Работал со мной в типографии коллега или странный тип, как отзывались о нем многие, кому довелось с ним пообщаться. Немногословный, если только речь случайно не заходила на интересующую его тему, коих было предостаточно, но были они довольно специфическими, не обыденными, так что касались их в коллективе не часто. Загадочный, как и легкая улыбка, ни с того ни с сего, безо всяких видимых причин, вдруг скользящая по тонким его губам. Мрачноватый, что проявлялось не только в его облике и одежде, в которой преобладали темные оттенки, но и в черном юморе. У него были запросы, наводящие на мысли. Например, сидя рядом в обед в столовой, я видела краем глаза, как он заказывал через интернет череп, книги по хирургии и черной магии.
Он вводил коллег в ступор своими ассоциациями, что порождали у него, казалось бы, самые безобидные вещи.
— Угощайтесь, — предложила однажды Люба, раскрывая пакет с мармеладными конфетами и, зная его обособленность от коллектива, который, следует заметить справедливости ради, сам не спешил делать шаги навстречу, придвинула к нему ближе.
И он улыбнулся, осторожно выуживая одну:
— А я-то думаю, что у вас там за глазки... Спасибо.
Люба закашлялась, подавившись глотком чая:
— Это пуговки, — выдавила она, переведя дыхание.
— Да? — точно разочарованно протянул он, таки отправив угощение в рот. — А так похоже.
Словом, не удивительно, что наши девчонки прозвали его за глаза маньяком. И он, казалось, об этом догадывается. Иначе зачем бы ему, точно нарочно, пугать их, подкрадываясь и гавкая над ухом, или демонстративно делать шокирующие вещи?
Со мной же все было иначе. Может, от того, что я разделяла с ним определенные интересы и могла поддержать беседу, пока мы делали общее дело, часто вставала на его сторону в спорах. О потустороннем, например. Могла посмеяться над шутками, порицаемыми другими.
И все же, даже меня настораживали некоторые вещи. Например, никогда не забуду ту короткую беседу на грани черного юмора.
Тащу я на упаковку крафт. Бумага такая плотная, в рулоны, почти с меня ростом, свернутая. Волоку по полу, так как тяжело. И резчик такой с усмешкой:
— Ты его словно мешок с трупом волочешь.
И тут у меня рождается закономерный вопрос:
— А ты откуда знаешь, как трупы таскают?
— Так в кино видел, — пожимает он плечами, с улыбкой нажимая педаль, что роняет острый нож, без проблем режущий толстенную кипу бумаги.
Через некоторое время тащу очередной тюк, но уже к нему, чтобы пополам разрезал, роняю в шутку:
— Расчленишь мне трупик?
Он подхватывает, настраивая свою "гильотину" и засовывая туда рулон:
— Трупы надо не расчленять, а растворять в кислоте.
— Ух ты! — восклицаю, впрочем, нисколько не удивляясь его познаниям. После книги-то по судебной медицине в его пакете. — Ну да, надежный способ.
Он качает головой, уточняет:
— Кости все равно остаются.
— Значит, потом сложить в мешочек, к нему камень и в реку? — наивно предполагаю я.
— Нет, никаких следов и улик, их надо сжечь в... — задумывается, серьезнеет и замечает: — Ой, что-то я увлекся...
Подает мне две ровные половинки крафта и более не произносит ни слова, возвращаясь к резке рекламных листовок.
Ну, вот и как тут не задуматься? И решила я за ним последить.
Это оказалось не так и трудно. Коллега находился мыслями где-то очень далеко и совсем не смотрел по сторонам. Скользнув за ним следом в автобус, я села позади, через сиденье.
Закономерно было предположить, что он полезет в мобильный, но нет. Его взгляд скользил по салону, пока не зацепился за девушку. Судя по внешнему виду и атрибутике — неформалку. И нет, мне не показалось, что он пожирал ее взглядом всю дорогу, чему-то загадочно улыбаясь, как умел, наверное, только он. Девушка тоже это почувствовала, несколько раз оглядываясь по сторонам, точно ища источник сквозняка.
Еду, смотрю на людей, занятых собой и своими проблемами. Сидят рядом и не подозревают, что невзрачная девушка на заднем сидении выслеживает маньяка. Или вот, например, женщина в красном пальто смотрит на мужчину впереди. Наверное, он ей приглянулся. А может, она мысленно расчленяет его? Или молодой человек у окна нерусской наружности. Глядя на серый город, он вспоминает родину? Или запоминает маршрут, которым завтра поедет уже вместе со взрывным устройством? Да и что говорить о случайных людях, если мы не знаем даже тех, кто рядом постоянно, да чего там, мы не знаем и самих себя...
Возможно, мы все немножко маньяки, только не всем, к счастью, дано проснуться...
Мы вышли на Невском проспекте и, боясь потерять объект из вида в пестрой толпе, я рискнула выскочить в ту же дверь, только пропустив вперед неформалку и подвыпившего мужичка. Впрочем, за девушкой коллега не увязался, свернув на первом же повороте. Преодолев несколько домов, нырнул во дворик. Я влетела через несколько минут, но уже не успела заметить, в какую из дверей он вошел. Впрочем, выбор был не богат: туристическое агентство, салон красоты и контора адвоката. И никаких подъездов.
Собственно, я могла войти в любую из дверей, изобразив при "случайной" встрече удивление, но все равно светиться было боязно: раз встреча, два встреча, а потом в голову закрадывается подозрение. Кроме того, ошибившись, я могла упустить его. Так что оставалось затаиться за углом и ждать.
Я ставила на адвоката, предполагая у коллеги возможные проблемы, например, с соседями или законом, но ошиблась. Он вышел из агентства довольный как умасленный кот. Присмотрел тур на время отпуска в город, о котором мечтал, с каким-нибудь рынком древностей? А может, очередную жертву? Или навестил свою девушку, которая тут работает, попыталась я настроиться на позитивный лад, придавая Странному типу капельку обыденности.
Коллега глянул на небеса, кажется, собравшиеся низвергнуть на землю потоки дождя, и заспешил куда-то, подняв воротник, не замечая ничего вокруг.
Или мне так только казалось.
Нырнув следом в подъезд, к которому привел меня объект наблюдения, уверенно следуя хитросплетением улочек и дворов, в которых я не нашла бы дорогу назад, я неожиданно оказалась приперта к не самой чистой стене. Рот мне накрыла прохладная ладонь.
— Тихо, — велел знакомый голос. — Не вздумай кричать. Поняла? Хуже будет.
Я кивнула. А что еще оставалось?.. И Странный тип отпустил меня, но только лишь для того, чтобы схватить за руку и резко дернуть, увлекая за собой. К лифту.
Я было заартачилась, но меня легко впихнули в кабинку, выбрав кнопку пятого этажа. И с того мига, как дверь закрылась, я ждала, когда коллега нажмет на стоп и...
— Куда мы? — спросила я, когда двери лифта открылись, а ничего страшного так и не произошло.
— Ты хотела увидеть, где я живу? Вот я и решил пригласить в гости.
— На чашечку кофе? — с надеждой предположила я.
Собеседник усмехнулся, склонился почти к самому моему уху, чтобы выдохнуть:
— Как пойдет.
По телу пробежали мурашки, то ли от чужого дыхания, защекотавшего чувствительную в этом месте кожу, то ли от таящегося в словах обещания.
Заметив, как я невольно поежилась, коллега снова усмехнулся, не отпуская моего локтя, совершенно небезосновательно ожидая попытки побега:
— Страшно?
Я кивнула, не пытаясь отказываться от очевидных фактов.
— Это хорошо, — заметил он, открывая ближайшую квартиру и затягивая внутрь. Я даже охнуть не успела. — Может, страх научит тебя не играть в детективов. Во всяком случае, пока не научишься нормальной слежке.
В прихожей вспыхнул свет.
— Так ты?..
— Еще, когда ты не вышла на своей остановке. Проходи.
Разрешил он, зажигая везде свет, позволяя рассмотреть свое жилище как следует. А посмотреть было на что. Видимо, за неимением большого кабинета, который люди могли позволить себе, например, в загородном доме, а может, чтобы найти, что почитать, в любой точке квартиры, по стенам везде, где не примыкала другая мебель, шли книжные металлические стеллажи без стенок. И литература на них подобралась весьма разнообразная, при этом строго систематизированная. Украшали полки самые неожиданные, экзотические и эзотерические сувениры, и создаваемая ими атмосфера пронизывала насквозь все жилище коллеги. И где он только на все это деньги находит?..
Осмелившись приблизиться к ближайшему стеллажу, я коснулась корешка знакомой книги, вынув из ровного ряда последнее переиздание «Практической магии» Папюса.
— Тебе это зачем?
Тем более что большинство упоминаемых в книге компонентов настолько устарели, что найти их в наше время было почти не реально.
Коллега тихо засмеялся:
— Видела в сети мем: ""Я писатель" — отличная отмазка на все случаи жизни"?
Видела, а потому не удержалась от смешка:
— Значит, у тебя и труп на чердаке есть?
— У меня чердака нет, — вздохнул собеседник. Вдруг улыбнулся, забрав из рук книгу, чтобы вернуть на полку, и жестом предложить гостье пройти на кухню.
— Значит, ты у нас писатель?
— А ты думала? Маньяк? — припомнил он, вероятно, не раз слышанное прозвище. — Впрочем, одно другому не мешает, верно?
И мне не оставалось ничего иного, как согласиться с неоспоримым фактом. Метнуть по сторонам быстрый взгляд, присматривая средства для возможной самообороны. Несмотря на привычную манеру общения коллеги, его поведение, мягко говоря, настораживало.
— А если посмотреть с другой стороны, — продолжал Странный тип, точно запирая меня собственным телом в уголке у металлической мойки. Пальцы его обвили рукоять лежащего на столешнице кухонного ножа. — Можно взять нож. Выйти на улицу ночью. Подкараулить неосторожную жертву в темном переулке и... — Я едва успела шарахнуться вбок, избегая встречи с лезвием. — А можно прийти домой, открыть текст и сделать все то же самое. И даже то, что в реальности недоступно.
Коллега отступил, освобождая, и чувство опасности, что исходило от него, исчезло. А вместе с ним и страх. Он же просто играет со мной в свойственной ему манере: на грани!
— Боюсь, настоящему маньяку этого недостаточно, — посмела возразить я. — В противном случае, излечить их было бы гораздо проще. Маньяку необходимо чувствовать трепыхания жертвы, запах крови, как сопротивляются проникновению клинка ткани… Заведенный порядок знаков и действий, воспроизводящих некую ситуацию.
Коллега усмехнулся:
— Хочешь поспорить?
— Хочу, — ответила я, однако, не сводя глаз с ножа, что тот все еще сжимал пальцами.
— Тогда достань пирожные в холодильнике, — попросил он, убирая оружие в ящик и доставая джезву с изображением дракона на жестяном боку.
Незаметно, за беседой пролетело два часа. За окном успело стемнеть, и коллега, не принимая отказа, проводил гостью до автобуса. Но даже сейчас, спустя два года, как и в тот день, я не могу ответить себе на вопрос: Маньяк ли он? Что, впрочем, совсем не мешает мне заходить к нему в гости на чашечку кофе, чтобы оживленно обсуждать интересующие нас специфические темы.
А вот книги его я не читаю — слишком много крови и жестокости.
© 2021