Ошибаются врачи всех специальностей,
включая паталогоанатомов
И.В.Давыдовский
Сын заканчивал учебу в медицинском институте. Его подрядили подвозить на машине минеральную воду, продукты и, чего скрывать, алкоголь для угощения членов государственной экзаменационной комиссии.
После последнего экзамена у него поднялась до 38 градусов температура тела, появилась сильная головная боль и снижение чувствительности в верхних и нижних конечностях по типу «перчаток» и «носков». Жена привела его на консультацию к известному в городе доценту-невропатологу М., миловидной брюнетке, лет 50, самоуверенной, и, как говорят, «знающую себе цену».
Диагноз поставлен не был, рекомендовалась госпитализация в неврологическое отделение по принципу «там посмотрим». Ни дежурный, ни палатный врач к пациенту не подошли, так как растерявшиеся родители (коллеги врача М. по мединституту) «благодарность» не занесли. В этот же день, вечером сын вернулся домой и слег.
Хотя профиль медицинской деятельности родителей был далек от неврологической практики, у них возникло подозрение на нейроинфекцию, что и подтвердил опытный инфекционист, назвавший страдание синдромом Гийена-Барре. Сын был срочно госпитализирован в инфекционную больницу и началась нелегкая борьба за выздоровление. Взялась за лечение врач, пенсионного возраста, заведовавшая раньше отделением нейроинфекции в больнице, закрытое из-за редкости патологии.
Состояние сына после недели лечения с использованием иммуноглобулина не улучшалось: появилось двоение в глазах, затрудненное дыхание. И тут случилось чудо, которое и сегодня остается для меня непонятным. Ночью, каким-то напряжением воли, по словам жены, она отправила сыну «сигнал» на спасение. А уже утром, при свидании с матерью обнаружились первые признаки выздоровления. Через 10 дней сын был уже дома.
Несколько слов о докторе М. Она была дочерью известного в городе акушер-гинеколога, профессора с азейбарджанской фамилией. Более того, ее отец читал мне, студенту, лекции по гинекологии. Один цикл из 3 его лекций был посвящен физиологии полового акта. Тема настолько смущала слушателей, что некоторые из них, особенно девушки, отпрашивались выйти. Он едва ли не первый в стране занялся лечением бесплодия и разработал систему поощрения для доноров-мужчин. Это, как правило, были студенты, которым выделялась для свиданий с девушками отдельная комната, а после сдачи материала выдавался гонорар. Из-за выгодного дела очень скоро выстроилась очередь, в которую мечтали попасть многие мои однокурсники.
А что же М.? Талантливая студентка, закончив вуз, стала известным специалистов, особенно по неврологическим заболеваниям у детей. Мое первое знакомство с ней состоялось в редакции институтской газеты «Медицинские кадры», куда был приглашен известный в стране писатель Василий Аксенов, часто посещавший Львов, так как здесь жила его мать Евгения Семеновна Гинзбург. К писателю смело подошли мы двое – М. и я, держа в руках повесть В.Аксенова «Коллеги» для получения автографа. Она была хорошо знакома с новыми рассказами Аксенова, печатавшимися в журнале «Юность». М. бойко обсуждала публикации автора, спрашивала о планах на будущие публикации. Я же молчал и втайне завидовал моему однокласснику Б., который был на ней женат.
Последняя встреча состоялась несколько лет назад, когда Б. с трудом смог подняться с женой на прогулку по Кайзервальду. Он попытался ее разговорить, показывая на меня. Но узнать меня она уже не могла. Болезнь Альцгеймера оказалась сильнее.