл короткую серию из двух ударов, плечо-горло, которую Губер с успехом отразил.
Лемуры, стоящие в шеренгах по обеим сторонам лужайки, пока молчали и не выражали своих эмоций. Они понимали, что это только начало и восхищаться пока ещё нечем.
Губер провёл ещё одну серию ударов средней силы, плечо-грудь-горло, а его визави, казалось, всё успешно парировал, но на последнем ударе на долю секунды опоздал, и если бы удар был ещё сильнее, то не исключена вероятность того, что остриё клинка Губера могло бы зацепить ему шею.
От зоркого взгляда Губера, разумеется, не ускользнула эта практически незаметная оплошность. Тонкие губы белокрылого чуть растянулись в ехидной усмешке. Он понял, что мастерство Маркуса недостаточно для отражения серий быстрых ударов.
Затем Маркус и Губер обменялись несколькими сериями ударов в пол силы, а потом Губер провёл молниеносную серию плечо-грудь-плечо. В мощных руках белокрылого его длинный меч порхал как весенняя бабочка. Маркус не ожидал таких точных, а главное стремительных ударов и не смог отразить последний, в плечо.
Остриё клинка Губера вошло точно между двумя бронзовыми пластинами чуть выше подмышки под правую ключицу Маркуса и спустя мгновение покинуло означенное место.
Всё тело Маркуса пронзила острая боль. Его ладонь свело судорогой, и он уже не был в состоянии уверенно сжимать рукоять меча, который держал обеими руками. Маркус, усилием воли превозмогая чудовищную боль, переложил меч в левую руку. Его правая рука повисла как плеть, в глазах потемнело. Раздался оглушительный рёв восторга со стороны шеренг белокрылых. Все, разумеется, видели этот молниеносный удар и понимали его необратимые последствия.
Губер стоял в нескольких шагах от своего визави с опущенным мечом и внимательно смотрел на Маркуса. Он неторопливо наслаждался видом первой неоспоримой победы в этом поединке.
По защитным пластинам серокрылого струилась алая кровь, капая на зеленеющую траву под его сапогами. От нестерпимой боли Маркус слегка покачивался, но продолжал сжимать меч левой рукой. Он сделал попытку зажать рану ладонью, но правая рука не слушалась, а меч он ни за что не хотел отпускать.
- Брось меч, Маркус! Иначе ты истечёшь кровью, – дружелюбно предложил Губер.
- Нет, не брошу! Я ещё могу сражаться, – прохрипел его визави.
Маркус, преодолевая жуткую боль, неимоверным усилием воли взял себя в руки и нетвёрдыми шагами провёл серию ударов грудь-голова, которую Губер играючи отразил и сам нанёс контратакующий удар в левое бедро, как раз чуть ниже края защитной безрукавки.
Маркус рухнул на колени. От нестерпимой боли в его глазах плыли красные круги. Меч выпал из его левой ладони. Губер неторопливыми шагами приблизился к нему со спины и приставил окровавленное остриё своего меча вертикально вниз к позвоночнику Маркуса, в том месте, где заканчивался шейный вырез безрукавки.
- Ох-х-х! – прокатился глубокий вздох по рядам серых.
Все понимали, что Маркус не заслуживает такой смерти. Но поединок был без условий, посему формально Губер мог делать со своим визави всё что пожелает.
- Молись, Маркус! Настал твой последний час! – скорбно, и даже отчасти патетически произнёс Губер.
- Меч, дайте мне меч! – охрипшим голосом произнёс Маркус.
Губер неторопливо убрал клинок от шеи серокрылого, обошёл его с боку, поднял меч и вложил его рукоять в раскрытую левую ладонь Маркуса. Затем также неторопливо снова зашёл ему за спину и вертикально приставил остриё клинка к обнажённой шее побеждённого.
- Молись, Маркус! – снова торжественно изрёк Губер.
Маркус, крепко сжимая рукоять меча, произнёс проникновенным голосом:
- О, Всевышний! Прости мне грехи мои, вольные и невольные! Иду к тебе! – и возвёл очи горе.
- Хорошая молитва! Главное – краткая! – искренне одобрил Губер.
Трава возле левой коленки серокрылого всё больше и больше окрашивалась кровью. Земля впитывала эту магическую субстанцию и, казалось, запоминала все события, произошедшие на этом зелёном лугу.
Вдруг Маркусу показалось, что сквозь редкие облака он видит некий лик с любовью и благосклонностью взирающий на него:
- О, Всевышний! Прими душу мою! – прошептал он, и слёзы умиления потекли из его усталых глаз.
Маркус готов был умереть. Он, не шелохнувшись, стоял на коленях, смиренно ожидая удара клинка, который мгновенным движением пробил бы его тело вдоль позвоночного столба и подарил бы ему вечную жизнь на Небесах.
Зловещая, вязкая тишина окутала маленькую зелёную полянку. Как белые, так и серые затаив дыхание взирали на вертикально висящий меч в руках Губера. Мучительная пауза затянулась. Но в этот момент Губер с доброжелательной ободряющей улыбкой убрал меч от шеи побеждённого:
- Сотник Маркус! Ты с честью прошёл это воистину трудное испытание! Испытание доблестью и кровью! Ты преднамеренно не убил никого из моих братьев по оружию!
Посему считаю поединок завершённым! Отныне ты по праву можешь называть меня своим братом. И я буду оказывать тебе всемерную помощь и поддержку. Клянусь именем Всевышнего! – торжественно вымолвил Губер.
Он поднял свой меч на вытянутых руках перед собой окровавленным остриём вверх, знаменуя этим нерушимость своей клятвы, возвёл очи горе и застыл в таком положении неподвижно.
По рядам шеренг белокрылых, да и серокрылых тоже, прокатились возгласы одобрения. Все выражали своё полное согласие с, несомненно, справедливым решением Губера и его торжественной клятвой Всевышнему. Через некоторое время воины начали бить древками копий о щиты, скандируя:
- Слава Губеру!
- Слава Всевышнему!
- Слава Губеру!
- Целительницы! Окажите помощь моему брату! – громко выкрикнул Губер.
Четыре юные целительницы, которые до этого стояли сбоку у шеренг серых, тут же подбежали к стоящему на коленях Маркусу и принялись оказывать ему первую медицинскую помощь. Лемуры-воины всё ещё продолжали кричать «Слава Губеру!».
Но в этот радостный для всех момент, обойдя сбоку шеренги серокрылых, на маленькую травянистую полянку не торопясь вышел Век, а за ним два телохранителя и двое вестовых.
Крики воинов как той, так и другой стороны сразу смолкли. Все взгляды устремились на Века со товарищи.