Жизнь унеслась и не знает сама куда.
Кажется, «ненадолго, но навсегда», –
так говорили… не помню кто и кому.
«Так вам и надо», – добавили, а к чему
не объяснили: внимания ноль с нулём.
Так и живём. Непонятно зачем живём.
Да и живём ли? Вопрос повис в пустоте.
Все, кто вокруг, – посмотри на них – все не те.
Лица чужие, глаза… что не так в глазах?
В них нет огня! совсем! Поверни в руках
зеркало и загляни в себя.
Что замолчал, нервно пальцами теребя?
И у себя не увидел в глазах огня?
Значит и ты чужой теперь для меня.
Значит, и ты чужой. Все свои – в саду.
В райском, надеюсь. Или в котле – в аду.
Где они? Может, и знает кто, но ответ
не получу я: связи с тем миром нет.
Жизнь унеслась по межзвёздной дороге вслед
гончим собакам – псам, из туманностей Андромед.
Эти созвездия или, быть может, не те
видел я ночью, блуждающими в темноте,
где Магелланово облако и Млечный путь?..
Может, я что и напутал, сослепу, – не обессудь.
Главное в сказанном то, что жизнь – пронеслась.
В Зимнем дворце, в семнадцатом, «Ну-ка, слазь!» –
Временному правительству приказал матрос…
Тут-то, гласит история, и началось.
Что началось, а что кончилось – как понять?
Каждый поймёт по-своему… надо знать!
Каждый не знает и личного – что будет с ним –
но суетимся, горланим и гомоним,
будто и впрямь способны мир изменить.
Нам говорят: раз отпущено – надо жить.
Кто говорит? Поп в церкви, да сельский врач
в круглом пенсне. Гнездо покидает грач –
осень сбивает птиц в стаи – и на юга`!
Жизнь – та, была которая дорога,
то ли кончается, то ли уже прошла –
не разберу я что-то… таки дела:
не разберу и всё – прям хоть кол теши
но голове не седой или плешь чеши –
толку всё так же ноль, просто сладу нет…
Жизнь пронеслась. Что как надо за нею вслед
лыжи мне смазать огарком свечным – и в путь?
Так ли не так – не знаю…
Пора вздремнуть.