Медиумический рассказ.
Оно росло на заднем дворе: высотой более двенадцати метров, с корнями, выползающими наружу так, что приходилось обходить большой участок. Хозяин решил, что дерево нужно убрать, и стал готовить место вырубки. Кто-то ему посоветовал: "Не надо рубить, построй лучше беседку рядом". Но хозяин слушать не стал и с утра дружно взялись за топоры. Вдруг на работника, который излишне усердствовал, свалилось гнездо, а в нём воронята: немного, трое всего. Один крикливый, двое других молчуны, но лишь до времени. Налетели вороны и стали клевать работников, те были вынуждены ретироваться.
- Что, – спрашивали они у нанимателя, – мы должны с ними делать? Они своих малышей защищают, – и ушли.
Гнездо оставалось на земле. Дерево не срублено: крепкие корни держали его со всех сторон, не давая рухнуть изрядно подпорченному стволу.
- Выправится, – сказал кузнец, – здесь только... и здесь залатать.
Все жалели дерево, а хозяин будто не понимал, что чужую жизнь "губить не след", так сказал дворник, которому и дерево мешало и мальчишки, что по нему лазили.
"Ладно, – подумал он тогда, – потом решу, что с ним делать, а пока пусть".
Воронята до конца дня находились в гнезде, вороны кружили долго, но спасать воронят не стали, слишком малы, едва оперились.
- Что, брать? – спросил сердобольный дворник и взял одного кричащего "воронка". – Назову его, – подумал немного, – Петькой.
Это было имя забавного мальчишки, который глумился над всеми, но никто на него не обижался. Даже однажды плюнул вслед городовому, тот оглянулся, погрозил... и ушёл, даже матери не нажаловался, а она прачкой была, вся в мыле всегда, плакала, когда муж избивал, и мальчонка рос всеми забитый. Он однажды решил быть смелым, и что тут началось... Все забавным считали, что Петька, маменькин сынок, вдруг озлился. Но характером он был незлобным, быстро успокаивался, забывал грубить и прощать больше стал обиды. Так Петьку и запомнили: баловник и шут.
Петька-воронёнок был весь в него: кричал, потом успокаивался, шкодил, конечно, когда подрос. Остальных его братьев разобрали по дворам, известно только о Петьке. Вырос воронёнок, стал учиться летать. Дворник провожал желторотика с улыбкой, как отец провожает сына в большую жизнь, кричал:
- Петька! Осторожней там! Не высоко, так-так, тихонько, – будто так научит птицу летать.
Петька же "отца" не забыл, когда с сородичами встретился, те сразу его приняли, узнали своего. А чтобы далеко не улетать от родного дома, Петька остался жить на дереве. Долго болело оно, даже залатанное кузнецом, сохло: одна крупная ветка отломилась уже сухая, но дерево выжило, как раненый боец стояло и старалось изо всех сил жить.
- Так бы и нам, людям, – сказал портной, который приходил в гости к хозяину, заодно и мерку снимал для нового костюма, – встать чуть не из могил и жить – сколько сил дереву надо? – покачал головой.
Люди любовались на раскидистое дерево. Раньше не замечали, а сейчас вот оно – у всех на виду. Воронёнок Петька повзрослел и стал материться, кричал на весь двор:
- Ты что... ("такая-растакая") там ходишь? Куды, говорю, идёшь с*ка? – и много ещё такого, что знал дворник, Петькин "отец".
А дерево не дали срубить хозяину. Ещё раз вознамерился, а ему пригрозили:
- Не руби, не твоё дерево – Петькино.
Позапрошлой весной он свил там гнездо со своей воронихой: куда уже рубить? Выходит, Петька-ворон и спас дерево.