24 июня 2021 года, т.е. чуть больше месяца назад, исполнилось сорок лет с момента явления Богородицы в Междугорье, которое всколыхнуло весь мир, а для России прошло совершенно незаметно. И до сих пор это чудо упорно замалчивается. Так что новости нужно искать за рубежом. Статья, с которой я хочу вас познакомить, была написана спустья двадцать два года. И как сообщают её авторы, эту новость они сами узнали недавно.
24 июня 1981 г. четверым детям из небольшой хорватской деревни Междугорье (Босния) явилась, как они рассказали потом дома, Богородица; на следующий день Ее увидели еще двое их друзей. С тех пор, по свидетельствам этих шестерых, Она является им — либо всем вместе, либо по отдельности — до сих пор, вот уже более 20 лет. Она руководит ими в их молитвенной жизни и передает через них короткие послания всем верующим и остальному миру — с призывами к обращению.
События в Междугорье сразу же получили широкий резонанс и, естественно, вызвали в мире огромный к себе интерес: видящие (их называют и по-другому — провидцы, визионеры, ясновидящие и т.п.) были подвергнуты и в своей обычной жизни, и во время явлений множеству самых тщательных научно-медицинских экспертиз, лишь подтвердивших, что с ними, совершенно обычными, нормальными людьми, в эти минуты происходит действительно что-то необъяснимое и что ни о каком обмане, игре, имитации и речи быть не может.
Междугорье стало местом, куда каждый год устремляется до полутора миллионов паломников, об этом уже создана, можно сказать, целая литература на всех главных языках мира, и о событиях, которые происходят в далеком хорватском селе, знают во всех уголках Земли.
И только у нас, в России, мало кто и мало что о Междугорье слышал — не говоря уж о какой-либо более или менее надежной информации. Официальная наша Церковь все эти двадцать лет (и даже пятнадцать последних, уже более или менее свободных) хранит в отношении этих событий, случившихся не в православном, а в католическом приходе, самое упорное и глухое молчание, просвещенной же светской нашей печати, либеральной ли, консервативной, всякого рода “мистика” и вообще, как правило, глубоко не интересна. А поскольку явления в Междугорье не получили еще официального церковного признания и в Ватикане, информация о них на русском языке поступает в Россию только тем очень тоненьким ручейком, которому способна дать жизнь и который поддерживает лишь очень маломощная в издательском отношении добровольная инициатива разного рода самодеятельных общественно-церковных объединений. Естественно, что к этому тоненькому ручейку и дорогу находят только очень немногие.
Вот и до нас, редакции журнала, который с самого начала своего существования заявил себя изданием не только литературным и публицистическим, но и религиозным, эхо Междугорья докатилось, как ни трудно в это поверить и как ни неловко нам в этом признаться, лишь очень, в сущности, недавно. Мало того, — прошло, по крайней мере, года полтора, если не больше, пока мы сумели собрать то количество информации, которое позволяет нам думать, что сегодня мы имеем уже о Междугорье достаточно полное и отчетливое представление.
Но именно потому, что мы журнал религиозный, христианский, вменяемо православный, верный действительным фундаментальным догматам и традициям Православия, выстраданному им духовному опыту и его духовной культуре, — именно поэтому мы, располагая такой информацией, не считаем возможным держать ее при себе.
Напротив, свой журналистский долг мы видим именно в том, чтобы прорвать, наконец, глухую стену молчания нашей российской печати о событиях, происходящих в Междугорье, и внятно рассказать о них нашим читателям — независимо от того, православные они или католики, протестанты или мусульмане, верующие как-либо иначе или не верующие вообще.
При этом мы вполне отдаем себе, разумеется, отчет в том, что к этим событиям и явлениям можно относиться очень по-разному. В них можно верить, а можно и не верить, и это естественно, это вытекает из фундаментальной черты богоподобия человека — его свободы, которая и обязывает, и обрекает человека на то, что любое решение веры (или неверия) он может принять только свободным решением собственного сердца.
Но чтобы определить свое отношение к любому факту, предмету, явлению, требующему именно решения веры, которое никогда не может быть решением только знания и ума, надо все-таки об этих фактах, предметах, явлениях прежде всего знать. Нужно иметь о них достаточно ясное представление, располагать о них достаточно надежной информацией.
И именно это и есть в данном случае наша первая и главная цель — предоставить читателю такую информацию со всей доступной нам объективностью при изложении фактов, то есть совершенно независимо от того, как кто-либо из нас смотрит на эти явления по существу.
Для этого мы попросили, во-первых, рассказать о них человека, которому мы имеем основания вполне в этом отношении доверять, хотя у него есть, разумеется, и свой собственный, совершенно определенный взгляд на феномен Междугорья, отнюдь им не скрываемый. Это отец Анри Мартен, священник Греко-Католической церкви, который давно уже занимается Междугорьем и хорошо владеет соответствующей информацией. Кроме того он и сам там бывал, так что его рассказ обретает еще и особое достоинство личного свидетельства об увиденным и пережитом.
Во-вторых, мы дополним рассказ о.Анри Мартена той информацией, которую не вместил и не мог по своему характеру вместить его очерк, но которая, на наш взгляд, очень важна, чтобы составить о Междугорье более полное и точное представление.
Готовя к публикации весь этот очень разноплановый материал, мы, естественно, не могли не озаботиться тем, каким образом лучше всего расположить его — так, чтобы обеспечить читателю возможность наиболее рационального и последовательного вхождения в тему, знакомства с ее многообразными аспектами.
Задача оказалась непростой, и, в конце концов, мы решились на несколько необычную, но в данном случае, как нам кажется, вполне оправданную композицию: мы открываем публикацию первыми главами очерка о. Анри Мартена, посвященными главным образом началу событий в Междугорье, а затем прерываем на время его рассказ, чтобы предоставить читателю еще и некоторую дополнительную информацию о фактической стороне событий, не вошедшую в очерк о. Анри Мартена, и дать хотя бы краткий обзор и анализ самих Посланий Богородицы. После этого мы опять предоставляем слово о. Анри Мартену и печатаем вторую часть его работы, где он рассказывает о свидетельствах некоторых паломников, побывавших в Междугорье, и о своих личных впечатлениях от пребывания там.
Надеемся, что в результате читатель действительно составит себе достаточно ясное представление о феномене Междугорья, — представление, которое он, если захочет, всегда сумеет уже и уточнить, и проверить, и расширить или дополнить, обратившись к соответствующим источникам. А может быть, — отчасти и с нашей дальнейшей помощью.
Итак, — начальное слово о. Анри Мартену.
о. Анри Мартен. МЕЖДУГОРЬЕ
Первые слухи о Междугорье дошли до нас, сколько помню, почти сразу, уже в начале восьмидесятых: Пресвятая Богородица является шестерым детям где-то в Югославии, там происходят удивительные вещи, чудеса, исцеления, дети предсказывают будущее, рассказывают людям об их усопших близких — у кого какая посмертная судьба, а еще Пресвятая Богородица открыла им какие-то секреты, знаки: якобы скоро их увидят все, и это будет преддверием конца света...
Кто-то что-то слышал по радио, кому-то кто-то что-то рассказывал, потом появились первые машинописные — помните “самиздат”? — тексты... Никаких сомнений в достоверности информации не возникало. Как и все вести, с трудом проникавшие сквозь “железный занавес”, они воспринимались “на ура”.
Итак: в глухой хорватской деревушке шестерым детям — четыре девочки, два мальчика — является Женщина удивительной красоты... Видят Ее только они, но и те, кто рядом, часто ощущают нечто исключительное. Дети говорят, что Она — Пресвятая Богородица, по-хорватски “Госпа” (т. е. “Госпожа”).
В одном из текстов приводилась поразительная деталь: Госпа во время явлений разговаривает, двигается, и одежды на Ней свободно движутся, колышутся вслед Ее жестам, движениям... Но когда дети попытались до них дотронуться, они ощутили под пальцами нечто твердое, как сталь, и даже тверже стали. И речи не могло быть о том, чтобы шевельнуть хотя бы одну складочку на Ее платье. Вот так “видение”! Выходит, это мы по сравнению с Ней — видение, а Она — сама Реальность! (Похожее можно встретить у Льюиса в “Расторжении брака”: Рай и его обитатели показались бы нам чрезвычайно твердыми, потому что они настоящие... Но крестьянские дети из глухой хорватской деревушки Льюиса не читали, а самим до подобной подробности им бы вряд ли додуматься, и от этой детали так и разит достоверностью).
Теперь “визионеры”, т.е. “те, кто видят”, уже не дети, они повзрослели, один из мальчиков даже учился в семинарии. Впрочем, священником так и не стал, оставил семинарию, женился — и вообще никто из визионеров по сугубо “духовному” пути не пошел: не стал священником или монахом, монахиней. Все переженились, повыходили замуж — последней Вицка — в прошлом, 2002 году, — через двадцать один год после начала событий.
Явления, однако, продолжаются до сих пор.
Но давайте по порядку.
Междугорье — это где?
В Междугорье живут хорваты, но это не Хорватия, а Герцеговина — населенная хорватами-католиками область, которая как при Тито, так и теперь, в силу Дейтонских соглашений, “пристегнута” к Боснии — стране, населенной в основном босняками-мусульманами, — и образует вместе с ней государство “Босния-Герцеговина”.
Когда в 2000 году я впервые ехал в Междугорье вместе с группой паломников из Москвы, граница между Хорватией и Герцеговиной была чисто условной. Год спустя граница была уже настоящей: шоссе перегорожено, новенькие металлические шлагбаумы ярко-синего цвета, основательные будки, проверка паспортов — все, как положено, разве что быстро. Все это со стороны Хорватии, которой американцы за согласие отступиться от Герцеговины сулят солидные кредиты. В этот раз ехал я в машине, вез меня доктор-хорват, который хотя и был из Загреба, столицы Хорватии, но очень сочувствовал герцеговинцам: каково им видеть, как в результате “большой политики” их отделяют от страны, за которую они совсем недавно проливали свою кровь? — во время боснийского конфликта жители Герцеговины сражались за Хорватию.
Да, место не самое доступное; но это не мешает посещать Междугорье доброму миллиону паломников ежегодно. За время с начала событий Междугорье посетило более двадцати миллионов человек, и это само по себе уже чудо.
Во время войны (здешней, недавней, а не мировой) сербы — здесь их называют “четники” — немилосердно бомбили окрестности Междугорья, следы разрушений видны до сих пор. Церкви — отличный ориентир с воздуха, и в Мостаре, столице края, церквям основательно досталось от бомбежек; но в Междугорье во время налетов люди в церкви прятались: за все время боев ни на нее, ни поблизости не упала ни одна бомба.
Сегодня Междугорье, в общем, уже и не деревня, а настоящий маленький курортный городок — с отелями, пансионатами, кафе и ресторанами, а магазины, где торгуют четками, образками, брелками, статуэтками, майками, кепками и прочим подобным, тянутся вдоль улиц на сотни метров. Сюда съезжаются миллионы паломников? — рынок, как водится, “отреагировал”... Вот уж поистине — “свято место пусто не бывает”!
На улицах толпится народ, в кафе и ресторанчиках полно оживленных посетителей; так же, наверное, складывались ярмарки и поселения вокруг св. Симеона Столпника и других святых “знаменитостей”... Только здесь ведь не было святого столпника, аскета и отшельника, а были обычные подростки...
Собственно, вот как все это было.
* * *
Самое начало
24 июня 1981 года, вечер. Место действия даже не само село Междугорье, а крохотная деревушка Бияковичи, тридцать-сорок домишек на склоне холма Подбрдо над Междугорьем — пара километров до центра села и приходской церкви. Иванка Иванкович, шестнадцати лет, и ее подружка Мириана Драгичевич, на год моложе, вышли погулять за край деревни. Иванка — местная, а Мириана жила в Сараево и сюда приезжала только на лето. По дороге девушки зашли к еще одной подружке — Вицке (той было уже семнадцать), но у Вицки выдался особо трудный день, она отдыхала после экзаменов и с подружками гулять не вышла. Итак, две девушки отошли от крайних домов деревни на сотню-другую шагов по крутой каменистой дороге. Повсюду густо рос можжевельник (растет и сейчас), и очень легко можно было найти местечко, чтобы без помех поболтать, а заодно и выкурить припасенную сигаретку — в те времена в этих краях девушки в открытую не курили. У Мирианы был с собой маленький транзистор, они слушали музыку, болтали, ждали Вицку, В половине седьмого девушки отправились обратно. Мириана шла впереди, Иванкаследовала за ней, чуть поотстав. Поравнявшись с домом Вицки, она вдруг посмотрела вправо и вздрогнула: на склоне холма над деревней — какое-то странное свечение, и в центре пятна света отчетливо видна фигура молодой женщины с младенцем на руках.
— Мириана, Мириана! — едва смогла вымолвить Иванка, — смотри, смотри, там, на холме — Госпа!
Но городскую девушку так просто не проведешь. Мириана спокойно продолжала свой путь, лишь с легкой насмешкой ответив:
— Брось, Иванка, кого ты хочешь разыграть? Чего это ради нам явилась бы Матерь Божия? Кто мы такие? — и, не замедлив шага, продолжала удаляться.
Иванка растерялась: как быть? Сама она ни капли не сомневалась, что видит перед собой Благословенную Деву Марию. Она из крепкой католической семьи, воспитана в духе народного благочестия, так круто замешанного на близости со священным, со сверхъестественным... И потом она же видит... И Иванка помчалась останавливать подругу, а по пути еще успела окликнуть соседскую девочку тринадцатилетнюю Милку, гнавшую домой овец.
Втроем они побежали обратно к тому месту. Фигура женщины не исчезла. Они стояли, глядя на Нее со страхом, но и с трепетным волнением, не решаясь шевельнуться. И тут снизу донесся голос Вицки: та собралась наконец выйти к своим подругам.
— Скорее, Вицка, иди скорее, мы видим Госпу! — возбужденно крикнула Мириана, указывая на склон холма. Но Вицка решила, что они увидели змею, и возмутившись такой кощунственной шутке, побежала прочь. По пути она встретила знакомых ребят — двух Иванов. Как они потом признались, перед тем они лазили в соседский сад за яблоками. Вицка пожаловалась им, что Мириана и Иванка пытались ее напугать... но, может быть, они и вправду увидели на холме что-то необычное? Втроем они возвратились к тому месту и сразу увидели то же, что и остальные.
Младший из ребят, Иван Драгичевич, испугался и убежал домой. Остальные стояли как вкопанные: одни молились, другие плакали — каждый точно знал, что видит Благословенную Деву Марию. Казалось, что само время остановилось, пока они стояли и созерцали прекрасную молодую Женщину, нежно державшую в объятиях Младенца. Она ласковым жестом призывала их приблизиться к тому месту, где стояла, но крайне перепуганные подростки не решились сдвинуться ни на шаг. Смеркалось. Сверкающий ореол потускнел и погас. Неохотно, один за другим, ребята разошлись по домам. Там они стали возбужденно рассказывать об увиденном, но, понятное дело, только напугали своих домашних. Родители, опасаясь пересудов, велели детям никому не говорить о происшедшем. Однако слухи о необычайном событии молниеносно разнеслись по деревне.
Этот подробный рассказ о самом начале событий я могу привести благодаря книге “Письма из Междугорья” Уэйна Уэйбла, американского лютеранина, которого Междугорские события затронули настолько сильно, что он обратился в католичество и повсюду распространяет весть о Междугорье. Две его книжки — чуть ли не единственные переведенные на русский язык источники, где более-менее связно и подробно говорится о Междугорских событиях и Посланиях. Но книжки эти вышли давно, в начале девяностых, мизерным тиражом, и теперь их не найти. Однако продолжим.
На следующий день, примерно в то же время, что и накануне, четверо из молодых людей ощутили необъяснимое, но непреодолимое желание вернуться на место, где они стали свидетелями таинственного явления. Но старший из Иванов (22 года) не поддался внутреннему зову, решив, что все это — детские игрушки; Милку Павлович мать забрала в поле далеко от деревни, и вместо нее с ребятами пошла ее семнадцатилетняя сестра Мария Павлович и десятилетний двоюродный брат Яков Чоло, случайно оказавшийся в то время в доме Павловичей.
Ребята встретились на улице. Дружной стайкой они пошли к месту вчерашнего явления. Но в этот раз вместе с ними шло около восьмидесяти односельчан, поскольку весть о том, что Госпа посетила их приход, распространилась уже повсюду. И вновь, как и накануне, прекрасная молодая Женщина, озаренная лучистым сиянием, появилась перед ними, но на этот раз одна, без Младенца.
Когда Она жестом призвала ребят к Себе, к тому месту, где Она стояла, те, по свидетельству очевидцев, буквально взлетели по склону с невероятной, нечеловеческой быстротой. Напуганные происшедшим, жители деревни увидели только яркую вспышку света и ничего больше (такие вспышки света часто будут и впредь сопровождать начало явлений)3, а взбиравшись на вершину холма, к месту, отмеченному теперь множеством крестов, увидели там своих юных односельчан, преклонивших колени в молитвенном вдохновении.
Дети словно были погружены в транс. Все шестеро недвижно всматривались в одну точку, губы их шевелились, как во время разговора; но окружающие больше никого не видели и ничего не слышали.
Позже шестеро визионеров рассказали, что происходило в течение тех пятнадцати минут, когда им было видение: они словно оказались вне времени и пространства и видели только силуэт прекрасной Женщины, освещенной каким-то удивительным светом. Женщина приветствовала их словами:
— Слава Иисусу Христу! — т. е. произнесла обычное во многих католических странах приветствие.
Иванка сразу спросила о своей матери, умершей два месяца назад.
— Она счастлива. Она со Мной.
Визионеры спросили, придет ли Госпа завтра? В ответ Она утвердительно кивнула головой.
На третий день, 26 июня, к месту явлений собралась уже толпа в три тысячи человек. (Казалось бы, здесь не разместиться такому количеству народа: кругом только колючий кустарник да прогалины, сплошь покрытые острыми камнями. Но немного спустя я убедился: это возможно.)
Вицка, самая бойкая из визионеров, принесла с собой святую воду и брызнула ею на видение, говоря:
— Если Ты действительно Пресвятая Дева, останься, а если Ты от сатаны, уходи прочь.
Женщина ответила с улыбкой:
— Не бойтесь, это Я!
(Сходным образом поступила и Бернадетта Лурдская: она подняла руку, чтобы перекрестить Даму, а Та, улыбнувшись, Сама осенила Себя крестным знамением).
Иванка спросила, почему Она пришла сюда и чего хочет от них?
— Я пришла, потому что здесь много преданных верующих душ. Я хочу быть вместе с вами, чтобы призвать к покаянию и примирить каждого из вас со Своим Сыном Иисусом... Я пришла сказать вам, что Бог существует и любит вас!
— Кто Ты? — спросила Мириана.
— Я — Благословенная Дева Мария, Мать Иисуса.
И наконец они задали вопрос, который на каком-то этапе духовного развития задается каждым из нас:
— Почему Ты выбрала именно нас? Разве мы лучше других?
Она улыбнулась им и, минуту помолчав, сказала:
— Мои дорогие дети, Я не всегда выбираю лучших!
И Уэйн Уэйбл, чей рассказ мы воспроизвели почти дословно, немного дополнив из других источников, завершает его замечанием:
“Кому же еще, если не этим двум девушкам, вышедшим из дома, чтобы тайком перекурить, кому же, если не этим двум паренькам, забравшимся в чужой сад полакомиться чужими яблоками, лучше понять этот ответ?”
А что же дальше?
А дальше больше всего хочется подробно, шаг за шагом, следовать за развитием событий, воспроизводить явления и Послания Госпы день за днем, месяц за месяцем, год за годом... Встречи и Послания сначала были ежедневными для всех шести визионеров. С 1981 по 1984 год Пресвятая Дева обозначила основные темы Своих Посланий. Главная из них прозвучала уже 26 июня 1981 года. После явления, описанного выше, Мария Павлович спускалась одна по склону холма (оттуда ведет множество узких крутых каменистых тропинок) и тут снова увидела Госпу. Та явилась на фоне большого деревянного креста, без Младенца на руках, и плакала. Она плакала, и слезы стекали на облако, на котором Она стояла. И тогда прозвучали слова, которые можно считать первым Посланием:
“Мир, мир, мир, примиритесь! Только мир! Заключите мир с Богом и между собою. Для этого вам нужно верить, молиться, поститься и приступать к исповеди”.
...Но мир наш, как всегда, меньше всего расположен к миру. Весть о явлениях распространяется с неимоверной быстротой, на Подбрдо собираются многотысячные толпы, а следом появляется и милиция... Милиционеры разгоняют молящихся, оцепляют гору кордоном, ломают установленные людьми кресты, обносят холм оградой...
Явления продолжаются — всякий раз на новом месте4.
Священник Междугорской церкви, отец-францисканец Йозо Зовко (о нем еще будет речь впереди) сначала не верит визионерам — не надо думать, будто духовенство, как мотыльки на огонь, без оглядки кидается навстречу любым слухам о чудесном. Как раз наоборот, именно духовенство проявляет в таких случаях наибольший скепсис: профессионалы лучше других знают, как часто в подобных вещах приходится встречаться с шарлатанством, истерией, да и просто с человеческой глупостью, и потому всегда проявляют предельную осторожность. Так было и в Лурде, и в Фатиме, и в других местах. Но все меняется, когда о. Йозо сам удостаивается видения. С этого момента он горячо поддерживает визионеров, и последствия не медлят: коммунистические власти арестовывают его, и он проводит в тюрьме около двух лет.
А визионеры? Им тоже не дают покоя! Арестовывать подростков власти не решаются, — однако им постоянно угрожают, запугивают их близких. Ребят отвозят даже на принудительную психиатрическую экспертизу, но врачи вынуждены констатировать: все шестеро совершенно здоровы. “Зато теперь, — шутят визионеры, — во всем Междугорье только у нас есть медицинское свидетельство, что мы психически нормальны”.
Детей подвергают домашнему аресту: им запрещено выходить на улицу, что не мешает Вицке, забравшись на крышу своего дома, оглашать оттуда на всю округу — а голос у нее, как у всех здешних хорваток, чрезвычайно громкий, “пастушеский” — Послания Госпы.
Послания Госпы... Сначала они были ежедневными, затем, с 1 марта 1984 года — еженедельными, а с 25 января 1987 года стали ежемесячными. Их получает Мария Павлович (где бы она в это время ни находилась) 25 числа каждого месяца и передает для всех. Послания тут же переводятся на множество языков, в том числе на русский, и распространяются всеми возможными способами, включая интернет и самиздат. Первый, прямой адресат Посланий — сами визионеры и приходская община Междугорья, а также, как передает Мария Павлович, и “все люди, желающие идти дорогой святости”.
К основной шестерке ясновидящих в 1982 году присоединились еще двое — Елена и Марьяна Васили. Они слышат голос изнутри и воспринимают внешние видения, но по-другому. У них, как они говорят, видения протекают, “как в кино”. Они получают Послания, имеющие целью духовное возрастание молитвенной группы в Междугорье. Пресвятая Дева при их посредстве дает также советы приходской общине.
Итак, начиная с 1981 года, получено огромное число Посланий; очень бы хотелось разобрать их подробно, по темам, по обстоятельствам явлений, по духовному значению, но это задача для целой книги, а не для журнальной статьи.
Продолжение следует: http://proza.ru/2021/08/14/852