Фото из японского интернета
;;;;;;;;;;;;;
Дзато: ка то хито-ни мирарэтэ цукими ка на
Паломники собрались сегодня на Цукими
Луною любоваться, и я был вместе с ними,
Ведущим в этот вечер выбрали меня,
Одеждой на «дзато» похож был очень я.
Буквальный перевод - «Собравшиеся на цукими приняли меня за дзато». Но что ещё скрыто за строчками из семнадцати слогов? Сочетание двух иероглифов «цуки» и «ми» - это любование Луной, а точнее – Луной, находящейся в её полной фазе во время полнолуния – «мангэцу», «мэйгэцу». В эпоху Эдо «цукими» считался одним из праздников созерцания природной красоты наряду с «ханами» (любование сакурой) и «юкими» (любование снегом). Но если наступление «ханами» и сегодня празднуют все жители Японии, то «цукими», во времена Басё отмечавшееся всенародно трехдневными ночными бдениями с песнями, алкоголем и угощениями, в наши дни уже не более чем церемониальное событие увлечённых идеями буддизма людей.
У Басё тема любования Луной занимает значительное место в его поэтическом творчестве, хотя само слово «цукими» чаще присутствует в его стихах «между строк» и редко непосредственно упоминается в хайку поэта. Но таков стиль поэзии Басё – не называть лишний раз то, что и так понятно соотечественникам из контекста хайку. Намеренно «цукими» он употребляет в строках лишь тогда, когда без этого слова теряется смысл всего хайку.
У Басё я нашёл десятки стихов о любовании Луной. Этой теме он посвятил и цикл хайку во время путешествия в Сарасина. Но стих, приведённый мною выше, выделяется одной важной особенностью – в нём присутствует не столько созерцательная, сколько религиозная составляющая праздника «любования Луной». И это становится очевидным только благодаря использованию в хайку всего лишь одного слова «дзато», позволяющего отделить обычных созерцателей полнолуния от собравшихся вместе с Басё на церемонию «цукими» его единомышленников - поклонников буддийской веры.
И здесь я хочу обратить внимание на одну особенность восприятия окружающего мира и святынь сорокалетним Басё, сделавшим в этом зрелом возрасте окончательный выбор в своих взглядах и религиозных предпочтениях в пользу буддизма.
При всём многообразии мифологических персонажей и синтоистских божеств, связанных с историей появления японских островов, описанной в «Нихон сёки», Басё почти не цитирует упоминания о них в своих стихах (за исключением ранних хайку, написанных под влиянием стиля «данрин хайкай»). Для Басё идеалом божества и наставничества становится образ Будды, которого он воспринимает не как мифического святого, а как реально существовавшего персонажа, рождение и смерть которого были связаны с «полнолунием». Будда родился в весеннее полнолуние, а умер в день осеннего (точнее – августовского – по старому стилю) дня любования Луной «цукими» в возрасте 80-ти лет. В полнолуние Будду осеняли мудрые мысли, при полной Луне он делился с учениками самыми полезными советами.
Конечно, всем знатокам Японии и самим японцам известно происхождение синтоистского бога Луны – Цукуёми, родившегося из глаза Идзанаги, мужа богини Идзанами, усопшей в мире тьмы. Истории рождения божеств Аматэрасу, Сусаноо также описаны в первой летописи о Японии, но практически нигде прародители бог отец и богиня мать не воспеваются и не фигурируют в той степени, в какой представлены в литературе и традиционной живописи их дети - бог ветра, богиня солнца, бог огня или бог воды. Эти легенды Басё воспринимал скорее как мифологические сказки, а не как истории для верования и поклонения.
В отличие от мифологических святых Будда и его последователи учили людей восприятию мира и осознанию роли своего существования. В сравнении с Буддой синтоистские боги позиционировались в сознании Басё как символы обязательного поклонения для приверженных синтоизму японцев, готовых даже на самопожертвование ради служения вере, своему господину или посланцу бога на земле, как это и отражено в идеологии принципов «бусидо». Жизнь отдельного верующего не представляла никакой ценности в этом мире, и он мог расстаться с ней или отнять чужую жизнь в угоду своему господину или своим религиозным убеждениям. Этот пережиток прошлого и сейчас иногда даёт о себе знать, проявляясь в необъяснимых здравым умом поступках неадекватных граждан, не способных мириться с сегодняшними реалиями
страны, вставшей на демократический путь развития после событий Второй мировой войны.
Но вернёмся к хайку о любовании Луной. Как указывает в комментарии сам автор, вечером 15-го августа 1686-го года - третьего года эпохи Дзёкё, сорокатрёхлетний Басё предстал перед собравшимися на «цукими» в виде «со:гё:» - бритоголового монаха в буддийском одеянии. Верующие приняли поэта за «дзато» - наставника невысокого ранга, но особо почитаемого по той причине, что таким титулом во времена Хэйан наделяли монахов-сказителей, служивших в монастырях и при дворе. Их ещё называли «бива хоси» за сочинение и исполнение на японской четырёхструнной «лютне» - «бива» своих стихов и песен. В иерархии монахов почётный ранг «дзато» следовал по старшинству после «кэнгё», «бэтто» и «ко:то:».
В чём заключалась роль «дзато» и как буддисты отмечали свой праздник любования Луной? В 15-ю ночь «дзюгоя» они поминали усопшего в этот день Будду Шакья Муни, читали стихи и угощались «цукими данго» - рисовыми колобками. По буддийским представлениям Луна после смерти становилась местом обитания духов умерших. А чтобы те не голодали на Луне, жившие там лунные зайцы готовили им еду – отбивали рис и пекли лепёшки «моти». Именно поэтому «цукими» ещё называют «мотидзуки». В те дни, когда во время полнолуния 15-го августа (по старому стилю) Луна окрашивалась в оранжевый цвет, верующие считали, что это лунные зайцы разводили огонь и приносили себя в жертву, чтобы накормить голодающих духов.
Во дни «цукими» за Луной наблюдают, расстелив подстилки на земле, или садясь в лодки, чтобы видеть не только саму Луну, но и её отражение в воде. За время любования Луной верующие «очищают» свои помыслы и души, поэтому смотрят с выражением лица «макото-но као» - буквально – «правильный, истинный взгляд», позволяющий любующемуся как бы слиться с Луной. «Цукими» обычно начинается 13-го августа и заканчивается 16-го. Вместе с тем допустимо и весеннее, и осеннее любование Луной, когда на небе появляется «мангэцу» или «мэйгэцу» - полная Луна. Она бывает хорошо видна и в апрельский день рождения Будды, и в сентябре, когда полнолуние совпадает с празднованием урожая. Тема любования Луной до сих пор актуальна в странах, где буддизм является основной религией. В Японии же сегодня в дни «цукими» паломники собираются исключительно в крупных буддийских храмах в центральной части Японии, но повсеместных ночных шествий, песнопений и совместных угощений с алкоголем почти не практикуют.
Любованию Луной Басё посвятил много стихов. Тема «цукими» неисчерпаема, и я затрону её некоторые подробности и в других переводах хайку о Луне.