Глубокомысленные утверждения не лишены, порой, и вправду глубокого смысла. Зачастую, они банальны. А нередко, и вовсе лишены всякого смысла. ВАШЕ дело, к КОТОРОЙ из этих трех категорий следует отнести следующий афоризм: «Музыка – это то, что отличает человека от животного»!
Хм! звучит примерно так: кирка отличает геолога от банкира, метро отличает Челябинск от Венеции, а отсутствие клюва роднит комара и барабульку. А по мне, если уж и искать чего-то между человеком и животным, так уж точно не РАЗЛИЧИЯ, а СХОДСТВА! Лишь 6% генетического материала отличают шимпанзе от человека, однако говоря начистоту, нет ничего общего между шимпанзе и человеком!
Искать и находить надо точки сходства, а не грани различия!
И потом... коню ясно, что, скажем, горилла и дельфин очень по-разному воспринимают музыку, и у каждого из домашних животных – пса, кошки, блохи, комара и морской свинки (если назвать только самые традиционные виды) – так или иначе СВОЁ отношение к музыке. К тому, что они воспринимают ТАК, как мы с вами воспринимаем ту или иную музыку.
А с людьми всё тоже непросто, и по-разному...
Возьмём, для примера, Вену конца 1820-х годов.
На момент смерти Бетховена, здесь проживало около 400 тысяч человек. Из них, несколько сотен высоко ценят Мастера. Еще несколько, быть может, тысяч музицируют по нотам и стараются не пропустить ни одного концерта Бетховенской музыки. Остальные Бетховена не слышали и знают о нем разве что: «А, точно! Вчера этот лохматый тип выходил из таверны... Что? Он еще и глухой?! Так кто же позволил ему писать музыку?!!».
Что же, все эти люди – а это почти триста тысяч человек – не отличаются от животных? – ведь они глухи к музыке! Да нет, многие из них даже любят музыку – особенно, «короля контрдансов» Рене Медлингера. Многие, как все мы, «измучен лавочкой и флюсом»: им не до Бетховена. А те, кто побогаче, регулярно ходят на знаменитые венские балы, наслаждаются жизнью, обсуждают политику и сплетни... – в их размеренной жизни тоже едва ли найдётся место для громовержца Бетховена!
[Апропо: в тогдашней Вене еще не было всей этой панической суеты, поп-тоталитаризма и ювенального террора – всего того, что в избытке у нас!]
В целом, если отвлечься от сегодняшнего дня, и от дня завтрашнего, остановившись решительно на музыке, следует признать: животные тут вообще не при чем! а музыка есть проявление божественного начала в человеческом мире. Причем, божественное начало проявляется по-разному; и Людвиг ван Бетховен сам есть одно из таких проявлений!
На небе, иногда мы видим золотой рогалик, иногда – огромный пурпурный круг, а порою – тусклое белесое пятно. Но за всеми этими видениями стоит одно – наш ноуменально неизменный спутник. Так и с божественным началом. Оно многолико, и за каждым из этих ликов – одна из тайн, связанных с музыкой.
Тайна Первая. Где грань, что кроется между звучанием живой природы и звуками, уложенными в гармонический звукоряд? Как обычные звуки превращаются в... в какой момент мы чувствуем или понимаем: «ВОТ ОНА – МУЗЫКА!»?
Вторая тайна: каким образом доска из определенного сорта дерева, конская грива, полый кокос или воловьи жилы могут стать источником тех же звукообразов и звуколиний, что рождают и улетающие на север стаи гагар, и орбиты далеких планет? Недаром ведь, тайну эту открыли нам боги, титаны или демоны – но не люди!
«Музыкальные инструменты» – это звучит слишком по производственному, подходит, скажем, для музыки в стиле industrial. Лучше использовать одно слово – органоны.
Третья и Четвертая: две большие тайны, привязанные одним узелком к Древу музыки. КАК развитие музыкальной мысли безопасно открывает будущее и нам; и КАК законченность музыкального образа, называемая прекрасным словом «мелодия», пронизывает хаос событий чётким контуром – судьбой.
Пятая - еще одна большая тайна: где пролегают пути, по которым музыка проникает в наш мир. Каким образом, одни люди могут услышать то, что недоступно другим? и как они, другие, могут договориться, всё организовать, и сделать это, недоступное, доступным для всех – в виде нот и знаков, инструментов и записывающей техники, концертных залов и публики... Почему музыканты мирятся с тем, что сидят, невидимками, в оркестровой яме, а публика принимает, что капельмейстер повернут к ней спиною? Почему ЭТА нота названа в честь Солнца, а скрипичный ключ указывает на нее, столь затейливо и необычно? Почему мажор радует, а минор печалит? Таким вопросам нет счёта, и все они суть лишь то что лежит на поверхности – хотя, говоря откровенно, на поверхности они отнюдь не лежат (за каждым из них своя непростая история).
Все мы любим музыку, и знаем о ней немало, как оптом, так и в розницу. Однако, о дальнем космосе мы знаем даже больше, чем о музыке, а главным вопросом остается ЗАЧЕМ? Зачем нужны эти невидимые сверхзвезды, и зачем нужна она, музыка?! В целом, тайн у музыки всё не меньше, чем у ее сестёр – двух начал и четырех стихий. Возможно, имеются даже пять стихий: Земля, Вода, Воздух, Огонь, и Музыка. А разгадки всех тайн кроется в самой музыке, в мифах о ней, и в жизнях людей, связанных с музыкой – композиторов, исполнителей и самоотверженных слушателей.
Первый же вопрос – Откуда и как появилась музыка? – вряд ли имеет только один ответ: тайна никогда не бывает однозначной. Однако в различных мифах вопрос этот ставится по-разному. А разные постановки вопроса не только предполагают, но уже и являются разными ответами!
Итак... начнем мы с мифа.
Перенесемся, пожалуй, через Атлантиду и начнем с тех богов, которым поклонялись непреклонные ацтеки.
1. Музыка и ее цели: Версия ацтеков
В те вековые труды и дни, боги взялись за работу! они зажигали звезды и крушили планеты, расточали вулканы в горах и раскручивали шторма в глубинах, раздували ураганы и войны...
И только бог Тескатлипока ходил одиноко и бессловесно: он был опечален состоянием Среднего мира. Гремели грозы и бури, выли вулканы и ветры – но Тескатлипока назвал это «тишиной».
Боги недоумевали:
- Я воплотила вулканы, – молвила богиня Чантико, – Какая же это тишина?
- Я сотворил войну! – заявил бог Камаштли, –Тишине не бывать!
- Я дала рождение циклонам и штормам, – сказала богиня Атлакамани, – Для тишины не осталось более места...
- Я создал землетрясения! – прогремел Кетцалькоатль, – И откуда здесь взяться тишине?!
Но Тескатлипока знал, что говорил: у людей нет пения и музыки. Ведь боги любили играть в потлач: на их дар должен быть дан дар еще больший. А люди были неспособны на это! – они не могли воздавать богам хвалы и молитвы.
Тогда Кетцалькоатль, Атлакамани, Чантико, Камаштли и другие боги обратились к Тескатлипока с вопросом:
- Что это такое, музыка?
Тескатлипока долго молчал, а затем промолвил:
- Этот вопрос не знает ответа. Этот вопрос не имеет смысла. Но есть другой вопрос и другой ответ: там, в вышине, в чертогах Солнца – того, что ОДНО для богов и людей – хранится музыка. Вопрос о том, – тут Кетцалькоатль обвел всех длинным, непримиримым взглядом, – Откуда музыка в Доме Солнца, также не имеет смысла и цели. И только брат мой, бог неба Кетцалькоатль, может добраться до Дома Солнца, и забрать музыку!
Кетцалькоатль согласился помочь брату. Он шел не на свет Солнца, а туда, куда вели его разносившиеся по воздуху звуки – пока, наконец, прекрасная музыка не зазвучала во всю силу, и Кетцалькоатль понял: вот он, Дом Солнца! вот, где обитает музыка.
В этот момент, Солнце приказало певцам и музыкантам замолчать, опасаясь, чтобы их не забрали на Землю. Тогда Кетцалькоатль продемонстрировал страшное величие сил Пернатого змея. Солнце испугалось носящихся со скоростью света раскатов! а музыканты и певцы решились отправиться в Средний мир, под предводительством Кетцалькоатля...
И вот! только лишь божество ветров приблизился к Земле, фрукты начали созревать, а одновременно зацвели цветы и запели птицы. А люди – кто запел, как застучал по полым тыквам, кто засвистел, а кто задудел в сложенные ладони... но все они хвалили богов – тех, кто принес в мир музыку, пробудилась ото сна всю планету!
А Тескатлипока и Кетцалькоатль танцевали и подпевали Музыке Среднего мира – а та становилась все сильнее, сложней и всё более прекрасной!
Боги наслаждались своей любимой игрой: они одаривали людей мириадами чувств и красок, а в ответ, люди дарили богам мелодии.
- Это и есть, наверное, счастье! – сказал Кетцалькоатль Тескатлипока, – Знать, кому ты благодарен, и быть в состоянии, благодарить!
(Далее, вместо слов, следует Musica instrumentalis из «Гармонии мира» Пауля Хиндемита)
2. Тайны Органонов
ФЛЕЙТА
Она вырвалась из его могучих лап, и теперь убегала – убегала стремительно, страстно и безвозвратно, вдоль и вместе с ручьем – словно день, словно сон, словно ночь – прибрежные ветки больно били ее по щекам, галька глодала пятки, а песок не пускал. Но страшнее всего становилось, когда Авлида смотрела вперед, перед собой, она слышала за свой спиной мелодичный смех, красивые и вольные напевы; но стоило ей обернуться – и вот, ее уже настигал козлоногий, лохматый увалень! каким он и был, он, носящий имя «ВСЁ»! Будучи невидим, он красиво пел, шутил и смеялся – однако уродливая внешность заслоняла всё это от нимфы. Потому она и убежала от него!
О, наконец! наконец-то музы услышали ее мольбы... Авлида ворвалась в заросли тростника, которая скрыла ее почти целиком. Пан ворвался за ней следом, схватил ее, затем обнял, и приник к ее губам. Сначала, Пан услыхал резкий крик нимфы, чуть позже раздался ее приглушенный стон. А потом... потом Авлида перестала дышать! – а вместо ее дыхания, Пан услышал высокий жалобный напев пронзённого элега. Постепенно истаевая, Авлида превратилась в тростника – и теперь, недоступна для Пана, могла петь разные песни: у берегов горной речки – быстрые танцевальные ритмы, у горного озера – гимны богам облаков и вершин, а под мостом, в городском тупичке – пронзительную песню шарманщика...
А на фоне низких струнных или медных духовых, голос флейты-авлиды звучит по-особому: словно воспоминания, невольные как сон, Пан вновь настигает ее, оставаясь при этом невидимым и потусторонним.
Проводник и вестник олимпийских богов, Гермес был также богом воров, купцов и литераторов. Будучи младенцем, он выбрался из своих пелёнок и побежал туда, где его брат Аполлон пас свой скот. Полакомившись скотинкой, Гермес убил черепаху, выскоблил её панцирь, и вставил в него жилы убитой коровы. Так возникла первая лира.
Однако, вор есть вор, даже если он божество. Даже если он братан Аполлона! Аполлон схватил Гермеса. Но на допросе по поводу кражи скота, Гермес сыграл на лире. Да так красиво сыграл, что Аполлон сдался и... обменял свой скот на лиру.
Когда Аполлон убил из лука могучего питона, который жил на горе Парнас, Аполлон сыграл победную песню на своей лире. Его игра была столь совершенна, что сам Зевс даровал Аполлону звание бога музыки.
Лиру Гермеса унаследовал сам Орфей, сын музы Каллиопы. Орфей получил свою первую лиру от самого Аполлона, и когда он играл на ней, вокруг него танцевали не только люди и звери, но даже деревья и скалы. Лира Орфея продолжает играть и без прикосновения Мастера - после его смерти: она вознеслась на небо и стала созвездием!..