Их свёл случай. Одна комната, места рядом в автобусе, общие завтраки и ужины. И так восемь дней подряд. Это было на юге Италии. Им обеим не понравился Неаполь и они обе пищали от восторга в Сорренто и Амальфи. Они покупали одинаковые сувениры домой, забивая чемоданы ароматным ярко-жёлтым мылом и бутылочками с лимончелло в форме сапожка. Они обе любили морепродукты, а в кафешках просили кофе погорячее. И разница в шесть лет не ощущалась абсолютно. Разница статусов тоже не мешала. Одна замужем, другая - в поисках.
Зацепились друг за дружку крепко- накрепко. Это было десять лет назад. А ещё говорят, что друзей в таком возрасте не заводят, что настоящие друзья - это те, кто с горшка. Ерунда это всё. Они понимали друг друга, скорее - чувствовали. Даже по телефону. Смеялись, что из их имён можно составить одно имя: Вероника.
За эти десять лет произошло немало. Никуда не делась их разница в возрасте, зато статус стал общим.
Как-то спокойно, без особых эмоций и валерианки на ночь, разошлась Вера. Просто пришла к точке невозврата в отношениях со своим таким положительным мужем.
- Не могу больше, - не пожаловалась, а просто констатировала факт.
Ника ее поняла. Да, наверное, такие разводы - без измен и фонтана эмоций, скандалов и разбитых тарелок - тоже имеют место быть. И "не могу больше" - это весомый аргумент.
После продажи квартиры Вера купила крошечную двушку для сдачи где-то на юге, а сама осталась в центре, в городе, в котором жила уже почти 30 лет.
- Мне отсюда никуда.
Это было понятно и так. Шесть лет назад вышла замуж дочка и Вера стала бабушкой двух близнецов.
- У нас двое - мальчик и мальчик, - так она сообщила Нике по телефону. И та прилетела - с какими-то пакетами и свертками, шариками и цветами.
Дочка жила через улицу, и это существенно облегчало жизнь им обеим. Всегда хорошо, когда есть кто-то на подхвате даже с одним ребенком, а уж с двумя...Веру особо не запрягали, уважая ее личное пространство и многообразные интересы. Но мальчишки ее обожали, как можно обожать праздник, который не каждый день. И Вера купалась в этой свободе, в этой возможности делать то, что хочется ей в данную минуту.
Она оставила для себя крошечную нагрузку в ульпане,переключившись почти полностью на частные уроки. Ученики были, ее передавали из рук в руки, и это была ещё одна немаловажная причина по которой она была невыездная. Хотя,если честно, и без этих весомых причин город её устраивал: небольшой, удачно расположенный, зелёный, успевший больше, чем за четверть века, стать своим. Старый, но с разросшимися новыми районами, с парками и маленькими уютными парчками, в которых она выгуливала коляску с близняшками.
Да, не на море, но несколько бассейнов и хорошие кантри клубы давали возможность плавать в любое время года. А море? Что море? В конце концов, 15 - 20 минут - и ты там.
Ника, по иронии судьбы, жила в Тель-Авиве, от моря совсем близко - пешочком. Но плавать не умела и загорать не любила. Зато все свои многочисленные свидания она устраивала в кафе на берегу.
- Летом - прохладно, зимой романтично, - объясняла она Вере, не понимая, почему та в свои 59 лет поставила толстый крест на своей личной жизни.
- Ты, смеёшься? - отбивалась Вера. - Оно мне надо? Собирать по квартире чьи-то носки, варить гречку на воде без соли и заказывать очередь к проктологу?
- Почему обязательно к проктологу? - сердилась Ника.
- Ну, к урологу. Какая разница?
Да, в этом они не совпадали. Вера чувствовала и ценила свободу, а Ника страдала от одиночества.Что, в общем-то, было объяснимо. У одной - дочка под боком и два внука, у другой - сын, который который жил на севере и приезжал достаточно редко, а скорее - не так часто, как хотелось бы Нике.
- Копия отец, - с горечью констатировала она. - Гены - это такая штука, их пальцем не сотрешь. И вообще, сын - это не дочь.
- Наверно, - задумчиво соглашалась Вера, радуясь, что у нее с дочкой и зятем сложились такие правильные отношения. - Но ты, подруга, не гневи Бога. Твой Славка так устроен на своем севере - гордиться таким сыном надо и радоваться.
- Так я что? И горжусь, и радуюсь, - послушно кивала Ника.
Вера так организовала свое время, что скучать ей было некогда.
Утро она проводила в кантри клубе, с удовольствием посещая кружки: пилатис, зумбу, йогу. Плавала. Иногда - с меньшим удовольствием - делала дорожку. Днём были ученики, а вечер оставался для чего придется - книги, телевизор, телефон, вылазки на спектакли и концерты. Работу в вечернем ульпане два раза в неделю она тоже воспринимала не как работу, а как приятное времяпровождение.Выходные пролетали, как сон: часто забирала внуков к себе "на воспитание" - так шутила её Маринка.
Ника работала медсестрой в поликлинике.
- Полдня - и ты на свободе!
Что делать с этой свободой она не очень понимала. Зависала в соцсетях и на сайтах знакомств
- Прожигаешь время ни на что, - сокрушалась Вера, когда они встречались - не реже, чем раз в месяц. Как правило, в Тель-Авиве, как правило, в кафе на берегу моря.
"Летом прохладно, зимой - романтично". Места выбирала Ника, признанный эксперт по кафешкам, и выпившая, по ее словам, уже бочку капучино на своих бесконечных встречах. Толку было мало. Два коротких романа - один со вдовцом, а другой - с холостяком - не в счёт. После них не осталось ни теплых воспоминаний, ни горьких слез и душевных терзаний.
- Для здоровья, - невесело шутила она в ответ на недоуменные взгляды подруги.
- Для здоровья надо плавать, танцевать и делать десять тысяч шагов в день, - включала училку Вера, понимая, что ее слова отскакивают от сознания подруги, как мячик от ракетки при игре в пинг-понг.
Что ж, в этом они были разные, но эту разницу обе воспринимали, как данность, которая совершенно не мешала их общению.
В то ноябрьское утро Ника написала непривычно рано.
- Верунь, надо встретиться. Срочно.
Они виделись чуть больше недели назад, и это было немного странно. Почему срочно? Что могло случиться?
Она ответила кратко:
- Когда?
Ника пришла с совершенно поникшими плечами и каким-то неопределенным выражением лица.
После дежурных объятий, выбора столика и заказа салатов она обречённо произнесла:
- Та знаешь, я потеряла надежду.
- Ты главное Веру не потеряй, - это была их дежурная шутка, но горячих заверений, что Вера всегда с ней, почему-то не последовало.
Ника сосредоточенно копалась в своей тарелке, безжалостно отбрасывая зелень и выуживая полоски жареного сыра, ломтики крошечных разноцветных помидоров шерри, терпкие оливки и аккуратные колечки сиреневого лука.
Вера терпеливо ждала.
- Ты помнишь "миссис ноги"?
Да, конечно, она помнила
"миссис ноги". Ника несколько раз показывала ей её фото в одной из социальных сетей. Хорошо за пятьдесят, смазливая мордашка, и - да! - ноги. Стройные и бесконечные. Помимо этого - руководящий пост в известной страховой компании, двое детей и внучка. Сонм почитателей в сети.Свита.
- Ей достаточно написать "доброе утро" и через минуту - сотня лайков, - пожимала плечами Ника.
Бесконечные фото застолий и поездок с друзьями. Хорошо продуманные украшения и дизайнерские наряды. Жизнь в сети.
А главное - муж.
Коротко стриженный мачо с ямочкой на подбородке и прицельным взглядом-прищуром. Накачанный и брутальный, словно сошедший с экрана.
- Красавчик, - нейтрально оценила Вера, впервые увидев его фото на экране мобильного. - И она тоже непоганая.
- Вот именно, непоганая, не более того.
- Ника, зависть - это не твоё. И вообще - это непродуктивное чувство.
- Так разве я завидую? - искренне удивилась Ника. - Я просто не понимаю - почему кому-то всё, а другим - ничего. Огрызки и остатки.
- Ну, знаешь, жить в своей квартире в Тель-Авиве, работать медсестрой, иметь такого успешного сына, а ко всему - быть такой сексапильной красоткой, как ты, - Вера улыбнулась. - Приди в себя. У тебя столько всего в этой жизни, что многим и не снилось.
Этот разговор состоялся между ними около года назад и, как ни странно, возымел свое действие. Ника охладела к сайтам знакомств, вспомнила свое увлечение макраме. Они чаще стали выбираться вместе на вечера джаза и спектакли. Иногда она вскользь упоминала о каких-то переписках на сайтах знакомств, как о чем-то абсолютно незначащем в ее жизни. Встречи с кавалерами стали редкими.
- Ты научилась фильтровать, - удовлетворенно заметила тогда Вера.
- Наверное, - согласилась Ника. - Жалко время, а капучино я могу попить с тобой.
Некоторое время они молчали, занятые едой.
- Так что там "миссис ноги"? - напомнила Вера, заказав кофе.
- Я была на свидании, - как-то невпопад сообщила Ника, отодвигая тарелку с салатом. Осилить такую порцию одному человеку было не под силу.
- И?
- Ты знаешь, мы долго переписывались и оказалось - столько общего, просто родственные души.
- Да? - Вера иронично улыбнулась кончиком рта. - Вы оба любите морепродукты,
"Реквием" Моцарта и фильмы Альмодовара? А ещё круизы и белое вино?
- Я серьезно, - обиделась Ника.
- Шучу-шучу, - Вера потянулась к пакетику с коричневым сахаром - гулять так гулять! - Так что там с "миссис ноги"? Надеюсь, что не с ней ты переписывалась?
- Нет, не с ней. С её мужем. - Ника замолчала, глядя в окно. -
Он мне так понравился в переписке, что я даже не попросила прислать фото, - она задумчиво помешала кофе, наблюдая, как изящная пенная веточка превращается в рисунок абстракциониста. - Если честно, мне было уже совершенно без разницы, как он выглядит - худой или толстый, высокий или низкий.
- Долго переписывались? - понимающе прищурилась Вера. - и по телефону, наверняка, трепались?
- Да, звонил мне ежедневно, часиков в 11, после всех анализов, когда я посвободнее.
- Называл Никуся, а встретиться не предлагал? - проницательно предположила Вера. - И сколько это всё тянулось? Месяц? Полтора?
- Двадцать четыре дня, - вполголоса ответила Ника.
- Да, вполне достаточно, чтобы рыбка проглотила наживку, - Вера с сожалением посмотрела на подругу. - Ника, я тебя просто не понимаю, у тебя такой опыт в этих делах, в этих знакомствах в сети. Неужели непонятно, что если нет фотографии, то товарищ несвободен. И,главное, - молчала столько времени, а ещё подруга.
- Вера, да разве в этом сейчас дело - молчала- не молчала, женат - не женат. Он не захотел встретиться здесь, на берегу, сказал, что подхватит меня там, где мне удобно, а дальше - у него на примете есть чудесное кафе в каком-то мошаве под Нетанией.
Я его ждала возле центральной автобусной станции.
- Днём? - уточнила Вера.
- Ну, да, днём. Сказал, что приглашает меня на обед. Приехал на шикарном белом джипе. Нисан. То ли Кашкай, то ли Каджар.
- Если Нисан, то Кашкай, - машинально ответила Вера.
Ее близнецы лет с четырёх прекрасно ориентировались во всех марках, которые она раньше различала лишь по цвету. - Ну, и как мошав, ну, то есть, обед в мошаве? Вкусный?
- Я его сразу узнала, - невпопад ответила Ника. - Я сто раз видела его фотки с женой. На каких- то концертах, в музеях, в ресторанах и за границей, - Ника потерянно замолчала.
- И что тебя так смутило? Сам факт, что он женат?
- Вера, ты издеваешься или не понимаешь? - Ника откинула челку со лба.
- Я-то всё отлично понимаю. Вот жду, когда ты, наконец, поймёшь.
- Это было так ужасно. Он не врал, что неженат. Просто, пока добирались, рассказывал о своей жизни. Об одиночестве. О том, что они с женой давно чужие люди, во всех отношениях, ну, ты понимаешь. Что она чересчур увлечена работой и выходами - чаще с подружками, реже - с ним. Что у него восемь лет была женщина, которая улетела в Австралию к дочке - нянчить внуков. И что я ему понравилась, и он надеется...Надеется, что мы станем друзьями. А уже за обедом я осмелела и сказала, что видела в сети его фотографии - в кругу семьи и друзей. А он ответил, что это все декорации, прикрытие. Для родителей, друзей, а главное - для детей. Что все их считают прекрасной парой, и что в таком возрасте никто не разводится.
- Ну, а ты что? - Вера вытащила зеркальце и помаду.
- Я? Мне стало так противно.Просто гадко. Я поняла, что это мое последнее свидание. Что нечего и некого искать. Что даже такая, на первый взгляд, благополучная семья - это просто обложка, витрина. А внутри - сплошное вранье. Все лживое и ненастоящее.
- Знаешь, Ника, если его жена не знает о его двойной жизни, то для неё всё настоящее и правдивое. Хотя... - Вера жестом позвала официанта:
- Счёт, пожалуйста.
- Вот именно, хотя, - загорелась Ника. - Можно не просечь короткий загул. Понимаю. Но ты думаешь, что возможно жить на две семьи и так, чтобы жена ни слухом ни духом? Да в жизнь не поверю.
- Да, ты пожалуй, права. Все шансы, что она догадывается, а возможно, и знает. И её такой расклад не тяготит нисколько. А иначе - устраивает. У нее масса дел - работа, дети, внучка. И все эти выходы. Светская жизнь, одним словом. Ниша, и не самая плохая, заметь, - Вера покопалась в кошельке в поисках мелочи. - Ну, да ладно, оставь в покое эту мадам с ее выходами и с её ногами. Ты-то что решила?
- Я? Ты ещё спрашиваешь? Распрощались полюбовно. Хотя мужик классный.
- Вот и я о том. Они, эти классные, занятые и чужие. А тратить время на поиски свободного - так этого времени не так много осталось, и я предпочитаю использовать его в других целях.
- Ты так права, Веруня. Закрыли тему.
- Вот и отлично. Ну, что погуляем немного?
Они обе любили такие прогулки по влажному песку рано утром по шабатам до или после завтрака. А если встречались под вечер, как сегодня, то старались не пропустить феерическое зрелище заката, раскрашивающего уходящий день необыкновенными красками.
- Ой, прости, Вер, сегодня никак, - Ника жалобно улыбнулась. - Завтра с утра Славка приезжает на конец недели. Надо готовить - заказы уже есть. Он у меня гурман, ты же знаешь.
- Конечно, знаю. Нет проблем, - легко согласилась Вера. - Беги.
- Может, и ты домой? Смотри, как ветрено. Не замёрзнешь?
- Нет, похожу с полчасика. Обещала мальчишкам привезти ракушки из Тель-Авива.
Она любила осеннее море после заката, ноздреватую пену волн, прохладный ветер, рвущий с плеч шарф и так приятно освежающий лицо. Любила практически безлюдное побережье, когда можно идти спокойно, не уворачиваясь от мячей, мячиков и летающих тарелок любителей фризби.
Они сердечно попрощались, и Вера, ответив на воздушный поцелуй подруги, помахала ей на прощание.
Да, Ника права, сегодняшняя погода не совсем для прогулок. Полчаса, не больше, быстрым шагом.
Она двинулась на юг. Там, среди огромных камней, всегда скапливались ракушки самых разнообразных форм. У близнят уже была целая коллекция. А сегодня, когда такой ветер и такая волна, можно надеяться на что-то интересненькое.
Ракушек, действительно, было много. Она присела у большого валуна, выискивая и очищая от песка самые крупные. Мальчишки будут рады, особенно Рони.
- Гверет, зэ кова шелах?
Она так увлеклась, что не поняла сразу, что обращаются к ней.
Провела рукой по волосам, растерянно подняла глаза.
- Да, это моя шляпа, - ответила почему-то по-русски.
В голове упрямо крутились слова из песни:
"Упала шляпа, упала на пол
И ветром шляпу, шляпу унесло."
Мужчина в спортивном костюме протягивал ей ее шляпку -
соломка с темно-голубой лентой, переходящей в изящный то ли цветок, то ли бутон.
- Спасибо, - опять по-русски поблагодарила она, зацепившись взглядом за его серые глаза, таких же серые, как это осеннее море.
Это уже потом она узнала, что его мама из России, а отец из Польши,что он хорошо понимает, но неважно говорит по-русски. Что он родился и живёт в Тель-Авиве и почти ежедневно совершает прогулки по побережью, невзирая на погоду. Что он обожает море, любит морепродукты, фильмы Альмодовара и белое полусладкое вино. Что зовут его Михаэль, что он в разводе уже семь лет.
Все это она узнает потом, а пока он просто попросил разрешения проводить её до автостанции.